Место для нее

Модуль информации замялся. Вновь. Его по какой-то причине совершенно выбивала из колеи необходимость беседовать с хозяйкой один на один. — «Персефона» перешла в активную фазу, — сообщил он, набравшись смелости. — Быстро, — отметила ГЛэДОС, — слишком быстро. — Разве это не хорошо? — Хорошо, — согласилась она, — но подозрительно. Никак не могу определить, что за фактор вызвал ускорение процесса. *** Выходной день Уитли собирался посвятить любимому делу своего «человеческого» прошлого — чтению. Он понимал, что может не держать книги у себя, ведь есть библиотека, да и в электронном виде он достанет все, что угодно. Но иногда так приятно читать в уютной обстановке своей комнаты, листать бумажные страницы, отдыхать умом. Уитли представлял, как зажжёт лампу на тумбочке и будет в мягком жёлтом свете читать что-то научно-фантастическое. В тишине. — Ты тут книги разглядываешь? — раздался за его плечом нетерпеливый голос. — Что? Какого черта?! — Он вздрогнул и обернулся. — Челл, это моя комната! Умеешь стучать? Я даже когда модулем был, стучал перед тем, как к тебе войти. Это вежливость, знаешь ли! И то, что твоя дверь была заперта изнутри, к делу совершенно не относится. Челл пожала плечами и взглянула вскользь на корешки книг. — Ладно, если для тебя это так важно, я больше не буду входить без предупреждения, — сказала она. — Да причем тут это? Правила хорошего тона тебе же должны быть известны. — Я даже понятия не имею, был ли в моей жизни кто-то, кто мог меня им научить. — Челл опустила голову. — Ладно, — тут же воскликнула она, — никогда не поздно научиться. Но я не без причины так невоспитанно вломилась к тебе. Ты, кажется, хотел проследить за роботами. *** Место, куда их привели Атлас и Пи-Боди, было, скорее всего, подсобными помещениями при старых тестовых камерах. Стены практически целиком покрывали гладкие металлические поверхности, узкие проходы образовывали коридорчики, полные опасностей — внизу, под мостиками, приспособленными для перемещения, плескалась кислота. Уитли посмотрел под ноги, сквозь дырки решеток, и сглотнул. — Зачем тут столько кислоты? — поинтересовалась Челл. — В ней растворяли отходы, — пояснил Уитли. — Раньше. Теперь она… расплескалась. Он поднял голову, ища нужное направление. Судя по всему, раньше тут располагался второй ряд мостков, обрушившийся почти полностью и унесший с собой вниз лестницы. Нужная дверь висела на стене, и рядом с ней остался лишь крошечный кусок пола. Места едва хватит. Челл проследила за его взглядом и удобнее перехватила портальное устройство. — Давай решать эту головоломку, — сказала она. — Это не головоломка! — воскликнул Уитли. — Все не всегда можно свести к обычному тестированию. Он увидел, как Челл перегнулась через перила и выстрелила куда-то вдаль, и сразу внизу, на островках, которые легко было не заметить, вспыхнули порталы. — Ты же не хочешь, чтобы я туда прыгал? — с надеждой спросил он. — Хочу, — кивнула Челл. — Но сначала я покажу тебе, как это делается. Не бойся, я справлялась с головоломками похуже. Часть из них придумал ты. — Ага, хорошо бы это была не изощренная месть… Она не дала договорить, побежала вперед и, оттолкнувшись от конца дорожки, прыгнула в оранжевую дыру; ее тут же выбросило вверх, но недостаточно высоко. Челл это не расстроило, она вытянула руки, сменила входной портал на выходной где-то рядом с дверью — Уитли и не обратил внимания, что там это можно сделать. Он бы не смог повторить то, что сделала подопытная с многолетним опытом. Ему для такого нужны тренировки. — Я тебе помогу, — крикнула Челл, уже стоя рядом с входом в помещение. — Ты прыгай, а я сама сменю порталы. И он прыгнул. Мир завертелся, переворачиваясь вниз головой, а затем вставая боком; в какой-то момент Уитли чуть не врезался носом в железный обломок и крепко зажмурился. Он не упал, как предполагал, а встал на ноги, открыл глаза, увидел внизу пропасть и зашатался. — Ох, неприятно. Но я не умер, это хорошо, — оптимистично