Вкус дождя

«Что же происходит? Почему так все выходит? Почему я?» — Леонардо уже давно задавался этими вопросами. На самом деле, с тех пор, как Караи стала жить с черепашками и отцом, он надеялся, что его чувства, которые он не до конца понимал и осознавал, поугаснут. Иначе бы им двоим было бы крайне неловко. Ну правда, как бы тогда они двое вели себя, если бы один не принял чувства другого? Каждый бы чувствовал неловкость, не имея сил посмотреть другому в глаза, старался избегать и... та вина, которую они несли, те стыд и жалость вряд ли бы придали им комфорта. Честно говоря, Лео с трудом представлял такую жизнь. Это была бы не просто мука, а настоящая казнь. Поэтому он решил забыть. Забыть всю ту симпатию, что питал к ней ранее, говорил себе «Лео, это всего лишь минутное увлечение, детские игры. Не более». И он старался верить самому себе. Изо всех сил старался не искать в её мимолётной улыбке, что бросает Караи на него, никаких скрытых намёков, старался уверить себя, что точно такой же улыбкой она делится и с его братьями. Ведь вот же она, смеется над, казалось бы, глупой шуткой Майки и по-дружески задорно толкает в плечо Рафа. Или же с умилённой улыбкой выслушивает мало кому понятные лекции Донни о его механических штучках. Нет, он не должен привязываться к ней. Но в какой момент все пошло совершенно не так? Наверное, тогда, когда что-то внезапно кольнуло сердце, пока он старался подобрать слова для ободрения Караи. Во время их разговора, пускай почти бессмысленного, но после которого будто камень с души упал. Или, наверное, когда Караи радостно смотрела в голубое, ясное небо, закрываясь от ясного солнца ладошкой, а потом начала озираться по сторонам в поисках спутника... Сначала он был невероятно горд собой, ведь Карай идёт с НИМ. Пусть даже просто за продуктами, но с НИМ. Но выбравшись на поверхность, ниндзя понял, что не достоин быть рядом с ней, ведь она прекрасна, а он... И даже если бы он забыл о всех страхах жизни после отвержения чувств, он понимал, что для неё он навсегда останется только другом. Братом. Одним из близких. Так устроен мир, жестокий мир. Обезображенному мутанту не место рядом с человеком, у них нет будущего. И потому, как бы сильно он того не желал, как бы часто об этом не молил, мутант никогда не сможет стать тем, кем Карай стала для него. Красавица и чудовище. Трагичная история. Раньше он снисходительно улыбался, когда видел ту привязанность со стороны Донни к Эйприл. Теперь же было не до насмешек. Но даже если Лео не суждено подарить все те теплые чувства, что он питал к Караи, он чувствовал, что должен дорожить ею. Он не простит себе, если с ней что-то произойдет. Леонардо всегда будет оберегать её, пусть этого и не замечает она сама. Этого ему будет более чем достаточно. Но как тогда справиться с тем волнением, когда он смекнул намерения Караи отгородить мутанта от лишних глаз. Хм, это одновременно и радовало, и напоминало о грустной реальности. Он совсем не давал себе отчета о том, что делает, когда машинально догнал ее, подхватил и уже, почти не чувствуя груза на спине, ловко и проворно забирался ввысь. Надо же, словно пушинка... И вот он стоял наверху, невольно ёжась от обилия света. В такое время суток он без опаски мог двигаться лишь на ферме О’Нил. Леонардо стоял перед Караи и думал, что же ответить. Несмотря на то, что он поправил капюшон, после того как осторожно спустил на крышу девушку, ветер сорвал капюшон с головы Лео. Но он уже не придал этому важного значения, какое придал бы секундами ранее. Караи смотрела в упор на него, задумчиво и пристально. Её волосы трепал лёгкий ветерок, а в ореховых глазах отражались непонимание и удивление. Леонардо вспомнил её мерное дыхание, обжигающее шею, и расслабленные руки, обвивавшие его плечи. Они были такими тёплыми. Караи доверяла ему. Доверяла! Ему хотелось подниматься ввысь бесконечно. Он был готов пойти хоть на край света, лишь бы её чёрные, приятно