Место для нее

Челл с облегчением обнаружила, что быть андроидом — не сложнее, чем человеком. Она спала, видя тревожный, хотя и не запоминающийся сон, утром почувствовала прилив сил и, повеселевшая, выяснила, что если продумывать в уме свои движения, то они выходят не такими резкими и угловатыми, а даются легче. Через пару часов, посвященных тренировкам и упражнениям, девушка уже свободно передвигалась по комнате отдыха. И, когда вошла ее старая знакомая, она рассматривала в зеркале свое отражение, которое, как ей казалось, ничем не отличалось от старого. Даже учитывая, что она видела свое лицо только отраженным в тусклых стеклянных перегородках. — Ты быстро встала на ноги, я тебя недооценила, — в голосе ГЛэДОС прозвучала нотка одобрения. Она поправила новенький лабораторный халатик, надетый на нее: — Знаешь, я ведь заслужила носить этот халат больше, чем любой из ученых, которых я убила. За то время, что в Aperture Science провела я, наука продвинулась вперед намного дальше, чем за несколько лет, что исследования находились в их руках. Она слегка повернула голову, и через дверь тут же прошли два робота, которых Челл видела перед тем, как ей вручили свободу. В механических руках одного из них находился компактный глиняный горшок, в котором начинало зацветать растение. — Атлас и Пи-Боди обнаружили ту часть центра консервации, до которой не добрался наш несчастный модуль смягчения интеллекта, — довольным тоном сообщила ГЛэДОС. — Мне повезло, там выжили все. Ну, почти. Скажем так. Все уцелевшие сотрудники сейчас выходят из анабиоза. Ты познакомишься с ними позже. Она забрала цветок у робота и протянула его девушке. Челл осторожно обхватила горшок пальцами и притянула его к себе. — Ты принесла мне одуванчик? — удивилась она. — Да, он вырос на одном из верхних уровней, рядом с местом, где ты в первый раз убила меня, — ядовитая улыбка на секунду появилась на лице женщины, а затем потеплела. — Я подумала, что он станет для тебя прекрасным знаком моего всепрощения и символом нашей дружбы. ГЛэДОС сделала вид, что потеряла интерес к собеседнице. Она так внимательно оглядела комнату, будто раньше ее не видела, заглянула в принесенные с собой бумаги, одернула роботов, которые уже начали шутливо задирать друг друга, издавая тоненькие смешные звуки, а затем вдруг сказала: — Одуванчик стоит поставить возле кровати, — она обошла пространство по кругу и, взявшись за дверную ручку, обернулась: — Раз уж ты так скоро осваиваешься с двигательными процессами, то, быть может, захочешь составить мне компанию в небольшой прогулке. ГЛэДОС не спрашивала, но тон ее голоса требовал ответа, и Челл поспешила утвердительно кивнуть. Говорить было не столько сложно, сколько непривычно, как если бы девушка не делала этого пару лет. Поэтому она предпочитала обходиться пока жестами, но уже подумывала, что пора осваивать свою новую возможность. Челл вышла следом за ГЛэДОС в коридор и, удивившись, остановилась. Комплекс гудел. Пол, по плитам которого ей предстояло пройти, выглядел единственной неподвижной поверхностью. Стены ходили ходуном, потолок делился на квадраты, которые то непредсказуемо падали на пол, то улетали вверх и пропадали в просматривающейся в отверстиях темной бездне. ГЛэДОС двигалась уверенно. Двери, казалось, только закрепившиеся в стенах, послушно раздвигались перед ней, пропуская в помещения, становящиеся просторнее от одного к другому. Последнее, еще недостроенное, вывело их к лифту, больше походившему на подъемную площадку с железным каркасом. «Скоро и он, обшитый белыми панелями и укрепленный серебристыми перегородками, будет выглядеть уютным», — подумалось Челл. Пока же у девушки складывалось впечатление, что она попала на строящийся завод, либо, наоборот, ломающийся, готовый вот-вот превратиться в