Error 404. Gateway not found

      Можно было говорить, что жизнь пошла своим чередом. Тихо-мирно (с криками и матом, что не мешало общему упадническому настроению и вынужденной необходимости смириться) Алекс познавала премудрости жизни в светском обществе. Хэйтем тем временем занимался организацией приёма, чувствуя, как постепенно приобретает новые седые волосы. Рискованно, очень рискованно, и мужчина уже начинал сомневаться, стоило ли приплетать к своей затее третьи лица, даже Кормак теперь казался лишним. Хэйтем не слишком боялся риска, ответственности или предательства. Но что-то ему подсказывало, что мужчина бы очень не хотел, чтоб их маленькое предприятие провалилось.       На фоне его терзаний и мучений Алекс деятельность Коннора выглядела наиболее увлекательной. Слуги все как один делали ставки, пытаясь угадать связь странного молодого человека и его спутницы с их хозяином, и собранные все вместе варианты могли стать неплохим сюжетом для индийского кино. Понаблюдав немного за мастером Хэйтемом, прислуга решила относиться к юноше уважительно; хозяин пусть и позволял себе колкие комментарии, не пытался заставить юношу соблюдать субординацию. Это что-то да значило. Юноша сначала удивлялся почти официальным обращениям со стороны горничных и дворецкого, а потом как-то пообвыкся. Эдакий ручной дикарь, от которого каждую минуту ждали какой-нибудь осечки, чего-нибудь смешного и экзотичного. Но юноша, как назло, вёл себя примерно, так что даже Хэйтем поражался.       После разговора с отцом, Коннор стремительным шагом покинул особняк, сжимая сквозь рукав пальто наруч скрытого клинка. Юноша долго думал, чем занять себя, и в конце концов решил, что в особняке отца ему делать нечего. Оставлять Алекс одну не хотелось, но он кое-как убедил себя, что за пару часов с нею ничего не случится. К тому же на поверхность всплыло одно дело, которым было бы не грех заняться, а именно — нападение на «Аквилу». Коннор решил найти начальника пристани и узнать, на чьё имя были записаны аж десять лодок, чтоб дальше постепенно понять, откуда ноги растут.       По крышам перемещаться было неудобно — слишком много в последнее время выставили солдат, а в новых неразношенных сапогах это было и вовсе пытке подобно. К тому же у нового костюма отсутствовал капюшон и какой-никакой ворот, чтобы можно было закрыть лицо. Вследствие чего каждый прохожий имел возможность полюбоваться Коннором, и юноше казалось, что все на улицах решили воспользоваться этой возможностью. Они всматривались в его черты, точно пытались узнать: солдаты, торговки, священники провожали его странными взглядами, и юноше было неловко от них. Было почти осязаемое отвращение, чужой взгляд ощущался, как прикосновение, и Коннор непроизвольно пытался отгородиться от нежелательного контакта. Кто бы мог подумать, что пройти пару улиц окажется настолько непростой задачей! Юноша всё ждал, когда же в него начнут кидаться камнями или ещё чем похуже. Он бы не удивился, если бы вся улица бросилась за ним, но люди просто глазели на него, как на диковинного зверя. Особенно пялились на него девушки и женщины.       Коннор отвечал на их взгляды своим железобетонным непробиваемым выражением лица, пытаясь не столько запугать их, сколько слиться с окружающей средой. Девушки, тем не менее, не пугались, а только краснели, смеялись и отворачивались от него. В конце концов такие переглядки начали вызывать первые признаки паранойи, и юноша начал перемещаться чуть ли не перебежками, через переулки и избегая людных улиц. В конце концов ассасин пришёл к выводу, что по возвращении он потребует назад свой законный капюшон.       Он вышел на очередную людную улицу, плавно перетекавшую в широкую площадь. В сквере посреди площади блестели на солнце ветки молодых деревьев, причудливыми птичками выглядывали листья из почек, точно решая, не повременить ли. Коннор остановился у одного из деревьев и усмехнулся самому себе. Он метался, как загнанный зверь; от чего? Столкнувшись с таким количеством любопытных взглядов, он сходил с ума от ужаса, хотя теперь, чуть успокоившись, он понимал, что эти взгляды ничуть не отличались от тех, что он получал раньше. Просто он не видел их. Сейчас же... Это не было чем-то, стоящим такого пристального внимания. Юноша осмыслял это и постепенно успокаивался. Ему нравилось, когда он мог рассматривать людей почти незаметно благодаря