пахнувшие лавандой локоны щекотали его щёку, и она сидела у него за спиной, не шелохнувшись, словно маленький, уставший ребенок. Но сейчас этот вопрос, на который он не знал настоящего ответа, спустил его с небес на землю. Доверяет? Нет, скорей всего, ему просто показалось... Леонардо очнулся, когда Караи спросила его о чем-то, а он машинально ответил. Повисла неловкая пауза. От того, что ветер сорвал капюшон, становилось несколько неловко и страшно, а к тому же ветер немного холодил затылок и шею. Он ожидал реакции Караи, которая со смешанными чувствами на лице рассматривала его. От этого взгляда он немного поёжился, но виду не подал и постарался по-прежнему сохранять спокойствие. Но тут девушка сделала шаг, другой... Она подходит всё ближе. Неужели она находится так близко. Когда куноити положила руки на плечи Лео, ни один мускул на его лице не дрогнул, но глаза выдавали его с головой. В них царило волнение и даже капля еле уловимой печали. — Большое спасибо за заботу, Лео. — Чуть ли не шепотом произнесла брюнетка, и медленно обеими руками надела капюшон Леонардо обратно на голову. И вот жёсткая ткань вновь закрыла его лицо. Всё бы ничего, если бы не маленькая и колкая мысль о том, что она воспринимает это как должное, словно так и должны поступать друзья и члены семьи. При этом Караи совершенно не понимала того, что своими проделками она просто с ума его сводит. Пора бы к этому привыкнуть, Лео... Ведь для неё это — мелочь, не более. Только ты все усложняешь. Леонардо встряхнул головой, чтобы прогнать навязчивые мысли, а Караи уже медленно шла вдоль крыши, оглядывая все вокруг: — Идем дальше? Она, не дождавшись ответа, подошла к краю крыши, сделала хороший толчок и легким прыжком перелетела на соседнюю крышу. Кажется, Караи поспешила поманить Лео. На лице в этот момент застыло хитрое выражение, что говорило о новой задумке Караи. Лео недоумённо посмотрел на неё, но ничего не сказал и поспешил следом. В обычные деньки эти двое просто обожали соревноваться. И ни один не хотел уступать другому, поэтому выкладывались всегда на все 110%, хотя зачастую все кончалось ничьей. И вот когда Лео наконец перепрыгнул к ней на крышу, Караи с подлинным азартом в глазах воскликнула: — А давай наперегонки? Проигравший выполняет желание победителя! Лео помолчал пару секунд и, в задумчивости дотронувшись до подбородка, пробормотал: — Хм... я не против. Он решил, что ему нужно отвлечься, а потому принял вызов. Всё-таки он находится на прогулке! Леонардо, легко перепрыгивая с крыши на крышу, помчался прочь от Караи. Позади послышался смешок куноити, а затем она что-то весело крикнула вслед. Да, утренняя пробежка не помешает. Вот он скользнул под трубами, перепрыгнул выступ крыши, сделал сальто, перелетая через проулок. Но полностью отдаться тренировке лидер не мог. Его сильно настораживал солнечный свет, он то и дело глядел по сторонам, в поисках врагов. Даже сейчас он был начеку и ни на секунду не прекращал попутно осматривать окрестности. Лео то и дело притормаживал и оборачивался, дабы убедиться, что с девушкой всё в порядке. Сейчас он как никогда прежде чувствовал ответственность за Караи. Леонардо уже было задумался, что же ему загадать, ведь никаких желаний у него и не было... Или были, но знать о них куноити не обязательно. Он уже решил, что скажет, что ему ничего не нужно, обернулся взглянуть на Караи в очередной раз и... никого не увидел! Позади него были только бесконечные крыши... «Нет, нет, нет! Караи! Куда она делась? Неужели я упустил её? Что если с ней что-то случи...» — в панике озирался Лео, чувствуя, как холодеет все внутри, а сердце начало стучать сильнее не от быстрого бега, а от волнения и страха за подругу. — Кого-то потерял? Тут Леонардо почувствовал такое облегчение, что даже не нашёл сил для того, чтобы обернуться на голос сразу, который можно было назвать, нисколько не преувеличивая, посланником небес. Не торопясь, он развернулся