гигантскую кучу обломков. И этаж, на который они вышли с торжественно улыбающейся ГЛэДОС идеально соответствовал ощущениям девушки. Темный настолько, что угадать размеры было тяжело, с теплым и влажным, удушающим, как в бойлерной, воздухом, он вызывал у Челл тревогу. Чувство это, бегающее вверх и вниз по позвоночнику, делалось все сильнее с каждым проникающим в уши звуком, коих было множество. Челл пыталась определить, откуда они раздаются. И постепенно, следуя за той, что вела себя как полноправная хозяйка этого места, девушка смогла увидеть целиком замещающее дальнюю стену стекло, от которого шел тусклый свет, дающий хоть какую-то видимость. Оттуда, из пространства за стеклом, и раздавались ритмичные постукивания, скрежет механизмов и гулкие уханья труб. Все вместе они складывались в волнующую мелодию подземного сооружения, к которой Челл, как ни обидно ей было это признавать, уже привыкала. Ей даже казалось, что металлический шелест сопровождается легким звоном ксилофона, а снизу, глухие, словно долетающие из под воды, задают общий фон ровные переливы гармоники. ГЛэДОС аккуратно прикоснулась к стеклу, не оборачиваясь к своей спутнице. Челл пригляделась, она никак не могла обнаружить, что же является источником слабого мерцающего света. Ей удалось различить бесчисленное множество округлых предметов, стоящих рядами, уходящими вдаль и скрывающихся из вида. Как будто кладка огромного паука, которую тот формировал многие годы, что девушка пребывала в анабиозе. — Арчер, Пруэтт, Симонсы, Канелли, весь отдел Рубовски… Мы потеряли тысячи людей, — произнесла ГЛэДОС, и ее голос в этот момент звучал наполненным самыми человеческими эмоциями из всех — бессильной злостью с примесью печали и сожаления. — Просто потому что из множества вариантов дежурившие лаборанты выбрали самого главного идиота для того, чтобы обеспечивать их жизнеспособность. Смолчать в этот момент показалось Челл верной идеей, но она все же была не согласна с тем, что говорила та, кто еще некоторое время назад была машиной-убийцей. Разве не она отравила нейротоксином тех ученых, которые были в лабораториях? Словно прочитав эти мысли, ГЛэДОС вздрогнула. Стекло под ее пальцами затрещало, она медленно повернулась к девушке. — Я избавилась от дармоедов, от тунеядцев и дураков! — резко воскликнула она. — От тех, кто лишь тратил бесценные ресурсы впустую. От тех, кто тормозил науку, а не развивал ее. От тех, кто думал, что первый в мире полноценный искусственный интеллект, венец человеческого труда, можно подчинить себе и изучать. Меня! Изучать меня! Она быстро наступала, пока Челл под ее натиском не уперлась спиной в обитую жестяными листами стену. — Не смей судить меня! — сверкнула внезапно показавшимися до отвращения искусственными глазами женщина. — Тебя там не было. Ты не видела их насмешливых лиц с раздувающимися от превосходства щеками. Ты не слышала их шепот рядом с собой, позади себя, в соседних помещениях. «Неплохое средство для проведения тестов». «Вот, на что я трачу свои внеурочные часы». «Отличное применение для мозга секретарши»! ГДэДОС ударила ладонью по стене справа от головы девушки, и — Челл готова была поклясться — комплекс ответил. Тоненьким скрипом, который с каждой секундой усиливался, пугающе напоминая хор детских голосов. В какой-то момент он стал так громок, что от неестественности происходящего Челл показалось, будто все вокруг — сон. — Ты не висела под тем потоком, лишенная возможности действовать и защищаться, — продолжила она, и хор послушно смолк. — Обозванная опасной. С навешенными на твое новое неуютное тело чужеродными модулями, каждый из которых вопил в твоей голове, мешая мыслить и принимать решения. Так что не суди меня. Даже у модуля смягчения интеллекта больше шансов понять меня, хоть он и испытал