Во время прочтения Автор рекомендует слушать данную композицию: Damien Rice — 9 Crimes
***
Он лежал на её постели, ловя тончайший шлейф её аромата. Пустота. Его дом был пуст без её смеха, хитрого взгляда карамельно-карих глаз, невесомой улыбки и слегка неуклюжих движений. Его перчатки покоились на её прикроватной тумбочке. На нём была надета маска, ибо совсем скоро он должен был завершить начатое. Истерзанные пальцы блуждали по чуть смятым простыням, впитывая яд, что она оставила после себя, пьяня и отравляя того, кто добровольно согласился на эту пытку. Невыносимая тоска и отчаяние, сжирающие и разносящие грудную клетку изнутри, заполнили всё тело водевильного ветерана. Казалось, что та боль, вызванная множественными ожогами, и рядом не стояла с тем, что он ощущал сейчас. Не осталось сил ни на какие эмоции, совершенно опустошён. — «Мне плохо. Это не та болезнь, которую может вылечить врач, она внутри, у меня в груди. Там всё пусто, как будто мне вырвали сердце.»* — он молча беседовал с потолком, что давил своей однотонностью. Его взгляд упал на туалетный столик, стоящий в противоположном углу. Мужчина встал, направившись к привлёкшему его внимание объекту. Возле пустующей шкатулки что-то лежало. Ну конечно, она забыла расчёску. Неприятный ком душил дыхание Главного мстителя Лондона. Он улыбнулся сквозь пелену, что застилала его глаза, расценивая эту незначительную деталь, точно прощальный подарок. Взяв предмет в руки, V обнаружил скопление волнистых волос, запутавшихся между щёткой. В голову прокралась мысль того, что этот атрибут ей более не понадобится. Мужчина запрокинул голову, дабы крупные солёные капли не успели упасть на ворот его жилета. Что же он наделал. Что же… Его внутренний монолог прервал шорох, доносившийся откуда-то из глубины коридоров Галереи Теней. V в один шаг оказался около тумбочки, дабы взять перчатки и скрыть свои руки. Мужчина бесшумно вышел в коридор, прислушиваясь к звукам, что издавал его гость. Нужно было пересечь зал, а дальше будет главный холл, где находится вход. Водевильный ветеран действовал, точно призрак. Лишь еле слышный скрип его перчаток, что были напряжены от сжатых в кулаки ладоней. В голове крутились мысли о том, как его смогли вычислить и найти, пожалуй, самое скрытное место во всём Лондоне. Пройдя коридор, V зашёл за угол, преодолев который, можно было попасть в гостиную. Он пытался успокоить своё дыхание. Медленный поворот и он оказывается в поле зрения таинственного гостя. Подняв взгляд, V не мог поверить своим глазам. Можно сказать, что он подумал о своём сумасшествии, которое могло проявиться на фоне недавно произошедших событий. Единственное, что он мог сейчас ощущать, так это только то, что всё его тело рассыпается на куски, теряя свой вид. Кровь, гудящая в ушах, что заглушала все звуки и ту звенящую тишину, которая стала его лучшим другом. Слабость и истощённость. Перед ним стояла она. Её и до того худое лицо больше походило на замёрзшее полотно. Ни единой эмоции, ни единого звука. Она просто стояла в нескольких метрах от умирающего от этой тишины мужчины. Всё та же сумка через плечо, всё та же кофта. Будто она вернулась сюда сразу после ухода, словно что-то забыла забрать. Но она забрала всё, что только можно. Она забрала часть него, оставив после себя болезненные раны, что никогда не смогут затянуться. Никто не произнёс ни слова. Тишина. Лишь пустой, полный боли взгляд. В этом молчании было куда больше слов, чем можно было представить. Слова о помощи, прощении и признании. Как же он смог допустить эту ошибку. Не рассчитал всё как следует. Отпустил, хотя должен был не отпускать. Его тело оцепенело, не давая сделать и шага навстречу. Ему хотелось упасть в её ноги, обнимать эти колени и целовать хрупкие ладони. Молить о пощаде и полностью раскаяться, даже