26 апреля. На пороге хоббичьей норы…
В общем-то сначала всё было не так уж и плохо. С начала же наши заметили пропажу Кили с Фили да Двалина с Балином, но всё обошлось. Мы с Бофуром-таки тайком переглянулись, мол, сказать ли им об их ночных похождениях, или же не стоит… Всё-таки злой Гендальф и нам бы точно задал трёпку. Ну вот и решились. Мы вдвоём подошли к волшебнику, и разъяснили в чём дело. На моё удивление, волшебник вовсе не разозлился, но и не обрадовался тоже. Пробурчав что-то вроде «глупые гномы», он встал из-за стола и пошёл в сторону дверей.
— Вы долго ещё будете здесь прохлаждаться? — раздражённо поинтересовался он. После этих слов уже через пять минут в этом доме уже и не пахло гномами.
Дорога к Бэг-Энду была легкой, приятной и запоминающейся. Не знаю, как остальные, а я был в восторге от всего увиденного вокруг. Приятная тёплая погода, шумящая справа река, мягкая трава, разнообразные цветы… В общем, Вы и сами знаете, что да как, описывать всю красоту Вашего края я уже не буду.
Наши пони шли по широкой, ровной тропинке. Куда-то пропала горная местность, стали чаще появляться небольшие холмики, которые и служили самым настоящим домиком для полуросликов. Одна красота, да и только! А ведь не только гномы предпочитают жить под землёй, но и полурослики, хотя и пусть их норы на самой поверхности. Воздух тут казался лёгким, пахло травой, и, отчего-то, мёдом.
В таких вот условиях мне путешествовать более чем понравилось! Поход, который начался так трудно, теперь совсем приятен! На некоторое время и вовсе забывается первоначальная его цель…
глупость, не так-ли?
***
И вот, через целых шесть часов езды мы прибыли в нужное нам поселение. Хоббитон. Он ведь великолепен, и пусть уже и темнеет! Я уверен, одно удовольствие быть хоббитом и жить в одной из этих маленьких уютных нор под холмами!
Сердце забилось чаще. Это моя первая встреча с Вами, мистер Взломщик, и я волнуюсь. Какой же вы будете? Добрый или злой? Великодушный, или скупой? А внешне? У меня так много вопросов, ответы на которые я получу уже совсем-совсем скоро!
Пони наших мы оставили в конюшне таверны « Зелёный Дракон ». Это было довольно приятное место. Гораздо лучше, чем любые другие таверны, которые мы посещали за всё время нашего путешествия. Гендальф договорился с хозяином о том, что мы там всё-таки и переночуем. Не заявляться же к Вам домой и вести себя по-свински!
***
— Ори, слышь, — позвал меня Дори, пока мы шли пешком к Бэг-Энду. Я по голосу нашёл брата в темноте и подошёл к нему поближе.
— Что такое?
— Не позорься, — прошипел он, — веди себя вольно и непринуждённо! Мы — гномы, и мы должны доказать этому полурослику, что к чему! Пусть усвоит, что с гномами его ждут трудности не только в пути. Пусть уважает нас! Усвоил? — на этом брат резко дёрнул меня за шарфик и грубо потрепал по голове, после чего и отпустил. Я знаю, что не должен был этого рассказывать, ведь Вы можете огорчиться, но, думаю, поступаю правильно. Вы должны знать, что я отнюдь не хотел играть Вам на нервы и всё в таком роде. А мой брат просто грубиян, который любит показать свой ужасный характер. И простите его… и меня.
Дойдя к Бэг-Энду, мы подошли к самым дверям. За нею слышались чьи-то крики и хохот. Значит, наши друзья всё-таки смогли самостоятельно найти это место.
— Давайте, братцы, соберитесь! — воскликнул Бофур, расталкивая нас всех. — В дверь позвоню я!
— А с какой это стати ты?! — возмутился Глойн, — Я старше тебя, следовательно, мне и дёргать!
— Нет, орк вас дери, я потяну! — крикнул громче всех мой дурак-братец, и чтобы доказать это, дёрнул шнурок с такой силой, что оторвал его! Это было похоже на безумие. Мне хотелось уже провалиться сквозь землю. Мало того, что они накинулись друг на друга с упрёками и стали рвать шнур, так ещё и Бомбур решил постучаться в дверь.
— Посторонись! — крикнул он, растолкав всех, но споткнулся об камень, и, потеряв равновесие, полетел прямо на нас. В это самое время и открылась дверь. Мы свалились на порог перед Вашими ногами огромной орущей кучемалой, и это было кошмарно и ужасно стыдно!
Среди всей этой толкотни и криков я смог разобрать лишь ваш тихий разочарованный вздох:
— Гендальф…
Быстро выкарабкавшись из-под вопящих родичей, я встал на ноги, и протянул вам руку для пожатия.
