The Devil Within.

      Некромаг, безусловно, прекрасная охрана для хрупкой травницы. Но как собеседник - бесполезен. Тэён даже не знает, какие темы для разговоров ему предложить, ибо поддерживать их очень сложно, потому что у Бэкхёна отсутствует желание общаться с ней вообще. На данных момент, ее спутник вообще исчез перед ее глазами чуть ли не через минуты после подписания кровавого договора.       До того как полностью расцвело на улице, Бэкхён упрятал ее в своем пристанище: освещенное черными свечами помещение, с обшарпанными стенами, на которых были нарисованы (либо насильственно выцарапаны) различные рисунки-пентаграммы. От них так и веяло холодом, проходящим прямо под одежду и сразу под эпидермис. Ким заметила пятна крови по углам, и на широком столе из темного дерева лежал ритуальный кинжал с рукояткой из человеческой кости. Девушка читала про это орудие, его сумеет удержать в руках не каждый, а только тот, кто не чувствует физической боли.       Тэён старалась ничего не трогать, боясь проклятия, защитный амулет трещал не переставая, словно предупреждал об опасности. Ким верила дарам предков, укутываясь посильнее в теплый плащ. Ей не верилось, что скоро все закончится, и на Севере она встретится с семьей Пак. На удивление, некромаг даже не поинтересовался причиной побега юной травницы. Видимо, его ее житейские дела и предрассудки совершенно не волновали, лишь бы договор заключить, и пусть дальше Тэён хоть к чертям катится.       Некромаг появился за ее спиной также внезапно, как и исчез. Тэён успела только посторониться и прижать руки к груди. Бесстрастное лицо некромага: словно каменное изваяние, вылепленное неизвестным скульптуром, вызывало в девушке только панику; бездушные глаза Бёна в особенности. В его темных глазах исказился свет жизни ближе к уклону смерти. Если у Тэён существовал маятник добра и зла, груз которого время от времени двигался по разные стороны, то маятник Бэкхёна полностью остановлен и неизвестно на какой отметке - нейтрально серой или злобно-теневой. Как, все же, глаза выдают человека. — Уже почти полностью расцвело, нам стоит двинуться в путь. На южно-северной границе есть деревенька, являющаяся по совместительству обителью солдат. Дойдем до нее и ляжем на дно. Ночью легче обхитрить охрану, обратившись в одного из сослуживцев, но загвоздка в том, что у них нет точного расчета времени смены друг друга на пасту. Интервалы все время меняются. Поэтому придется задержаться в деревне на какое-то время. — Хорошо, — Тэён почувствовала, как от сердца отлегло тяжелым камнем волнение. И по нарастающей волны облегчения прошлись по телу, уничтожая за собой остатки безысходности, сменяя их на надежду о скорой встрече с любимой северной семьей. — Я готова. — Сначала тебе стоит подкрепиться. Я позабочусь об этом. А потом мы, не теряя и минуты, отправимся покорять леса Вармы на пути к Одетте. — Без перемещения? Пешком? — удивилась Тэён, ожидая от такого сильного темного мага нечто могущественнее обычного похода через лес и переход по мосту через реку Фрейса, соединяющего один конец леса с другим. — Одетте окружена сильнейшей волшебной защитой, туда не пропускают кого попало; даже такую наивную дурочку как ты. Поэтому я претворюсь новобранцем Ли Кёнджу, который на самом деле умер совсем недавно, но централ еще об этом не знает, а ты новым лекарем, присланным из центра, Им Соён. В списках она есть, но пропала без вести по дороге через лес. Слишком много случайностей. И солдат мертв и лекарь пропала. Дурное предчувствие.

***

— Главное, не вызывать подозрения жителей деревни. Старайся вести себя максимально естественно. И знай, что даже, когда ты не будешь видеть меня, то я все равно всегда буду где-то неподалеку, — сказал Бэкхён приказным тоном, с каждым словом туже затягивая кожаные шнурки корсета на талии Тэён. Она впервые надевает взрослое платье. И ей безумно неловко, что в текущую ситуацию Бэкхён стоит слишком близко и затягивает это орудие красоты чересчур туго до скрежета всех суставов. Тэён почти не может дышать. — Ничего не бойся, — повторял он ей, словно мантру. Видимо очень сильно опасался за нее. Неужели Тэён правда выглядит такой слабой и никудышной. — Я и не боюсь, — произнесла Ким, а по гортани к желудку шел поток горячей меди, воздуха мало, а Бэкхён не жалеет сил и сжимает до одури, что веревки трещат. — Сказала та, кто передо мной трясся как лист на ветру. А я ведь не так страшен, как оказалось. Тэён хмыкнула. — Соглашусь, всего лишь договор на крови заключили. Ничего демонического, стандартная процедура. — Значит правду говорят, что женщины Вармы распущены, — некромаг цокнул языком, ему приносило удовольствие быть свидетелем того, как до этого язвительная травница открыла в возмущении рот. К смеху Бёна, ей не хватало слов, чтобы парировать ему. — Дочь дома Ким не просветили в том ключе, что приходить поздно ночью к мужчине, будучи незамужней — ужасное бесстыдство? — тугой узел обратился в ровный завязанный бант. Некромаг был доволен работой. Тэён же притихла.       Бэкхён приблизился, его рука легла девушке на тонкую талию, измученную корсетом. Бён чувствовал тепло девушки, слышал пульс, бьющийся потоком горячей крови у нее в шее. Был бы Бэкхён вампиром, давно бы уже вонзился в эту хрупкую шейку острыми клыками. Но сейчас он может только вдыхать ее цветочный запах волос и ловить взглядом ее волнение и удивление, и то как она краснеет от смущения, боясь признаться, что ей нравятся его прикосновения. Все же южанки слегка распущены. — Некромагов очень не любят, а в Ваших краях в особенности. И знаешь почему? — его губы рядом с ее ухом. Тэён дрожит и не может унять в себе эту глупую дрожь. Ведь не стоит ей, глупой, показывать свою слабость перед Бэкхёном. — Почему? — голос совсем сел и охрип. Тэён смахнула это на пытки, совершенные Бёном. Температура ее тела заметно повысилась. — Поговаривают, что ночь с некромагом невозможно забыть. Особенно поцелуи. Они до конца жизни будут гореть на устах девушки. И ей уже никогда не насладиться поцелуем другого мужчины, — Бэкхён все еще держит ее за талию одной рукой, и Тэён радуется, что он стоит позади и не видит сейчас ее красного от стыда лица. — Вы... хотите меня поцеловать? — сама не верит, что спрашивает. Ведь боится услышать как положительный, так и отрицательный ответ. Но в итоге слышит тихий смех прямо на ухо и чувствует опаляющее дыхание в области шеи. — Все же, женщины Вармы распущены, — заключает некромаг. И Тэён готова расплакаться от позора.