Соль на губах

Вечерняя набережная, приятно темная, а потому опасно безлюдная местами, позволяла отдохнуть и от словоохотливых мутантов, и от забот трудового дня, казавшего прошедшим уже давным-давно, в предыдущей жизни, о которой сохранились лишь мутные обрывки воспоминаний, смешавшихся в один мутный ком. Наверное, не один человек, решивший укрыться в тихом месте на дарующей благодатную ночную прохладу набережной, шарахнулся и поспешил прочь от загадочной тени неподвижно стоявшего молодого человека. Процент их наверняка бы увеличился, если бы кто-нибудь смог рассмотреть блуждающую нездешнюю улыбку, замершую на бледных губах. Равнодушный спокойный взгляд направлен вдаль, туда, где виднелись огни уходивших кораблей. Почему уходивших? Стэнли ответить не мог, да и сложно было понять с такого расстояния, возможно, какой-то океанский лайнер лишь замедлил ход, чтобы пассажиры могли насладиться ночными видами. Не биологу об этом судить, он лишь точно знал, что корабли уходили, уходило время, уходили все. От этого почему-то делалось удивительно спокойно. Не волновали ни не сложившаяся жизнь, ни нелюбимая работа, ни отсутствие, если перефразировать сказанное Донни, - отсутствие любимой женщины. Улыбка Стэнли сделалась еще более призрачной и уже потусторонней - все вопросы то ли отпали, то ли парень вдруг узнал на них ответы и, подобный Сфинксу, теперь мог утаивать свои глубокие знания за складкой губ; то ли и вопросы, и ответы единовременно вдруг потеряли всякий смысл. Облокотившийся на парапет Флеминг вглядывался в темную бездну вод, разделявших с ним его страшный секрет. Задумчивый, собранный, но никуда не спешивший, молодой человек мог позволить себе постоять здесь подольше. Какая разница, коль все уже решено, и Стэнли не оставалось ничего иного, как вступить в ожидавшие его ласковые объятия прощавшей людям их грехи и желания воды. Биолог задумчиво приглядывался к глади, возможно, внутреннее течение откуда-то принесло водоросли, налипшие на камень, которого молодой человек здесь также не помнил. Темнота мешала рассмотреть явление как следует, позволяя довольствоваться неверными картинами, дорисованными воображением, но взгляд ученого, с детства знавшего эти места, пытливо уцепился за новое явление, не позволяя предмету, который он, возможно, видел последним в своей жизни, остаться не исследованным. Девушка! Не тина, а длинные волосы, не камень, а голова, возможно, и покоившаяся на каком-то чернеющем выступе. Мгновенно позабывший о своих неприятностях Стэнли, скинув, дабы не мешала, обувь, бросился в воду. Он-то ладно, с биологом все кончено, но юное прелестное создание не должно страдать! Что бы ни случилось, какое бы горе ее ни постигло, молодой человек должен поспешить и вытащить несчастную на берег, она должна продолжить жить, ей нельзя умирать. Даже, скорее всего, девушка оказалась в реке только из-за роковой случайности, а никак не по иным причинам. Подняв фонтан брызг, тяжело дыша от страха не успеть, Флеминг подплыл к замеченному телу и приобнял одной рукой, пальцами ощутив твердую поверхность, позволившую жертве долгое время удержаться на поверхности, - кажется, кусок принесенной водой древесины, - неважно. Подталкивая девушку к берегу, каменным ведущим наверх ступеням, Стэнли старался, чтобы ее голова всегда оставалась на поверхности. Тяжелая ноша, которую он с трудом вытащил из воды и уложил на асфальт, слабо дышала. Она вроде бы, на первый взгляд, и не нуждалась в помощи. Самостоятельно Стэнли не мог рассмотреть наличие ран, мешала темнота. Вызвать скорую не представлялось возможным, мобильный, заплатить за который он забывал уже вторую неделю, бесполезно валялся дома. Значит, решено: биолог понесет утопленницу на руках до ближайшей больницы, и, наклонившись к девушке, парень подхватил ее на руки и обомлел. Возможно, и ему вода попала в нос и рот, Флеминг нахлебался соленой жидкости, - и это сказалось на адекватном восприятии реальности, или