— Ори, к Вашим услугам! — я улыбнулся Вам настолько добродушно, насколько мог. Я наконец встретился с Вами! И теперь Вы больше не бестелесный персонаж, к которому я просто обращаюсь в своём дневнике, а мой знакомый, и я рад с Вами теперь сдружиться!
Вы взглянули на меня довольно странным взглядом. Я всё ждал, что Вы улыбнётесь, но этого не произошло. Сосредоточив на мне взгляд всего на три секунды, Вы снова побежали внутрь дома, потому что и остальные мои родичи уже успели подняться и отправились помогать опустошать кладовую. И я нисколечки не обиделся; Вас можно понять.
— Чтоб не опозорился, смотри у меня! — погрозил мне кулаком Дори, шагая мимо меня с гордым видом.
И мне пришлось делать тоже самое, что и все. Опустошать запасы кладовой. Вы же просто сновали там и сям, у кого-то отбирая помидоры, у кого-то стулья… Я же просто стоял на месте, не зная что делать, и просто наблюдал за тем, что вытворяют наши.
— Ори, смотри какой бочонок! — восторженно проговорил Кили, толкая меня в плечо. — Помоги его перетащить в гостиную!
— Прости, Кили, не могу, я…
— Эй, братец, давай я помогу! — словно из-под земли вырос Фили, подбегая к нему на подмогу. И я просто тихо отошёл от них.
— Ори, дорогой, почему бы тебе не помочь Бофуру и Балину накрывать на стол? — услышал я голос Гендальфа откуда-то сверху. Хоббичья нора оказалась слишком низкой для волшебника ростом в пять футов и шесть дюймов!
И я согласился. Пройдя к столу, я поинтересовался у Балина, чем могу помочь. Мне доверили сервировку стола. Тарелки были немного пыльными, поэтому я решил их вытереть, но не найдя на столе полотенец, решил обратиться за этим к Бофуру.
— Да вытирай рукавицами, чего уж, — пожал плечами он, — В таком бардаке я даже Бомбура найти не смогу, не то что полотенце!
И пришлось вытирать рукавицами. И тут я понял, что устал и проголодался, и вдобавок заскучал. Все вокруг были чем-то заняты, а мне, то и дело, всё время что-то приказывали.
« Ори, принеси это, принеси то…»
До сих пор неловко вспоминается тот момент, когда я взял корзинку с помидорами, а Вы подбежали отнимать её у меня с громким возмущением, простите меня за это…
Бильбо оторвался от чтения, и только сейчас почувствовал, как горят от стыда его щёки. Он вёл себя как самый настоящий осёл! Разозлившись на самого себя, хоббит, снова уткнулся носом в дневник.
Когда мы сели за стол, стало гораздо веселее! Я сидел в углу стола, рядом с Фили и Кили, и переодически смеялся над их шуточками. Еда была действительно очень вкусной и сытной, а выпивка — крепкой. Кили, воспользовавшись моментом, что господина Торина не было рядом, пил больше всех, хотя это все знают, что гномов очень трудно опьянить. Вот и баловались — кто как мог. Двалин напился настолько, что у него подскочило настроение до небес, после чего он залил красного вина в слуховую трубку Ойна. Глойн хохотал без остановки, Бомбур молчал — всё это время его рот был забит едой. Видимо, о таком пире он мечтал уже после того, как мы покинули Эред-Луин. Братцы мои сидели поодаль от меня, и, кажется, совсем обо мне позабыли. Фили, взяв графин с элем, залез на стол, и прошёлся по нему, предлагая эля остальным. Кили же вообще спокойно не сидел. Хлопнув брата по ноге, и потребовав у него ещё эля, он стал ещё более неугомонным, чем был. Мистер Гендальф же спокойно ел, наблюдая за нами. Ну, баловался и я, не скучать же мне…
— Эй, Бомбур, лови! — прокричал Бофур с другого конца стола, и после чего в вышеупомянутого полетело целое варёное яйцо, которое он поймал ртом! ( О, Махал..) И это вызвало у нас всех дикий восторг!
— Эй, давайте на счёт три! — проорал Кили, намекая на то, чтобы осушить кружки с элем до дна всем вместе. Мы, конечно, сразу же и подхватили его идею. — Раз, два, три, пьем!
