Если умру я...

      Холодно. Нет, это не тот холод, от которого начинаешь дрожать, постукивая зубами, и хочешь поскорее согреться. Это совершенно другой холод. Такой, от которого на сердце появляется тонкая корочка льда и кровь стынет в жилах. Именно он окутал Бильбо, когда тот в последний раз пришёл попрощаться с Королем под горой и его племянниками. В зале находилось бесчисленое множество гномов, но ни один из них не смел проронить ни звука. Слышно было только их тихое скорбное пение за упокой душ сынов Дурина. Сам зал был освещен миллионами свечей, а в самом центре стояли три каменные плиты, на которых покоились тела Торина, Фили и Кили.       Бильбо вздрогнул, словно очнувшись от глубоких мыслей. Ему предстояло сделать, как он думал, невозможное. Прощание. В последний раз ему предстояло взглянуть на лица тех, кто стал ему такими близкими и дорогими друзьями за невероятно короткое время. После осознания того, что их он больше никогда не сможет увидеть, ему хотелось закричать. Повернуть время вспять. Тогда бы он, Бильбо, знал, какая участь ожидает каждого из них и спас бы от этого ужаса.       Он видел, как погас живой огонёк в голубых, как ясное небо, глазах Фили. Тот умер, пожалуй, самой худшей и страшной смертью. На глазах у своего младшего брата и дяди. Того, кто вырастил его и любил, как собственного сына. Бильбо видел, как исказилось лицо его младшего брата от ужаса, что вскоре сменился страшным гневом. Хоббит видел, как блестят от слёз синие глаза Дубощита. Он просто стоял там и наблюдал за тем, как бледнолицая тварь уничтожила того, кого Торин так любил... Бильбо словно почувствовал эту боль. Она передалась не только ему, но и Двалину, наблюдавшему эту ужасную картину вместе с ними. Только вот Двалин не стал стоять на месте. Он побежал в сторону врагов с неистовой жаждой мести. А Торин… Торину ничего не оставалось, кроме как отозвать назад Кили, который его, разумеется, не послушал. Месть овладела и сердцем молодого гнома… Пробегая мимо бездыханного тела своего племянника, Дубощит не мог не остановиться. Он опустился рядом с ним на одно колено, взял его за руку и, приложив её к своему лицу, стал что-то нашёптывать. Было видно, что он изо всех сил борется со слезами. Бильбо не слышал того, что шептал Торин напоследок Фили. Он даже не мог смотреть на это. Слишком больно. Слишком страшно, чтобы быть правдой.       Вот же он, Фили, теперь. Неподвижный и бледный, гном лежит на погребальном камне, прижимая обеими руками меч к своей груди. Бильбо подошёл ближе. Лицо Фили было отмыто от крови и грязи, но многочисленные раны все-равно были отчетливо видны даже при тусклом свете свечей. Усы принца были всё так же аккуратно заплетены в косички, а волосы расчёсаны. Молодой гном лежал с таким беспечным видом, словно спал. Такое было у него, у Фили, лицо. Даже когда принц был серьёзен, казалось, что его губы постоянно изогнуты в улыбке, что придавало гному более добродушный вид и смягчало его взгляд.       Мистер Бэггинс подошел ближе и, положив обе ладони на мраморную поверхность камня, оперся подбородком о тыльную сторону ладони и на мгновение закрыл глаза. Ему хотелось собраться с мыслями. Через некоторое время хоббит тяжело вздохнул, и заговорил тихо-тихо, почти шёпотом.       — Фили…ты… Мне правда жаль, что ты погиб. Погиб такой жестокой смертью… Мне было больно видеть это. Видеть, и… Осознавать, — хоббит цокнул языком, пытаясь подобрать слова более достойные для прощания с Фили. Ведь и старший принц успел стать для него хорошим другом… — Я… Мне будет тебя очень не хватать. Я так привык к тебе за всё это время. Я привык, что ты постоянно рядом, привык, что ты заботишься о каждом члене нашей компании, и обо мне в том числе. Я буду очень скучать по тебе, Фили. Покойся с миром, и… И пусть твоя душа найдет вечный покой в Чертогах Мандоса… Прощай.       Ну вот. Он сумел сказать это. Бильбо внезапно почувствовал, как горький и тяжелый ком стал сжиматься у него в горле. Прощаться было очень тяжело, да и подобрать слова, что могли хоть как-то описать состояние его души было практически невозможно…       Хоббит прошёл дальше. Вот, он. Торин. Всё тот же Торин, к которому так привык мистер Бэггинс. Бывший Король под горой и сейчас выглядел величественно. Чёрные волосы с редкой проседью и шрам над правой бровью, придающий его бледному лицу более суровый вид. На животе Торина лежал Аркенстон; гном придерживал его обеими руками.       Бильбо поднял голову и наконец взглянул на него. На своего друга. Хоббит всегда будет его помнить. Каждый момент, проведённый рядом с ним. Плохое и хорошее. Бильбо пообещал ему это перед смертью. И обязательно выполнит своё обещание.       