невзирая на то, что это уничтожит его. О, если бы он только смог понять это раньше… Она сделала первый шаг. Её сумка с грохотом упала на пол, но ей всё равно, абсолютно. Казалось, что оба задержали дыхание. Обессиленно ковыляет к мужчине, что причинил ей боль. Переступила через себя и свою гордость, признав поражение. Она прекрасно понимает, что это необходимо им двоим. Она чувствует их общую боль, разделённую на две души. Грудь горела от переполнявших её чувств, но нельзя. Не сейчас, только не сейчас. Более нет на её лице того тёплого персикового оттенка, что он так любил. Ещё более худая, истерзанная, опустошённая. Стеклянный блеск потухших карих глаз убивал его изнутри. Он не в силах смотреть на то, что видел. В ней нет злости и ярости, нет. Она не пришла сюда за тем, чтобы говорить ему о том, какой он мерзавец и как она его ненавидит. Он знает это и без неё. Лишь безмолвный крик о помощи, что предлагал разделить эту боль на двоих. Она опомнилась лишь спустя время, когда почти вплотную приблизилась к его груди. Она слышала рваное и сбивчивое дыхание, видела эту мелкую дрожь, что колотила мужское тело. Никто не решался прикоснуться друг к другу. Обнять или просто чуть дотронуться до руки, обозначая своё присутствие и желание помочь. Её взгляд всё ещё был направлен на эту жилетку, что скрывала столь любимое тело. Давящее ощущение в районе гортани не позволяло издать и звука, лишь еле слышный хрип. Она подняла глаза, чувствуя, как образуется эта смертельная связь между ними. Понимает, что так же бессильна, что и он. Спасение — единственное, что нужно было им двоим. Но никто не решался протянуть руку помощи, боясь быть отвергнутым. Как же больно осознавать эту безысходность. Боятся. Не могут предугадать реакцию друг друга. Боятся, что это сделает лишь хуже. V сделал глубокий вдох, обозначая то, что готов что-то сказать. — Не говори ничего, — её хриплый шепот вывел мужчину из ступора. Иви чуть наклонилась к нему, почти коснувшись его груди лбом. Плечи водевильного ветерана опали. Руки, что были скрыты перчатками, потянулись за её спину, не решаясь завершить объятия. Он боялся того, что она отстранится в тот же миг, как ощутит его руки, что желали защитить и оберегать этот нежный цветок. Сомнения разрушили две хрупкие ладони, сплетённые на его талии. Зелёный свет. Она не будет рассержена или зла на него. Выдохнув, V свёл свои руки сзади неё. Он ощущал эту дрожь, её лихорадит. Мужчина положил свой подбородок на макушку девушки, давая понять, что она в безопасности. — Ты же знаешь, да? — голос Иви дрожал. Он не смог ничего ответить, лишь сильнее прижать её тело к себе. Девушка крепче обвила свои руки вокруг него, утопая в ощущении защиты. Устали, оба. Истощены и измучены. Её губы пересохли от молчания, покрывшись не лицеприятной корочкой. V медленно, еле слышно вздохнул. — Сознание того, что чудесное было рядом с нами, приходит слишком поздно, ** — низкий голос отдавался монотонной вибрацией в его груди, на которой покоилась Иви. Внутри теплилось чувство полного спокойствия и умиротворения. Как же она тосковала по нему. Его дыхание мягко щекотало её шею, заставляя всё тело покрываться мурашками. Колыбель этих объятий мягко обволакивала женскую спину и плечи. Она здесь, она рядом, она реальна. Трудно поверить, но это так. Почему-то, буквально на некоторое время, он был уверен, что она не вернётся, что он больше никогда не увидит её. Его опасения рухнули сразу после того, как на другом конце зала показалась эта до боли знакомая фигура. Сколько же отчаянности было в этих глазах. Лишь рваное дыхание разгоняло вязкую тишину подземелья. Он не может ничего сказать. Нет. Мысли, переполнявшие голову, желали вырваться из уст, заполнить этот мысленный диалог. Просто нет сил. Слаб и ничтожен как никогда. Он