После этих слов каждый жадно прильнул губами к своим кружкам, и через полминуты я уже пытался отдышаться, поставив перед собой пустую кружку. Внутри всё сжалось, словно я сейчас взорвусь…
Ну, в общем вы сами помните, что случилось далее. Мне стыдно и за это, мистер Бильбо, правда! Но зато в тот момент я ни о чём не жалел, в мою сторону даже посыпались одобрительные комментарии, особенно со стороны Дори…
Напившись и наевшись, мы стали по одному вставать со стола и ходить по дому. Вы же снова стали ходить за каждым из нас по пятам, боясь, что мы снова что-то натворим, ведь кое-кто уже успел поломать водопровод, пока пытался помыть руки… Я решил не особо Вас нервировать, и, чтобы показаться вежливым, поинтересовался, куда мне поставить мою тарелку. По-видимому Фили успел ответить раньше, чем Вы успели что-либо сообразить.
— Ори, давай её мне! — сказал он, забирая хрупкую посуду у меня из рук. Я даже оглянуться не успел, как в следующий миг из гостинной вышел Кили с недокуренной трубкой и крикнул:
— Эй, братец, кидай её сюда!
И во мгновения ока она оказалась переброшена через весь коридор, и чудесным образом оказалась целой в его руках. Пока Вы говорили что-то про матушкину посуду из Западного удела, Фили успел «передать» Кили целую дюжину таких тарелок. И это ещё был не конец! Наши же решили позабавиться весьма необычным способом — устроили фехтование вилками и ножами! И Вам, судя по Вашей реакции, это очень уж не понравилось.
Затем Кили запел, что было довольно странно, но предвещало кое-что действительно весёлое! Затем ему стал подпевать Фили, а затем и вся наша компания. Это был довольно хороший способ скоротать время, пока мы расчищали весь этот свинарник и отмывали тарелки. На меня водрузили целую гору посуды, но я не растерялся и в этот момент! Здорово было убирать вот в таких условиях!
И вот, песня закончена. Вы стоите перед абсолютно чистой горой посуды с недоумевающим видом, и мы смеёмся! Вы действительно забавный хоббит!..
Смех наш прервал тяжёлый стук в дверь.
— А вот и он, — уже с серьезным видом проговорил Гендальф, и, встав из-за стола, направился открывать дверь. Мы все же прошествовали за ним следом. Господин Торин прибыл…
Что ж… Тот, скорее всего неприятный для Вас, диалог я тут расписывать не стану. Вы, наверное и сами его прекрасно помните… После мы снова зашли в гостиную. Господин Торин был только что с дороги, и выглядел он довольно уставшим. Мы учли и это, поэтому Фили и Кили, которые решили позаботиться о своём дяде, оставили еды и ему. (Как оказалось позже, ему пришлось есть холодный суп.) Пока наш узбад ел, старшие решили поспрашивать его насчёт собрания.
— Ну что там, в Эред-Луин? — поинтересовался Балин. Торин, выждав небольшую паузу, сказал, что они не придут. И это было возмутительно! Наш же народ бросил нас в таком благородном деле! После этого верь в справедливость…
— Мы затеяли этот поход, нам в него и идти. — добавил узбад. Это придало мне гораздо больше уверенности, признаюсь в этом честно. А вы представьте, мистер Бильбо, когда наш маленький отряд всё-таки добьётся своего, все те, кто отказал нам, придут вымаливать у нас прощения! Это ведь стоит того! Они бросили нас, и мы теперь просто обязаны доказать, что даже в меньшинстве равных нам, с храбрыми сердцами и доблестными помыслами, во всём Эред-Луин не сыщешь!
Но, честно говоря, после вашего вопроса « Вы что, уже уходите? », я немного смутился… Почему Вы не сказали «мы»? Это за вами же мы сюда пришли! Но хотя кто знает, может Вы просто перенервничали в тот момент…
Через какое-то время господин Торин достал из-за пазухи свою личную карту, и расстелил её перед собой. Господин Гендальф же решил оповестить Вас о том, куда мы держим путь, но послушать не мешало бы и нам. Да, знаю, я слышал о Горе миллионы раз, столько же раз искал её на карте, но рассказы старших о ней всегда вызывали у меня восторг и желание отвоевать её!
— Далеко на востоке, за горными хребтами и реками, за лесами и пустынными землями, находится одна уединённая вершина…
— «Одинокая Гора», — прочитали Вы, осветив карту свечой.
— Ага! — тут же выдал мистер Глойн, — Ойн прочитал знамения, а значит время пришло!
Дори же досадно закатил глаза на такое высказывание со стороны Глойна. Видите-ли, братцу не понравилось то, что наш родич оказался в центре внимания, и сказал что-то довольно важное. Говорю же, он — эгоист.
— Дори, в чём проблема? — на всякий случай спросил я его, не обращая внимания на рассказ Ойна.
— Отстань, итак тошно, — отмахнулся он, нахмурившись. И я стал слушать дальше…
— …Имеется в виду Смауг Ужасный, — теперь настал черёд Бофура пускать в ход свои страшилки, — Страшнейшее и величайшее из бедствий нашего времени. Огнедышащий дракон… Зубы как бритва, клыки — как крюки для мяса, и очень любит драгоценный металл! — наконец закончил он. Казалось, будто объясняет для придурка.
