Не беги от неизбежного

Я сдерживал ярость внутри себя, внешне оставаясь спокойным, словно ничего и не произошло. Никто не знает каково мне. Насколько трудно надевать маску безразличия, хладнокровия и мертвой сдержанности, когда внутри ты совсем другой, когда внутри тебя океан пережитых страданий, когда в душе разгуливает ветер одиночества, а по венам течет раскаленная лава гнилой тоски и отчаяния. Никто не знает как трудно быть другим, пряча истинного себя на дно того самого океана. Человека, способного на сострадание, искренность и глубокую, преданную до гроба любовь. Я закрыл свое истинное "Я" уже давно. Только так я смог стать кем-то, подняться до той ступени, на которой тебя уважают и расценивают как нечто, будто своего идола. Только так я смог выжить в этом мире... Особенную популярность я заслужил у девушек, но не это главное. Смог ли я это сделать бы, не став таким? Бесчувственным, холодным, закрытым, лаконичным, терпеливым, сдержанным, умеющим прятать свои эмоции настолько профессионально, что иногда кажется, будто я обманываю самого себя, словно теряю реальность и не понимаю... не вижу грань между правдой и ложью. Я рыдаю, выдавливаю из себя слезы, но в душе счастлив... или наоборот, я улыбаюсь на публику, а внутри скребут кошки. И так день за днем, моя жизнь текла и продолжает двигаться в этом направлении. От прежнего меня осталось только имя. И вот сейчас... сейчас самое страшное — показать дрожащей Раф свое волнение и гнев, тем самым испугав ее еще больше. Поэтому я снова подавляю нарастающее желание разнести тут все к чертовой матери и не зарычать. Я сбрасываю свои разбушевавшиеся эмоции на автомобиле, вдавливая педаль газа как можно сильнее. Машина развивала скорость все выше с каждой секундой, унося нас прочь от этого места. Более 120 км/ч я не мог себе позволить, руками я сжал руль сильнее обычного, боясь за жизнь Раф. И тут я заметил, что эта ходячая катастрофа не пристегнулась. — Я не сомневаюсь в своих водительских способностях, но тебе лучше пристегнуться. — Как можно мягче осведомил ее я, показывая насколько спокоен и не впечатлен случившимся. Вместо этого принцесса нервно заерзала на сидении и выдавила из себя: — Сульфус... Прости за то, что повела себя, как ребенок и не послушала тебя. Прости за то, что накричала... Было заметно, как трудно ей даются эти слова, ведь нам порой тяжело признавать свои ошибки. Но то, что она это сделала поразило меня, на секунду ошарашило, выбило из колеи, поэтому мне пришлось сбросить скорость. В груди перестало так бешено колотиться сердце от гнева, его место заняло какое-то блаженное успокоение, будто все страшное уже позади. На на этом Раф не перестала меня удивлять. — Спасибо, что оказался рядом в столь нужный момент. — Она произнесла это немного приглушенно, на выдохе, вглядываясь в густую темноту за окном. После недолгой паузы она взвинтилась и начала допытывать меня о том, как я узнал, где она находится. Пришлось ей врать... во благо. Ну не мог же я сказать ей, что следил за ней... Тогда мой авторитет в ее глазах упадет совсем, если такой вообще имеется. Мы замолчали. Нас окутывал лишь звук потока встречного воздуха и тихий гул мотора. Кажется, ей неловко, да и мне не по себе. — Можешь включить любую песню, которую найдешь в плэйлисте. Раф потянулась к магнитоле, и полистав около минуты список, расстроенно ткнула в первую попавшуюся. Шанс того, что она включит эту песню был один к пятидесяти. Но она включила именно ее... Снова эти первые нотки... Именно они заставили меня вздрогнуть и напрячься, прорезая в памяти обрывки прошлого. Звонкий смех белокурой девушки... Дышать стало трудно, но я старался делать это ровно, чтобы рядом сидящая девушка ничего не заподозрила. Ее голубые как океан глаза заглядывает прямо в мою душу, в мою голову и мысли, в мой космос... Кэролайн...