V
3 сентября 2016 г. в 12:10
Девушке далеко не сразу удалось убедить Адриана, что голуби — всего лишь птицы, а не редкий деликатес, норовящий улететь прямо из рук. А потом, только завидев этих невинных серых птичек, она настойчиво толкала юношу в противоположную от них сторону.
— Ну хоть одну, Маринетт! — жалобно скулит Адриан. — Уверяю, тебе понравится!
— Уверяю, мне не понравится, Адриан, — категорически заявляет она в ответ, закатывая глаза, — пойми ты, люди голубей не едят! Представь, как ты будешь выглядеть среди обычных людей, кушая голубя?! Это всё равно, что... всё равно, что кот, кушающий траву.
Судя по лицу Адриана, сравнение получилось более, чем удачным.
— Ладно, — скривившись, говорит он после нескольких минут размышлений, — откажусь от голубей. Но придётся найти им достойную замену.
— Займемся этим, как вернёмся домой, — Маринетт осеклась, снова вспоминая ту женщину.
Пекарня — не дом Адриана. Не была и никогда не будет. Зато таинственная незнакомка наверняка знала место, которому принадлежит его душа. Признаться, вытаскивая его на улицу, Маринетт в тайне надеялась, что кто-то узнает его в толпе, выловит это беспечное вечно улыбающееся лицо из общей массы или что он сам узнает места, где когда-то жил совсем иной жизнью. Но всё, что она имеет в итоге, так это неоднозначный взгляд первой встречной из магазина и полное нежелание Адриана что-то делать.
Не сдержавшись, девушка тяжело-тяжело вздыхает, одёргивая пиджак. Вместе с этим парнем столько проблем свалилось ей на голову, она уже и забыла, когда в последний раз у неё выдавался поистине спокойный денёк. Но вместе со всеми этими заботами появилась и неземная лёгкость. Будто всё, что волновало её раньше, просто не имеет значение.
Она даже с Альей за все это время не помирилась. Пять дней, похоже — их личный рекорд в продолжительности ссоры. Что самое странное, Маринетт не особо и хочет мириться, потому что кажется, будто они с подругой никогда и не дружили вовсе, будто всё, что связывает её с миром — этот необычайно светлый человек, шагающий рядом, которому, во что бы ни стало, нужно помочь вернуть утерянное счастье.
Только девушка вспомнила о подруге, как её рыжеватая макушка разрушает такую спокойную и тихую атмосферу уютного скверика. Она стоит под руку со своим парнем Нино и попивает купленный в ближайшей дешёвенькой кафешке горячий кофе. Маринетт не может избавиться от чувства, будто они пришли сюда специально, чтобы всё испортить.
— Чёрт! — с досадой шипит она себе под нос. — Адриан, может пойдём другим путём? Зайдём по пути в ателье, заберём заказ...
Но он не слушает. Пока Маринетт разглядывала друзей, на которых всё ещё злится, Адриан приметил бездомного котёнка и с умилением подобрал на руки. Что-то вроде кошачьей солидарности, наверное? Хотя пару дней назад и сама Маринетт не смогла устоять перед природной привлекательностью семейства кошачьих.
Маринетт подходит к другу и обречённо отводит глаза. Он неисправим. Именно это в нём так привлекает.
За этим "занятием" их и застают Нино и Алья. Подруга приветливо машет рукой, а Нино неохотно скидывает с ушей массивные наушники, которые виснут на его шее, и обнимает свою девушку за талию.
— Привет, Маринетт, — будничным тоном приветствует Алья, — поговорим?
— Э, да, сейчас, — девушка отвернулась и шепнула на ухо Адриану: — постой и помолчи, пожалуйста.
— Это твой друг? — оживлённо интересуется девушка.
— Д-да, друг. Так о чём ты хотела поговорить?
Маринетт волнуется. Ей почему-то очень не хочется, чтобы кто-то отнимал у неё то волшебство, что совершенно случайно поселилось на последнем этаже пекарни Дюпен-Чэнов. И только в этот момент она понимает, что совсем не хочет делить Адриана с кем-то ещё. Это странно. В ней отродясь не кипело столько ревности, даже когда Хлоя бессовестно вешалась на Натаниэля и доставала его своими поцелуями. А сейчас при одной мысли, что кто-то помимо неё заговорит с её Адрианом, девушку бьёт крупная дрожь.
— О той нашей ссоре. Мы так и не говорили с того дня, а я всё это время хотела извиниться. Так вот, извини, мы оба, — она старается толкнуть Нино незаметно, но от того Маринетт ещё больше обращает внимание. Похоже, этот разговор был отрепетирован ими заранее, — виноваты.