— Я знаю, что такое дракон, — быстро ответили Вы, чем заставили его закатить глаза.
— А я не боюсь дракона! — на полном серьёзе заявил я в этот момент. Видимо, в это время моей головой руководил некий азарт и готовность отвоевать дом. — Я готов идти! Я дам ему попробовать гномьей стали по самые гланды!
Послышался ехидный смешок со стороны родичей, и тихий, но осуждающий ропот. Даже Бомбур — и тот усмехнулся.
— Сядь лучше, — грубо буркнул Дори, и дёрнул меня вниз, на своё место. Стало немного обидно.
— Эта задача не по силу целой армии, — сказал Балин, искоса посматривая на меня, — А нас здесь всего-лишь тринадцать… И нас не назовёшь ни богатырями, ни мудрецами. — а вот это было сказано в сторону Кили, я думаю, потому что судя по его недовольной гримасе и фразе: «Лучше бы делом занялись! »
Дальше я уже записывать и не стану. Просто глупые споры. Глупые изречения. И море разочарования. В особенности в Вас, мистер Бильбо. Я думал, что всё это время Вы были согласны стать нашим Взломщиком. Я защитил Вас в тот момент, когда они начали спорить о том, что те края — не место для неженок вроде Вас. И я не жалею об этом, но… Глубоко разочарован. Вы упали в обморок, узнав об испепелении… Разве это должно так удивлять? Смауг — это Вам не домашняя зверушка, и не огородный вредитель. И вообще, господин Бэггинс, я и не знал, что мистеру Гендальфу придётся Вас уговаривать пойти.
Простите, мне просто уже смешно. Я, выходит, всё писал зря…? Нет, не думаю, что зря. Общаясь с Вами через этот дневник, я стал кем-то. Кем-то, кто сильно вырос, как личность. Поверил в себя и воспрял духом. Спасибо Вам. И, думаю, я уже готов ответить на совсем недавно заданный вопрос: « Что будет, если умру я? ». Ну что ж… Жизнь полна сюрпризов. Плохих и хороших. Я в этом убедился за вот этот прошедший месяц путешествия. Порой она принимает совершенно неожиданные повороты… Всё может быть. И я думаю, я уже готов к этому. Готов умереть за свой дом. Готов принять смерть достойно, как бы мне не было страшно в этот момент. И, обещаю, сделаю всё возможное, чтобы внести свой вклад в общую победу. И я буду самым счастливым гномом на свете, если останусь жив я, и не пострадает ни один из нашего отряда. Но всё-таки, если я умру…
Если это случится… Похороните меня без всех этих геройских почастей. Не надо слёз. Я не заслуживаю ничего из вышеперечисленного. И я хочу, чтобы моё имя помнили только самые близкие мне гномы. Мне не нужно, чтобы меня упомянали как героя, падшего за благую цель, ведь это общее дело. Оно не касается конкретно меня.
Если умру я, похороните меня на родине, в Синих горах. Я хочу быть поближе к дому. И передайте, пожалуйста, Дори и Нори, чтобы они меня похоронили в том месте, где мы в детстве сажали дуб. Они знают его, это место..... Прошу, Вас, мистер Бильбо, сохраните у себя мой дневник. Я хочу, чтобы Вы запомнили обо мне хотя-бы вот это. Никчёмные надписи, основые на глупых мыслях…
И, пожалуй… не буду уж очень долго расписываться. Пожалуйста, не забудьте меня. Если умру я, то буду защищать Вас и всех членов своего отряда, и ждать вас всех в Чертогах Мандоса, молясь за вас каждый день…
Как только Ори поставил многоточие, то почувствовал, как по его щекам быстро скатываются тяжёлые, горячие слёзы.
— Всё в порядке, Ори? — обеспокоенно поинтересовался Ойн, сидящий всё это время рядом с ним, и наблюдающий за тем, как молодой гном записывает свои мысли в какую-то книжку, при этом глотая слёзы.
— Да… В-Всё хорошо, мистер Ойн, — мигом ответил Ори, вытирая щеки рукавицей, и натянуто улыбнулся. Сердце больно защемило. Ведь не хотелось умирать… Не хотелось. Но кто спрашивает? Он ведь и сам об этом прекрасно знает. Поэтому, увидев, что все гномы собираются у камина, он встал и тихими шагами пошёл вместе со всеми. Там молодого гнома ждала знакомая песня, которую он разучил с самого детства. Песня, которая теперь имела место быть. И песня, которая теперь навсегда засядет в его сердце и мыслях, будет подталкивать его на героические подвиги и вдохновлять на большие победы.
