Error 404. Gateway not found

      В Нью-Йорке они оказались через неделю. Топать через весь Фронтир по зимней стуже приносило мало удовольствия, поэтому в городе напарники оказались замёрзшими и злыми, как тысяча чертей после путешествия в Сибирь. Злыми они были ещё и потому, что они лишились лошадей в результате неудачной стычки с волками. Алекс всё винила себя, что не заметила целую стаю, Коннор успокаивал её тем, что волки порой бывают хитрее людей. Потом он несколько часов рассказывал всё, что знал про волков, пока голос не сел от мороза. Девушка сомневалась, что ассасин сделал это с единственной целью просветить её о различных видах псовых. Скорее, ему хотелось просто говорить о чём-нибудь, кроме Хэйтема, и он успешно достиг своей цели – теперь Коннор не мог говорить об отце вообще, а Алекс, даже если и хотела обсудить что-то касавшееся Кэнуэя-старшего, лишилась собеседника. Поэтому на тему тамплиеров ни один из них не заикался, а в последние дни у них не было даже сил ворочать языками – пару раз им удавалось заночевать в сараях или сенях, но двое суток подряд они просто шли, поддерживая друг друга, чтобы не упасть и не уснуть прямо в снегу.       Тем не менее, Хэйтем был темой, будоражившей умы их маленькой команды. Он был как подозрительное пятно среди ковра, которое все видели, но никто не хотел замечать. Алекс пыталась прикинуть, какие ещё испытания выпадут на их с Коннором долю, и, что самое главное, не догадался ли Хэйтем о том, что Алекс была мудрецом, напавшим на них в штаб-квартире. Маловероятно, что в тот раз магистр рассмотрел её лицо, и всё же эта великовозрастная сволочь не упускала ничего. Датчик опасности предательски молчал. Алекс уже подумывала над тем, что Шон или Ребекка случайно отключили его, а это было уж совсем не круто. Девушка фыркала, напевала «три белых коня», пытаясь хоть как-то скрыть нервозность, но в результате только злила Коннора.       Кроме всего прочего, в пути вскрылась ещё одна не слишком приятная подробность – это постепенно понижавшаяся теплоизоляция их одежды. После снегопада Алекс решила посидеть у костра и просушить своё пончо, но в результате снег на нём только растаял, а потом снова замёрз. К счастью, плащ Коннора оказался непромокаемым, но, в отличие от Алекс, у Коннора не оказалось лишней одежды. Вообще не было никакой одежды, кроме той, в которой он ходил. Девушка хотела что-то сказать про гигиену, но промолчала, вспомнив, что сама не помнит, когда в последний раз мыла голову. Об этом она сообщила своему напарнику, когда тот пытался растереть посиневшие пальцы. - Первое, что мы сделаем в Нью-Йорке – возьмём комнату в трактире. С ванной,- сказал юноша, уловив направление её мыслей.- Отмоемся и проспимся. - Ага. Стоп, одну?- встрепенулась девушка. - Что «одну»? - Комнату. - А, да, - почти легкомысленно усмехнулся он, а потом до него дошло. - Ну, в смысле, на две нам вряд ли хватит денег. Да и мы вроде жили в одной каюте. - Нет-нет, всё нормально,- замахала на него руками Алекс, чувствуя, как неловкость начинает погребать их под собой, как лавина. - Я просто уточнила. Может, я тебя за эти два дня успела так достать, что ты попытаешься утопить меня в ванне. - Не говори глупостей, - только и сказал он. Потом, оглядев её с головы до ног, спросил, - Дать тебе плащ? - Нет, - клацнула зубами девушка. Ассасин уже в третий раз пытался таким образом спасти её от обморожения, так что Алекс уже грозилась, что пришьёт к нему плащ намертво. Угрозы не работали, но, тем не менее, Коннор не отказывался от возможности не раздеваться. – Лучше бы палатку достал, - хмуро размышляла вслух Алекс.       