Кошки-мышки

      Аристократы любят прогуливаться. Сделать кружок-другой по саду перед ужином или отправиться по удивительным местам, чтобы насытить глаз природной красой, а легкие ― свежим ароматным воздухом.       ― Не понимаю, чем тебе не нравится Ближний Рукон? ― Бьякуя скашивает взгляд на недовольную мину Йоруичи, которую та не снимала с лица второй час кряду.       Признаться, не улыбавшаяся Йоруичи ― что-то вроде нонсенса, и ее спутник сейчас невольно полнится сожалениями о том, что обучен многим талантам, но не умением веселить.       ― У меня на то есть свои причины, ― огрызается Йоруичи и нервно обмахивается веером.       Бьякуя поправляет над собой зонт от солнца и, не заботясь о каких именно причинах заходит речь, делает следующий шаг по тропе меж полей разноцветья. Белые ромашки, синие лютики, желтый зверобой, красные маки средь буйства сочной зелени ― эта живая пестрота выедает око, но в то же время сотрясает те струны души, что были приспаны однообразием Сейрейтея.       ― Ты же любишь гулять вне столицы, разве нет? ― все-таки не успокаивается Бьякуя: собственно, только из-за того, что дикие просторы были по нраву свободолюбивой кошке, он и позвал ее на прогулку, а она? Она, как всегда, портит ему самый безукоризненный план. Все воровато оглядывается по сторонам. Пробирается осторожно, медленно, словно бы впервые надела на себя выходное кимоно. ― Да что не так? ― Ее подозрительность начинает раздражать.       ― А? Что? Где? ― Йоруичи едва ли не подпрыгивает от неожиданности, но, перехватив придирчивый взор, буркает: ― Ничего. Ты о чем?       ― О том, что ты похожа сейчас на седьмого офицера Ханатаро, а не на бывшего капитана! ― Бьякуя недовольно поджимает губы, останавливает ход, поворачивается к своей спутнице и выжидающе требует от нее правдивого ответа, а не привычной отмазки. ― Йоруи-и-ичи?       ― Бья-а-акуя? ― передразнивают с ходу его тон.       ― Хватит обезьянничать! ― вспыхивает он и, сузив глаза, выдает вслух самую подходящую ситуации догадку: ― Ты что, боишься чего-то?       ― Пф! Я? Чтобы я боялась чего? А-ха-ха!       Ее смешок наигранный. Да, это уже не кислая мина, но еще и не прежняя лыба на пол-лица. Йоруичи выглядит, да и ведет себя весьма необычно, странно даже ― это факт. А когда за спиной у нее меж трав раздается неожиданный шорох, все наконец-то становится на свои места.       ― А-а-а!!! ― она запрыгивает на Бьякую с разбега.       ― Что за… ― капитана поводит в сторону от такого резкого толчка в грудь, но он выдерживает равновесие и хочет осмотреться, но тщетно. Ему закрывают глаза, нос, рот, лицо цепкими, буквально приклеившимися к его коже, руками, тогда как сама Йоруичи переползает ему за спину, обхватывает ногами крепко за талию, да еще и орет без перестану на ухо:       ― А-а-а!!! Бьякуя-а-а!!! А-а-ай!!!       ― Да ты рехнулась, что ли?!       Бьякуя силится оторвать ее от себя, в этих попытках беспорядочно бегает по полю из стороны в сторону, путаясь в полах своего кино и в высоких травах, спотыкаясь на каждом шагу.       ― Да отцепись же ты от меня!.. ― шипит он. ― Ненормальная!!!       ― Бьякуя, смотри! Бьякуя, спаси! Бьякуя, беги!       ― От чего и кого я должен с-с-спасать?! ― ему наконец удается отодрать ее пальцы от своих щек, но он поспешил радоваться: лишившимися опоры руками Йоруичи обхватывает его теперь за шею, точно за столб спасительного дерева. Ну, право, настоящая кошка! ― Ты успокоишься?! ― вымотанный до края, Бьякуя заметно бесится уже. ― Ты задушиш-ш-шь меня сейчас-с-с…       Йоруичи опоминается и судорожно тычет пальцем в волнующуюся на горизонте траву, шорох которой ее и подорвал с места, сочинив все это безумие.       ― Там-м, там-м, там-м…       ― Да что там? Истеричка, слезь с меня!       ― Ни за что! Пока не прогонишь их!       ― Кого?!       ― Собак! Не слышишь, что ли?!       Бьякуя настораживает слух и только теперь различает что-то похожее на собачий лай. Не прошло и пару мигов, как причина его выбралась из травяного моря на тропу, оказавшись… парой крохотных щенков.       ― Ну и? ― очень, очень недовольный Бьякуя поворачивает лицо к приникшей к нему за спиной Йоруичи и ловит в ответ все тот же ее испуганный взгляд. ― Ты смеешься надо мной?       «Кошка» решительно мотает головой, на полном серьезе.       Кучики закатывает глаза: и эта женщина учила его! Более того, это она обзывала его всю жизнь трусишкой! Его так и подмывает пошутить на этот счет, но, замечая, что в случившемся нет ни намека на игру, он сжаливается над несчастной.       ― Шух-шух, ступайте, ― машет он руками, прогоняя щенков.       Те, потявкав еще чуток на синигами, все-таки, задрав хвосты, убегают дальше по дороге ― видимо, в направлении первых поселений душ, чтобы выпросить себе какой-никакой лакомый кусочек.       ― Все. Слезай уже. Они ушли.       ― Не-а, ― Йоруичи наоборот еще больше втискивается в него, и не думая продолжать прогулку своим ходом. Да и оседлать Кучики верхом ― столь редкий случай. ― Неизвестно еще, кто встретится нам на пути потом, ― хитрит она, ― я вообще хожу здесь только в облике кошки, чтобы сбежать от шавок в момент.       ― Ты же Богиня скорости! Ты в любом теле можешь сбежать в момент!       ― Да-а? ― расплывается наконец в привычно лукавой усмешке Йоруичи и трется о щеку Бьякуи. ― Зато так я бы никогда не увидела, как ты защищаешь меня.       ― Нужна ты мне больно, ― фыркает Бьякуя, но продолжая все так же тащить ее на своем горбу.       ― А ты мне нужен, малыш, ― чмокает она его в щеку, ― ведь ты мой герой.