Не беги от неизбежного

— Раф, где ты пропадала? Я с ума чуть не сошла! Саша набросилась нам меня, как только я вошла в ее комнату. — Боже, ты вернулась! Я не верю своим глазам! — в уголках глаз девушки появились блестящие бусинки слез. Когда я попыталась объяснить ей хоть что-то, что произошло со мной за последнее время, в горле стал ком, поэтому я порывисто обняла подругу и зарылась лицом ей в плечо, вспоминая жуткие картины произошедшего. Кажется, она собиралась что-то сказать, но словно поняв, что слова будут сейчас лишними, мягко погладила по голове. Кажется, мы простояли так около десяти минут, пока она не нарушила молчание. Впрочем, она всегда была решительней и сильней меня. — Когда на душе скребут кошки и тяжелый груз давит на плечи, ты всегда можешь поделиться этим со мной. — Алекс сказала это, но в ее глазах я увидела какую-то грусть. Я отстранилась, глубоко вдохнула, окинула ее комнату пустым взглядом и кое-как выдавила вымученную улыбку. Но, кажется, Саша поверила в нее, или, как мне показалось, всего лишь претворилась. Я села на пуфик, стоявший рядом с ее кроватью и изучающим взглядом скользнула по ее комнате. Преобладающие оттенки голубого приятно радовали глаз, а бежевые ракушки на обоях переливались, ловя солнечные лучи. В комнате царил легкий бардак, но в целом атмосфера была уютная, комфортная, как и сама Саша. Сульфус и Леон приняли решение вернуться в школу, когда поняли, что опасность миновала и моей жизни сейчас ничего не угрожает, не учитывая конечно того, что я сама себя до гроба довести могу. Только меня очень беспокоило таинственное исчезновение Вероники, словно какие-то затишье перед бурей. Я задумалась и не сразу заметила, как Алекс понуро опустилась на край кровати. — Саш? Мой голос прозвучал немного глухо и через секунду его поглотили стены комнаты. — Саш? — я пересела к ней и приобняла ее за плечи. — М? — Ты выглядишь немного.... ну, не так как всегда... Она тяжело вздохнула и тихонько, почти шепотом произнесла: — Кажется, мои родители могут быть живы, — когда она произнесла эти слова в ее глазах я увидела такую тоску, такую боль вперемешку с неимоверной надеждой и тусклым огоньком азарта, который раньше полыхал ярче, чем миллиарды звезд. Она смотрела на меня как маленький беспомощный щеночек, и от этого у меня в груди что-то горько защимило. Мне стало не по себе от ее взгляда, словно она чего-то ждала от меня, но я не могла этого ей дать. Но одновременно с этим я вспомнила о своих родителях, по которым безумно соскучилась, несмотря на такие ужасные отношения с мамой. Но кажется, с тех пор, как я поступила в школу, мама стала относиться ко мне, как к дочке, а не как к принцессе и это не могло не радовать. Поскорее бы каникулы, хочу вернуться во дворец и обнять ее, несмотря на опасность, которая может поджидать за углом. Тут же вплыл образ еще одного любимого мне человека... Бабушка всегда была так добра ко мне, но мы так редко виделись и за это хочется ругать себя безостановочно, виня во всем маму. Бабушка Катя всегда давала мне советы, прятала от мамы, когда я прогуливала занятия или получала нагоняй от преподавателя за невыполнение домашней работы. Я крепче прижала к себе Сашу, когда поняла, что она росла почти одна... Она потеряла родителей, но стойко шла вперед, выживая в этом жестоком мире. Кажется, я понимаю ее чувства сейчас, всю ее боль и то, что она пережила. У каждого из нас в душе есть маленький мирок, кусочек черного, темного и скрытого от окружающих места, где мы копим все самые тайные и гнетущие нас чувства. Я хотела бы забрать хотя бы маленькую часть чувств подруги, чтобы ей стало легче, но не могла этого сделать, и от этого я стала чувствовать себя еще хуже, чем раньше, словно являлась какой-то ошибкой природы, не нужной никому и ничего не умеющей. Я открыла глаза и увидела, как всегда солнечная яркая аура Саши окрасилась в золотой, но ее ауру в большей части заполнил грязно-оранжевый цвет, а поверх ползли кровавые нити, будто корни деревьев. Я не знала, что это такое, но явно это что-то нехорошее. — Я помню лица и мамы и папы... Помню всех... — тихо начала говорить подруга. — Помню счастливые улыбки в уютном кругу семьи, а еще помню боль, от