На край света.

Доманский неторопливо разбирал документы, попутно делая заметки. Настроение было приподнятым из-за Элизабет, в своей комнате примерявшей новые платья. Он вспомнил её по-детски радостный смех, нежное прикосновение её мягких губ к его щеке и опустил голову, пряча улыбку. Словно что-то поменялось в тот ужасный вечер. Словно теперь Элизабет настоящая. Собрав все документы в папку, он поднялся из-за стола, потягиваясь. Улыбка не сходила с его губ. Поправив жилет и рукава рубашки, он направился наверх, предвидя желанную возможность ещё несколько минут побыть с ней. В гостиной его остановил Ежи: - Пан, к Вам гости. Доманский изучил карточку визитёра и напряжённо сжал губы: - Проводи в гостиную. Подай напитки и попроси подождать. - Слушаю, пан. Доманский спешно поднялся наверх, забрал камзол, надел его и, повернувшись, чтобы камеристка Элизабет поправила на нём одежду, сказал: - Войдёшь через пару минут и поможешь панне одеться. Элизабет была прекрасна в одном из новых платьев глубокого зелёного цвета – в тон камзолу самого Доманского для ближайшего выхода в свет. На Михаила девушка смотрела удивлённо и немного с предвкушением. - Что-то случилось? - Вы прекрасны, Элизабет,- поляк легко поклонился ей, и на губах красавицы расцвела лукавая улыбка: - Благодарю. Но, глядя в лицо друга, она сделалась серьёзной: - Михаил, что-то не так? Тот кивнул, протягивая к ней руки. Элизабет вложила в них свои ладошки и обеспокоено посмотрела в глаза Доманского. - Радзивилл внизу,- сообщил он и ощутил, как она сжала его пальцы.- Это ничего не значит, моя принцесса. Волноваться нечего. Просто побудь наверху. - Если он здесь, в Вене… Я не буду прятаться,- она гордо вздёрнула носик.- Елизавета мертва, а мне прятаться незачем. - Уверена?- взгляд внимательных карих глаз. - Ты во мне сомневаешься? - Ни минуты! Принцесса. Он вышел, оставляя вместо себя неприятный осадок этого слова. Она больше не принцесса, но он продолжает так её называть, показывая и нежную привязанность, и напоминая о том, что случилось, когда она не послушала его. Аккуратно, ненавязчиво, но напоминает ей это – в своей манере. - Князь!- радушная улыбка, и Доманский словно ступил на нетвёрдый речной лёд, выходя в гостиную. - Мой мальчик!- Радзивилл раскинул руки и притиснул его к себе. Михаил улыбнулся: - Какими судьбами, милый князь? Присаживайтесь, прошу Вас. - Был проездом,- гость уселся в кресло и сложил руки на животе.- Узнал, что ты здесь – и не смог не заехать. Доманский раскланялся со свитой гостя и сел на диван неподалёку. - Да, довольно непросто было выбраться из той ситуации, что завертел Орлов. - Но всё же мы смогли. А кое-кто ещё и смог навариться на этом,- Радзивилл многозначительно поиграл бровью. - Не сомневаюсь,- Михаил одобрительно кивнул. - Главное, мой дорогой, поймать момент,- Радзивилл нравоучительно поднял палец вверх.- Конечно, мне жаль глупышку Элизабет, но… такова жизнь. Князь улыбнулся, довольный собственным замечанием и, очевидно, пришедшей на ум мыслью. - А Вы, друг мой, как Вы были влюблены в неё! Доманский едва заметно нахмурился и покачал головой, показывая, что не хочет об этом разговаривать. В свите князя зашептались, но Радзивилл прервал их движением руки и, опершись о колено, заговорщицким шёпотом сообщил: - Но поговаривают, что Вы быстро утешились. Ходят слухи, что у Вас живёт неизвестная красавица. Это правда? Доманский склонил голову, соглашаясь. - Ну? Так расскажите же…- глаза гостя загорелись азартом, но Михаил прервал его: - О чём ещё говорят в свете? Радзивилл