капюшону, но теперь и у них была такая возможность. А не всё ли равно, смотрят на него или нет? Прохожий вряд ли запомнит его лицо со шрамами, а если и запомнит – вряд ли ему это как-то пригодится в жизни. Конечно, появлялась лишняя причина вести себя осторожно, но в общем и целом юноша быстро пришёл в норму. Новая жизнь, неожиданные условия игры Хэйтема, постоянные споры и фактическое предательство устоев братства сделали Коннора слишком нервным. Юноша перевёл дыхание и не без удовольствия отметил, что готов двигаться дальше. В этот момент какая-то старушка, маленькая и пухлая, как сбежавшая с кухни тефтелька в чепчике, повисла у него на руке. Неожиданно для себя Коннор почувствовал, что божий одуванчик со знанием дела прощупывает его бицепс. - Мистер, Вы испанец или итальянец? - спросила она, столкнувшись с его непонимающим взглядом. - Что? - Судя по тембру, испанец, - довольно улыбнулась она беззубым ртом. - Как я догадалась? Я Вам и не такое расскажу. Бабушка Сьюзен знает, у неё глаз-алмаз. - Запылившийся, - фыркнул юноша, пытаясь мягко отвязаться от бабки. Та словно не замечала его попыток и всё продолжала слащаво улыбаться. - Вы охотник, так? - кокетливо спросила старушка. - Такой молодой, а, судя по одежке, Вы очень перспективный мистер. Ещё и с морем дружны, как я погляжу. Да-да! А знаете, что ещё знает бабушка Сьюзен?       Она подманила юношу к себе. И тут в сознании Коннора щёлкнуло, что старуха могла быть не сумасшедшей. Она вполне могла оказаться одной из связных Алекс, почему бы и нет? Значит, она могла что-то передать ему, может, о нападении канонерок. Коннор наклонился, стараясь даже дышать тише. - Такому мистеру, как Вы, нужна хорошая красивая жена, - бойко заговорила старушенция. Коннор невольно сморгнул, чувствуя жестокое разочарование. - Хозяйственная, выносливая и чтоб с приданым. Да-да, у бабушки Сьюзен есть подходящие девушки на примете. Все как одна – красавицы и рукодельницы. - Извините, мне пора, - покачал головой Коннор, отлепляя старуху от себя, как жука, прицепившегося к одежде. - Сэр, поверьте, лучше свахи Вам не найти во всём Нью-Йорке. Заходите в дом на пятой улице, - умилительно щебетала она.       Юноша закатил глаза и, наконец вырвавшись из хватки, быстрым шагом пересёк площадь и сел на скамью в скверике. С таким трудом восстановленное самообладание снова трещало по швам. Рядом с ним послышался мягкий снисходительный смех. Коннор закатил глаза, готовый столкнуться с ещё одним кокетливым взглядом и медленно обернулся. - Что...?! - резко спросил он, но тут же подавился остальной частью фразы, ругательственной. На него прямо и мягко смотрела женщина. Её лицо, не молодое и не старое, было обрамлено чёрным, как если бы она носила траур. Чёрный покров скрывал волосы, высокий воротник чёрного одеяния заканчивался прямо под горлом, но, судя по смиренному лицу женщины, неудобства ей не причинял. Не черным в её наряде был только массивный деревянный крест, который она носила на шее. Несмотря на такую монохромность эта женщина показалась юноше ярче, чем все люди, встретившиеся ему в этот день, она словно была соткана из света, который весной согревает землю после долгого сна под пеленой снега. - Извини, сын мой, - сказала она и улыбнулась, от её глубоко посаженных глаз разбежались мелкие морщинки. Наверное, ей было очень много лет. Или не очень, но Коннор почему-то был уверен, что стянутые в узел волосы, скрытые под покрывалом, сплошь седые. - Ничего, мэм. Я могу Вам помочь? - Нет, просто я хотела просить тебя не доверяться той женщине. Она продаёт людей, как скот, а больше всех хочет продать собственную родню. И ужасно обманывает людей, что доверяются ей. - Я и не собирался, можете быть спокойны, - сказал юноша. - У меня, вроде, есть... Невеста, - сказал он и усмехнулся. От этого слова повеяло чем-то детским, в духе "тили-тили-тесто". - Вижу. Чистое, полное любви сердце недосягаемо для обмана и греха, - довольно улыбнулась монахиня. - Вы обладаете редким сокровищем, мистер, я уверена в этом. - Да, пожалуй, - потёр затылок ассасин. Он даже сам с собой старался не говорить об этом, а обсуждать дела сердечные с первой встречной женщиной для него вообще было неприемлемо. Он огляделся по сторонам, ища повод закончить разговор и пойти дальше на пристань. - Если пожелаете заключить брак и представить свою невесту Отцу нашему Небесному, то церковь