вдруг просто резко сошел с ума? Не мог же он действительно ощущать рыбий хвост вместо ног спасенной?! А если это хвост, то… дурак! Что он наделал! Пораженный истиной и своей недальновидной глупостью Стэнли кинулся по ступеням вниз и бережно, придерживая и не отпуская вовсе, опустил девушку в воду. Так лучше. Осторожно шлепнув ее по щеке, биолог улыбнулся, заметив дрогнувшие ресницы. Наклонившийся близко-близко, чтобы расслышать малейшие признаки дыхания, он улыбнулся, вглядываясь в правильные приятные черты. Казалось, девушка осветила своим присутствием весь погружавшийся в ночь мир, и молодой человек теперь даже мог лучше рассмотреть ее: мокрые длинные волосы, их настоящий цвет определить пока не удавалось, высокий лоб, чуть курносый нос, удивительно чистая ровная кожа и маленький рот, приоткрывшийся в прерывистом дыхании. Трепетавшая грудь, прикрытая полупрозрачной тончайшей тканью легкой светлой накидки, прижималась к рубашке Стенли – он так и держал русалку, боясь ослабить хватку и, уронив девушку в воду, ненароком навредить ей. Парень обнимал свою находку, как вряд ли бы когда-нибудь сделал самый трепетный любовник, самый заботливый отец – только как человек, который наконец обрел того, кого искал долгие годы, и, наверное, до конца не верил сам в то, что встретил наяву. Возможно ли… Глаза открылись, и после секундного удивления, сменившего испуг, во взгляде появились лукавые искорки. Оттолкнувшись слабо дрогнувшей рукой от каменной ступени, девушка уселась и полушутливо-полунедовольно заметила: - Может быть, ты уже наобнимался со мной? Пора заканчивать. - Простите, - Флеминг отдернул от стройной фигуры русалки руки и спрятал их за спину. - Прощаю, - снисходительно улыбнулась русалка и весело засмеялась, - отец мне всегда говорит, что с вами, двуногими, надо держать ухо востро. Да и с парнями тоже, чуть что, обниматься лезете. Демонстративно поморщившись, всячески выказывая, что прием ей очень не понравился, водяная гостья так и не стерла с лица улыбку. Впрочем, этот двуногий помог ей, а значит, заслужил доброе отношение. Пусть девушка и не умела долго злиться, парню следовало бы быть и повежливее, а то ведь она могла и отцу пожаловаться. Онемевший, позабывший даже поинтересоваться самочувствием спасенной, Стенли стоял в неудобной позе на коленях, толком и не ощущая впивавшейся в кожу твердыни камня, и молча любовался удивительной красавицей. Только хвостатой. Тонкая талия, еще более подчеркнутая прилипшей к телу накидкой, плавным изгибом переходила в аккуратный чешуйчатый хвост. Девушка убрала с лица прилипшие волосы, которые, как с удивлением заметил Флеминг, быстро высыхали, приобретая русый цвет. На запястье красовался изящный жемчужный браслет – его парень тоже заметил только сейчас, к ученому, чем больше он рассматривал русалку, тем скорее возвращалась его способность анализировать, да и он сам снова становился собой, а не молчаливым соляным столбом. - Что произошло? Могу я вам помочь? – рука Стенли потянулась к плечу девушки, на котором, как он теперь ясно видел, была содрана кожа. – Вам больно? - Ты такой странный. Обычно люди вопят, когда нас видят. Бегут фотографироваться или начинают крошить в воду хлеб, призывая нас его попробовать. Возможно, это и правильно, гостеприимно, но мы, дети воды, не одобряем таких действий. А ты… ты не такой. С тобой не страшно, обычно я вообще не рискую приближаться к людям, слишком много плохого мне о них известно. Ведь именно из-за них я здесь, если бы не установившаяся пагубная жара, иссушающая те места, где я обосновалась, и вызванная наплевательским отношением двуногих к природе, так бы мне и плавать в родных глубинах. Я решила отправиться в прохладную часть вод и натолкнулась на брошенную сеть! В своем доме никто не мусорит, а как в чужом – так пожалуйста! – русалка возмущенно повысила голос. – С огромным трудом я смогла вырваться, но силы мои уже были на исходе, а усилившееся течение