Счёт на секунды.

      Мы шли по коридорам главного полицейского штаба Бейкон-Хиллс. Стилински куда-то спешил, то и дело приветствуя своих коллег. К слову, на меня порой кидали странные взгляды. Матовые стеклянные двери вырисовывали две чёткие мужские фигуры. — Прошу. — парень пропустил меня вперёд. В кабинете пахло смесью одеколонов и техникой. Двое парней поодаль усердно печатали на компьютерах. Их лица изменились, когда на горизонте показался коллега. — Стилински! — темноволосый парень в смокинге оторвался от занятия, протягивая руку. Они не казались коллегами или сотрудниками, скорее, это были друзья, скованные давней и сильной дружбой. — Присядь пока здесь. Прихвачу кое-какие документы и мы перейдём в другую комнату. — обратился ко мне детектив. Пока Стайлз пыталась найти папку, я рассматривала двух сидящих людей в этом кабинете. Тот парень, что поздоровался со Стилински, был высок, красив и, похоже, сильно уверен в себе. Его пальцы быстро стучали по клавиатуре. Второй же парень, напротив, был скован. Он часто почесывал затылок и пил много воды из кулера.  — Тео, где папка по делу Лидии Мартин, я приносил ее сюда. — Тео… так его зовут, он чем-то напоминал мне стажёра из… Парень пулей вскочил со стула, в попытках найти документы. Я ни о чем не думала, кроме того, что как-то резко моя жизнь наполнилась белой краской. Такое просто не реально, а если и да, то только в дешевых голливудских фильмах с картонными декорациями. Дрожащей рукой Тео подал папку, хватка Стайлза была резкой и обжигающей. Он казался мне добрым, чувственным, но сейчас я в первые видела его злость. Что, кстати, смогло меня заворожить. В комнате допроса было сыро, из трубы капала вода, напоминая мне о… — Начнём. — перебил мои мысли Стайлз. Он достал диктофон и положил его на стол. — В тот день вы общались с тремя людьми, а именно: Джексон Уиттмор, его отец и Эллисон Арджент, — я сглотнула, — что делает их главными подозреваемыми. — Нет, вы ошибаетесь! Эллисон была моей подругой, она на такое не способна! Я точно знаю… — мой голос начинает дрожать, из-за резких обвинений в сторону друзей. — Иногда самые близкие люди могут совершить преступление, нельзя убеждать себя в обратном. — детектив заносит мои слова на бумагу, но диктофон так же включён, — Вы звонили в службу спасения, верно? — я утвердительно киваю. — Лидия, нужно рассказать мне все с самого начала, в подробностях. — он готов занести данные на бумагу. — Издеваетесь? — парень удивленно выгибает бровь. — Мне больно вспоминать, на моих глазах убили семью! Всех подчистую! Ах, о чем это я, вам не понять. — из глаз предательски брызнули слезы, голос переходил на крик. Из «диктофона» послышался голос: — Все в порядке, Стилински? Вызываю врача? Я онемела от ужаса. Это была рация. Они считают меня сумасшедшей, кровь закипала от ненависти, и я вскакиваю с места. — Лидия, сядь, пожалуйста. Все хорошо.- Стайлз указывает на стул. — Считаете меня сумасшедшей, да? — он отрицательно машет головой.- тогда зачем все это? — рация немного шипит. — Для мер безопасности. — отрезает детектив. Может, я и в правду такая? Может, мне было место в убежище? Там я хотя бы была собой. Могла думать о жизни, о смерти, получая дозы успокоительного. Я сажусь за стол, и вещаю все, что знаю. Стайлз порой не успевает за мной, переспрашивает, и я вновь проживаю эту боль. Снова и снова. Я дала все показания, голова разболелась, а живот громко заурчал. Я не ела сутки. Когда попадаешь в подобное место, как я, голод становится другом в пучине одиночества. — Ты голодна? — «ты» буквально режет моё ухо, — Хочу свозить тебя в одно место. *** Клятва — это не просто слова, не просто обещание, это сильнее всего, сильнее того, что я могу дать для неё. Я дал обещание? Нет, клятву. И я обязан её сдержать. Лидия Мартин познаёт жизнь заново. *** — О Господи! — я смотрю на себя в зеркало, не в силах поверить в увиденное. Стайлз привёз меня к стилисту Малии. Я долго отказывалась, а теперь поняла, что зря. Не хотелось, что бы кто-то тратился на меня. Не смотря на это, счастью не была придела. Волосы выглядели живыми, а кожа мягкой и бархатной. Лёгкий макияж хорошо сочетался с зеленым платьем, что мне подобрали. Я покружилась перед зеркалом, как делает каждая девушка, замечая игривую улыбку Стайлза. Стало неловко, не потому, что детектив меня оценивал, а потому что его девушка ждала дома, пока он с другой. Сегодня можно было откинуть эти мысли… И вот — я стою здесь, смотря в зеркало самого дорого ресторана нашего города. Огни освещают лестницу, идущую наверх прямо к веранде на крыше. Я глубоко вдыхаю, стараясь не упасть. Но в голове прокрадываются все те же слова: «как-то резко моя жизнь наполнилась белой краской». .*.*.*.* Вечереет, и я замечаю первые звёзды на небе. Они мерцают, переливаясь, завораживая. Ночью здесь ещё красивее, чем днём. Кажется, все собрались сегодня, чтобы посмотреть на новую Лидию Мартин. Но звезды — это всего лишь солнца других планет и чем ярче звезда, тем ближе планета. Мы сели рядом с перилами, дабы любоваться красотой города с высока. Кудри, что завил мне стилист развиваются на ветру. Официант в красивой, но строгой форме движется в нашу сторону. — Чего желаете? — обращается он к Стайлзу. — Нам, пожалуйста, два бокала Шардоне. — Может, что-нибудь ещё? У нас вкусные салаты. — официант указывал на какие-то блюда в меню. Стайлз заказал кое-что интересное, но не сказал мне об этом. Он всегда был идеально одет, причёсан, умыт. Я знаю его день, даже меньше. Но что-то есть в этом человеке. Что-то такое… Малии в этом плане повезло. Мы молчали, любуясь красотой ночного города, который, казалось, тонет в миллионах огней. — Моя мама умерла в клинике. — начал он. — её не стало совсем недавно, и… я долго не мог смирится с утратой. Каждый день казался мне мучением. — я замечаю, как накрапывают его слезы. — Все было ужасно, жизнь стала бы адской мукой, если бы не Малия… — он утёр слезы тыльной стороной ладони, — я привёз тебя сюда, Лидия, чтобы ты смогла почувствовать жизнь заново. Я вытащу тебя из этой чёрной дыры обратно. Его слова глубоко задевают душу. Он меня понимает. Он единственный, кто может меня понять! К неожиданности для самой себя, я кладу свою руку на его. И мне становится легче, но парень отдергивает её. Боль? Возможно. Я не знаю. — Прости. — шепчу я, стараясь держать себя в руках. Он улыбается сквозь слезы. … Приносят еду. — Ваша индейка. — говорит официант. Но есть не хочется, аппетит почему-то пропал. — Спасибо за откровение, Стайлз. — благодарю я. Он просто кивает, а я молчу. Всем иногда полезно помолчать.