— Да-да, — вяло отвечает Нино, — прости, Маринетт.
— Все в порядке? — девочка никогда не обращала внимание, но Алья может быть очень настырной и надоедливой, когда это нужно. Мысли сейчас блуждают очень далеко, а ей только и нужно, что успокоить бунтующую совесть.
— Да, я уже и забыла, почему мы поссорились, — нагло врёт Маринетт и оглядывается на Адриана, который всё ещё нянчит котёнка. Она, как никогда, хочет уйти, сбежать ото всех этих непривычных мыслей, которые штурмуют её головушку, как неустанная рота солдат. Теперь она понимает, каково это — оказаться вне зоны комфорта без права на ошибку.
— Хорошо, так как зовут твоего нового дружка? И почему я о нём ещё не знаю? — Алья точно умеет читать мысли и намеренно давит на болевую точку.
— Увидимся завтра в школе, сейчас мы торопимся, — хватая друга за рукав, Маринетт тянет его за собой в ближайший переулок. Всё, чего она хочет — остаться с ним наедине и крепко-крепко обнять.
Всё это время она самоотверженно пыталась натолкнуть его на воспоминания о семье. Даже не подумала, что с ней будет, когда он уйдёт. Маринетт прекрасно понимает, что Адриан не её собственность и что он остаётся с ней только потому, что хочет этого сам, но ничего не может с собой поделать, ведь она впервые чувствует, что боится кого-то отпускать. Маленькая эгоистка внутри девочки стальной хваткой вцепилась в Адриана.
У него своя жизнь, своё прошлое. Если юноша только вспомнит, то ему будет уже не до Маринетт. Потому что в прошлой жизни для него не существовало человека по имени Маринетт Дюпен-Чэн.
— Что такое, Маринетт? — озадаченно спрашивает Адриан, когда она останавливается за углом и стоит, тяжело дыша. Девочка пытается отойти от испытанных в считанные мгновения чувств, но не может.
Она ненавидит эту его наивность. Любит и ненавидит одновременно — интересно, а такое вообще бывает? Стоит рядом с ней и наверняка даже представить не может, что творится внутри. Таких людей, как Адриан, либо бить, либо любить — и всё по одной единственной причине: похожей на него ей никогда не стать. Солнцем можно только родиться, а остальным уготовано греться в его лучах, да и то места хватает не всем.
— Маринетт, что-то случилось? — настойчиво повторяет Адриан с беспокойством. Конечно, он не понимает и вряд ли поймёт.
— Что будет дальше? — спрашивает вместо ответа девушка и разворачивается к нему. — Ты же понимаешь, что мы не можем и дальше играть со всеми в прятки и делать вид, что всё нормально?
— О чем ты?..
— Я о том, что ты человек. Сколько бы времени ты ни пробыл котом, внутри всегда ты оставался человеком. А у каждого человека есть семья, есть прошлое, есть своя жизнь, которая крутится вокруг определённых вещей. Это сейчас ты такой, потому что ничего не помнишь, но однажды память к тебе вернётся, и всё станет так, как и должно быть, вернётся на свои места. А для меня... — понимая, как эгоистично всё это звучит, девушка жмурится и краснеет, — для меня места уже не будет.
— Так вот, почему ты такая странная была... — бормочет Адриан и прижимает её к себе. Не так, как Нино невзначай обнимает Алью — их объятия давно перестали что-то значить — а как-то по-особенному, так, как умеет только Адриан.
Маринетт сама не заметила, как расплакалась. Она утыкается носом в плечо друга и позволяет себе просто, не думая ни о чем, дать волю эмоциям. Адриан гладит её по макушке, а мокрое пятно на его футболке растёт с каждой секундой, но такой поддержки Маринетт более, чем достаточно. Просто потому, что рядом не кто-нибудь, а именно этот светловолосый чудак.
— Обещаю, Маринетт, — тихо шепчет Адриан ей на ухо, — обещаю, что никогда не забуду всего, что ты для меня сделала. В моей жизни для тебя всегда будет особенное место, даже если рухнет весь мир, — от этих слов девушка громко всхлипывает и крепко сжимает юношу в объятиях.
— А-а... Адриан, — сквозь слёзы воет девушка, — у меня никогда не было таких друзей...
— Тише... Тише, просто поплачь, и всё пройдёт. — Даже когда лицо заплыло от слёз, девушка чувствует, как он улыбается. Ей стыдно, грустно и как угодно, но вопреки всему и всем слабая улыбка озаряет и её лицо тоже.
В тот день они так и не зашли в ателье.