Оказавшись в Нью-Йорке, они зашли в первый попавшийся трактир и попросили комнату. Напарники не стали дожидаться, пока её для них приготовят, сами поднялись на второй этаж и развели в камине огонь, повесили мокрую верхнюю одежду сушиться, подтащили ближе к камину стулья и, облегченно выдохнув, уселись. Работники тем временем притащили ванну, ширму и вёдрами таскали воду с кухни. Алекс смотрела на этот ритуал, предвкушая мягкое обволакивающее тепло воды. Она не сразу почувствовала прикосновение широкой ладони Коннора к своей лопатке. - Что там? - спросила она, пытаясь заглянуть себе через плечо. - Смотри-ка, в этот раз обошлись без ран, - устало усмехнулся ассасин. Тепло комнат после улиц разморило и клонило в сон. Конечно, нужно было спешить, рваться в бой, отбирать у Чёрча ценнейший груз Континентальной армии, но Коннор был готов заставить весь мир подождать, пока он не выспится. - То ли ещё будет, - ответила Алекс и, подцепив смуглую ладонь двумя пальцами, сбросила с себя. Ассасин изогнул губы в мягкой улыбке и положил голову на скрещенные на спинке стула руки. Алекс повторила его позу и улыбнулась, поймав на себе взгляд карих глаз. - Что будем делать теперь? - с некоторым волнением в голосе спросила она. - Будем искать Хэйтема или сделаем так, чтобы он нашёл нас? - У него люди по всему городу, - задумчиво произнёс юноша. - Вряд ли он с деловым видом выйдет на общее собрание и скажет: «С этого дня мы работаем с ассасинами. А ещё знакомьтесь, это мой сын, и да, он тоже ассасин. А вот его протеже сомнительной репутации». Так что в этот раз твой отец тоже в некотором роде ломает систему. - Которую он сам и построил. - Н-да, - кивнула Алекс. - Но это завтра, - пробормотал юноша, - вряд ли он будет бегать по всему городу, не находить себе места и искать нас.       Алекс не сдержала усмешки и потрепала Коннора по спутавшимся волосам. Тот вопросительно посмотрел на неё, но и только, а у девушки глаза загорелись ещё большим восторгом, как будто ей действительно удалось потрепать за ухом дикого зверя. Волка там или медведя, она так и не поняла, кого ей больше напоминал ассасин. Наверное, огромного чёрного волка, как из мифов про оборотней. Фантазия тут же услужливо нарисовала ему пару мохнатых ушей и хвост. Девушка усмехнулась. - Иди, - ассасин указал на выставленную прислугой ширму. - Я потом.       Алекс кивнула и, шатаясь, пошла к ванне, на ходу избавляясь от одежды. Свитер и пояс остались лежать на полу, отмечая путь девушки, потом по одному были сброшены сапоги, нательная рубашка. У ванны Алекс оказалась в одних штанах, но и те полетели обратно в комнату через ширму, едва не свалив её. Девушка довольно улыбнулась во все тридцать два и плюхнулась в не слишком горячую воду. Впервые за долгое время вода в ванне не окрасилась в бурый от отходившей от кожи крови, чужой и собственной. В этот раз светлую кожу Алекс покрывали только синяки, но по сравнению с ранами это было почти подарком, вроде причудливого боди-арта. Девушка набрала воздуха и нырнула. При её росте и размерах ванны это оказалось проблематично – пришлось свесить ноги за бортик почти до колен. Девушка мысленно пожалела Коннора, который был ещё выше. Ему вообще несладко придётся. Таким здоровякам, как он, озеро подходит в самый раз. - Ты в порядке?- спросил Коннор, меланхолично глядя на появившиеся из-за ширмы ноги. Ответа не последовало. Юноша до побелевших костяшек вцепился в спинку стула, пару раз мотнул головой, отгоняя мысли разной степени здравости, а потом всё же порывисто поднялся со своего места. - С тобой всё нормально? - на всякий случай спросил он, надеясь, что ему всё же не придётся преодолевать те несколько шагов, что разделяли их, и проверять всё самостоятельно. Не то, чтобы он боялся возможного зрелища, просто… Ещё одного потрясения его (нежная) психика могла не выдержать. Вместо ответа только плеск воды, и Коннор чувствует, как беспокойство пополам со жгучим любопытством толкают его к самому краю, туда, где есть эта таинственная точка невозвращения. Шаг. Ещё один шаг. Юноша протянул руку и обхватил слегка фиолетовую лодыжку – следы от волчьего капкана уже начали проходить – и пару раз осторожно сжал, как бы спрашивая: «есть кто дома?». В следующую секунду Алекс вскинулась и с плеском вынырнула, едва не утягивая Коннора, всё ещё державшего её ногу, за собой. Ассасин резко затормозил и выпустил из рук добычу, а потом принялся сдавать задом прежде, чем мозг успеет осознать, что он увидел в слабом освещении. Золотистые отблески на влажной коже, расплавленное золото в мокрых волосах, ошалелые светлые глаза, как бы спрашивающие: «Ты что, охренел?».       