которой хочется рвать волосы на голове и безудержно кричать, срывая голос, безумно биться головой до потери сознания, лишь поскорее все забыть... Но я все помню. — Саш, я понимаю, что тебе неприятно это обсуждать, но иногда нужно делиться такими вещами. Поверь, станет легче. Но я не настаиваю. — Я осторожно попыталась заговорить с ней об этом, потому что хотела стать ей тем человеком, в котором она увидит опору, поддержку и, может быть, нового члена семьи. Я хочу, чтобы она мне доверяла так, как доверяю ей я. Она отстранилась от меня, вытерла выступившие слезы и коротко сказала ломающимся голосом. — Меня бросили в портал, когда начался весь этот кошмар... Мою семью и не только.... их всех истребили. Я слушала и пыталась связать ее слова по смыслу, но давалось тяжело. Кому нужно истреблять люд... И тут мое сознание зацепилось за слово "истреблять", а после словно молнией пронзило слово "портал". — Кто ты? — я спросила это слишком резко и быстро, не осознав, как это вышло. Саша округлила глаза и тут же их опустила, она судорожно начала заламывать пальцы себе на руках, и я поняла, что напугала ее. — Саш, ты можешь доверять мне. Я знаю, что в школе обучаются представители разных рас. Не спрашивай, откуда я это знаю... просто так сложились последствия случившегося. Около минуты Алекс смотрела на меня и явно решалась, верить мне или нет. — Я — последняя сирена. Мне трудно было как-то отреагировать, поэтому мы просто молчали, вернее я молчала. — Пожалуйста, скажи мне хотя бы что-нибудь... — взмолилась подруга. — Я немного удивлена, но ты можешь не волноваться об этом, я умею хранить тайны. — Знаешь... Я тут подумала, что нам нужно развеяться. Смотря на тебя, я вижу какую-то потрепанную жизнью куклу, а не привычную мне Раф. Я усмехнулась и поняла, что ей действительно стало легче, и теперь передо мной стояла привычная мне Алекс. — У тебя есть идеи? — Поехали в город по магазинам? Заодно расскажешь, где ты была, ведь я очень волновалась. Я немного подумала и ответила: — Я не хочу снова нагнетать обстановку, поэтому давай поговорим о чем-то приятном? — Погоди, я вызову такси!

***

Уютное кафе, чашка горячего кофе и тихая умиротворенная атмосфера успокаивала. Алекс сидела напротив меня и копалась в очередном пакете с покупками. — Фух, я устала! — вздохнула подруга, на что я лишь кивнула. Я снова погрузилась в свои мысли. Кажется, вроде я спокойна, меня ничего не заботит, все ведь хорошо, но одновременно меня не покидает чувство некой тревоги, а мысли не перестают роиться у меня в голове, заполняя каждый, даже самый крохотный уголок. — Э-э-э... Раф, — Алекс встревоженно посмотрела на меня широко раскрытыми глазами. Я подняла на нее недоумевающий взгляд, а в следующую секунду почувствовала как что-то горячее стекло по моим губами. Я схватила протянутую Сашей салфетку и одним движение стерла неизвестную мне жидкость. Это была кровь. Моя. Я встала, попросила Сашу не волноваться и ушла в уборную комнату. Голова начала кружиться, и я оперлась о раковину. Умывшись холодной водой и остановив кровь, я поторопилась обратно в зал, но за столиком Саши не было. Я села и терпеливо стала ее дожидаться, заказав еще одну чашку крепкого кофе. Я устремила свой взгляд в окно, где уже успело стемнеть. Торопливо проходили мимо спешащие куда-то люди. Зажглись белым светом фонари и вдруг... пошел первый снег. Крупные белые хлопья опускались на черные землю, постепенно покрывая ее белой вуалью, я невольно залюбовалась, поэтому не сразу услышала, как пришла Саша и окликнула меня. — Эй, ты где была? — С тобой все в порядке? Вопросы мы задали одновременно, поэтому дружно рассмеялись. — На улице первый снег... Красиво. — Мечтательно пролепетала Саша. — Согласна. Мы просидели так еще долгое время, пока не начали клевать носом, а после вернулись в школу. Идя по коридору к своим комнатам, я поймала себя на мысли, что чувствую себя превосходно, свободно и как-то легко. Странное чувство пустоты не покидало, но на это было все равно. — Надо будет повторить, — на ходу парировала Алекс, размахивая пакетами. — Дамы, — глубокий голос с хрипотцой заставил нас остановиться и обернуться. — Сульфус, — выдохнула я и выронила пакеты. Принц