заявил он. Челл тут же подхватила его под руку, звонко засмеялась и потянула в сторону двери. *** — Хорошо, что завтра выходной. Если бы опоздали второй раз, это плохо бы кончилось, — вздохнул Уитли, устраиваясь в кожаном кресле. Комната, в которую они попали, представляла собой нечто среднее между жилым помещением и офисом и была завалена исписанными бумагами. На небольшом диване, где когда-то отдыхали в перерывах между работой, теперь кучей лежали детали, платы, высохшие картриджи и совсем уж ненужные обломки, проводки и шурупы. Челл щёлкнула выключателем настольной лампы, мягкий свет сделал обстановку теплее и уютнее. — Зачем мы вообще спим? — спросила она. — Разве андроидам не положено работать от батареек или чего-то вроде? — Мне кажется… — Уитли отодвинул часть бумаг со стола и потянулся за помятой папкой. — Но учти, это предположение. Хотя мои предположения почти всегда оказываются верными. Думаю, у нас более совершенные источники питания. Они заряжаются дистанционно от энергоузлов, расположенных по всему комплексу, пока мы спим. — Ясно, — пожала плечами Челл. Она пробежала пальцем по прибитой к стене картонной доске, к которой крепились булавками листы, исписанные мелким почерком, изрисованные схемами и покрытые рисунками. Рисунками, так хорошо знакомыми подопытной, идущей за дающими надежду подсказками. Она сняла один и разгладила бумагу. С неё на Челл смотрела своим жёлтым глазом-линзой ГЛэДОС, грозно нависающая над группой людей в лабораторных халатах. А рядом с женщиной была нарисована темноволосая женщина с искажённым от боли и ненависти лицом; она кричала и тянулась к своим глазам, пытаясь их закрыть. — Ты что, не слушаешь меня? — возмутился Уитли, оглядываясь. — Ну конечно, это ведь так в твоём характере — задать вопрос и абсолютно не интересоваться ответом! Ах… хорошо, что тут хотя бы есть свет. Не люблю темноту. — Боишься? — тихо спросила Челл. — Нет, конечно, нет! Я ничего не боюсь. Даже высоты. Просто, понимаешь, когда темно, то становится как-то не по себе. Кажется, что вот-вот что-то произойдёт. «…Что-то нехорошее, — подсказал голос ГЛэДОС в голове Челл. — Как тогда. Помнишь?» Она помнила. Комната. Эта самая комната. Её оставили тут совсем одну, уложили спать на диване. На чужом, неудобном диване. Вокруг пахнет бумагами и металлом, будто от сварочного аппарата. И миндальным мёдом. Челл не может уснуть. Ей одиннадцать. Что-то нехорошее произошло сегодня, но все молчат. А она чувствует. Страшно. Почему приходится ночевать тут? Челл опускает босые ноги на холодный пол и идёт к двери, которую прикрыли неплотно, так, что свет проникает в щёлку. За дверью, в коридоре разговаривают — спорят — двое. Девушка знакома Челл, она бывала у неё в гостях. Девушка просила звать её… Дианой? А вот мужчину малышка не знает. Его худое, небритое лицо отпугивает. Как и грязный, залитый чернилами халат. — Ты не имеешь никакого, ни малейшего права забирать девочку! — требует Диана. — Должен. Я должен заняться… позаботиться о ней. Обучить… — бормочет мужчина, не поднимая головы. Его движения резкие, нервные. — Зачем? — вздыхает Диана, скрещивая руки на груди. — Я даже представить не могу, для каких целей тебе она? Мужчина мнётся, бормоча себе что-то под нос, затем наконец произносит: — Я проверил её способности… У нас не было испытуемого, который подошёл бы лучше. — Челл одиннадцать лет! — восклицает Диана. — Ты не отправишь девочку на тесты! Я не позволю! Не дам! Воспоминание отступило, оставив потрясённую Челл смотреть на карандашный набросок. Она никак не могла понять, как это возможно. Диана знала её, но не сказала об этом ни слова. И этот человек?.. Что он сделал с ней? Отправил на испытания? Или Диана его остановила? — Ты чего замерла? — спросил Уитли. — Нашла что-то интересное? — Чей это кабинет? — глухо прошептала Челл. — Ты его не знаешь. Руководитель проекта по созданию ГЛэДОС, Дуглас Рэттман. В самом начале «Генетической Формой Жизни и Дисковой Операционной Системой» занимались