Бильбо и сейчас помнит. Всё-всё, до последней детали. Он помнит, как нашёл его, всего израненного, на поверхности заледенелого озера. Хоббит ещё издалека приметил труп бледного орка, и сердце его переполнилось искренней радостью. Наконец-то Азог мёртв! Но какой ценой… Неподалёку от него, ближе к обрыву, он увидел Торина, лежащего на камнях. Тогда вся радость мгновенно улетучилась, и на место ей пришла тревога и страх. — Торин!       Хоббит быстро подбежал к нему и опустился перед ним на колени. Первым, что кинулось ему в глаза, было огромное кровяное пятно у гнома на груди. Торин судорожно глотал воздух, но с каждой секундой жизнь всё быстрее покидала его израненное тело. Пока Бильбо пытался остановить кровотечение, прижимая к ране Торина его же одежду, тот нашёл в себе силы заговорить. Бильбо до сих пор мерещится этот голос. И он никогда не забудет последнюю тёплую улыбку короля. Хоббит едва слышал то, о чём говорил тогда Торин... — Прощайте, господин Взломщик… Возвращайтесь к своему креслу и к своим книгам… Сажайте деревья и наблюдайте, как они растут…       Торин даже тогда помнил о том, что Бильбо всё ещё тянуло домой. Не забыл он и про желудь, который Бильбо подобрал в саду у Беорна.       Слёзы ручьями текли по его щекам, когда Торин произносил свои последние слова. «Если бы больше людей ценили свой дом превыше золота, мир был бы намного лучше…»       Бильбо нахмурился. Боль от воспоминаний стала ещё сильней. Теперь хоббиту предстояло попрощаться с Торином. На ум ничего не приходило. Несмотря на то, что вокруг было столько гномов, Бильбо чувствовал себя в полном одиночестве…       Внезапно он столкнулся взглядом с Двалином, который стоял с другой стороны плиты. Взгляд воина был печальным, хотя лицо его оставалось всё таким же каменным, как обычно. Двалин лишился лучшего друга. Собрата. Своего короля. Всё, что теперь у него осталось — это светлые воспоминания о добром друге. Воин не обратил на полурослика особого внимания, а спустя какое-то время отвернулся и отошел от Торина. Теперь настал момент, когда Бильбо смог бы попрощаться с Королём под горой.       — Торин… Если ты меня слышишь, знай: я уже давно не держу на тебя обиду за то, что ты сказал мне тогда у ворот. Я простил тебя ещё до того, как ты извинился…       Слёзы снова стали покрывать его глаза прозрачной пеленой. Хоббит знал, что не сможет сдержать их. Несмотря на это, он смахнул их с глаз, и продолжил:       — Я буду помнить тебя и этот поход до самого конца. И я… Я думаю, что больше никогда не смогу вернуться сюда, чтобы увидеть твою могилу. Мне будет очень тяжело осознавать, что тебя нет. Тебя и твоих племянников…       Слёзы не давали ему говорить, хоббит чувствовал, что ему не хватает воздуха.       — Я… Я буду жить у себя, в Шире, и думать… Думать, что ты жив. Я буду верить в это. Я буду верить в тебя всем сердцем. Торин… Ты был для меня особенным другом… П-прощай… Прощай, Король Под Горой.       Опустив голову, Бильбо беззвучно заплакал. Он больше не мог находиться там, не хотел видеть этого всего. Но он не мог уйти. Ему оставалось попрощаться с младшим принцем, с Кили.        Обойдя погребальный камень, на которой лежал темноволосый лучник, Бильбо приблизился к нему, и посмотрел в лицо гнома. Сразу же нахлынули воспоминания и о нём.       Вспомнилось Бильбо именно то, как он увидел их, братишек, впервые. «       — Фили, и Кили. К Вашим услугам! — представились они и низко поклонились хозяину дома.       — Вы, должно быть, мистер Боггинс? »       Отныне Бильбо всегда будет вспоминать этот момент с нелепой улыбкой на лице. Наверное, он никогда не представлял себе, что может посмеяться над тем, что кто-то так смешно исковеркал его фамилию. Помимо этого, Бильбо вспомнил, как иногда дурачились Фили и Кили, как они злили Торина своим поведением. Как они потеряли пони. Именно Кили первым выскочил из кустов вызволять хоббита, когда того схватили тролли. Темноволосый гном имел привычку часто улыбаться, шутить и дурачиться, вызывая своим поведением улыбки у других.       Бильбо тихо всхлипнул, и прикрыл глаза. Он не знал, как умер Кили. Не знал, что гном пал жертвой ради своей любви к эльфийке, которая даже не пришла проводить возлюбленного в последний путь.       Бильбо всего этого не знал, и даже не догадывался. Хоббиту лишь пришло в голову одно: Кили погиб, мстя оркам за смерть старшего брата. Но эти твари забрали и его жизнь. Теперь никогда никто больше не увидит задорной улыбки лучника. Она осталась у гномов лишь в памяти.       — Если… Если вы все и вправду меня слышите, то я буду сердечно благодарен вам всем за это. Я хочу, чтобы вы знали, что мне тоже тяжело, и что я скучаю по вам, — начал Бильбо, — Кили… Я могу сказать о тебе лишь то, что ты и вправду был замечательным другом, и одним из самых тёплых и отзывчивых личностей, что я знал. Мне очень жаль, что ты умер настолько молодым, ведь тебя впереди ждала такая интересная и яркая жизнь. И, Кили, ты… При жизни ты был и вправду немного безрассудным. Делал то, что считал правильным. Мне очень будет не хватать твоей улыбки, и твоей компании. Я… — последовала небольшая пауза. Бильбо на этот раз сдержался, чтобы не заплакать снова.       — Прощай, Кили.       На этом хоббит отошёл и от Кили. Теперь он мог оглядеться. Вокруг плит расхаживали гномы из их компании. Каждый из них прощался с ними точно так же, как это делал Бильбо. На лице каждого из них он мог разглядеть глубокую печаль. Некоторые из них дали волю слезам. Далее Бильбо стал осматривать тех, кто находился в зале помимо него, и гномов из отряда. Тысячи гномов… Все они стояли, и с той же скорбью наблюдали за тем, как прощаются с бывшим Королём под горой, и его племянниками их самые близкие и лучшие друзья.       Бильбо заметил и Гэндальфа, Радагаста, и Беорна. Все трое стояли рядом друг с другом, и тоже наблюдали за ними. Хоббиту даже показалось, что Гэндальф кивнул ему головой. Слева, поодаль от него, стоял Даин. Титул Короля под горой и корона сегодня переходила к нему. Новость о смерти Торина, и племянников Даин перенёс стойко. Бильбо удивился тому, с каким ледяным спокойствием он отнёсся к этому, и в этот момент ни один мускул не дрогнул на его лице. Может он и заплакал в душе. Может быть и ему очень тяжело было потерять брата, но Даин не захотел этого показывать. Бильбо мог только догадываться.       Затем, его взгляд перешёл на толпу простых гномов. На них не было никаких доспехов — только простые тёплые одежды. Преимущественно там были только женщины с детьми. Но одна из них почему-то привлекла внимание Бильбо, и он стал внимательно рассматривать рыдающую навзрыд гномку. Черты её лица ему казались очень знакомыми: тёмные волосы, карие глаза и тёмные бакенбарды, которые были настолько длинными, что гномка вплела их в свою необычную причёску. Гномку успокаивали другие женщины, поглаживая её по плечам, но она словно не слышала их. Взгляд её был устремлён на собственные ладони, где покоился какой-то маленький тёмный предмет. Камушек… Но при чём тут камушек?       Внезапно, гномка резко подняла голову, и посмотрела на Бильбо. И только тогда хоббит понял, почему черты лица гномки ему показались такими знакомыми. Она была очень похожа на Торина! Неужели это и есть его сестра, Дис?       Бильбо не мог подойти к ней, и спросить об этом в открытую. Да и не хотелось. Наверное, гномке стало бы ещё хуже, напомни он ей стнова о брате. Он лишь кивнул женщине головой, и отвёл взгляд.       И тут, почему-то вокруг всё затихло. Не было слышно ни пения гномов, ничего. Даже плачущая гномка притихла, и прикрыла лицо руками. Бильбо снова перевёл взгляд на Гэндальфа. Волшебник внимательно оглядел толпу гномов сочувствующим взглядом, и затем, сделав шаг вперед, произнес во всеуслышание:       — Король мёртв!       От его громкого и глухого голоса Бильбо стало не по себе. Обождав несколько секунд, Балин, подняв меч над головой, громко крикнул:       — Да здравствует король!       — Да здравствует король! — подхватили все гномы, находящиеся за спиной Даина, и гномы из отряда. Что-то больно кольнуло в сердце. Бильбо прекрасно понимал, что последняя фраза была сказана в честь нового короля Эребора — Даина. Сегодня была его коронация. Завтра всех гномов ждёт пир. А сегодня они прощаются с теми, чьи имена будут упоминаться в легендах.       Поднялся шум, и хоббиту терпеть это было уже невмоготу. Кинув на Торина и принцев прощальный взгляд, Бильбо развернулся и вышел из зала тем же путём, каким его сюда привели. Хоббиту хотелось побыть одному.       Снаружи горы было так же холодно, как и внутри. Из пушистых облаков, из-за которых небо казалось белым, шёл снег. Бильбо поморщил свой нос, куда уже успело приземлиться несколько снежинок, и поднял голову. Глаза тут же ослепил яркий дневной свет. Хоббит тяжело выдохнул всей грудью, от чего у него изо рта вылетело облачко пара. На этот раз Бильбо и вправду остался один. Вокруг не было видно ни души. Тогда ему в голову почему-то взбрело подняться на бастион, и он неторопливо направился к лестницам.       Поднимаясь по ним, он вспоминал. Их тогда было так мало. Всего-лишь он, и тринадцать гномов. С ними тогда еще был Торин. А ведь Бильбо не сразу заметил то, что Торин заболел драконьей болезнью. Это случилось, как только взгляд Торина упал на сокровищницу Трора. Именно тогда проклятое золото и затуманило мысли короля.       