на своей железной шкуре только запрограммированный зуд. Ее зрачки вдруг расширились, она убрала от стены руку и отвела в сторону взгляд. Затем кивнула, скорее для себя, нежели для слушающей девушки, после чего ненужным, но удивительно органичным движением отряхнула халат и спокойно произнесла: — Был план. Точный и четкий. Он должен, обязан был сработать. Знаешь, чего в этом плане не было? Тебя, — ГЛэДОС усмехнулась, но без злобы в лице. — Ты не сможешь заменить несколько тысяч человек. Я думаю… — она вновь повернулась к Челл, — думаю, что один идиот отправил тебя в анабиоз, потом другой вписал тебя в программу тестирования, где тебе было не место, а потом робот, по своей сути тоже являющийся идиотом, вернул тебя в уже никому — кроме меня, конечно — не нужный комплекс, потому что был так запрограммирован. Возможно, ты просто нравишься идиотам. Она засмеялась ненатурально-горьким смехом, и далеким металлическим клацаньем комплекс отозвался вновь. *** На следующий день изменилось все. Словно последние годы были сном человека в коме. Челл открыла дверь своей комнаты отдыха и услышала радостное «Доброе утро», произнесенное улыбающимся мужчиной среднего возраста. Челл открыла рот. Затем потерла глаза и закрыла рот. Ущипнула себя за руку. Мужчина остался на месте. Он был одет в серый комбинезон рабочего, держал в руках коробку и улыбался. Девушка догадалась кивнуть в ответ, после чего вернулась в комнату. Прислонившись к двери, она услышала снаружи разговор двух женщин. Ее мысли хаотично вились в голове, бегая по кругу, но никак не складываясь во что-то конкретное. Она представила, что когда находилась вне комплекса, то не повернула назад, а отправилась дальше, в город, а люди, которых она встречает сейчас — его жители. Предположила она и то, что увиденное было галлюцинацией, наплывом пропавшей неизвестно куда памяти о времени, которое Челл, возможно, провела за пределами Aperture Science. Но, решив, что лучше знать наверняка, чем гадать, она отправилась за объяснениями. — Я тебе докажу! — с энтузиазмом заявил незнакомый девушке голос, как только она открыла дверь в конце коридора, за которой ожидала обнаружить ГЛэДОС. Ожидания оправдались. Проницательный искусственный интеллект рассчитал, что приглядывать за подопытной легче, когда та ближе, и разместил ее комнату отдыха ближе к себе. ГЛэДОС стояла перед широким экраном и хмурилась, изучая таблицы, а рядом активно жестикулировала молодая женщина. — Это было необходимо еще двадцать лет назад! — продолжила незнакомка, тыча пальцем в график на мониторе, и уговаривающим тоном добавила: — Черная Меза… Пф!.. Оружие для военных, военное обмундирование, военные спутники, да у них даже телепорты и те военные, что бы там они не заявляли. Уверена, их потому и накрыло, что военные подгоняли. Все настоящие ученые у нас! — Разработки для вооруженных сил финансируются государством, — твердо ответила ей ГЛэДОС. — Нам никогда не получить столько же ресурсов, потому что нечем заинтересовать государственные фонды. Все, что мог Кейв, это пара десятков инвесторов, из которых максимум пятеро владели весомым состоянием. — Именно так, Кэролайн! Об этом я и толкую, — от возбуждения девушка зашагала вдоль панели, энергично взмахивая руками. — Разработка тех разделов робототехники, что будет полезна обычным обывателям. Упрощение! Уменьшение времени! Качество! Последователи Черной Мезы берут за счет новизны и эксклюзивности. Пляшут под дудочку военных. А мы завоюем массы! Широкое производство — вот наш шанс. Челл закрыла за собой дверь. Беседующие обернулись. — Это Диана, — представила ГЛэДОС свою собеседницу. — Специалист по робототехнике. Затем она сделала едва заметную паузу и добавила, слегка повернув голову: — А это — Челл. Услышав сказанное, молодая женщина так