на тринадцатой улице с радостью примет вас обоих под своими сводами, - сказала монахиня. - Да, спасибо, - кивнул юноша и зачем-то добавил. - Но я не верующий, - уже потом он пожалел об этом. Но лицо женщины не исказилась гримасой праведного гнева, как это обычно бывало у священнослужителей. Не последовало оглушительной проповеди и бросания тухлых яиц. Монахиня просто мягко улыбнулась, глядя на Коннора, как на нашкодившего ребёнка. - Ничего, дитя моё. Все мы обретаем Бога в тот момент, когда больше всего нуждаемся в Его указке. Просто Ваше время ещё не пришло, что ж, значит, оно и неплохо. Вам ещё не пришлось испытать час наибольшей нужды. Идите, не стану Вас задерживать, - сказала она и, снова улыбнувшись, ушла. В этот раз её улыбка показалась Коннору лицемерной.       Не испытал час наибольшей нужды? То есть увидеть, как собственная мать сгорела заживо — это так, цветочки? Или идти одному через Фронтир, драться с волками, имея при себе только грубо вытесанный топор? А может, бежать под градом пуль под самым носом у английском армии? Это всё так просто! У Коннора сводило челюсти от желания рассмеяться в лицо той даме. Конечно, её нельзя было винить, она не могла знать о его жизни, но так просто и уверенно утверждать, что он не испытывал нужды! Кажется, юноша не переставал хлебать из чаши горя. Только он поднимал голову, как его тут же макали обратно. Когда ему в последний раз везло настолько, что он мог почувствовать себя счастливым? Коннор, пожалуй, мог бы говорить, что не был счастлив ни минуты своей жизни, если бы настойчивое "тук-тук" по задней стенке черепа не намекало ему, что это не так. Были и в его жизни светлые моменты.

***

      Тем временем в особняк можно было вызывать санитаров и журналистов. Миссис Абигейл ходила из комнаты в комнату, грозно постукивая тростью, заглядывая за каждую дверь и занавеску, проверяя каждый ящичек, который попадался ей на глаза и искала Алекс. Леди же должна передвигаться неслышно и грациозно, как пушинка. Вот и Алекс слиняла незаметно и стремительно, как тополиный пух после дождя. Достигнуть эффекта неожиданности получилось благодаря снятию туфель – девушка связала шнурки вместе и, повесив обувь себе на шею, приобрела крайне глупый вид. Теперь было важно аккуратно разминуться с гувернанткой, избегая возможных отражающих поверхностей, которые могли бы её выдать. Алекс ступала почти неслышно, прощупывая каждую половицу на предмет скрипа. Она уже почти добралась до лестницы, как вдруг о ступеньки возле её ноги ударилась трость. Миссис Абигейл, прихрамывая, подошла к своей жертве. - Первый урок усвоен. Следующая ступень – речь, - проскрипела она. Этой тетке самое место в спецназе.       На верху лестницы послышались шаги. Гувернантка подняла глаза и вдруг расплылась в улыбке, противоречившей всей анатомии её лица. - Миссис Абигейл, здравствуйте, - послышался голос Кормака. Алекс обернулась к нему с беззвучной мольбой о спасении. Мужчина одарил её чарующей улыбкой и только. - Мастер Кормак, добрый день. Дела как? Ну, понемножку, Вы знаете. - Нелегко Вам в роли гувернантки, да? - Раз магистр сказал, что я справлюсь, значит я справлюсь, - сказала она и покраснела, как школьница. У Алекс от этой картины дёрнулся глаз. - Видимо, Вы действительно справляетесь, раз он доверил Вам мою протеже. Как она Вам? - Потенциал есть, - задумчиво протянула миссис. - Но он требует огранки, а так как времени немного, то получается грубовато, - поймав взгляд Кормака, она поспешила добавить. - Но прогресс есть, к завтрашнему дню она будет уже благородной леди. - А танцы в программу входят? - поинтересовался Шэй. - Конечно, сэр! Сегодня как раз после обеда собирались начать. Желаете присутствовать? - Нет, миссис Абигейл. Думаю, с танцами я справлюсь сам. Тут всё-таки нужно, чтоб вёл мужчина, - сказал Кормак. - Н-но, я даже не знаю... Магистр пожелал, чтобы я... - Миссис Абигейл, - мягко, но настойчиво проговорил Кормак, и Алекс увидела, как гувернантка тает от этого голоса. А Шэй знал об этой слабости и нагло пользовался. - Все-таки Алекс — моя протеже, так что я вполне в состоянии под свою ответственность поучить её танцам. После обеда, говорите?       Гувернантка неуверенно кивнула. Шэй тепло распрощался с нею и, подмигнув Алекс, ушёл в кабинет к магистру Кэнуэю. Что ж, спасение задерживалось, зато надежды девушке доставили целый вагон. Уже что-то.