трое. Диана разбиралась с механикой и электронными компонентами дисковой системы, я — с программным обеспечением. А вот Даг делал самую сложную часть — он должен был найти способ копировать человеческую личность и память на интегральную схему. Мы вместе планировали разработать такие алгоритмы и программы, которые позволили бы подобной электронной личности функционировать. После того как Диана создала технологию конструктов, её участие уже было не нужно, и она отправилась в Центр Консервации. И знаешь, это странно, потому что испытуемыми в Центре Развития были только средний и младший персонал. На ученых Aperture тратила слишком много ресурсов, чтобы использовать как подопытных. К тому моменту, когда наступила последняя стадия… меня перевели в программу исследования природы порталов. Понятия не имею, с чего вдруг. Просто в один прекрасный день приходит приказ, и я уже собираю тестовые камеры. В общем, странно всё это. — И он остался один? — Один? Нет, что ты! Во-первых, Дуглас Рэттман был настоящим гением. Я таких больше не встречал. А во-вторых, у него была в подчинении целая группа инженеров. И не только. Я слышал, что ради этого проекта к нам приезжали и кибернетики, и химики, и нейрофизиологи. Не просто из соседних штатов — из других стран. Я могу лишь строить догадки, почему результатом работы лучших специалистов оказалось распыление нейротоксина по лаборатории. Но это точно была не техническая ошибка. Тут они просчитаться не могли. — Я знала его. Челл поднесла к лицу рисунок. Тот пах старой бумагой и мёдом с миндалём. «Мёд не портится, — шепнула ГЛэДОС, — а шизофрения не вылечивается». — Откуда? — удивился Уитли. — Сама ещё не поняла. — Челл отвернулась от доски. — Мне нужно поговорить с ГЛэДОС. Но сначала мы должны выяснить, что ей тут понадобилось. Роботы вернулись ни с чем. Но мы… Мы — не роботы. Погляди на комнату, они сюда и не заходили. Не решили головоломку, потому что не умеют мыслить портально. Она ещё раз, но более пристально, оглядела комнату; затем вновь посмотрела на доску и отогнула несколько верхних рисунков. Под зарисовками обнаружились записи, а под записями — схемы и формулы. — Он работал над проектом, — сообщила Челл. — Затем что-то пошло не так, и он вёл наблюдения. Тут заметки, предположения, гипотезы. Но в конце… что-то случилось. Он только рисовал. ГЛэДОС, ту женщину, которой она была, и тех, кто умер. — Что ты хочешь сказать? — Уитли встал из-за стола и подошёл к ней. — Этот проект много значил для Рэттмана. Так что ГЛэДОС скорее всего ищет то, что связано с ним. Челл улыбнулась, схватила доску руками и потянула на себя. В стене обнаружился сейф с четырёхзначным кодом. Уитли с выражением полного недоумения на лице взглянул на тайник, словно не веря, что до этого можно было догадаться. — Четыре цифры, — прошептала Челл. — Это семнадцатое апреля. Один. Семь. Ноль. Четыре. Она послушалась своей же команды и ввела код. — Невероятно! — воскликнул Уитли, когда дверца отварилась. — А об этом ты как догадалась? И что это за число? Чей-то день рождения? Погоди… Это же… дата запуска ГЛэДОС. Ее первое включение, она тогда еще пятерых лаборантов убила током. — Он говорил… — все также тихо произнесла Челл. — Он повторял, раз за разом. «Это самый важный день в нашей жизни». «Самый ужасный день, — закончил её мысль голос ГЛэДОС. — День, когда он убил меня». Уитли заглянул внутрь сейфа и вытащил коробочку из матового металла. Чистая и ровная поверхность смотрелась чем-то неуместным среди ржавчины и лохмотьев. — Что внутри? — спросила Челл. — Открой её. Они подёргали коробочку по очереди, но та не поддавалась. — Мне нужны инструменты, — пожал плечами Уитли, — те, что хранятся в нашем блоке. Надо искать путь обратно. *** Коридор, в котором когда-то препирались Диана и тот смутно знакомый человек — Рэттман, окончился выходом к старому хранилищу. Уитли с воодушевлением сообщил бывшей подопытной, что раньше все виды геля ценились во много раз выше. Их не использовали