Хоббит провел рукой по каменному парапету. Перед глазами всплывает лицо Торина искажённое в гневе. Тогда хоббита охватил ужас. Это было даже страшнее, чем попасть в плен к гоблинам, или разговор со Смаугом. На мгновение Бильбо даже поверил в то, что он предатель и что он не должен был отдавать Аркенстон. «Никогда больше не буду связываться с волшебниками и крысами из Шира!»       Бильбо знал, что Торин сказал это только потому, что болезнь затуманила его разум, и он не понимал, о чём говорил. Но теперь это всё уже не важно.       Смахнув снег с парапета, Бильбо сел и снова посмотрел на небо. Они где-то там, наверху. Наблюдают за хоббитом из Чертогов Мандоса. А может они стоят совсем рядом, только он их видеть не может…       — Вы навсегда останетесь в моей памяти, — тихо проговорил Бильбо, чувствуя, как горячие слёзы снова обжигают его холодные щеки. Он не хочет больше смотреть вверх. Мир вокруг кажется ему ужасно жестоким и несправедливым. — Эх, дурак я!.. Остался бы дома… Потянуло ведь меня, дурака на приключения! — корил он себя, при этом не переставая плакать. — Не видел бы ничего этого и, может, мне не было бы так больно, как сейчас!       Бильбо не знал, сколько прошло времени, с тех пор, как он поднялся на бастион, да и это не играло для него никакого значения. Ему просто нужно было побыть наедине с собой и со своим горем.       — Значит… Ты жалеешь о том, что пошёл с нами? — внезапно услышал он голос прямо рядом с собой. Всего на мгновение Бильбо показалось, что он услышал голос Торина; отчего он вздрогнул, и поднял испуганный взгляд кверху. Оказалось, что рядом с ним стоял Бофур и сочувственно поглядывал на хоббита своими усталыми зелёными глазами. Всего-то на мгновение у него появилась надежда на то, что всё это может быть страшным сном, и что всё обошлось без смертей…       — Бофур, это… Это не то, что ты подумал, — проговорил Бильбо, прочистив горло. И вдруг резко кинул на гнома подозрительный взгляд, — Ты следил за мной?       Гном только лишь рассеянно пожал плечами.       — Бильбо, ты пойми, что пока ты с нами, мы все несём за тебя ответственность, даже пусть про это ничего не было сказано в контракте, — Бофур тяжело вздохнул, и присел рядом с Бильбо. — Так это всё же правда? Ты жалеешь о том, что пошёл с нами в поход?       — Нет, не пойми меня неправильно. Я ни капельки не жалею об этом, Бофур! Этот поход навсегда останется у меня в памяти, как и каждый из вас. Вы изменили меня, и можно сказать, в лучшую сторону.       Тут Бильбо слабо улыбнулся и положил руку гному на плечо, а тот в свою очередь ответил ему той же одобряющей улыбкой. — Но знаешь, Бофур… Я жалею о том, что привязался к вам, гномам, настолько сильно. Потеряв нескольких из вас, мне показалось, что у меня забрали часть моей души… Я почувствовал ту же боль, что и вы, хотя я даже не гном… Правда, Бофур, мне бы очень хотелось, чтобы это всё оказалось неправдой, или хотя бы страшным сном. — Бильбо прикрыл лицо рукой и снова тяжело вздохнул. Говорить о своих мыслях вслух оказалось гораздо легче, чем держать их в себе. Буква за буквой, слово за словом — в каждое из них он вплетал свои эмоции. На душе стало капельку легче.       — Я понимаю тебя, наверное, — пробормотал Бофур, который в этот момент видимо переваривал сказанное хоббитом. — Нам всем тяжело, Бильбо. Вон, видел ту плачущую гномку? Это была Дис. Она — сестра Торина, мать Фили и Кили. Представь её реакцию, когда она, счастливая и готовая обнять своих сыновей, узнаёт от нас о том, что они погибли. Не могу описать словами ее лицо её лицо в тот момент. Я даже смотреть ей в глаза не мог, так как сердце просто разрывалось на части. Что было дальше, я уже не помню… Но Бильбо, поверь, ты не один, кому тяжело. Мы все вместе должны справиться с этим горем и пережить это тоже вместе.       На этом Бофур умолк и опустил глаза. Выговориться хотелось и ему, поэтому сейчас он почувствовал нечто вроде благодарности к хоббиту. В конце концов, он уже давно привык рассказывать ему обо всём, что думает. Так повелось ещё с самого начала похода.       — Я… С-спасибо тебе, Бофур. Мне нужно было, чтобы меня кто-то выслушал, — наконец произнёс Бильбо.       — Как и Вам, мистер Бэггинс. Я к Вашим услугам, — снова улыбнулся ему гном. — Пойдемте скорее внутрь, а то холодает уже. К ночи поднимется сильная вьюга, — он поднялся на ноги, и протянул хоббиту руку для того, чтобы помочь встать и ему.       — Да, и вправду, пойдем уже… — промямлил Бильбо и, ухватившись за его руку, встал и пошёл вслед за Бофуром.       Остаток дня и весь вечер Бильбо провёл закутанный в одеяло у камина, попивая успокаивающий травяной чай. Ближе к ночи он решил, что утром покинет Эребор и вернётся домой. Ностальгия взяла вверх. Оставаться под горой ему больше не хотелось ни дня, поэтому спать он лёг уже с более-менее спокойной душой.