Я стряхнул со лба выступившие капельки пота и бешено схватился за руль, сжимая его крепче обычного. — Все в порядке? — Раф встревоженно уставилась на меня. Ее голос вынул меня из водоворота воспоминаний, я собрал мысли в клубок и взял себя в руки. Нервно кашлянув, я успокоил дрожь в теле. — Да. — Голос предательски вздрогнул и вырвался с некой хрипотцой, поэтому о том, чтобы продолжить разговор и речи быть не могло. Знакомый до боли, до потери пульса, до дрожи в коленках счастливый, но душевный голос повторял все те же слова с таким глубоким смыслом... "Неужели ты потерял себя? Потерял веру и сдался? Не отворачивайся и не прячься, Ведь у тебя есть друг, который всегда будет рядом. Мы — стук сердца и общаемся душами..." На этих словах... ровно в тот момент, когда Раф уснула пошел дождь. Я остановил автомобиль на обочине, выключая музыку... Понятие того, что произошло пришло не сразу. Сердце забилось быстрее, ускоряя темп, готовое вырваться из груди в любой момент. Я боялся, что Раф услышит его и проснется, уставившись на меня своими голубыми, как у Кэролайн глазами... Кэр... Я все вспомнил... вспомнил те чувства, ту любовь — горячую, страстную, а в итоге безответную... Больно, но не так остро как тогда. Немного сладко защимило в груди от воспоминаний. Я вспомнил наши разговори под луной, наши тайные встречи, которые мы проводили валяясь на густой зеленой траве в окружении полевых цветов. Наши поцелуи, нашу обоюдную страсть, ее оголенные плечи, шелк ее тела, мягкие пухлые губы... Все это не приводило меня сейчас в восторг. Все в прошлом, просто приятные сладостные воспоминания, после которых у меня словно груз с плеч свалился. Вернувшаяся память раскрыла мне глаза, избавляя от мучительных приступов прорезания воспоминаний. Густой туман перед глазами рассеялся, и я облегченно вздохнул. Кэр... Я скучаю, я помню как любил тебя, надеюсь... ты сейчас счастлива. С памятью пришло и успокоение, некая легкость, но и мягкая тревога от того, что мы не вместе, что я ее любил царапала меня изнутри, но это было приятно... Я вынырнул из своих воспоминаний и обратил внимание на копошащийся клубочек на соседнем сидение. Кажется, впереди меня ждет новая любовь... Но оставалась еще кипа вопросов, которые должны пролить свет на происходящее, но об этом не сейчас. Все остальное время я любовался ею, спящей Раф, моей невестой. Не знаю, как будет в будущем, но мне нестерпимо захотелось, что бы слова "моя невеста" приобрели действительный смысл, чтобы все это стало по-настоящему. Я легким движением убрал локон с ее фарфорового лица, аккуратные пухлые губы были приоткрыты, а лицо безмятежно подрагивало в такт дыханию. Хотелось снова залезть к ней в голову, увидеть то, о чем она думает, но я не смог себе позволить это снова, позволить себе нарушить ее личное пространство. — Я защищу тебя. Слышишь, я никому не дам тебя в обиду... — шепотом произнес я, убедившись, что они спит и действительно меня не слышит. Но пока я не узнаю от Вероники всю правду о том, почему проклятие спало, почему я все вспомнил, почему я снова могу чувствовать... снова любить... я буду держаться от Раф на расстоянии, не позволяя себе ничего лишнего. Я тронулся, так как ливень прекратился. Через полчаса Раф проснулась и медленно потянулась. — Ты уснула, поэтому я выключил музыку. — Разве мы не должны были уже приехать? — только проснулась, а уже разволновалась. — Из-за нахлынувшего ливня мне пришлось остановиться, считай это привалом. — И сколько мы потеряли времени? — не унималась принцесса. — Около двадцати минут. — Здорово, нас же в школу не пустят. — Пустят. Раф обиженно отвернулась к окну, явно негодую из-за моего приказного тона. Через минут десять, она выкрикнула: — Сульфус! Останови машину! Ее голос заставил меня вздрогнуть. На какое-то мгновение я даже растерялся. — Да Бога ради, тормози! Я снова съехал на обочину. Ее поведение меня насторожило. — Леди Раф, потрудитесь объяснить, какого черта? Но Раф не слушала меня, а рьяно пыталась открыть заблокированную дверь. — Немедленно открой! — завопила она. — Прекрати истерить и объясни уже. А пока ты этого не сделаешь, будешь сидеть здесь. — Скептически осведомил я принцессу. — Там кто-то есть. Ему плохо, нужно помочь... — Блондинка заскулила и состроила умиляющее личико. Я не мог ей отказать. — Сиди тут. Хлопнув дверью, я двинулся в ночную гущу. Мне не нужно освещение, чтобы видеть в темноте. Принюхавшись, я не почувствовал ничего, так как дождь смысл все запахи и не давал мне услышать какой-либо шорох. Пройдя довольно-таки далекое расстояние