стоял в нескольких шагах от нас в свободной рубашке, верхние пуговицы были растегнуты, из-за чего его ключица была оголена, я невольно засмотрелась и сухо сглотнула. Его волосы были слегка растрепаны, а взгляд выразителен. Он осмотрел меня с ног до головы, а после чего я ощутила тепло внизу животу, такое странное, новое и приятное чувство. — Я украду ее? — спросил Сульфус у Саши, все также глядя на меня. Та в ответ что-то пискнула и проворно заскочила к себе в комнату, щелкнув дверью. Сульфус подошел, поднял пакеты, а после, взяв меня за руку повел к моей комнате. Идти молча не хотелось, поэтому я спросила: — Ты сегодня выглядишь как-то... — пока я подбирала подходящее слово, принц меня опередил. — Сексуально? — Что? Н-нет... я... хотела сказать — необычно... Вот, да, именно. — Я начала заикаться и опустила голову вниз, стараясь скрыть раскрасневшиеся щеки. Ответом мне послужил глубокий смех парня, от которого у меня по телу пробежало стадо приятных мурашек. До чего же этот человек много значит для меня... Такой домашний, такой сильный, такой решительный, местами суровый. Прекрасный и опасный, сводящий с ума и служащий крепкой стеной. Я крепче сжала его ладонь, не желая отпускать. Я и подумать не могла, что когда-то я смогу вот так свободно держать Сульфуса за руку, что делало меня самой счастливой на свете. Его улыбка стала для меня солнцем, а его присутствие — воздухом. Чувствует ли он то же, что и я? Я могу задаваться этим вопросом вечность, но никогда у него это не спрошу. Мы вошли в мою комнату. Парень отпустил мою руку, от чего я поежилась. Кажется, будто зонтик, который всегда прятал меня от дождя, унесло далеко, и теперь я стою под проливным дождем и не знаю, куда от него спрятаться. Я внимательно следила за каждым движением принца, он плавно опустил пакеты рядом со шкафом, а сам повернулся ко мне. Неожиданно я начала плакать... Эмоции волной нахлынули и закружили меня в водовороте чувств. Я не знала, что расстраивало меня больше: тоска по родным; осознание того, что я никто в этой жизни и должна умереть или боль от того, что не достойна обычной подростковой жизни и любви... Парень тут же сократил расстояние между нами и заключил меня в объятия. Я прижалась к нему со всей силы, показывая то, насколько мне плохо, обняла еще крепче, вымещая эмоции через силу. Истерика начала брать верх и я, разрыдавшись начала бить кулаками по груди Сульфуса, срываясь на крик: "Почему я?" Парень молчал, давая мне выпустить пар, он позволил мне оторваться на нем. Спустя какое-то время я обессилела, слезы высохли, а Сульфус все также молчал и крепко прижимал меня к себе, слегка покачиваясь. — Спасибо... — пробормотала я. — Спасибо за то, что знаешь, когда нужен мне и всегда рядом... Все началось с моего поцелуя в щечку, который я адресовала стоящему рядом парню в знак благодарности, и который Сульфус перехватил губами. Я замерла от неожиданности, но после поддалась его мягким и слегка обветренным губам. Поцелуй был медленным, нежным, как дуновение легкого ветерка, поэтому я не смогла противиться и просто позволила себе раствориться в нем. Вскоре поцелуй стал глубже и отчаяннее, руки хватали, требовали, прижимали. Тело горело от желания, страсть окутала нас обоих. Парень схватил меня на руки и бережно положил на кровать, не разрывая поцелуй. Когда мы оба поняли, что сейчас произойдет что-то безвозвратное, Сульфус отстранился и навис надо мной, тяжело дыша. Я недовольно замычала и потянулась к его губам, требуя продолжения. В голове царил сладкий туман и единственное, чего мне хотелось — слиться воедино с этим человеком, стать с ним единым целым. — Нет... — хрипло ответил парень и слегка отстранился. — Прости... Если так продолжиться, я боюсь, что не смогу остановиться... — Тогда не останавливайся. — Мой шепот врезался в сознание парня, и он напрягся, всматриваясь в мое лицо. — Раф... Я увидела неуверенность и колебания в глазах парня, поэтому поспешила его уверить в том, что не буду жалеть об этом. Но вырвалось совсем не то, что я собиралась сказать изначально — Я люблю тебя... И доверяю больше, чем кому-либо. Наши губы снова слились в пылком танце, и мы занялись любовью. Медленно. Пылко. Страстно.