Нет, мозг, постой. Притормози.       А потом немой вопрос стал очень даже громким. Настолько, что задребезжали стёкла. Коннор отошёл к камину, чувствуя, как пылает лицо, точно ему, не скупясь, надавали пощёчин. А может, это от огня? - Я утонуть могла! Ты вообще чем думал? - чуть спокойнее, на пару децибел, возмутилась девушка. - Я думал, что уже утонула, - бросил Коннор и чуть не влепил себе по лицу, поняв, что это звучит, как оправдание. Но он не мог собрать мысли в кучку, чтобы придумать, что говорить, чтобы не выглядеть жалко и смешно. - Какие мы заботливые, - фыркнула Алекс, послышался плеск воды. Коннор понял, что его ужасно бесит этот звук, казавшийся непростительно громким в пределах четырёх стен. Юноша схватил свой не успевший просохнуть плащ и, наспех натянув его, почти бегом бросился к двери. - Я пойду искать Хэйтема, - сказал он. Сбежать. Сбежать куда-нибудь, пока сердце само не заняло низкий старт и галопом не усвистало на Аляску. Глупо, по-детски, ну и пусть. Юноша слишком ценил Алекс как напарницу, чтобы вот так низводить её до того, что в их обществе значилось под именем «женщина». Девушка с удвоенным плеском выбралась из бадьи и, кутаясь в грубое полотенце, намокавшее со скоростью туалетной бумаги, разве что не растворявшееся от воды, пошлёпала следом. - Куда ты собрался? Ты на ногах не стоишь! - но сказала она это уже в закрывшуюся дверь. Алекс хотела бы почувствовать себя виноватой или оскорблённой, и, наверное, она в одинаковой мере испытывала эти чувства, но их однозначно перекрывал оскал Чеширского Кота. Девушка чувствовала себя, как пират, забравшийся в женский монастырь, или как кот на молокозаводе - суть одна и та же. Коннор, суровый, неразговорчивый убийца, опасный охотник, властный капитан, краснел, как нежная девица, нервничал, дёргал плечиками. Для полноты картины не хватало напудрить его и завить локоны – точь-в-точь благородная девица с тонким смехом. Алекс было ужасно стыдно, но через пять минут она зашлась хохотом, который не могла унять ещё полчаса.       К моменту возвращения Коннора она успела как следует проржаться. А ещё обмозговать сложившуюся ситуацию, окрестив её «неловко вышло» и «почему бы и нет?». Собственно, всё опять выходило как всегда: без цветов, коробок в форме сердечка, признаний в любви, и, видимо, такой поворот событий откровенно ломал шаблон молодым людям. Хотя, чего ожидать после совместного проживания в одной каюте и покатушек на ледянках от стаи голодных медведей, потревоженных во время нереста? Действительно, после такого сразу женятся. Алекс переоделась, пригладила волосы и мысленно настроилась на серьёзный разговор. Насколько серьёзным он мог быть, она не знала, всё до последнего воспринималось ею так, словно она делает что-то по приколу или на «слабо», или потому что «ну смотрите, как красиво получается». Как говорила матушка: любовь любовью, а романтика приложится. А была ли тут любовь? Над этим вопросом девушка размышляла дольше всего: такой, про которую писали классики, наверное, не было. Того чувства, которое описывали авторы женского бульварного чтива, тоже не было. Была только необходимость привязаться к кому-нибудь, чтобы не висеть между двух миров, как неприкаянная. Некрасиво? Пожалуй. Но так порой хотелось привалиться к кому-нибудь тёплому и сильному, зная, что вполне имеешь на это право и не получать в ответ снисходительную жалость.       