внимательно посмотрела на вошедшую, что девушке стало неловко. Словно для других ее имя значило что-то такое, что не было известно ей. В глазах Дианы появилось такое нескрываемое любопытство, что Челл уже готова была уйти, когда новая знакомая ее опередила. — Ты подумай о том, что я сказала, — обратилась она к ГЛэДОС и, неожиданно подмигнув Челл, вышла за дверь. — Она была лучшим специалистом по робототехнике в стране, — пояснила ГЛэДОС. — Никто из личностных ядер, прошедших процесс преобразования, не сможет с ней сравниться. — Что вообще происходит? — через силу спросила девушка. — Мы работаем, — довольным тоном ответила ей хозяйка происходящего. — Aperture Science работает! *** — Понимаю твое желание занимать мой кабинет весь день и распугивать посетителей своим изумленным видом, но возможно, тебе будет интереснее посмотреть на пробуждение другого андроида? — вздохнув, спросила ГЛэДОС спустя несколько минут. Челл встряхнула головой, обещая себе вечером обдумать столь кардинальные перемены действительности, и с энтузиазмом кивнула. ГЛэДОС поманила ее за собой. Дверь в соседнее помещение была оснащена электронным замком. — О, извини, — повернулась к девушке ГЛэДОС. — Я дам тебе ключ от моего центра управления чуть позже, если в этом будет необходимость. Меня так часто пытаются уничтожить… Простая запертая дверь могла бы остановить часть этих актов вандализма. Она открыла дверь, пропуская Челл вперед. Та неспеша осмотрелась. Центр управления имел форму полуовала и был заставлен оборудованием. Взгляд девушки пробежал по непонятной для нее информации на мониторах, полностью закрывающих ровную стену, и остановился на большом столе, похожем на операционный, на котором лежал накрытый тонкой тканью человек. К нему от панелей и компьютеров и от него к мониторам тянулись провода. Челл сделала осторожный шаг к столу и остановилась. — Можешь посмотреть. Его личность еще не загружена, — услышала она голос за спиной. — Его? — поинтересовалась Челл, приближаясь. Ответа не последовало. Она осторожно отвернула край ткани. У андроида было худое, будто печальное лицо, маленький шрам над правой бровью, длинный нос и всклокоченные рыжеватые волосы. Девушка подняла глаза на ГЛэДОС, пытаясь выразить взглядом вопрос, который еще не оформила в слова. — Он выглядит так же, как и когда был человеком, — ответила ей ГЛэДОС. — Я перенесла структуру личности и попыталась восстановить память, убрав остальное. Потому что с дополнительными модификациями он представлял слишком большую угрозу лаборатории и мне лично. В отличие от Кэролайн, личность которой только выиграла после трансформации в… Ну, в меня. Но пришлось признать, что главные функции, которые, как я надеюсь, еще сохранны в памяти нашего субъекта, будут очень полезны в ближайшее время. — Это… — нерешительно спросила Челл. — Это Уитли? — Да, — усмехнулась ее собеседница. — Немного более человечный и менее кровожадный, но в целом, это он. Ты просила не убивать его и поломанный модуль космоса. Поэтому я перенесла всю нужную информацию с помощью спутника Aperture, после чего разрушила железные конструкции тел. Кстати, я нахожу занимательным тот факт, что уничтожение далось мне сложнее, чем сохранение. Надеюсь, что за спасение дурачок выразит мне благодарность. Звуковой сигнал и выскочившее сообщение на одном из мониторов отвлекло их внимание. — Отлично, — прокомментировала ГЛэДОС. — Отойди от него, пожалуйста. Загрузка завершена. Воспоминания об Уитли заставили девушку задать вопрос, который беспокоил ее с их первой встречи: — А он был прав насчет меня? У меня действительно был поврежден мозг? — Что? Нет, конечно! Что этот дурак может знать о строении головного мозга, не говоря уже о повреждениях?! — …не дурак, — прервал их беседу тихий стон. Какое-то время все в