***

      Утром Бильбо проснулся в прескверном настроении. Всю ночь бедного хоббита мучили кошмары. Поднявшись с кровати и заправив её, Бильбо принялся собирать все свои немногочисленные пожитки: Жало, мифриловая рубаха и небольшая сумка с бельем да его оборванной, некогда такой торжественной и аккуратной одеждой. После Бильбо пошёл искать Балина для того, чтобы предупредить о своём уходе и тихо покинуть Эребор. Так, чтобы его отсутствия никто не заметил. С Гэндальфом, Бильбо был уверен, проблем не возникнет, но надо было поскорее его найти. Волшебник и сам спешил по своим делам, поэтому надолго в Эреборе оставаться не мог.       «Поговорю с ним позже», — решил он.       Балин нашёлся не сразу. Хоббит обошёл все уже знакомые ему комнаты, но ни в одной из них не нашёл седовласого гнома. И только потом Бильбо понял, где надо его искать.       — Балин! — позвал он, спускаясь вниз по ступенькам, ведущим в библиотеку. — Балин, это я, Бильбо!       — Мистер Бэггинс? С чего это Вы так рано решили появиться в библиотеке? — услышал он удивленный голос Балина, доносившийся откуда-то из-за книжных шкафов. — Тут пока не убрано. Я и сам не могу разобраться ни с одной из этих старинных книг.       — Нет, Балин, я сюда спустился не за книгами. Я пришёл, чтобы… Балин? — Бильбо остановился на месте, удивленно оглядывая гнома, стоящего на самой верхушке переносных лестниц и счищающего пыль с самых верхних полок.       — Погодите, мистер Бэггинс, я сейчас спущусь, — проговорил старый гном и, выронив тряпочку из рук, принялся спускаться вниз. — Ну, так что Вам надо? — спросил он, встав перед хоббитом.       — Балин, мне хочется ещё раз поблагодарить вас всех за ваше щедрое гостеприимство и вообще за всё, что вы для меня сделали. Я буду всегда помнить вас и вспоминать ваши имена самыми тёплыми словами, но…       Хоббит набрал в лёгкие побольше воздуха, и выдал:       — …Мне пора домой.       Между ними повисла небольшая пауза. Выражение в глазах гнома стало грустным, но всё же он кивнул хоббиту.       — Я понимаю, Вам хочется домой, — тихо произнёс он, хотя его старческий хриплый голос всячески выдавал его настроение. — Мне позвать остальных, чтобы Вы с ними попрощались?       — Н-нет! То есть… нет, Балин, я не хочу, чтобы кто-то знал о том, что я ушёл. Ты знаешь, мне будет очень тяжело расставаться с ними…       — А… Ну тогда, ладно, пойдёмте, мистер Бильбо, я провожу Вас до ворот.       — Спасибо, Балин, только вот мне ещё надо сообщить об этом Гэндальфу. Без его ведома уехать я точно не смогу. Так что, я пойду, скажу ему об этом и, если тебя это не затруднит, подожди меня у входа?       — Хорошо, — снова кивнул головой гном, но внезапно он вспомнил одну очень важную деталь и поспешил поделиться ею с хоббитом, пока тот не ушёл. — Бильбо! Ты же забыл о сокровищах! Своей четырнадцатой части! — воскликнул он, заставляя хоббита остановиться на месте после услышанного. Бильбо совсем позабыл об этом… Какая речь могла быть о награде, когда его мысли занимал только его дом и воспоминания о погибших друзьях?       — Балин, правда, не стоит, — начал было он, но гном его уже не слушал.       — Знаешь что, Бильбо? Я распоряжусь, чтобы тебе нагрузили целую телегу золота из сокровищницы. Ты это честно заслужил!       — Нет, послушай! Мне не нужно никакого золота, правда! — громко произнёс Бильбо, и только тогда Балин прислушался к его словам. — Самой лучшей наградой для меня стали воспоминания о вас, и нашем походе! Я серьезно — ни один из Бэггинсов не заслужил столь большей чести, чтобы сражаться бок о бок с лучшими воинами из рода Дурина.       На глазах старого гнома выступили слёзы. Этот хоббит и вправду сумел растопить лёд в сердцах каждого из гномов в их компании. С этой мыслью Балин крепко обнял Бильбо и похлопал его по спине.       — Воистину, мистер Взломщик, вы оказались самым благородным хоббитом, которого мне доводилось когда-либо знать… Хоть ты, Бильбо, и отказался от сокровищ, у меня всё же есть для тебя небольшой подарок…       — Хорошо, Балин, спасибо тебе.       Улыбка на лице хоббита излучала столько теплоты и искренней благодарности, что невольно улыбнулся и Балин.       — Встретимся тогда у ворот, — сказал хоббит и поднялся наверх, покидая библиотеку.