несло меня прочь от знакомых мест. И вот я здесь. Спасибо тебе, если бы не ты, меня бы нашли те, кто мог бы обойтись со мной отвратительно. Но знай, пока бьются сердце моего отца и мое, ты всегда можешь рассчитывать на нашу помощь и поддержку. Намереваясь скрыться как можно скорее, выпалившая все сказанное на одном дыхании девушка, оттолкнувшись руками, сползла со ступеней в воду, ранее лишь наполовину скрывавшую ее хвост, но тут же опасливо вскрикнула, и вновь испугавшийся за ее жизнь Стенли крепко вцепился в запястья русалки. - Больно, - посетовала она, видимо, саднили полученные при борьбе с сеткой царапины. Естественное желание вытащить несчастную из враждебной среды заставило Флеминга подхватить девушку подмышки и вновь усадить на камни спускавшихся к воде ступеней. - Перестань, оставь меня в покое. Почему ты не отпускаешь меня домой? – русалка обиженно надулась. - Простите, я так привык, что все живут только на земле, - молодой человек застенчиво улыбнулся, - я не хотел вас обидеть, наоборот, хочу помочь. - Ты слишком необычный. Ты точно человек? Люди, как мы их видим, ловят рыбу на берегу, выпивают, скидывают в наш дом всяческую гадость. Мы плохо относимся к ним и не хотим никаких контактов. Но ты как будто другой. Или успешно прикидываешься? - Нет, простите, первый раз говорю с русалкой, возможно, я очень груб, возможно, уже успел сказать что-то не то, но не из желания оскорбить, а случайно. Прошу не бойтесь меня. Я – Стенли Флеминг, обычный человек, ученый, не загрязняю окружающую среду, а изучаю ее, стараюсь сохранить и помочь сделать мир лучше. - Как интересно! И такие есть, - девушка наивно взглянула на молодого человека и осторожно огляделась по сторонам, словно разыскивая тех, кто мог бы быть похожим на встреченного ею парня среди пугающего человеческого общества. Русалка, которая сначала скороговоркой, перенервничав, рассказала о своих злоключениях, теперь была осторожна. Отец никогда ничего не говорил зря, он знаком с людьми, с их повадками и ужасными привычками. Надо быть осторожной, но спасший ее парень действительно располагал. Чем? Открытым лицом и искренней заботой, добротой и желанием помочь. Что ж, надо признать: двуногий двуногому рознь. Наверное, есть и такие – какой-то особый подвид, довольно редкий, если отец никогда не упоминал, что на суше водятся и дружелюбные двуногие. - Меня зовут Леона, - на щеках русалки появился смущенный румянец. - Леона, - повторил Флеминг и, скрестив ноги, уселся, - Леона. Вы очень красивы. - Так многие говорят, - она пожала плечами, - и будут шокированы тем, что со мной случилось. - Я вижу только мелкие повреждения, царапины, и они очень быстро заживут. Но, если вы позволите, я осмотрю их получше. - Не надо меня трогать, хорошо? Мы еще мало знакомы. - Но я только хотел помочь, - Стенли покраснел, неловкость, ощущаемая им с морской обитательницей, воздвигала труднопреодолимый барьер в общении, но стоило попробовать еще, - возможно, следует скорее связаться с вашим отцом, сообщить ему, что вы оказались в беде, но все, к счастью, обошлось. Он наверняка волнуется за вас. - Я живу отдельно, а у отца всегда слишком много дел, чтобы замечать такие мелочи. Он, скорее всего, и не знает, что тот восхитительный участок, где я обосновалась, недавно обмелел и пришел в упадок. Молодой ученый задумчиво наморщил лоб – судя по всему, Леона, несмотря на словоохотливость, не желала много рассказывать о своей жизни, и даже то, что Флеминг смог расположить ее к себе, не слишком повлияло на продолжение беседы. Девушка отвечала, но не стремилась раскрывать всю подноготную – конечно, парень и не ожидал, что русалка бросится к нему и радостно будет рассказывать о родном мире, а сам Стенли просто не представлял, как и о чем говорить с удивительной гостьей с водных глубин. Мечта сбылась, и вот биолог совершенно не представлял, что делать дальше. Прочесть столько книг и столько раз представлять себе в мельчайших