в каждом испытании, а оставляли только для тех случаев, когда тесты проходили самые умные и находчивые люди. На дне каждого бака плескалось совсем немного геля. Столь малые запасы были теперь не нужны. Заявив, что теперь он точно знает, куда нужно направляться, Уитли провёл Челл сквозь склады к проходу с другой стороны блока. Оттуда они попали в огромное помещение, пострадавшее, казалось, от падения метеорита. Эта часть комплекса пострадала, на взгляд Челл, сильнее остальных. Обломки бетонных полов нескольких этажей обрушились в кислоту, которая непонятно зачем плескалась внизу и этого отсека. Сверху, сквозь дыру в потолке, проникал свет. Белый и яркий, он походил на естественный, но поверить в то, что поверхность так близко, Челл не могла. Она видела подобные световые обманы, когда Уитли тащил её камеру консервации по нижним уровням. Противоположная стена совершенно не годилась для размещения порталов. — Что же делать? — Челл поглядела вниз, оценивая высоту. — Нам нужно именно туда, — продолжил настаивать Уитли. — Я точно знаю дорогу. Погоди… Да, точно! Мы сейчас вернёмся назад. Не спрашивай, я позже объясню. Тебе нужно добраться до преобразующего геля. Он унёсся назад в складские помещения, даже не убедившись, что Челл согласна выполнять его поручения. А она отправилась обратно в хранилище геля, надеясь, что тот доставали из чанов не вёдрами. Однако ей не повезло отыскать ни вентиля возле крана, ни рычага. Опираясь рукой на стол, она случайно задела выключатель розетки и к своему удивлению отметила, что электричество работает и так далеко от центральных генераторов. Два компьютера по обе стены от баков загудели и мигнули мониторами. На одном тут же появилось окно выбора геля. «Ну конечно, — подумала Челл. — В Aperture Science любили доверять работу машинам». «Они поплатились за это, не правда ли?» — зазвенел в её голове голос одной из машин. «Ты хочешь сказать, что твоей вины в том не было?» — спросила она ГЛэДОС. Та не ответила, и Челл принялась ждать Уитли. Он вскоре появился, чрезвычайно довольный собой. — Вот, погляди, — он протянул странное устройство, похожее на… — Это что, водяной пистолет? — удивилась Челл и тут же задалась вопросом, откуда она может знать, как выглядит подобная игрушка. — Нет, что ты! — возмутился Уитли. — Это прототип гениального устройства. Которое я обязательно создам в будущем. Покажи, как достать гель. Собранный из того, что нашлось в кладовке «прототип гениального устройства» всё же сильно походил на водяной пистолетик, что подтвердилось, когда его наполнили лунной крошкой. — И как это использовать? — поинтересовалась Челл. Уитли вновь подошёл к провалу и прицелился в ту часть противоположной стены, под которой ещё остался кусок пола. Струя белой жидкости вылетела из нового изобретения и, не достигнув нужного места, каплями осыпалась в кислоту. — Я стреляю лучше, — отметила Челл. — Дай мне. Она подняла удлинённый, сделанный их скрепленных изолентой трубок ствол пистолетика и нажала на спусковой крючок, позаимствованный у пластикового пульверизатора. Её выстрел попал в цель, на стене образовалась белая клякса, достаточная для выходного портала. Вторую струю геля Челл направила себе под ноги и откинула уже опустевший пистолет в сторону. Она разместила входной портал на полу и вошла в него. Уитли шагнул следом, и тут Челл поняла, что сделала ошибку. И эта ошибка вот-вот готова обернуться чем-то ужасным. Из-за прыжка в горизонтальный портал Уитли не удалось опуститься на ноги, и он опрокинул в падении уже поднимающуюся Челл. Та упала на четвереньки и услышала вводящий в оцепенение треск. В памяти одно за другим всплывали, будто показываемые засевшей в голове ГЛэДОС недавние события. Челл вспомнила длинный тоннель под Центром Управления, куда её и сбросил захвативший власть Уитли. Тогда страха не было, только уверенность, что всё обойдётся. Затем появилось другое, более тревожное воспоминание — как она провалилась в темноту, пытаясь вернуться. И