кивнул, делая про себя пометку подробнее разузнать о неизвестной красотке: - Кстати, такая история недавно приключилась… За время рассказа Радзивилл приятно захмелел, разошёлся и принялся рассказывать такие байки, что бывалые придворные сплетники краснели. Доманский улыбался, один раз даже рассмеялся, на что гость громко захохотал в ответ, довольный собой, а потом махнул рукой: - Или вот ещё… Свита за спиной князя вдруг зашепталась, переглядываясь. Радзивилл нахмурился и обернулся с намерением отчитать своих расшумевшихся спутников. Но, увидев их удивлённые лица, он пожелал сам увидеть то, что их так взбудоражило. И замер. В гостиную медленно входила та самая «глупышка Элизабет». Доманский поднялся и, быстро преодолев расстояние до неё, с полупоклоном подал ей руку. - Господа, разрешите представить вам прекрасную панну Софию. Гости поклонились, не прекращая тайных перешёптываний. Девушка улыбнулась всем присутствующим, мягко ступая, прошла до кресла, где устроилась со всевозможным комфортом. Доманский вернулся на своё место и с улыбкой, явно забавляясь, посмотрел на Радзивилла: - Это и есть та самая таинственная незнакомка, о которой так нескромно говорит Ваше окружение. Милая София,- продолжал комедию хозяин дома.- Наш гость, князь Карл Радзивилл. - Мне очень приятно, князь,- произнесла она с лёгким немецким акцентом, который всегда удачно имитировала, когда разговаривала с кем-то плохо ей известным.- Прошу, садитесь. Князь опустился в своё кресло и по привычке дёрнул усами, вызывая ностальгическую улыбку у Элизабет. - Взаимно,- выдавил из себя Радзивилл и, наконец, посмотрел на Доманского… Под вечер, когда гости стали чувствовать себя раскованней, кто-то из свиты князя затеял разговор с хозяином дома. Элизабет, не желая кого-то отвлекать, поднялась и прошла к столу с напитками. Едва бокал с вином обняли её тонкие пальцы, девушка ощутила, как за спиной её остановился человек. - Прекрасная София,- бархатный голос Раздизилла послышался приглушённо и грубоватая рука князя поднесла левую ручку девушки к его губам. Ощутив щекотливый поцелуй на своих пальцах, Элизабет подавила дрожь омерзения. - Князь Радзивилл,- откликнулась она. - Как чудно жизнь тасует карты,- дыхание гостя щекотало обнажённую кожу её шеи.- Вы живы и относительно благополучны, насколько это можно здесь… Слывёте первой красавицей… - Не Вам судить о моём нынешнем благополучии,- откликнулась она, мечтая, чтобы Доманский оказался рядом. Но не звать же его, в конце концов… - Ну, да. Сложно это назвать благополучием. Живёте скромно, в противовес Вашей прошлой жизни. Никакой роскоши. Мой друг Доманский никогда не был любителем излишеств… - По крайней мере, от него не приходится ждать предательства, князь. - О, предательства? А ежели я предупрежу Вас о надвигающейся грозе? О том, что через три дня, в опере, куда собираетесь вы, будут русские дворяне? - Предупреждение предателя,- она развернулась к нему лицом, вынуждая гостя отодвинуться. - Что ж, я – предатель. А Ваш чистый и честный Михаил, который раз за разом заказывает в борделе невысоких рыжеволосых… Радзивилл не смог договорить. Элизабет с силой ударила его по лицу ладошкой, вынуждая замолчать и отступить. В глазах её сверками молнии, губы побелели. Доманский мгновенно оказался рядом, остальные притихли. - Богом клянусь, я не позволю плохо отзываться о близких мне людях. Господа. Она направилась к выходу. Мужчины поклонились, провожая её. А после Доманский обернулся к Радзивиллу: - Князь. И голос его был холоднее февральской стужи…