***

      Коннор добрался до пристани. Как всегда многолюдной, пропахшей водорослями и стухшей водой в кадках, где держали моллюсков или ещё какую дрянь. Вокруг все кричали, толкались, грузили ящики, пытались продать только прибывший улов, повсеместно гадили чайки. Начальник пристани обнаружился в своей конторе. Коннору пришлось подождать почти полчаса, пока тот не допил свой кофе и не соизволил пустить посетителя. Встретившись взглядами с юношей, чиновник тяжело вздохнул, огладил жиденькие усы и сел за стол. - Чем могу помочь, сэр? Мы не можем сдавать склады по полцены, если Ваш товар не может занять целое помещение — это не наша проблема. - Мне интересно, кто послал отряд из десяти канонерских лодок, - отрезал юноша. - Что? - тихо щёлкнул языком мужичок. Его быстрые глазки забегали, видимо, ища, чем прикрыть задницу. - Вчера моё судно столкнулось с ними, и они вели себя очень... агрессивно. Не удивлюсь, если они нарвутся на кого-нибудь не в меру вспыльчивого и вам придётся требовать с кого-то ущерб. Под чью ответственность шли лодки? Вы же ими занимались, сэр? - Я-я, - закивал начальник пристани. Он побледнел, как полотно, и принялся перебирать бумажки, заваливавшие весь его рабочий стол. - Господи, и ведь наверняка ни одна из них не застрахована. Боже мой, с кого теперь спрашивать? - его паника нарастала. На последнем издыхании мужчина взял себя в руки и обратился к Коннору. - Ваше судно пострадало, сэр? - Нет, но... - А лодки? - сбивчиво потребовал он. - Я не знаю. Наверное. Слышал, как возле берега стреляли, а утром в гавань вошло изрядно потрёпанное судно. Шлюп "Сардиния", кажется, - проговорил юный капитан. - Ясно. Что ж, компенсаций мы Вам не должны, уже хорошо. Тогда благодарю Вас, сэр. У Вас есть какие-нибудь вопросы, жалобы? Если нет, то могу я Вас попросить, - и лёгким движением руки чиновник вытолкал юношу за дверь. Коннор решил не наседать, а просто вышел из конторы и уселся на покосившуюся лавочку.       Ждать пришлось недолго. Начальник пристани почти тут же вызвал к себе нескольких помощников, потом одного капитана, что-то кричал, постоянно повторяя не слишком благочестивые обращения к Всевышнему, а потом истошным воплем позвал посыльного. Коннор навострил уши.