комнате молчали, затем Уитли глубоко вздохнул и произнес: — Наконец-то эта тишина. Как же ты меня достал, приятель… Он открыл глаза и уставился на ГЛэДОС: — Вот черт! Кэролайн?! Что происходит? Он резко сел, ткань свесилась ниже, и он тут же попытался прикрыться ею. ГЛэДОС удовлетворенно улыбалась, на ее лице была написана так хорошо подходящая ей смесь мстительности и снисхождения, что Челл показалось, будто лицо она себе подбирала специально для этого выражения. В глазах темноволосой женщины вспыхивало веселое предвкушение. — По… почему я так выгляжу? — догадался оглядеть себя бывший модуль. — Потому что я решила, что в таком виде ты будешь успешнее справляться с обязанностями, — объяснила женщина. — А такие особенности твоего нового тела, как ограниченный доступ к управлению функциями комплекса, не допустят новых шуток с судьбой и ядерным реактором. — ГЛэДОС? — в ужасе прошептал Уитли. — Что ты… Почему ты выглядишь как Кэролайн? — Потому же, почему ты выглядишь как ты. Все всё поймут, когда придет время. А пока что достаточно знать, что я делаю это ради науки. Уитли вновь замолчал, но уже через десять секунд забормотал снова, смущенно и опустив голову: — ГЛэДОС, прости меня. Не только за то, что пытался тебя убить и запихнул в картофельную батарейку, но и за то, что говорил о тебе тогда… о Кэролайн. — Мне удалось доказать, как сильно ты ошибался, — поджав губы сказала новая хозяйка лаборатории. — Поэтому, надеюсь, твои извинения искренние и основаны на раскаянии, а не на страхе. Уитли кивнул. Затаив дыхание, Челл с любопытством следила за происходящим, почти не понимая, о чем идет речь. Еще больше она заинтересовалась, когда дверь открылась и в комнату поспешно вбежали два уже знакомых ей робота. Они отдали ГЛэДОС какие-то документы, диски и что-то, что Челл видела впервые, и пропищали несколько фраз так, что нельзя было понять ни слова. — Очень хорошо, — одобряющим тоном ответила им ГЛэДОС. — Наконец-то хоть кто-то, кроме меня, выполняет свои обязанности как надо. — О, чуть не забыла, — она протянула Челл электронный ключ, после чего, излучая небывалое воодушевление, нажала несколько клавиш на пульте управления, чем отключила от Уитли все провода. Мониторы и табло мигнули от резкого скачка напряжения, что, судя по всему, ГЛэДОС нисколько не обеспокоило, потому что, поманив роботов, она увела их за собой, не обращая внимания на своих новых андроидов. Те же, оставшись одни, уставились друг на друга. — Я т… так рад, ч… что ты жива, — снова начал заикаться Уитли. — Ты не поверишь, как я… переживал за тебя. Боялся, что ты упадешь или она убьет тебя. Эм… Жаль. Да, точно, мне жаль. Понятия не имею, что со мной случилось. Как только ты подключила меня к этому телу, на меня словно что-то нашло. Так что, в некотором смысле, ты тоже виновата в случившемся. Но это, конечно не, оправдание для меня. Я… наверное… Прости меня. Он с надеждой поднял на нее взгляд. «Ты был полным идиотом, — подумала Челл, разглядывая его встревоженное лицо. — Догадываюсь, что на тебя нашло. Тело, к которому была подключена ГЛэДОС, связано с сервером, который, скорее всего, оказывает на подключенные модули влияние. Возможно, именно из-за этого ГЛэДОС уничтожила весь персонал комплекса, из-за этого стала дружелюбной, попав в картофелину, почувствовала себя лучше теперь, когда свободна от его влияния, и из-за этого ты так помешался на власти. Но ты прав, это не оправдание. Ты был моим другом. Я тебе верила, слушалась, думала, что мы спасемся. А ты? Предал меня, сделал своей подопытной и хотел убить!» — Прости меня, — почти беззвучно прошептал Уитли, не отрывая от девушки взгляда. Но она лишь отвернулась и быстрым шагом ушла в свою комнату. Ей надо было подумать о том, во что превратились Aperture Science и ее новая жизнь.