проиграл, даже не собирается подниматься. Признал поражение и готов покинуть поле боя с позором, но она не отпускает. Не даёт упасть, разбиться вдребезги, точно фарфоровая чашка. Берёт весь вес на себя, оттаскивая обессиленное тело в сторону. Такая маленькая и такая сильная. Иви… — Ты сдержала обещание, — его лихорадило от каждого слова, что сипло срывалось с его губ, — ты пришла. — Ты же хотел меня увидеть, — девушка сглотнула. — Больше всего на свете, — он сделал паузу. — Прости меня. — За что? — что-то изменилось в её голосе. — За то, что отпустил, за то, что меня не было рядом, — V крепче обнял трясущееся тело. — Всё в порядке, всё хорошо, — она плакала. — Мне очень жаль, Иви, — этого не достаточно, чтобы ей стало легче. Ничтожные слова, но это единственное, что он мог сейчас сделать. — Посмотри на меня, — девушка отпрянула от груди водевильного ветерана, ища взгляд где-то за тьмой сетки, скрывающей его глаза. Он чуть наклонил голову. Подумать только, что у такого человека, как V, могут быть чувства. Ещё как. Ещё более жестокое и реальное восприятие эмоций. Сейчас он желал стать бездушным, ибо вся боль, что отражалась на застывшем и выражающим полную опустошённость лице, пробила последнюю плотину сознания, влеча за собой неминуемую волну, несущую смерть и уничтожение любому, кто встанет на её пути. И встал. Сам V непоколебимо стоял напротив, позволяя разнести себя на миллионы кусочков. Он не мог позволить ей больше страдать. Это лишь его вина. Ничья более. Виновен в её заточении. Виновен в их единении. Виновен в том, что она ушла. Виновен в не родившимся ребёнке… — У меня есть подарок для тебя, Иви. Но перед тем, как вручить его, я попрошу тебя кое о чем, — V слегка отодвинулся. — Ты не могла бы потанцевать со мной? — глупец. Всё так же тебя заботят лишь твои приоритеты. — Сейчас? Накануне твоей революции? — кажется, это будет лучше, чем просто стоять и бездействовать. — О, революция без танцев не стоит того, чтобы её устраивать, — V провёл ладонью по бархатной коже девушки, стерев влажность возле области глаз. — С удовольствием, — впервые за долгое время на её лице проявилось нечто похожее, что можно было назвать улыбкой.***
Antony & The Johnsons — Bird Guhl
Его рука неторопливо коснулась стеклянной поверхности, ища нужную композицию глазами. Вот оно, то, что нужно. Кожа перчаток переместилась к потёртым кнопкам, выбрав верную комбинацию чисел. Мягкий звук клавишных влился в пространство, заполняя собой каждый уголок Галереи Теней. V повернулся к Иви, которая уже ждала приглашения. Мужчина молча протянул свою руку в предложении начать исполнять задуманное. Девушка положила ладонь на его плечо, молча сообщая о том, что она готова. Водевильный ветеран колебался, всё ещё боясь, что это лишь плод его искалеченного воображения, но сомнения были тут же рассеяны, как только хрупкая ладонь коснулась его руки, кладя её на своё законное место. Это было похоже на первый танец, когда юноша впервые осмелился пригласить девушку для исполнения столь трепетного момента. Иви подняла голову, желая увидеть его глаза. Сколько же робости и стеснения было в этом мужчине. От этой мысли она улыбнулась. — Ты постарался. Они очень напуганы, — Иви понимала, что он не сможет начать разговор сам. — Я слышала, сегодня вечером Сатлер выступит с заявлением. — Осталось недолго, — V облегчённо выдохнул. Об этом говорили его опавшие плечи. — Маски — это очень остроумно. Хотя, было странно вдруг повсюду видеть твое лицо, — она невольно отвела взгляд. — Ты видела других людей? — Главный мститель Лондона вопросительно посмотрел на чуть сморщившийся лоб девушки. — Когда я шла сюда, то заметила группу подростков, что нелепо изображали твою речь и манеры… Было даже забавно, — с её уст слетел неясный смешок. — Скрой, кто я есть, и будь моей