от машины и никого не найдя, я собирался повернуть обратно, как вдруг из темноты на меня напрыгнуло что-то огромное с четырьмя худощавыми лапами, на концах которых торчали по три длинным острых, как бритва когтей. Тварь склонила ко мне вытянутую черную, как смоль морду с незаметными глазами-бусинками, торчащие в разные стороны собачьи уши грозно трепетали. Раскрытая пасть с двумя рядами острых клыков направилась ко мне. Длинный язык, раздвоенный на конце, как у змеи проворно выскользнул из зловонной пасти чудища и приблизился к моему лицу. Я не дергался, не пытался оттолкнуть это создание, а просто ждал. Это создание обвело мое лицо своим скользким языком и резко прижало уши в знаке покорности. Потом снова лизнуло и из темноты вышла темная фигура, это была Вероника , а надо мной возвышался Дриммер. Почесав Дриммера за ухом, я отшвырнул его в сторону, поднимаясь с земли. — Что ты тут делаешь? — прошипел я сквозь зубы. — Такой же вопрос у меня к тебе. — Снова хитро прищуренные глаза, уголки губ приподняты, словно она сдерживает расплывающуюся улыбку. — Ты ведь знаешь. Зачем спрашиваешь? — Никак нет, дорогой. Я прислушалась к тебе и вывела Дриммера на прогулку, чтобы он заморил червячка бродившими тут животными, а не убивал людей. Конечно мне мало... но я считаюсь с твоим мнением. Она подошла ближе, положила ладони мне на грудь и вперила свои дьявольские глаза в мои, тем самым надув губки. Я невзначай отстранился от нее и удовлетворительно кивнул. — Я рад. Когда вернешься, не буди меня и впредь не вламывайся ко мне так беспардонно, если для тебя важно мое мнение. С этими словами я отвернулся и уловил еле чувствуемый запах постороннего. — Ты не одна? — спросил встревоженно я. Она подняла брови, делая вид, что крайне удивлена и впервые слышит о том, что я спрашиваю. Мотнув головой, я поторопился к машине. — Сульфус... Голос Вероники утонул в обволакивающей нас темноте. — Ты не хочешь мне ничего рассказать? — вопрос прозвучал скорее дерзко, нежели любопытно. — Я почувствовала, как наша связь стала слабее. Она уставилась на меня в ожидании ответа. Или сейчас, или никогда. — Я все вспомнил. Молчание и нависшая тишина. Изредка слышны вдалеке шаги Дриммера, деяния его охоты. — Это все из-за нее? Ее голос прозвучал сломано. Из-за дождя я не мог точно разобрать ее эмоции, но казалось, она плачет. — Возможно... Тебе ли не знать? Ведь ты обещала мне возможность никогда не влюбляться! Выходит, ты не сдержала свое обещание? Или ты не такая могущественна и не та, за которую себя выдаешь? Вероника стояла молча. С каждым моим словом ее голова опускалась все ниже и ниже. Черные длинные волосы прилипли к ее лицу и мокрыми патлами свисали по ее груди, протягиваясь до талии, прилипая к пятой точке, спускаясь до колен. — Уже не важно. Уже все равно. Спасибо тебе и за это. Я рад... что снова могу любить... Я развернулся и направился к машине, но вдруг услышал какой-то глухой шлепок. Повернувшись, увидел, как Вероника упала на колени и уперлась обессиленно руками перед собой. Выглядела она жалко. Мокрая, как кошка, облипшие на лице волосы. Грязное платье, потекшая тушь. Она действительно плакала. Я подошел к ней и опустился на корточки. Приподняв ее лицо, я взглянул на нее. Ее нижняя губа подрагивала, глаза застелила пелена слез. Мое сердце сжалось в клубок. Я никогда не видел ее такой, никогда не видел, чтобы она позволяла себе такую слабость, как слезы. Ее тело содрогалось от несуществующих всхлипов. Она шумно вдыхала и с дрожью выдыхала. Придвинувшись к ней ближе, я легонько поцеловал ее в опухшие от слез губы. Они были горячие, такие же, как вырывавшееся из ее груди обжигающее дыхание. — Я рад, что ты была все это время со мной, но всему приходит конец. Даже вечность не вечна... — Суль... С... Суль-фус... — ее трясло, она стала заикаться, плачь не давал связать ей и слова. — Н-не у-у-ух...