***

      Шэй сдержал обещание. После обеда он зашёл к ним и одним кивком головы заставил миссис Абигейл отпустить Алекс без боя. Она даже палочку отставила, чтоб не выглядеть угрожающе. Мужчина вывел свою подопечную на улицу, во французский сад. Он дружелюбно болтал ни о чём, вскользь упомянул, что версальские сады были куда роскошнее, а сам внимательно рассматривал девушку. Светское платье из дорогой ткани с изящным силуэтом ей очень шло. Мужчина не слишком разбирался в цветах и украшениях, но почему-то готов был поклясться, что ещё не видел женщины, которой бы так к лицу было светло-зеленое дневное платье, расшитое на подоле лилиями, и брошь с белыми цветами. Алекс сразу приобретала утончённый и немного домашний вид. Не скажешь даже, что при первой возможности эта девушка влезет на крышу или пристрелит кого-нибудь. - И как впечатления от занятий? - Так себе, - честно ответила девушка. - Вообще, я надеялась, что ты меня выкрадешь, и мы вместе побежим что-нибудь крушить. - Этот приём очень важен, - напомнил Шэй. - Я знаю, - нехотя отмахнулась Алекс. - Просто... Зачем такими варварскими методами, мастер Кормак? Можно же говорить, как цивилизованные люди! - Не спорю, в этот раз Абигейл слегка перегнула палку. Но она и меня готовила к балу в Версальском Дворце.       Глаза девушки стремительно округлились. Она смутно представляла, в каком месте у Шэя могла оказаться трость Абигейл, раз теперь гувернантка так краснеет при виде мастера Кормака. Лучше бы Алекс не думала об этом. - И... Как? - Неплохо. Я убил там человека, но в остальном все прошло отлично, - бодро заметил Шэй. - Абигейл - милая дама, хоть у неё и спартанские методы. - Просто фиалочка, - хлопнула ресницами Алекс. - Так что мы будем теперь делать? Вести задушевные разговоры или обсуждать что-то очень важное? Можем обсудить наши отношения или перемыть кости Хэйтему с Коннором. - Избавь меня от этого, будь добра, - нахмурился мужчина. - Давай просто потанцуем. Мне пока нечего тебе сказать, а если тебе будет нужен совет — ты сама о нём спросишь, не так ли? - немного погодя он добавил. - А Коннор совершенно спокойно оставляет тебя вот так в доме, полном потенциальной опасности? - Он в меня верит, - не без гордости сказала Алекс. - А вот лично я волнуюсь, как бы он дров не наломал. - Не беспокойся. Он большой мальчик. А тебе стоит в ближайшие два часа научиться танцевать.       Он произнёс это так торжественно, что Алекс решила не рассказывать Кормаку, что несколько лет подряд занималась спортивными бальными танцами, и что, несмотря на утерянную гибкость, талант не пропьёшь. Пусть порадуется человек.

***

      Коннор следил за посыльным. Бойкий мальчишка ушёл не слишком далеко от конторы. Сперва юноша думал о том, чтобы перехватить письмо начальника пристани, но потом решил все же встретиться лицом к лицу с адресатом. К тому же, он ожидал, что увидит кого-то знакомого. Чарльза Ли, например. Хотя, это было маловероятно, и даже Алекс, кажется, начинала считать его параноиком.       Посыльный скрылся в дешевом кабаке, где ошивались капитаны и рыбаки с более-менее приличных шлюпов. Коннору даже показалось, что он видел шляпу Гиста. Мальчишка подошёл к покосившемуся столику и отдал грузному моряку записку. Тот медленными движениями, плавно, как танцор, достал пустой кошель и после долгих махинаций выудил из него затертую монетку. Положил её в раскрытую ладонь и пустил мальчика прочь. Коннор по широкой дуге обошёл стол. Сидевший на грубо сколоченном стуле матрос больше напоминал канонира, но трещавший на его огромной фигуре костюм выдавал капитанский ранг. От такого зрелища даже хотелось протереть глаза. Он медленно вливал в себя одну кружку рома за другой, но при этом смотрел на окружающий мир такими глазами, будто его человеческое достоинство всё ещё было при нём.       