и отыскал взглядом Караи. Вздох облегчения тут же вырвался из его груди. Лео замешкался на пару секунд, а после рванул вперёд. «Да уж, нашёл из-за чего волноваться... Она не беспомощная, и вообще Караи –куноити! И с ней всё будет хорошо... И все же... Что если бы что-то с ней случилось? Я же себе такого никогда не простил бы!» — успокаивал себя Леонардо, не сбавляя скорости. Караи удалось сохранить дистанцию, и Лео с горечью понял, что дал сопернице парочку лишних секунд. Расстояние, конечно же, он значительно сократил, но слишком поздно, поэтому Караи по-прежнему лидировала. И вот уже из-за угла виднелась вывеска кафе Мураками, что предвещало скорый конец соревнования. Казалась, победа куноити уже у неё в кармане, но так просто сдаваться ниндзя не планировал. Он уже немного запыхался, но ещё не был вымотан. Бешеная гонка продолжалась. Лео оказался на крыше, немного повыше той, по которой двигалась Карай. Тогда он напряг мышцы, сделал резкий рывок вперёд, и, выполнив кувырок в воздухе, приземлился прямо перед носом девушки. Не прошло и секунды, а перед Караи возник панцирь Лео. Лидер победно усмехнулся и, уже особо не напрягаясь, бежал дальше. Но вот дело дошло до спуска с крыши. Прыжок, ещё один. Быстрее! Гонка захватила лидера, он не сомневался в своей победе. Леонардо ловко прыгал с одного яруса лестницы на другой, быстро приближаясь к земле, и, решив, что оторвался достаточно, позволил себе бросить мимолетный взгляд вверх, однако девушки за ним не было. Он услышал шорох металла и увидел, как Караи, схитрив, ухватилась за водосточную трубу и скользнула по ней вниз. Через мгновение противница оказалась уже внизу, в то время как Лео еще и не преодолел середины спуска. — Ах ты ж! — раздасованно выкрикнул Леонардо и, разочарованно сжав кулаки, кинулся нагонять, но необходимости в этом не было. Караи уже забежала за угол, подошла к двери и положила ладонь на дверную ручку. Дождавшись, когда Леонардо спрыгнет на землю, куноити хитро подмигнула ему и вошла в кафе. Однако Лео вовсе не расстроился, что не пришёл первым, а лишь прекратил глотать ртом воздух и усмехнулся. Но этой ухмылки куноити не увидела — она уже скрылась в кафе. «Да, надо почаще напоминать себе, что она не так проста и мне спуску не даст» — мысленно вздохнул Леонардо, огляделся, лишний раз убедившись, что их никто не видел, и зашёл следом за Караи.

***

*** Микеланджело подбежал к печи, из которой клубами валился весь дым, схватился за ручку духового шкафа и тут же обжегся. Неудивительно, она стала невыносимо горячей. Под рукой оказалось полотенце, с помощью его Майки наконец открыл печь. Мгновенно младшего атаковали маленькие языки пламени. — О нет, нет! Моя пицца! Пожар! Донни, Сюда! Донни подбежал к духовке и под вопли младшего брата долго не мог ничего сообразить, как вдруг что-то холодное и рыхлое облепило его с ног до головы. Он медленно убрал нечто белое с лица и посмотрел на руки. Это же пена из огнетушителя! Гений поднял глаза и увидел мастера Сплинтера с упомянутым агрегатом в руках. Благо, обладатель фиолетовой повязки научил каждого члена семьи пользоваться им, а также установил противопожарную систему во всём логове. — Сэнсэй... — Донателло поднялся и, отфыркиваясь и оттряхиваясь, злобно глянул на Микеланджело. — Что здесь произошло? — Нахмурившись, спросил старый крыс, одаривая обоих строгим взглядом. — Сэнсэй! Как же вы вовремя! — обрадовался рыжик. — Микеланджело, что ты опять натворил? — А почему сразу я? — Майки указал на всего себя, после чего понял, что он до сих пор весь в пене. Оттряхнувшись тоже, он вновь посмотрел на сэнсэя, — У меня сегодня все под контролем! — заявил Майки, — Это печка не в порядке. Честно! Я поставил таймер, когда засунул пиццу в печку, ровно на 15 минут. И вот, смотрите, до звонка оставалось еще 2 минуты! — указывая на циферблат, возмущенно оправдывался он, — И я все сделал по рецепту! Ничего от себя не добавлял. Даже соуса