Коннор тоже думал об этом и вспоминал Толмеджа, выбравшего семью вместо ассасинского поприща. В чём-то юноша даже завидовал ему, особенно теперь, когда понял, что разделяет их с Алекс. Почти стопроцентная вероятность того, что кто-то из них может умереть, и страх - неприкрытый, жалкий и всеобъемлющий страх остаться наедине с любовью к человеку, который больше не дышит. Он уже испытал это однажды и не хотел в очередной раз касания жгучего клейма того, что люди называли «любовью». Он не хотел привязываться, зная, чем это может закончиться, и одновременно с этим искал хоть какого-то отклика в Алекс. Ей бы хватило неблагоразумия, чтобы оставаться рядом до конца. Пока смерть не разлучит их.       Юноша вернулся в гостиницу, неся неплохие вести и предложение забыть произошедшее, как будто ничего не было. В качестве подкрепления своего намерения, он хотел сказать, что они оба устали за время пути и мозги у обоих не на месте, но спотыкался на каждом слове, едва сдерживаясь, чтобы не удариться головой об стену. Когда он пришёл в комнату, Алекс спала, развалившись на хлипкой кровати, из которой разве что не сыпались трупы замёрзших насмерть клопов. Дверь скрипнула, девушка села и еле-еле продрала один глаз, рукой шаря по груди и в районе подушки, где приучила себя держать оружие. - Спи, - благосклонно сказал ей Коннор, с робкой надеждой на то, что она могла всё забыть за время сна. - Не, - буркнула Алекс и, помотав головой, поднялась с кровати. - Вода остыла, но койку я нагрела. Отдыхай, мойся, а я пойду прогуляюсь, чтобы тебя не смущать. - Куда ты пойдёшь? - спросил её юноша тоном человека, который уже сейчас готов говорить ей: «не делай глупостей».       Девушка неопределённо мотнула головой и, сняв с крюка пончо и кобуру, вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Ассасин посмотрел ей вслед и подошёл к окну, чтобы проследить, куда она пойдёт, не уверенный, стоит ли присматривать за нею. Она прогулочным шагом пересекла улицу и пошла в сторону рыночной площади, как будто никуда не спешила. Ну, почти никуда. Юноша наспех принял холодную ванну и, повалившись на кровать, проспал, как убитый, почти до полуночи.       Алекс топала по утрамбованному снегу, из-под которого то и дело показывались наполированные до блеска булыжники мостовой, пару раз свернула в переулки, чтобы избежать взгляда Коннора, если тот решит проследить её путь. Холодный воздух бодрил и отрезвлял, на морозце даже полтора часа сна казались достаточным отдыхом, появлялось желание потянуться, похрустеть всеми костями сразу и влезть хоть на Эмпайр-Стэйт, который ещё не построили. Но пока путь Алекс лежал в сторону заброшенных доков. Девушка покрепче прижала к себе мешок с тетрадями Кормака — повалявшихся в одиночестве, она всё же решила вернуть их владельцу. Да, с опозданием на полгода — с кем не бывает? Она успокаивала себя мыслью о том, как обрадуется Кормак обнаружению пропажи и, может быть, перестанет гоняться за ней. Хотя, в глубине души, Алекс понимала, что причиной облавы были не похищенные тетради и даже не столько сама воля Кормака. Скорее всего, главную роль в этом деле сыграл приказ одного высокопоставленного лица, имя которого было слишком известно, чтобы его называть. И тот факт, что Алекс могла теперь в некотором роде назвать "заказчика" своим товарищем и единомышленником, окрашивал происходящее в непонятный поносный цвет. Конечно, заявиться к Хэйтему и сказать: "Извините, но тут такое дело: раз уж мы работаем вместе, не могли бы Вы отменить охоту на меня?" было бы неплохой идеей, но всегда оставался шанс получить пулю в упор. Да и, честно говоря, Алекс очень не хотелось нарываться лишний раз на кого бы то ни было из тамплиерского руководства. Так что оставалось только продвигаться тише воды ниже травы и постоянно молиться.       