***
Около девяти вечера Эмма пришла с работы. Бросив на пол сумку с документами, она стала стягивать с себя кеды. ‒ Ты сегодня поздно… ‒ сказал Киллиан, войдя в прихожую. ‒ Сама этому не особо рада, ‒ устало отозвалась Эмма, целуя Киллиана в знак приветствия, ‒ А ты чем занят был? ‒Ужин готовил, тебя ждал. Генри уже поужинал и сейчас играет в приставку. Иди переодевайся и приходи в кухню, буду тебя кормить. С твоей работой о нормальном питании можно не заикаться. ‒ На каком основании бросаешься такими обвинениями? ‒ ухмыльнулась Эмма. ‒ Тогда ответь: ты сегодня обедала? ‒ Пойду-ка переоденусь, ‒ она поспешила в комнату, на ходу меняя тему, и за спиной услышала смех Джонса. Зайдя в спальню, она по привычке достала из ящика домашние штаны и футболку. Все ее вещи оставались на местах, а коробки пустовали. Эмма нахмурилась, но решила, что Киллиан просто забыл о ее просьбе. Приближаясь к кухне, она учуяла запах жаренного мяса, и не удержалась: ‒ Я конечно люблю отбивные, но питаться ими всю неделю как-то надоедает, ‒ при этих словах Эмма из последних сил подавляла улыбку. По большей части готовил Киллиан, что не могло не передать его любовь и заботу. ‒ Ты кстати забыл, о чем я тебя просила, ‒ сев за стол, она притянула к себе тарелку, ‒ Сейчас придется самой все складывать, а потом сидеть с чертовыми бумажками с работы… Не сразу, но до Эммы дошло, что на ее небольшое замечание, Киллиан ничего в ответ не сказал. Ни колкости, ни шуточки, ни чего-либо еще. Нахмурившись, она посмотрела на него и увидела, как он молча резал мясо. ‒ Все в порядке? ‒ Джонс продолжал молчать, и Эмма точно видела, что его что-то беспокоило, ‒ Тебя задело мое замечание? ‒ Дело не в этом. Нет, дело в этом, но не совсем… ‒ задумчиво сжав губы, он устремил взгляд в никуда. ‒ Я не понимаю… ‒ нахмурившись, она продолжала сверлить его взглядом. Он тяжело вздохнул. ‒ Я хотел об этом поговорить после ужина… ‒ О чем? Киллиан, да в чем дело? Тяжело выдохнув, он провел рукой по волосам и выпалил: ‒ Свон, давай жить вместе? Приоткрыв удивлении рот, она замерла, но уже через секунду дернулась в испуге от звука упавшей из ее руки вилки. Прошло некоторое время, прежде чем Эмма решилась ответить. ‒ Я… А тебе… Тебе не кажется, что это как-то чересчур быстро? ‒ У меня было время на размышления до твоего прихода. И да, я тоже считаю, что это как-то слишком скоро, но Эмма, ‒ он посмотрел ей прямо в глаза, ‒ Я думаю, что после всего, что мы пережили и как долго не желали признавать свои чувства, то нет большой разницы, когда мы станем жить вместе: сейчас или через полгода. Он положил свою руку поверх ее, которая покоилась на столе, и нежно погладил тыльную сторону ладони большим пальцем. ‒ Я понимаю, что эти серьезные перемены могут тебя пугать, но я, черт подери, еще никогда не был так уверен в том, что хочу этого. С тобой и Генри мне хорошо, как никогда прежде. Да и для тебя не секрет, что я люблю тебя. Так тогда в чем смысл оттягивать этот момент, если рано или поздно это все равно произошло бы? Эмма продолжала молчать, размышляя. Сейчас в ней боролись двое: разум и сердце. И в данный момент эта борьба была тяжелее, чем когда-либо прежде. ‒ Киллиан… Ты прав, по поводу того, что такие перемены меня пугают. И, с одной стороны я боюсь этого, но в тоже время я хочу… Это просто безумие. ‒ Напротив, ‒ на его лице расцвела улыбка, ‒ Так что скажешь? ‒ В душе мне этого очень хочется, но я не знаю, как отреагирует Генри… ‒ Он сказал, что хотел бы, чтобы мы жили втроем, еще когда все выяснили, что мы вместе. Так что сейчас все зависит только от тебя. ‒ Ого… Тогда, я думаю, что мне стоит перевезти все оставшиеся вещи сюда. На лице Джонса расплылась счастливая улыбка.Глава 26
17 февраля 2018 г. в 21:05
‒ Тебе не о чем волноваться.
Киллиан стоял у плиты и, прижимая плечом телефон к уху, разговаривал с Эммой.
‒ Волноваться, что тебя побьют, или ты опять себе что-то вывихнешь… ‒ пробурчал он, не забывая про содержимое сковородки.
В трубке прозвучал тихий смешок.
‒ Если я скажу, что сейчас сижу за бумажками, ты успокоишься? ‒ Киллиан с уверенностью мог сказать, что она улыбалась.
‒ Только если это правда.
‒ Могу весь офис заставить подтвердить, что прямо сейчас я работаю над очередным скучным документом.
‒ И я все равно не поверю, потому что ты явно купишь себе алиби, ‒ с притворным подозрением, возразил Киллиан.
‒ И как же мне тогда быть? ‒ ее это кажется только забавляло, ‒ Присылать тебе селфи, подтверждающие мое местонахождение?
‒ Только если на них ты будешь сексуальной до непристойности, ‒ прошептал он в трубку тихим, соблазнительным голосом, вызывая звонкий смех у Эммы.
‒ Удерживай при себе свои фантазии в дневное время, ‒ все еще смеясь, она наконец ответила.
‒ Тогда в ночное время ты не посмеешь запретить мне этого. Ведь в осуществлении своих фантазий я буду очень настойчив.
‒ Удачи в осуществлении, а мне пора вернуться к работе, ‒ на заднем плане послышался шум, кажется, принтера, ‒ И кстати, собери пожалуйста мои вещи, чтобы потом их погрузить в машину.
‒ Зачем это?
‒ Глупый вопрос, Киллиан. Чтобы отвезти домой. Я и так уже загостилась у тебя. Все, мне пора. Целую.
Убрав телефон в карман, Киллиан нахмурившись, раздумывал. По сути, действия Эммы были логичны: она жила у него лишь потому, что у нее были проблемы с ногой. Теперь она в состоянии вернутся к себе, и это никак не повлияет на их статус парня и девушки.
Но внутри зарождалось неприятное чувство, при мысли об отъезде. Им было хорошо вместе, он перестал чувствовать себя одиноким, присутствие Эммы и Генри приносило ему радость. И несмотря на разовые перепалки между ним и Эммой, когда ночью он прижимал ее к себе и зарывался носом в ее волосы, то чувствовал себя абсолютно счастливым.
Эти размышления совсем испортили ему настроение…