***

      Бильбо знал, где находятся покои Гэндальфа, поэтому поспешил поскорее попрощаться с волшебником, пока не пробудились остальные гномы Эребора.       Пока он шёл,не мог отделаться от ощущения чьего-то присутствия за спиной, но не стал оглядываться назад. Может ему и вовсе это кажется?       — Простите меня, Вы мистер Бильбо Бэггинс? — вскоре услышал он тихий, хрипловатый голос позади себя, и остановился.       — Я… — тихо ответил он, оборачиваясь назад, но как только увидел того, кто стоял позади него, обомлел. Перед ним стояла та самая гномка, которая вчера на похоронах плакала громче и дольше всех. Дис. Дочь Трайна, двоюродная сестра Даина, нового Короля Под Горой.       — Хорошо. Слава Дурину, что мне повстречались именно Вы, а не кто-то другой, — тихо произнесла она, делая шаг навстречу хоббиту. Так Бильбо мог рассмотреть более внимательно. Чёрные, набухшие мешки под её глазами выдавали то, что гномка не спала уже несколько дней. Покрасневшие глаза и слипшиеся от слёз ресницы говорили о том, что она выплакала уже много слёз. Кожа гномки была бледна, делая её еще более похожей на её погибших сыновей и брата. Одета она была по-простому: синее платье с белыми рукавами и шнурками в верхней части платья.       — Вы, наверное, знаете, кто я такая, — хоббит утвердительно кивнул. — Я собиралась… Мистер Бильбо, я должна сообщить вам о том, что собираюсь покинуть этот мир… Вы, скорее всего, станете последним, с кем я заговорила, — ледяным голосом произнесла она, и показала хоббиту руку, в которой она крепко сжимала кинжал. От услышанного Бильбо бросило в дрожь. — И я хочу сделать это там, куда уложили моего брата, и моих сыновей. Мне хотелось сделать это так, чтобы никто не узнал об этом, но так как на пути туда мне встретились именно вы, то только вам я смогу доверить эту тайну.       — В-вы не можете этого сделать! Дис, это сумасшествие! — сокрушенно воскликнул он, схватившись за голову. — Вы хоть понимаете, что собираетесь натворить?! Зачем это надобно?! Неужели Вам мало смертей в вашей семье?       — Но, господин Взломщик, я уже не могу так! — пронзительный крик гномки неприятно резал слух хоббита, отдаваясь громким эхом посреди холодных стен Эребора. Слёзы снова брызнули у неё из глаз, и она вскинула кинжал прямо над собой, собираясь ударить им себе в живот. В этот момент из груди хоббита вылетел громкий крик ужаса, но прежде чем Дис успела наложить на себя руки, он успел схватить её руку с кинжалом и выхватить его из её тощих, ледяных рук.       — Нет!!! Верните мне его! — стала истерично кричать Дис, пытаясь отобрать оружие у хоббита, который всё ещё смотрел на гномью принцессу глазами, полными ужаса. — Это мой единственный шанс снова быть со своими мальчиками! Вы не понимаете! Верните мне кинжал!!! — продолжала кричать она, ударяя обеими руками по груди хоббита. Бильбо осознал всю ситуацию довольно быстро. К счастью, рядом с ними находился огромный каменный мост, который раскинулся над глубокой, тёмной пропастью. Именно туда Бильбо и выбросил злосчастный кинжал, как только ему удалось отбежать от рыдающей Дис на некоторое расстояние.       — Не-е-ет! — задыхаясь от собственных слез, жалобно протянула Дис, и закрыв лицо ладонями, содрогаясь от рыданий, опустилась на колени. Бильбо снова подошел к гномке и, опустившись рядом с ней, положил руку ей на плечо, а другой рукой стал поглаживать её по голове.       — Ну-ну, госпожа Дис, не плачьте. Вы представляете, что бы могло случиться, если бы я не выхватил у вас из рук кинжал, — тихо приговаривал он, стирая слёзы со щек гномки. Та, уткнувшись носом в плечо хоббита продолжала плакать, только уже не так громко.       — Вы не понимаете. Эти проклятые орки забрали у меня абсолютно всё! Всю мою семью! Они никого не оставили, вы понимаете? Я осталась совсем одна! Ни братьев, ни родителей, ни мужа, ни сыновей! Никого нет… Так какой же мне смысл жить на этом свете, Господин Взломщик? Прошу, ответьте мне, что мне делать?! — гномка отстранилась от Бильбо и жалостливым взглядом посмотрела ему в глаза.       — Во-первых, Дис, не вздумайте больше поднимать на себя руку! Это самое ужасное, что может только произойти с кем-то на этом свете… Если бы вы убили себя, вы бы совершили ужасную ошибку! Поверьте, впереди ещё целая жизнь! Вы должны помнить, что вы наследница рода Дурина! Дис, вы должны жить. Живите ради всех тех, кого потеряли.       — Но как же мне жить дальше, зная, что рядом со мной никого нет? — прошептала Дис, опуская глаза. Кажется, до неё начал доходить смысл его слов.       — Как ведь «нет»? Конечно же есть! Вас окружают друзья вашего брата, а также верные подданные. А ещё рядом с вами постоянно будет Даин.       Бильбо попытался улыбнуться, но мрачное лицо гномьей принцессы не позволило ему это сделать.       — Никакие друзья и подданные не заменят мне мою семью, мистер Бэггинс, — твёрдым голосом проговорила она и встала на ноги. Бильбо лишь со страхом наблюдал за ней, не смея подняться следом. — Но ваши слова о том, что я должна жить ради своей семьи… Я… Мне стыдно, мистер Бэггинс, — Тут женщина нахмурилась, и снова посмотрела хоббиту в лицо. — Прошу, никому не говорите о моём позорном поступке. Горе и боль затуманили мой разум. Я не понимала, что делаю. Прошу, только никому об этом ни слова!       — Хорошо, я клянусь Вам, что никогда никому об этом ничего не расскажу, — согласно кивнул Бильбо, но тут же добавил: — а вы пообещайте мне, что больше никогда такого не повторится!       — Обещаю, — точно так же кивнула гномка.       — Хорошо…       Бильбо поднялся на ноги и отряхнул пыль со своих штанов. Гномка теперь стояла неподвижно, опустив взор. А Бильбо… Он поверил ей на слово. Теперь он знает точно: если гном из даёт кому-то слово, то он его обязательно сдержит. Он поверил в это благодаря Торину.       — Госпожа Дис, извините меня, но мне пора уходить. Я собираюсь вернуться домой, в Шир.       Дис подняла на хоббита удивлённый взгляд. Неужели он уже собрался уходить? Только теперь она заметила походную сумку за плечами у Бильбо.       — Хорошо. Спасибо Вам за всё, что Вы сделали ради нас. Ради моего брата, моих сыновей и моего народа, — и на этом гномка осторожно протянула ему руку для рукопожатия, на что хоббит ответил довольно быстро.       — Мистер Бэггинс, к Вашим услугам, — улыбнулся он уголком губ и поклонился ей. Наступила пора уходить. Хоббит только лишь кивнул гномке на прощание и, развернувшись, ушёл.       — До свидания, господин Взломщик, — тихо прошептала гномка, с тоской глядя ему вслед.       После странного разговора с гномьей принцессой, Бильбо было не по себе. Сестра Торина чуть не совершила самоубийство! Как она могла решиться на такой ужасный шаг?       Пройдя несколько метров и свернув за угол, Бильбо случайно столкнулся с кем-то высоким. Хоббит тут же нахмурился, и посмотрел вверх. Что же за день такой — постоянно натыкаться на кого-то полурослику отнюдь не понравилось!       — Гэндальф! — воскликнул Бильбо от неожиданности, когда увидел знакомое бородатое лицо волшебника.       — Ты хотел меня видеть, Бильбо? — задумчиво произнёс тот, по привычке погладив свою длинную бороду, после чего получил утвердительный кивок в ответ.        — Гэндальф, я решил отправиться домой. Ты знаешь меня, я не могу здесь более находиться, — полурослик виновато опустил взгляд, неловко сжимая край своего бархатного пиджака.       — Тебе разве не понравился Эребор? — полюбопытствовал волшебник, наблюдая за действиями хоббита. Ох уж этот полурослик, вечно ему в голову забредают разные идеи.       — Нет, что ты! Мне тут очень нравится, — ответил тот, с улыбкой озираясь по сторонам. — Но Гэндальф, ты ведь прекрасно знаешь, что мне тут не место, и что меня уже давно тянет домой, не так ли?       — Да, мой дорогой Бильбо, это так, — не смог не согласиться Гэндальф. — И ты хочешь, чтобы я отправился с тобой до самого Шира? Да, кажется, волшебник никогда не прекратит удивлять Бильбо. Последний даже не успел подумать об этом, а маг уже предложил составить ему компанию до самого дома. Пожалуй, это даже немного обрадовало хоббита, ведь ехать вдвоём с Гэндальфом гораздо интереснее и веселее, чем одному! Да и кто знает, Бильбо мог запросто заблудиться по дороге домой… «Хотя, чему я радуюсь?» — тут же подумал Бильбо. — Гендальф всего-лишь спросил меня…»       — А что, это возможно? — только и смог ответить Бильбо вопросом на вопрос.       — Ну конечно! Я бы в любом случае не отпустил тебя одного. Ты заблудишься и, что хуже всего, не сможешь найти дорогу обратно, а этот расклад меня абсолютно не устраивает! — волшебник по-доброму посмотрел на сияющее от радости лицо Бильбо и хмыкнул. Ему наконец удалось выгнать печаль из сердца хоббита, но он знал что она вернётся, да ещё и надолго. — Ну так что, пошли?       — Пойдём, — согласился полурослик, и они вместе с магом поспешили покинуть Эребор.       Как и договорились, Балин ждал Бильбо у самого входа в подгорное королевство. Снаружи их уже ждала повозка, запряженная парой пони. Гэндальф сразу же принялся проверять исправность повозки, бормоча что-то про себя, а хоббит замедлил шаг, разговорившись с Балином. Бильбо в первую очередь попросил гнома позаботиться о Дис, так как знал, что несчастной сейчас приходится тяжелее всего. Балин же пообещал позаботиться о ней от лица всей их компании, что немного успокоило хоббита. Окончательно у него поднялось настроение, когда Балин вручил ему в подарок огромный щит, украшенный великолепным гномьим орнаментом. Приняв от гнома подарок, Бильбо в сопровождении Балина и Гэндальфа вышел за порог Эребора.       — Сегодня будет большой праздник. Будем петь песни, рассказывать истории… И сегодня имя Торина Дубощита превратится в легенду, — с грустной улыбкой проговорил Балин.       — Да, я знаю, он был вашим другом, и это ваша традиция его так почитать, но для меня он был другим. Для меня он был… Он… — Бильбо запнулся. Он ещё и сам не мог разобраться, кем стал для него бывший Король под горой. Помотав головой, Бильбо улыбнулся Балину в ответ и поспешно отвёл от него взгляд.       — Так, Балин, я тут ускользну потихоньку, а ты потом попрощайся за меня со всеми.       — Почему бы тебе не сделать это самому? — довольным голосом спросил Балин. Бильбо сначала не совсем понял, о чём говорит гном, но когда обернулся, осознал, что «по-тихому» у него уйти никак не получится. Перед ним стояли все гномы из их бывшей компании, и даже сама Дис пришла его проводить. Все смотрели на хоббита грустными и тоскливыми взглядами. В этот момент хоббит снова почувствовал, как у него защемило сердце. Казалось, щеки Бофура до сих пор мокрые от слёз. Бильбо осознал, что будет скучать не только по Торину, Фили и Кили, но и по этим гномам, которые стали ему как семья.       — Что ж, если вы когда-нибудь ещё побываете в Бэг-Энде, — Бильбо хорошенько подумал. На него смотрело слишком много пар глаз, и все ждали от него достойной речи. Первое, что пришло ему на ум — его дом. — Чай ровно в четыре. Угощений хватит на всех, и я буду рад вам в любое время, — после этих слов, гномы все вместе поклонились ему. У многих на глазах в этот момент снова выступили слёзы. Бильбо снова улыбнулся им, и уж развернулся, чтобы уйти, но передумал, и тут же добавил: — Ну, и в следующий раз заходите без стука.       В толпе гномов послышался тихий смешок. Все в этот момент вспомнили тот забавный весенний вечер в Бэг-Энде. Как только гномы опомнились, Бильбо уже развернулся и медленным шагом направился к повозке, оставляя гномов позади.       — Мистер Бильбо, постойте, — услышал он резкий крик Ори у себя за спиной. Гном быстро подбежал к хоббиту и, смахивая одной рукой слёзы со своего лица, молодой гном протянул ему небольшую книжку в переплёте синего цвета.       — Что это? — улыбнувшись гному, спросил Бильбо, заодно принимая книжку из его рук.       — Я-я… Сначала я писал её для себя, но сегодня решил подарить её Вам, в память о нас, — смущенно пробормотал Ори, грустно улыбаясь в ответ. Стоящий рядом Балин только помотал головой и, тихо рассмеявшись, положил руку на плечо Ори.       — Спасибо тебе!       Полурослик благодарно кивнул гному и, зажав книгу в руках, он снова поклонился гномам, и на этот раз сел в повозку, не оборачиваясь.

***

      Впереди Бильбо ждала долгая дорога обратно, и он был уверен, что по пути назад он будет вспоминать каждый миг проведённый рядом с гномами в различных местах, которые они будут проезжать. Долгое Озеро, Лихолесье, дом Беорна… Мимо горы Каррок, Мглистые Горы, Ривенделл, поле, где они убегали от варгов и орков и впервые встретили Радагаста… Пещера горных троллей… И, наконец, лес у окраины Шира. А там уже и недалеко до Бэг-Энда. «— В добрый путь, господин Взломщик! Живите счастливо, и знайте, что Ваш покой всегда будем охранять мы — сыновья Дурина…       — И пока Вы будете о нас помнить, мы будем жить в Вашем сердце и Вашей памяти…       — Прощайте же, и в добрый путь!»