наконец она почти увидела ту пропасть, в которую чуть не рухнула из-за своего желания узнать секреты ГЛэДОС. Но теперь ей вдруг подумалось, что вечное везение невозможно. Треск усилился, выгоняя из головы все мысли, кроме последней. Удача кончилась. С оглушительным грохотом кусок пола оторвался и понёс Челл и Уитли вниз в смертельное болото. Этажи проносились мимо с невероятной скоростью, выбраться не было никакой возможности. «И почему внизу не пол? Твёрдый, безопасный пол, после столкновения с которым можно выжить?» — подумала Челл и почувствовала, как кусок бетона, за который она держалась врезался в кислоту и начал тонуть. Позади закричал Уитли. Челл обернулась и увидела, что он соскальзывает со своей опоры. Коробочка с секретом, за которой они ходили, съехала на край и упала вниз. — Прыгай! — завопил Уитли, указывая на крепкую поверхность в паре метров от них, и тут его ноги погрузились в кислоту. Он взвыл, а Челл попыталась схватить его за руку и вытащить обратно, но обломок от её движения лишь сильнее накренился и потонул почти целиком. Теперь и она упала в грязно-зелёную жидкость, почувствовала, как начинает щипать кожу, но не отпустила Уитли. — Двигайся, — прошептала она и подтолкнула его вперёд. Сжав зубы, Уитли ухватился за торчащие из-под кислоты железки, когда-то бывшие каркасом стен, и подтянул себя ближе к полу. Челл не обнаружила ничего, что могло бы помочь ей — плавающие рядом доски и мелкие обломки только затрудняли движения; пришлось плыть. Боль в тех местах, где кожа не была прикрыта одеждой, стала совершенно невыносимой. Наконец Уитли опустил руку на край обвала и помог забраться Челл. — Раздевайся! — с трудом выговорила она, чувствуя, как сводит мышцы на лице. — Что?! — Снимай одежду, — повторила Челл. — Она вся в кислоте. И, подтверждая свои слова, она отбросила в сторону рубашку, принимаясь стягивать майку. Как она и опасалась, всё было плохо: кожа покрылась красными пятнами, которые начинали расползаться прямо на глазах, превращаясь в раны. Челл скомкала в руке самый чистый обрывок ткани и начала оттирать остатки кислоты с себя, но помогало это слабо. Боль всё усиливалась и растекалась по всему телу; теперь жгло в груди, а дышать становилось всё труднее. Из глаз брызнули бессильные слёзы. Челл внезапно осознала, что она может умереть — умереть по-настоящему, без спасительного конца, даже не вспомнив своего прошлого, не поняв, что заставило её вернуться. Силы покинули её, и она опустилась на колени. — Я могу… — тихо сказал сзади Уитли, — попытаться… отключить болевой центр у тебя. Челл обернулась и охнула. Ему было ещё хуже: под слезшей кожей было видно синтетические мышцы и провода, плавящиеся и словно обуглившиеся, левая рука целиком превратилась в красную бесформенную тряпку. — У меня не получится тебя спасти, — проговорил он, опуская взгляд. — Но хотя бы не будет больно. В голове гудело, руки тряслись и горели так, что Челл боялась на них взглянуть. Она кивнула и отвернулась. Почувствовала, как Уитли прикасается к её шее. Услышала вздох изумления. Подумала, что могло так удивить. А потом — после резкого и быстрого, как от медицинской иглы, укола — ощутила, как что-то шевелится внутри головы. И вдруг боль прошла, как и жжение в груди, и дрожь рук. — Может, если ты объяснишь мне, что делать, я тоже смогу помочь тебе? — прошептала Челл. Уитли опёрся руками о пол и покачал головой. Он закусил губу, стараясь сдержать стон боли, но ему это не удалось. Никогда ещё Челл не чувствовала себя настолько бесполезной. Зачем все эти умения бегать и прыгать, располагать порталы и решать головоломки, если они не могут даже облегчать страдания? Закричав в голос, Уитли скорчился на полу. Слёзы всё бежали из глаз Челл. Она ненавидела себя. И ГЛэДОС. За то, что её тайны привели их сюда; за то, что не спасла их; за то, что замолчала, когда была так нужна. Очень осторожно, стараясь не причинить ему ещё больше страданий, Челл обняла рыдающего Уитли и приготовилась умирать.