уход-ди. Я обнял ее, положив голову Ники себе на плечо и оперся подбородком о ее макушку. Ливень усилился, а мы сидели все так же неподвижно, я гладил ее по мокрым плечам, которые оставались такими же гладкими и мягкими, пока она не успокоилась. — Наша связь слабеет... Прошу, не оставляй меня. — Я не могу тебе этого обещать. Нужно идти вперед, вечность станет скучной, если не вносить разнообразия. К тому же, я хочу открыть для себя новые горизонты. Я устал от этого постоянства. Я могу любить... Я хочу снова любить... — Так полюби меня! — вскричала Ника. Она безумно схватила меня за плечи, сжимая до хруста в костях. — Полюби! Меня! Слышишь, меня!!! — Ника, прекрати! — я с усилием оттолкнул ее. Ее глаза метались по моему телу, словно она искала то, за что может ухватиться и не отпускать меня. — Я... я люблю тебя, — тихо сказала она. — Я влюбилась в тебя. Именно поэтому заклятие дало трещину, но окончательно разрушил его ты. Я всегда мечтала любить и это случилось. А теперь ты предлагаешь мне вот просто так взять и отпустить тебя?! — в голосе прорезались нотки истерики. Столько несказанных слов осталось внутри меня, я не знал с чего начать и чем закончить. Одновременно хотелось обнять Веронику, прижать ее к себе, успокоить, сказать, что я не оставлю ее никогда, буду всегда рядом, но в это же время в голове прорезается образ белокурой девушки с красной прядью на челке, милой и улыбающейся, беззаботной и такой живой... — Сульфус, пойми, я связала свою жизнь с тобой в надежде, что ты тоже полюбишь меня... Скажи мне, что ты чувствуешь ко мне? — в голосе прозвучала нескрытая надежда. Вероника сейчас не та, которую я всегда знал. Сейчас она настоящая, искренняя, одинокая, жалкая и брошенная. Мне не оставалось ничего, кроме как ответить ей правдой, ведь для себя я ее уже сознательно прокрутил несколько раз. — Прости... Но кажется в моем сердце уже поселилась девушка и это не ты... Ее плечи медленно опустились на выдохе. Казалось, она сдалась, но ее лицо резко изменилось, словно что-то щелкнуло, и она узнала то, чего не знает никто. — Это она, да? Та блондинка? Это она нарушила заклятие! Поршивка! Дрянь! — Ника вскочила и металась от одного дерева к другому, срубая их своими ногтями, махами ног и рук. Щепки летели во все стороны. — Ненавижу ее! Я со скоростью света подлетел к ней и схватил сзади в кольцо своих рук, чтобы она не могла вырваться. Сейчас она вела себя как психически нездоровая: визжала, издавала непонятные звуки, выкрикивала нечленораздельные слова, извивалась, пытаясь вырваться, но все тщетно. Вскоре она успокоилась. — Вероника, тебе остается только принять это! — подал голос я через несколько минут тишины. — Все кончено. Отпустив ее, я уверенно направился к автомобилю. Но и в этот раз я не смог уйти. Ника ровно стояла, смотря мне в спину, кажется, она снова взяла себя в руки и к ней вернулось самообладание. — А вот и принцесска. Наивная, да? Думает, фонарик защитит ее. У машины я заметил блеклый и слабый свет фонарика. Раф вышла из салона и двигалась сюда. Прежде чем я успел догадаться, что сделает Вероника, Раф сдавленно взвизгнула. Дьяволица вытянула руку вперед и жестом сжала ее, шепча какие-то слова. Раф упала на землю, фонарик укатился в сторону, а она руками схватилась за голову, корчась от невыносимой боли. Это я знал уж наверняка. Рванув к Веронике, я ударился о что-то, что не пускало меня к ней близко. Силовое поле. — Ника, остановись! Ты убьешь ее! Она человек, она не вынесет этого!!! В ответ та лишь рассмеялась. — Сульфус, запомни. Я не отдам тебя никому. Ты — только мой. Я уничтожу любую суку, которая станет на моем пути. Я заметил, как Раф начала подниматься на трясущихся ногам, опираясь о багажник. Ника вперила взгляд в принцессу и имитировала удушение своими руками. — Ника, я сделаю все, что ты хочешь, только оставь ее! Я заметил, как она ослабила хватку, но до конца не отпустила. — Мне ничего не стоит задушить ее. Но я вижу что она дорога тебе... Значит все-таки она. Почему я должна оставить ее в живых? — она посмотрела на меня безумными круглыми глазами и склонила голову набок, ожидая ответа. Молчание. Неожиданно она перестает мучить Раф и обращается ко мне. — Я не позволю вам быть вместе. Либо ты сам решаешь эту проблему, либо я ее убью. — Дай мне время... Она кивает, а я мчусь к Раф, которая теряет сознание. Использовав вампирскую силу, я в мгновение ока оказываюсь рядом с ней и ловлю ее в свои объятия. — Сульфус... — выдыхает принцесса и ее тело обессиленно падает мне на грудь.