Запах - основной ориентир порта - не менялся. Из доков всё так же тянуло тухлой рыбой, солью, кислым пивом, смолой и сухими водорослями, так что даже на глаза слёзы наворачивались. Алекс натянула капюшон до самого носа и, пройдя мимо основных доков, вдоль которых тянулись прилавки и навесы, свернула в сторону переулков, прошла несколько дворов и оказалась напротив величественного здания в пять этажей. Оно отличалось от наскоро слепленных домиков, громоздившихся на улицах Бостона или Нью-Йорка. Тут чувствовался профессиональный, чуть ли не любовный подход, прослеживавшийся в украшениях фасада, аккуратном садике во внутреннем дворе, очаровательных фонтанах, которые на фоне снега казались сказочными скульптурами. Штаб. Полдела сделано, оставалось придумывать, как незаметно подбросить пакет Кормаку и, избежав стычек с тайными правителями мира сего, вернуться к Коннору. Легче было потанцевать на минном поле.       Она сделала глубокий вдох и пошла напрямую к главному входу, всматриваясь в окна. "Никого нет дома?"- подумала девушка, рассматривая размытые пятна за стеклом. Нет, как минимум три подвижных силуэта следили за нею. Алекс почувствовала, как подкашиваются ноги. Тяжёлые створки раскрылись, выпуская навстречу ей лакея, укутанного, как капуста. Видимо, даже тамплиеры скупились на отопление. - Отец Понимания направляет нас,- неуверенно пробормотала Алекс. Лакей оценивающе посмотрел на неё и с презрением консьержки в старом подъезде, спросил: - Вы к кому? - К... Мастеру... Кормаку, - она искренне надеялась, что ей удастся скрыть нервозность под обычным начинающимся обморожением. А ещё она молилась, чтобы мастера Кормака не было дома. Как и мастера Кэнуэя. И вообще чтобы весь орден дружно вышел покурить или хотя бы отвернулся, пока не сделает своё грязное дело. - Мастер Кормак в отъезде, - со всё тем же сопливым достоинством тянул лакей. - Я занесу документы в его кабинет, если Вы не против, - и, проявив должную настойчивость, она прошла в здание. Внутри было чуть теплее, чем на улице, но из некоторых комнат доносился треск поленьев в каминах. Девушка огляделась по сторонам и вопросительно посмотрела на лакея. Тот изящно шмыгнул носом и указал ей в сторону длинного коридора. - Туда. - Спасибо, - неуклюже поклонилась Алекс и для пущего эффекта хлопнула лакея по плечу, так что тот аж захлебнулся воздухом от возмущения.       Алекс бодро побежала по коридору, вчитываясь в таблички на массивных дверях. В общем-то всё было не так сложно, как она себя пугала. Тем более на руку играл её неопределённый статус: никто не мог ей предъявить, что она ассасин, а сама она могла выдать себя за кого угодно. Если только Коннор не вмешается. Конечно, можно было пройти окольными путями, через лестницы для прислуги, но ведь напрямую было проще. Единственным залогом успеха было удерживать уверенное выражение лица, как будто она каждый день бывает в этом штабе и по воскресеньям обедает со всеми членами ордена. Ну или, в крайнем случае, откровенно затупить и прикинуться заблудившимся туристом. Алекс нервно ощупала сумку на предмет завалявшейся дымовой бомбы, но нашла одну-единственную осколочную. Травмировать людей в её планы не входило, так что оставалось только надеяться на успех. Она быстро нашла нужную ей табличку, просочилась в уже знакомые ей покои, где она в прошлый раз устроила погром и бросила пакет поверх стратегической карты и уже приготовилась шуровать в обратном направлении, но, обернувшись, решила, что стоит перепрятать пакет. Мало ли, вдруг посылка попала бы на вид слишком завидющим глазам и загребущим рукам. Алекс вернулась к столу и с сердцем, бьющимся, как у загнанного зверя, принялась искать место для тайника. Кровать? Горничные или слуги могут обнаружить его. Стол? Как на ладони. Алекс подошла к одному из книжных шкафов и спрятала пакет между книгами. Отошла на пару шагов назад, оценить, не слишком ли выбивается пакет, и, удовлетворённо кивнув, пошла к дверям.       