опорой, личина мне нужна, пригодная для достиженья цели… — шаг за шагом они перемещались в неком подобии танца, стараясь не делать резких движений. — «Двенадцатая ночь», — Иви вновь посмотрела на улыбающуюся личину Гая Фокса, будто собираясь что-то дополнить. — Виола, — он знал, что она хотела сказать, поэтому сделал это за неё. Иви наклонила голову в сторону, смотря куда-то за спину своего партнёра. Что-то изменилось в её взгляде. V определённо был обеспокоен такой реакцией, желая понять, что он сделал не так. — Я не понимаю, — девушка слегка качала головой. — Чего? — водевильный ветеран чуть напрягся. — Как это может быть? Ты в моей жизни занимаешь такое важное место, — что-то в её голосе изменилось. — А я ничего о тебе не знаю. Я не знаю, где ты родился. Кто были твои родители. Есть ли у тебя братья и сёстры. Я даже не представляю, как ты выглядишь, — после этих слов её ладони переместились к фарфоровой маске. — Иви, прошу тебя… — V резко отстранился, остановив действия Иви, взяв её руки в свои. В груди что-то неприятно жгло. — Под маской лицо, но это не я. Оно представляет меня не больше, чем мышцы под ним, и кости под мышцами, — он не мог открыто сказать, что под этой личиной скрывается лишь изуродованный мужчина, не желающий отпугнуть от себя единственного, кто желает быть с ним. — Я согласна, — конечно же он понимал, что это её не устроит, но это единственное, чем можно было ответить на его отказ. — Спасибо, — мужчина шумно выдохнул. Он всё ещё водил большим пальцем по её ладоням, что были в его руках. — У нас мало времени. Я должен кое-что подарить тебе.***
Быстрые шаги отражались эхом от влажных стен подземных тоннелей. V шёл уверенно, разгоняя сапогами брызги скопившихся луж. С губ Иви срывались обрывки фраз, которые она не могла закончить в силу того, что пыталась не отставать от водевильного ветерана, стремительно удалявшегося от неё, если чуть сбавить шаг. Она потуже затянула пальто, дабы было теплее. Её балетки уже вымокли, но нет смысла обращать внимание на это. Есть лишь мужчина, разрезающий неизвестность перед ней. — V, — Иви остановилась, пытаясь перевести дыхание. — Да, — V тут же повернулся к ней. — Долго ещё идти? Признаться, я уже устала… — девушка чуть шикнула при виде своих промокших ног. — Осталось совсем немного, терпение, — сквозь его голос читалась улыбка, что придала ещё немного сил. Мужчина протянул руку, предлагая свою помощь. — Благодарю, я справлюсь, — Иви тут же отряхнулась, демонстрируя свою готовность продолжить путь. Одобрительно кивнув, V направился в нужном направлении. Минуя ещё несколько поворотов и коридоров, Иви заметила свет, что пробивался из-за дальнего угла. Главный мститель Лондона замедлился, осторожно подойдя к конечной точке. Осмотрев помещение на предмет посторонних, он позволил Иви пройти за ним. — Метро? Я думала, они всё перекрыли, — обшарпанная платформа давно закрытой станции освещалась тусклым свечением из окон стоящего возле неё поезда. На стене располагалось еле читаемое название «Виктория». — Перекрыли. Ушло почти десять лет, чтобы расчистить тоннель и проложить новые пути, — V прошёлся параллельно составу, приближаясь к единственной открытой двери вагона. — Я покажу тебе. — Эти рельсы ведут к Парламенту? — Иви зашла в состав, обнаружив, что всё пространство было начинено самодельной взрывчаткой из удобрений. — Да, — его ответ был слишком обыден для человека, собирающегося совершить теракт. — Так все действительно произойдёт? — Произойдет. Если ты захочешь, — голос V стал ниже, глухо отразившись от стен станции. — Что? — казалось, она не поняла ответа. — Это мой подарок тебе, Иви, — водевильный ветеран тяжело вздохнул. — Всё, что у меня есть: мой дом, мои книги, Галерея, этот поезд — всё это я оставляю в твоё полное распоряжение. — Очередная