томатного не пожалел, хотя хотел оставить его для другого случая. — Майки показал на бутыль с «томатным» соусом. Донателло подошёл к столу, взял несчастную банку и покрутил в руках. — Это же гербицид! Майки, ты нас решил в могилу загнать? Мало того, что это абсолютно несъедобно, то и огнеопасно! И вообще, кто может додуматься добавлять это в пиццу? — Донателло яростно размахивал руками и хватался за голову. — Но ведь на этикетке нарисован томат... — недоумённо хлопал глазами Майки, все больше вжимая голову в плечи и жалобно глядя то на Донни, то на сэнсэя. — Потому что это пестициды! Ими обрабатывают растения от сорняков и насекомых, дурная ты голова! Сколько раз нужно говорить, чтобы ты не шарился у меня в лаборатории и уж тем более никаких «соусов» не брал? Мастер Сплинтер удрученно покачал головой: — Вынужден согласиться с Донателло. Сын мой, тебе стоило бы проявить осторожность. — Но я... я не знал, — ели слышно пролепетал Микеланджело, повесив нос. Он прикрыл глаза, похоже, ожидая, что его станут распекать и дальше, но, видя, как младший поник, Донателло поостыл, и хоть ещё и был зол за такую выходку, он невольно посмотрел на Майки, окидывая его быстрым взглядом на предмет каких-либо ран, да и сэнсэй в это же время обеспокоенно спросил, все ли с его детьми в порядке. Вроде бы, с младшим все было хорошо. Хотя... кажется, он обжёгся, когда пытался достать пиццу. Донателло подошёл к нему и взял его руку: — Хм... Ну вот, какой ты неаккуратный, теперь волдыри будут... Нужно обработать. — Ого, какого панциря здесь произошло? — В кухню вбежал, очевидно, на крики братьев и шум, ошеломленный Рафаэль с полотенцем на шее, подозрительно оглядывая комнату и пострадавшую духовку. — И что нужно обрабатывать? Что-то произошло с Майки? Темперамент выглядел немного взволнованно, ведь едкий запах и дымившаяся печь не предвещали ничего хорошего. — Нет, всё в порядке. Сущий пустяк, — оторвался от изучения ожога гений. Раф тут же облегчённо вздохнул, но тут же, чтобы не выглядеть «нюней», по его мнению, нахмурился и подошёл к рыжику и, отвесив ему подзатыльник, пробурчал: — Чего ты опять натворил? А если бы ты всё логово спалил? — Хорошо, что мастер Сплинтер вовремя подошёл, — Донни с уважением посмотрел на старца. — Эх вы, стоит мне только отойти, чтобы отмыться от краски, как вы снова во что-нибудь вляпаетесь. Осмотрев кухню ещё раз, Рафаэль на удивление всех смягчился и спросил у Микеланджело: — Что там у тебя? Уф... всё покраснело... — Пойдём, Майк, у меня в лаборатории есть аптечка. — позвал младшего Донателло и направился к выходу. — А мне, похоже, как всегда, убирать весь этот бардак, — недовольно пробурчал темперамент. — Я помогу, Рафаэль, — взяв швабру, произнес, мягко улыбаясь, старый крыс. — А к чему это Микеланджело решил приготовить столько вкусных блюд? — Он решил устроить для Караи вечеринку-сюрприз. И подключил всех нас. Вот и хлопочет с утра на кухне, а мы с Донни работали в лаборатории. Оба принялись наводить порядок, и Донни с Майки вышли в коридор, но им ещё был слышен диалог оставшихся на кухне: — Как же это похоже на нашего Микеланджело. Рад, что вам не безразлично это событие. Единственное, — старый крыс выдержал паузу, — Я что-то не услышал, чем занят Леонардо? И где он, я не видел его после тренировки. Донателло нервно сглотнул. Казалось бы, что такого, сказать, что Лео и Караи ушли, но все прекрасно знали о запрете на выход на поверхность в дневное время. Но Раф никогда не подставлял братьев. К тому же безобидное свидание никакой опасности не представляет, волноваться нечего. Но что же скажет Рафаэль? — Они... гм... Там в канализации было замечено что-то странное на датчиках Донни. Вот они и ушли проверить... — Фьюх, молодчина Раф, нашёл, как выкрутиться. Доннатело перестал медлить и побежал догонять бедолагу Майки. «Эх, Лео, угораздило же тебя... хотя мы сами попросили отвлечь Карай. Нет, поправочка: Майки попросил отвлечь Караи».