Коннор осторожно подтащил стул и сел спинкой вперёд. Капитан медленно перевёл взгляд на неожиданного соседа. Водянистые серые глаза терялись в зарослях бровей, которые постепенно переходили в густую рыжеватую бороду. - Тысяча чертей... - икнул он. - Коллега! Чем может такому молодому и перспективному капитану служить старый выпивоха? - С чего Вы взяли, что я капитан? - Я своего всегда узнаю. Ну так чем могу? Хочешь послушать истории про опасные воды возле Бермудских островов? Или про Кракена? - А можно историю об отряде из десяти канонерских лодок? - спросил юноша и прежде, чем капитан успел вскинуться, схватил его руки и крепко сжал, лишая возможности пошевелиться. Капитан смотрел на него с нескрываемым испугом. - Черт, Вы от того мистера, да? Я ему с самого начала говорил, что это хреновая идея, что канонерки — для слабаков. Ваш хозяин не стал меня слушать, и получилось так, как я говорил. Так что теперь это ваша проблема, а не моя. Так и передай своему хозяину. - Кому? - шикнул Коннор. - Назови имя!       Капитан изменился в лице. Он с силой тряхнул руками, несмотря на опьянение и возраст, сила была при нём, и размазал Коннора по стенке. Юноше понадобилась пара секунд, чтобы прийти в себя и открестись от плинтуса. За эти пару секунд он успел схлопотать несколько ударов по рёбрам. На этом капитан остановился — весь кабак внимательно наблюдал за ними. - Больше ко мне не лезь, метис, - с этими словами он опрокинул в себя кружку рома и вышел из таверны. На задних столиках гневно загудели, Коннор почти физически почувствовал, как у особенно пьяных зачесались кулаки, и становиться универсальной чесалкой юноше очень не хотелось. Он поднялся и с видом полного достоинства вышел из таверны. Теперь ему там делать было нечего.       Итак, история о канонерках как-то против его воли канула в Лету, не оставив после себя почти ничего. Правда, теперь у юноши было смутное подозрение, что кому-то известно о присутствии ассасинов в Нью-Йорке. Но кто мог..? Если никто не знал об их прибытии, кроме Хэйтема, то не складывались все события в подозрительно ровную схему? Вот только, все выглядело слишком сложно: можно было просто убить их, но вместо этого он селит их в своём доме, нанимает учителей и дарит обновки. Может, Хэйтем в очередной раз хотел поразить весь мир хитрожопством? Так или иначе, Коннор решил, что ему следует как можно скорее вернуться в особняк, прежде чем что-то случится с Алекс. Или с Хэйтемом.       Юноша свистнул лошадь и помчался к особняку Кэнуэев.       Кормак тем временем не мог нарадоваться обучаемости Алекс и своему преподавательскому дару. Освоив всего несколько шагов, девушка могла вальсировать так, словно всю жизнь только и делала, что танцевала. На все его восторги ученица только пожимала плечами и краснела, словно Кормак смущал её своими похвалами. И это так его умиляло, что на его лице проступала улыбка, молодившая капитана "Морриган" на добрый десяток лет. - Вот что, - сказал он, когда они взяли паузу, - я принёс для тебя кое-какую вещь. Считай это подарком, - с этими словами он извлёк из внутреннего кармана плаща обтянутую бархатом прямоугольную коробочку. Она была достаточно большой, так что даже на ладони не помещалась. Алекс осторожно взяла её в руки и уставилась на Кормака, ожидая пояснений. - На приём нельзя проносить оружие, но если я тебя знаю, ты все равно как-то умудришься нарушить этот запрет и не только его. Поэтому подстраховался, - с этими словами он раскрыл коробочку. На бархатной подушечке лежали шесть заколок с драгоценными камнями. - Это... Они работают, как дротики? Или как стрелы? Их надо пулять из рогатки? - она и не заметила, что произносила это всё вслух, пока вертела в руках коробочку. Кормак рассмеялся. - Нет. Это просто украшения, но ты можешь использовать их как метательные ножи. Они достаточно острые и тяжёлые, такой штукой можно без труда пробить грудную клетку или... - Проткнуть челюсть! - восторженно добавила Алекс и неожиданно для самой себя повисла на шее у тамплиера. - О, это прелестно! Шэй, не знаю, где ты их достал, но это просто отличная вещь. Я теперь чувствую не слишком приятное ощущение, как будто я должна подарить тебе что-то в ответ, но у меня ничего нет. Давай я свяжу тебе к зиме шарф? - Зима только закончилась, - усмехнулся тамплиер, похлопав девушку по плечам. - Правда, не переживай. Я рад, что тебе понравилось. - Ещё пара таких подарков, и я буду просить тебя стать моим папой,- усмехнулась она. - Это дебош, - беззлобно послышалось позади. Алекс отлепилась от Кормака и обернулась.       