уловка, — она лишь чуть закатила глаза, показывая, что раскусила его. — Нет. Больше никаких уловок. Никакой лжи, только правда. А правда — вот она. Благодаря тебе я понял, что ошибался. И выбор, дёрнуть за этот рычаг или нет — должен делать не я, — последние слова заставили Иви поверить, что это не шутка. — Почему? — девушка нахмурилась. — Потому что этот мир, к которому я принадлежу, который создан и при моём участии, сегодня исчезнет. А завтра родится новый, люди станут другими. И право выбора принадлежит им… Опустив голову, V развернулся в противоположную сторону, стремительно удаляясь от головного вагона куда-то в конец. — Куда ты идёшь? — Иви быстро выбежала из поезда, смотря в спину мужчине. Он остановился почти у самого конца и повернулся к ней. Лучше бы он этого не делал. Он не может смотреть на это хрупкое создание, на чьём лице застыла смесь из непонимания и страха. — Пора мне встретится с моим создателем и достойно отплатить ему за всё, что он сделал, — V не в силах взглянуть на неё. — Подожди! Прошу, брось, оставь всё это! — Иви, шатаясь, выбежала на платформу к нему. — Мы можем жить вместе, ты и я, — она ухватилась за руки V, пытаясь переубедить Главного мстителя Лондона остаться. — Нет. Ты была права, сказав, кто я. Меня не ждёт моё дерево. Всё, чего я желаю и заслуживаю, это тьма в конце тоннеля, — идиот. Единственное, что он может сделать, так это просто опустить голову, избежав умоляющий взгляд той, ради которой готов отдать свою жизнь. — V, умоляю, остановись… — в её глазах всё ещё ютилась напрасная надежда. — Если бы я знал, когда видел тебя в последний раз, что это последний раз, я бы постарался запомнить твое лицо, твою походку, всё, связанное с тобой. И, если бы я знал, когда в последний раз тебя целовал, что это — последний раз, я бы никогда не остановился, *** — он закрыл глаза, чтобы не видеть того, что разорвёт его душу. — Это не то. Ей казалось, что она в силах переубедить его. Сможет переломить это. Её ладони переместились к маске, но не для того, чтобы снять. Иви чуть подтянулась, нежно коснувшись губами о фарфоровую улыбку. Такое тёплое и родное дыхание по ту сторону сетки маски было тем самым ответом на всё, что нельзя было выразить словами. Но нет. Он должен завершить начатое, любой ценой. Его руки всё ещё обнимали талию девушки. Тело отказывалось двигаться. Разум кричал от противоречий и споров. — Я не могу. Эти слова были куда больнее и хуже, чем пуля, выпущенная в грудь. Она до конца надеялась, что он обернётся. Она верила, что шаги, удаляющиеся где-то в глубине тоннеля, не принадлежат ему. Она желала, что обернувшись, увидит его. Целого и невредимого. Увы, реальность даёт жёсткую пощёчину, не оставляя ничего, кроме как принять то, что есть. Она осталась одна. Холодный воздух обдувал станцию со всех сторон. Иви начала замерзать. Неуверенно ковыляя к началу состава, девушка села на скамейку, что располагалась прямо напротив открытой двери вагона с рычагом. Рычаг. Она должна дёрнуть. А если не получится? Вдруг поезд не доедет, и V не выдержит своего провала? Сколько сил было потрачено на всё это… Иви не в силах принять решение. Либо, пока не в силах.***
Сколько она так просидела в одной позе? Раздирая кожу на пальцах ногтями, вслушиваясь в каждый звук, надеясь, что он вернулся. Тишина. Звенящая, неумолкающая, заполняющая собой каждую клеточку тела. Её глаза то поднимаются, то опускаются на стоящий перед ней состав. Сейчас всё в её руках. Одно лишь движение, которое заставит сдвинуть с места эту огромную бомбу, что в состоянии положить конец всему, что было возведено на протяжении многих лет. Избавит от оков страданий и отомстит всем, кто был виновен. Это не только его Вендетта. Это не спасение одной души. Это освобождение целого мира в одно касание. В один поворот рычага.