Всё возможно

      Зима пришла как-то совершенно неожиданно.       Еще не успела замерзнуть раскисшая от дождей земля, не обнажился задремавший в скорбном ожидании лес, не пожелтела полегшая в покосах трава. Только вчера двор под сизой моросью казался убогим и угрюмо молчаливым, а сегодня выглядел светлым и просторным: на потемневшие крыши, на плотный частокол и ветви деревьев с оставшимися на них листьями налипли хлопья первого снега, белым кружевом прикрыли грязь изъезженных обозами дорог. За воротами широко раскинулось поле, а стоящий за ним лес как будто стал очень близким. И весь побелевший двор и окрестности казались незнакомыми в своем природном обновлении и были непривычно тихи и пусты этим утром, как будто приоткрывшая дверь зима заставила обывателей еще немного понежиться в тепле своих покоев.       Но не всем спалось.       Страж-Командор Ферелдена Солона Амелл стояла у окна и отрешенно смотрела, как одинокая фигура направлялась через поле в сторону леса, оставляя следы на выпавшем снегу: покидал Башню Бдения тот, кто еще минуту назад целовал ее.       - Эх, мне бы только хорошенькую девчонку, приличный обед и право кидать молнии в дураков, - мечтательно вздохнул Андерс, делясь с Солоной воспоминаниями о жизни в Круге.       - Хорошенькую девчонку? Пожалуйста! – подмигнула ему Амелл.       - Хм… Может, я ближе к своей мечте, чем казалось, - улыбнулся ей маг.       Он, шутя, флиртовал с ней, а она шутила в ответ, не выдавая, однако, сбившегося дыхания, которое вызывало каждое его будто бы случайное прикосновение, скрывая дрожь волнения при затянувшемся молчании.       Но Солона не позволяла хранимой в глубине души мечте ослепить себя.       «Не обольщайся, - твердила она себе, глядя на довольного мага, окруженного прелестными девицами, которых он развлекал, играя со своим котом. – Ты для него всего лишь одна из тех бабочек, что летят на свет его очаровательной улыбки. Он не станет связывать себя ни с кем и ни с чем – так дорога ему свобода».       Амелл была в этом уверена.       И все же:       «Он меня поцеловал…»       - Вот как?! – Солона подавила рвущийся наружу глубокий вдох, когда Андерс с воодушевленным видом сообщил ей, что Круг просит его прочитать доклад о природе Архитектора, и, заставив себя улыбнуться, медленно произнесла: - Что ж, я рада за тебя.       Разумеется, Командор Амелл вовсе не была рада ничуть не скрываемому желанию мага покинуть Башню Бдения - покинуть ее, Солону. А еще она боялась, что Андерса снова заберут храмовники и, на этот раз, усмирят, а она никак не сможет ему помочь. Поэтому Солона молила Создателя, в которого не верила, чтобы он уберег мага от всяких бед.       «Пусть уходит, - успокаивала себя Амелл. – Так будет лучше. Но следовать за ним, куда бы он ни шел, я не могу. И не хочу».       Ее долг – остаться здесь.       Ее долг – служить ордену.       И все же:       «Он меня поцеловал…»       Он поцеловал ее на прощание сегодня утром. И поцелуй – отнюдь не дружеский – был легким, мимолетным, как прикосновение снежинки к разгоряченному лицу, немного робким, словно спрашивающим разрешение, ничего не обещающим, но дающим на что-то надежду.       Одинокая фигура, темнеющая в белом поле, наконец, обернулась. Скинув капюшон, Андерс улыбнулся девушке в окне той самой беспечной улыбкой, которой мог улыбаться только он, и пошел дальше. Солона помахала ему в ответ бесчувственной рукой с почти равнодушным выражением на лице.       Тихо падал снег, укрывая оставляемые магом темные следы на белой скатерти поля.       Солона и не знала, что видела его в последний раз в жизни.