подробностях долгожданную встречу, но в итоге ошалело взирать на русалку, не в силах ничего предпринять. - Возможно, вы голодны? О чем вообще можно говорить с девушками, обделенный вниманием женского пола Стенли решил предложить первое из того, что пришло в голову. Еда. Девушек приглашают в кафе, а здесь он мог принести ей что-нибудь вкусное. Мозг старательно работал, прикидывая, где достать то, что может заинтересовать русалку. Идея – японский ресторан, в наличии и водоросли, и морские продукты, которые наверняка придутся Леоне по вкусу. И если ответ будет положительным, Флеминг прочешет весь Нью-Йорк, но найдет круглосуточно работавшее заведение питания. Ах да, деньги. Их не осталось вовсе, но можно и занять! У напарника, с которым Стенли трудился в лаборатории, или у начальника, попросить в долг до зарплаты. Как-то и у их руководителя были трудности, и они со сменщиком выручали его. Решено: сначала к коллегам, потом в ресторан. Пускай на дворе ночь, пускай они живут на другом конце города, пускай! Теперь для ученого нет ничего непреодолимого! Ведь его мечта сбылась, и окрыленный молодой человек готов на все ради своей живой находки. Даже на то, чтобы лишний раз пообщаться с начальством, а оно, разбуженное посреди ночи, по определению не будет приятным собеседником. Но Леона не успела ответить, что-то шлепнулось рядом с ней в воду, похоже, мелкий камешек, скинутый кем-то с каменного парапета. Сначала один, потом второй. Испуганная девушка опасливо нырнула, а Стенли мигом обернулся назад. Темнота. Случайность? Возможно, эти камешки, крошась от времени и погодных условий, периодически осыпались в воду, не имея ничего общего с теми, кто мог их туда спихнуть. Похоже, что так. Звук не повторялся, да и Леона появилась на поверхности. - Вы не ответили, - напомнил о себе Флеминг, но вдруг что-то опять посыпалось в воду. «Кому это не спится? Кому доставляет удовольствие что-либо бросать?» - ученый вскочил и бросился по ступенькам вверх, сейчас он отгонит любителей нарушать ночную тишину и напомнит им, что ночью лучше всего спать, а не нарываться на кулаки возмущенных ученых, которые, кто бы что ни думал, умеют драться. А тем более, если необходимо отстаивать научную истину и защищать своих подопечных. - Так-так, кто это тут у нас? Документы, молодой человек. Прикрыв ладонью глаза от слепящего света направленного в лицо фонарика, Стенли смог рассмотреть лишь блеснувшие на форменном мундире начищенные пуговицы. Полиция. Черт, Флеминг совершенно не задумывался, что когда человек собирается в последний путь, следует прихватить с собой паспорт. Но раз он жив, то и спрашивать с него будут как с живого, а не как с бессловесного трупа. Свет в глаза, документов нет, нет и тех, кто может подтвердить его личность, кроме спасенной русалки, которой молодой человек сам и представился совсем недавно. - Понимаю. Прогуливались при луне, - подсказал второй полицейский, фонарик опустили, и глаза Флеминга хотя бы могли отдохнуть. - Провожал свою девушку, - уточнил ученый. - А не ее ли изнасилованный труп час назад нашли в соседнем сквере? – расхохотался над собственной отвратительно циничной шуткой первый чин. - Как вы можете такое говорить?! – вскричал Стенли, он отлично понимал, что поездки в отделение ему не избежать, но терпеть дурацкие выходки не собирался. - Так что ты там сказал насчет девушки? - Я ее провожал. - Господа, господа, на лицо явное недоразумение, - откуда-то со стороны к беседе присоединился новый голос, - Стенли Флеминг ожидал здесь меня, но, к сожалению, моя машина заглохла в дороге, а телефон оказался разряжен, вот и пришлось моему бедному другу в неизвестности торчать порядка четырех часов на берегу. Если у вас, сержант, остались вопросы, готов ответить, а вот и документы, подтверждающие мою личность, чтобы у вас не осталось никаких сомнений, а то, чего доброго, еще сделаете из нас настоящую банду. В завершении слов прозвучал короткий смешок.