***

*** — Куда же я её... Ах вот же она! — уже в лаборатории Донателло хлопотал вокруг Майки. Выуживая из шкафа аптечку, он подошёл к брату и начал рыться в ящичке. — Потерпи немного, сейчас будет жечь... Донни устало и со вздохом убрал пакет со льдом с ладони младшего и начал обрабатывать ожог какими-то мазями и средствами. Эх, Майки, Майки, дурачок... Хорошо, что с ним всё в порядке и ничего серьезного не произошло. Наверное, Микеланджело очень старался, раз не пожалел столько «соуса»... Что и говорить, а праздники Майки просто обожал и относился к этому очень серьезно. Ни одно празднество не обходилось без оптимистичности младшего. Своим ребячеством и весельем он заряжал позитивом всю семью. Его шутки часто выводили старших из себя, в особенности Рафаэля, но долго на Майки обычно не обижались. На этого милого большого ребенка с чистыми голубыми глазами дуться было невозможно! Однако частенько это не освобождала юного ниндзя от тумаков темперамента. Донни старался игнорировать короткие вопли и шипения брата, и, наконец, закончив с дезинфекцией и наложив мазь, начал разматывать чистый, белый бинт и накладывать его на трёхпалую ладонь. — В следующий раз будь аккуратнее! — Донни зубами затянул конец бинта. Ну вот. Теперь всё готово. Механик начал убирать многочисленные бутылочки, бинты и колбочки по местам. — Спасибо, Ди! — поблагодарил Майки, после чего начал рассматривать пострадавшую ладонь. Он несколько секунд безотрывно осматривал бинты, поочередно поворачивая ладошку то тыльной, то внутренней стороной, потом обеспокоенно посмотрел на Донателло глазами, полными отчаянной горести и вины: — Ди, а можно вопрос? Почему так: в кои-то веки у меня все получалось как надо, а в конце я все равно все испортил? — Майки уронил голову на грудь, а глаза прикрылись. Донни, убирая аптечку, встревоженно оглянулся: — Ну, Майки, не всё так плохо. Ведь сгорела только одна пицца, а я уверен, до прихода Караи ты успеешь сделать ещё. И на этот раз куда съедобнее. Вот только, жаль, я помочь тебе не смогу. Ещё полно работы... да и повар из меня, как из Рафа балерина! А насчет своей оплошности не переживай, ничего страшного. Не забывай, что «невозможно достигнуть высшего уровня мастерства, не допуская ошибок». — Процитировал гений учителя, важно подняв указательный палец. — Хотя я всё-таки тебе бы посоветовал читать этикетки. И ничего, совсем ничего не брать у меня со столов. Или тебе случая с прыщами не хватило? Майки, как правило, очень редко говорил на душевные темы. Но иногда, когда что-либо начинало глодать, когда «накапливалось», он шел к Донни и все это ему вываливал. А тот всегда старался утешить брата. Это помогало Донателло почувствовать себя полезным не только в плане механики и починки всякой утвари в доме. Да и просто он не мог не попытаться поддержать, такой уж мягкий характер. Поэтому Майки поднял голову и благодарно улыбнулся. Что ж, ему явно стало лучше. Донателло потрепал братишку по голове и вытащил огромную бутыль с какой-то прозрачной жидкостью. Едва гений отвинтил крышку, как ещё не выветрившийся запах гари перебил специфичный, похожий на одеколон. — А сейчас тебе лучше уйти, иначе ещё и голова закружится. Раф наследил краской, придется разводить ацетон, чтобы отмыть пол. Иначе его «автограф» здесь надолго останется. Да и, возможно, Рафаэлю и мастеру Сплинтеру нужна твоя помощь. — Ди, ты лучший! — Все с той же благодарной улыбкой на лице Микеланджело встал и обнял брата. — Я побежал! Не успел смущенный Донателло буркнуть что-то вроде: «Да ладно, чего уж там», как Майки уже и след простыл. Донни продолжал ещё по-дурацки улыбаться некоторое время. Что-что, а поднять настроение у младшего получалось с легкостью. Донни усмехнулся и продолжил работу с ацетоном.

***

Сплинтер, конечно, знал, что сын пытается его обмануть, но допытываться правды он не стал. А зачем? Он и так узнал главное, а именно то, что, Леонардо был не один, а вместе с Караи, ведь Рафаэль все время говорил не «Лео», а «они» хотя Сплинтер спрашивал только про старшего сына. В общем, сам того не зная, Раф сказал то, что хотел скрыть, ведь Хамато не дурак. Он давно заметил, как Леонардо смотрит на Караи и как она старается скрыть свой далеко далеко не двусмысленный взгляд от всех. Так что, где бы сейчас ни были эти двое, ясно, что друг друга в обиду они точно не дадут — в этом Сплинтер не сомневался. Старый крыс, поставив швабру на место, услышал, как на кухню зашел Майки. — Микеланджело! Рафаэль рассказал, что вы задумали, и я одобряю это. Ты большой молодец, что заботишься о ней, — похвалил младшего Хамато Йоши. — Она ведь мне словно сестра, как же иначе? — ответил Микеланджело. — Рад это слышать. Мы с твоим братом навели здесь порядок, так что можешь продолжать готовить. Желаю успехов, сыновья мои! — Взглянув по очереди на обоих ниндзя, Сплинтер слегка кивнул им и, сложив руки за спиной, пошел к выходу. — Если я понадоблюсь, я буду в тренировочном зале. От мудрого старца не укрылось то, какими многозначительными взглядами обменялись братья.