Коннор сверлил её полыхавшим от ревности взглядом, но говорил при этом с поистине кэнуэйским спокойствием. Видимо, обрадовался, что она болтается на шее Кормака, а не в петле. - Просто маленькая мечта из рубрики "пусть мама услышит, пусть мама придёт", - усмехнулась Алекс, но тут же прикусила язык. Коннор не любил шуточки про семью, но в этот раз он даже бровью не повёл. - Всё в порядке? - Мастер Кормак, могу я забрать Алекс на пару секунд? - Конечно, - кивнул Шэй. - Но лучше не попадайтесь на глаза Абигейл. Минут через пятнадцать она начнёт искать вас. По запаху, - грозно произнёс он и усмехнулся. - Давайте, недолго. - Спасибо, сэр, - сказал Коннор и потащил Алекс в небольшую беседку возле фонтана.       Алекс внимательно смотрела на лицо ассасина, пытаясь догадаться, о чём он думает. Судя по спешке, ни о чем хорошем и речи быть не могло. Значит, подарками Шэя хвалиться не стоило, это могло только усугубить ситуацию. Девушка быстро перебирала ногами, стараясь не отставать, но очень скоро начала задыхаться из-за туго зашнурованного корсета. Она попросила Коннор идти чуть помедленнее, на что юноша просто подхватил её на руки и спокойно пронёс последние несколько метров. Девушка усмехнулась. Ей вдруг вспомнилось, как в ночь после Бостонского Чаепития Коннор тащил её на своей спине, перепрыгивал с крыши на крышу и не особо беспокоился о её целости и сохранности. Что с ними стало? - Что-то случилось? - осторожно поинтересовалась Алекс, когда Коннор усадил её на скамью. - Боюсь, что да. Кто-то знает о нас и вчера намеренно выслал нам навстречу отряд канонерских лодок. - Ты уверен? - сохраняя спокойствие, проговорила Алекс. - У тебя есть какие-то доказательства? - Нет, но я... Думаю, это мог быть Хэйтем или кто-то из его окружения, - проговорил юноша. Он посмотрел на девушку и вдруг понял, что она может без зазрения совести защищать его отца. Почему бы и нет, они, вроде, неплохо поладили. От такой мысли по начавшему черстветь сердцу ассасина побежала трещинка. - Ты прав, - задумчиво произнесла девушка. - Хэйтему не обязательно делать грязную работу своими руками, тогда приём может стать большим человеческим жертвоприношением, - она упёрла локти в колени, принимая позу мыслителя. - Сложно-сложно... Вот что, можем следить за ним. Я могу попробовать покопаться в его вещах, меня все равно из особняка не выпускают. А ты будешь просто таскаться за ним... Что с тобой?       На лице Коннора появилась полная ликования улыбка. Юноша стремительно подошёл к Алекс и, упав на скамейку рядом с ней, притянул девушку в быстрый пламенный поцелуй. У Алекс даже дыхание перехватило от такого наплыва страстей, но глупо говорить, чтобы ей это не понравилось. Оторвавшись от неё, Коннор осторожно положил ладонь на стянутую корсетом талию, во всём этом одеянии Алекс казалась такой хрупкой и нежной, словно одно неверное движение руки могло разрушить её. И Коннору нравилась эта беззащитность, особенно, когда он осознавал, что все равно ничто не помешает Алекс в приступе гнева прописать ему по почкам. - Я был уверен, что ты станешь защищать Хэйтема, - честно признался он и получил ощутимый тычок в печень. - Как опытная дочь отца-сволочи, могу сказать: "не дождёшься"! - бодро ответила девушка. - Давай лучше подумаем, что будем делать дальше. - Наверное, для начала стоит просто понаблюдать... - За кем? - донёсся до них голос хозяина особняка. Молодые люди оторвали взгляды от своих переплетенных пальцев и увидели Хэйтема, стоявшего у входа в беседку. - Сэр! - улыбнулась Алекс. - И... Давно Вы тут? - Достаточно давно, чтоб заподозрить вас в заговоре, - бросил мужчина. - Я, наверное, так бы и сделал, если бы не это, - жестом фокусника он извлёк из рукава мелкий листок бумаги и положил его на скамью, возле Алекс. - Удачи с наблюдением.       Он подождал пару секунд, а потом развернулся и, как ни в чем не бывало, ушёл. Алекс схватила листок и развернула. Стройная, созданная Коннором цепочка, угрожающе зазвенела, готовая вот-вот рассыпаться в прах. "Сэр, молю Вас, будьте осторожны. В наши ряды пробрались ассасины, и Вы сами не заметите, как они окружат Вас. Их корабль вчера причалил в Нью-Йорке. Вы и сами прекрасно знаете, что нужно делать, но я прошу Вас не терять бдительности.

Ваш верный друг и слуга"

- Ещё лучше, - только и сказала Алекс.