Теперь оставалась финишная прямая — коридор, лакей и, наконец, улицы Нью-Йорка. И именно в этот момент, как только дверь щёлкнула за её спиной, всё рухнуло. Хэйтем стоял посреди коридора, заложив руки за спину, и сверлил Алекс тяжёлым взглядом. Девушка потупилась, как виноватый котёнок, но тут же резко выпрямила спину, словно кол проглотила, чтобы хотя бы в последний момент не сдать позиции. Хэйтем кивком приказал ей следовать за ним. Алекс за пару шагов сократила разделявшее их расстояние. - Что ты здесь делала? - требовательно, но тихо, чтобы никто не услышал, спросил мужчина. - Я даже не спрашиваю, как ты здесь оказалась. - Так получилось, - пожала плечами девушка. - Шпионю, конечно, магистр Кэнуэй. Чем мне ещё заниматься, после того, как я пять дней подряд тащилась через весь Фронтир. - Особенности ваших путешествий меня не касаются, - отрезал Хэйтем, заводя её в просторный кабинет с вытянутым столом. Что-что, а интерьер помещений для переговоров можно отнести к вещам неизменным. Тёплые, тусклые тона, не отвлекающие внимания от говорящего, но дающие глазам отдохнуть, продолговатый стол, рассчитанный на сорок человек, и портреты магистров на стенах. Хэйтем махнул рукой в сторону одного из кресел и, не сбавляя шага, подошёл к отдельно стоящему столу. Алекс обернулась, в любой момент готовая пригнуться. Но мужчина только махнул рукой и демонстративно снял с пояса кобуру. - Что? Даже не будете допрашивать меня? - храбрясь, произнесла Алекс. - Обвинять в проникновении и так далее? Вдруг я стащила что-то ценное? - Ты была в покоях Кормака, вряд ли ты зашла туда случайно, - спокойно заговорил Хэйтем, обходя стол по кругу. Пальцы медленно скользили по наполированной столешнице. - Ты знаешь, что Кормак занимается поимкой ассасинов. Так что, скорее всего, ты решила избавиться от результатов его поисков. Не слишком хитроумно и в некоторой степени разрушительно для моего ордена. Но. - Но? - сглотнула Алекс. Наверное, хорошо, что Хэйтем сам придумал всему объяснение, и ей не пришлось лишний раз выкручивать фантазию раком. - Но это способствует нашему маленькому предприятию. Так что до поры до времени ты можешь рассчитывать на помилование, если будешь и дальше сохранять в секрете ваше присутствие в Нью-Йорке. - Да, сэр, - кивнула Алекс. - Я на это и рассчитывала. - Вина? - спросил он, указывая на фужер. - Воздержусь, сэр, - отмахнулась она. - Вы хотите спросить ещё что-нибудь? - Пожалуй. Ты находишься между двух огней и, ввиду твоих способностей, я предлагаю тебе и требую, чтобы ты выбрала сторону, к которой принадлежишь. - Чтобы Вы при удобном случае могли оторвать мне голову? - вскинула бровь девушка. - Или не дать другим сделать это. - Хотите оставить за собой исключительное право на убийство меня. - Алекс, - собственное имя ударило по нервам, как плеть. - Если я захочу убить тебя или Коннора, или посчитаю, что это нужно для достижения истинной цели - мне любой повод сгодится. Поэтому я предлагаю тебе... возможные пути отступления. - А как насчёт Коннора? Ему Вы помилование не предложите? - спросила она. - Коннор...- задумчиво протянул Хэйтем и сел напротив. Он сложил руки "шпилем" и посмотрел на Алекс так, словно девушка уже должна была обо всём догадаться. - Это дело тебя не касается. - Вы хотите, чтобы он сам попросил Вас... - протянула девушка, невольно оскалившись. - Если тебе всё ясно, пошла прочь. И постарайся больше не попадаться мне на глаза до условленного времени. Я всё сказал Коннору, надеюсь, ему хватит ума рассказать тебе обо всем, ничего не перепутав. А теперь — марш!       Алекс поразилась, как мужчина не выстрелил ей по ногам, чтобы придать девушке ускорения. Она пулей вылетела из кабинета, оставив Хэйтема наедине с его размышлениями о семейных узах и дальнейшей игре, которую он затеял с использованием неожиданных фигур. Мужчина разрывался между желанием напиться и рвать волосы на голове, слишком сложно всё оборачивалось. Он никогда бы не подумал, что ему сможет помешать такая вещь как душа.        А Алекс вернулась в гостиницу, подбросила поленьев в огонь и села на коврике перед камином, грея спину после прогулки на свежем воздухе. С умилённой улыбкой она смотрела, как отсветы огня пляшут по безмятежному лицу Коннора. Юноша проснулся и чуть не пристрелил Алекс, когда она вошла в комнату, но, опустив пистоль, он тут же рухнул обратно на подушки, едва не сломав кровать. Девушка усмехнулась, отметив, что ей тоже стоит выработать такую привычку.