***
— Женька, — крикнул красивый мужчина. — Родная моя, девчонка моя, я тебя так безумно люблю, — говорил приятный голос, обнимая женщину. — Па-ап, ма-ам, — позвал тоненький голос с ангельским личиком. — Да, малыш, — наклонился мужской силуэт к коляске, где сидела маленькая девочка и смешно морщила носик. — Ходи, — опустив голубенькие глазки, проговорила малышка. Ее нарядили в милое голубенькое платье, которое подходит под цвет глазок. — Иди ко мне, моя куколка, — взял ее на руки этот человек. Такие любимые люди рядом, такое райское наслаждение. Муж, дочь. — Пап, мам! — крикнула красивая девушка лет шестнадцати на вид. — Смотрите, кого я встретила! — показала она на Ромку. — Ромка, где Лешку и Вику оставил? — обнимая сына, спросила Королёва, а может, и не Королёва. — Дома, Лешик ветрянку поймал, — ответил мужчина. — Я смотрю, вы растете, сестренка, как ты подросла, малышка, — подойдя к младшей сестре, произнёс Ромка, забирая малышку с рук отца девочки. Такой замечательный, яркий сон нарушили чьи-то объятия. Валерий поцеловал Женю в плечо, она одарила его нежным взглядом. От сна ещё не отошла. Сновидение дало понять, чего, а, точнее, кого не хватает на протяжении всего года. Не хватает ЕГО улыбки, ЕГО прикосновений, ЕГО запаха, ЕГО поддержки… Рядом находится замечательный человек, отличный отец, который ради сына готов на все. Но… Совсем не любимый человек, так, заменитель сахара. «Только сейчас я понимаю, какого это - просыпаться с нелюбимым утром. Рядом с Валерой нет той искры, нет чувств. Но от любви одно разочарование, может, к черту любовь? Валера меня любит, может быть, и со мной случится чудо — стерпится, слюбится? Я любима, значит, смогу и полюбить», — думалось Королевой с утра пораньше, лёжа на плече Валерия. Он погладил её по шелковистым волосам, прижал к себе. Артемка давно проснулся и не сразу сообразил, что они не дома. Минуты три он пялился в потолок, изучая его, а потом встал. Утром у него всегда должна быть зарядка — врач после травмы выписал, когда собирали позвоночник по кусочкам. — Пап, я никогда не пойду? — со слезами на глазах спросил мальчик. — Малыш, сынок, да ты что? Ты побежишь у меня ещё, не переживай, — ответил Валерий, гладя сына по отросшим волосам. — А деньги? — спросил мальчик. — Не проблема деньги, тебя недолго полечат московские врачи, а потом мы поедем в Израиль, — сжимая руку отца, слушал Артём. На голове Валерия явно прибавилось седых волос — Женя, Женечка, — целуя её в носик, позвал Валерий. — Ммм, Валер, — открыла глаза Женя и посмотрела на него. — Па-ап, — забегая в спальню, протянул мальчик. — Иди сюда, Тем, — позвала Женя, пододвигаясь к краю, чтобы растрепанный и сонный мальчик мог лечь между ней и папой. — Теть Жень, вы простите, что я вас вчера целый день мамой называл, — опуская глаза на простынь, прошептал Артемка. Ему почему-то стало очень стыдно. Его розовые щёки покраснели от стыда, уши горели от волнения. — Маленький мой, тебе совершенно не за что извиняться, — проведя по волосам мальчика, со всей нежностью, сказала Королёва. — Женечка, кажется, кто-то на работу сейчас опоздает, — руша такую милую беседу, бросив взгляд на часы, оповестил Валерий. Женя перевела взгляд с мальчика на будильник и подскочила, как ужаленная. Часы показывали восемь. Через час надо быть в клинике, а она не готова. А если пробки?***
Сквозь шторы в комнату пытается влиться зимнее солнышко и разбудить жителей. Антон аккуратно вылез из одеяла, оставив невесту одну, сегодня он хочет приготовить для любимой завтрак в постель. Оля потрогала другую половину и поняла, что она одна. В квартире стоял вкусный запах, источник был на кухне. Шмелева подкралась к нему и обняла за талию. Он ловким движением развернулся к своей невесте лицом и впился в её губы. — Проснулась, моя невеста? — спросил Антон, сквозь поцелуй. — И тебя рядом с собой не застала, — ответила Оля, обвивая своими руками его шею. — Оленька, иди ко мне, — сказал Антон и посадил её на свои колени. — Оль, нам надо будет после свадьбы уехать в Москву, — поцеловав её в плечо, сказал мужчина. — Надолго? — погрустнев, спросила Ольга. — Боюсь, что навсегда, — ответил Антон, покрывая её лицо нежными поцелуями. — Надо мне работу тогда в Москве, — улыбалась Оля. — Звоним Жене и проблем нет. Омле-е-ет, — вспомнил он, когда появился запах горелого. Антон снял сковороду с плиты, аккуратно разрезал завтрак, положил в тарелочки и поставил золотистый омлет перед невестой. — Очень вкусно, — проговорила женщина, отправляя в рот очередную порцию. Антон потянулся через стол к женщине и поцеловал её. — Пересолил немного, — оправдался он, чем вызван такой наплыв нежности.***
— Пап, у меня голова болит, — обессиленно сказала Стася, заходя в кабинет отца. Она была вся красная, ее мотало из стороны в сторону. Её футболка с надписями была вся сырая. — Иди сюда, — сказал Илья. Дочь покорно подошла к отцу и дала потрогать лоб. Как и ожидалось, лоб был горячим. — Садись, скорее, — сказал Илья, указывая на диван. Мужчина протянул руку к телефону и ловким движением набрал номер поста. — Алло, Изабелла Львовна? Принесите в мой кабинет термометр, — сказал Илья в трубку, после нескольких гудков. Белка быстро принесла градусник, ей на глаза попала бледная Стася. Девочка уже еле сидела, глаза слипались, горло ужасно болело, голова трещала. — Илья Анатольевич, так у Стаси температура тридцать девять, как минимум, — сказала Белла. — Белла, вы свободны, — ответил Илья, встряхивая градусник. Изабелла послушно скрылась за белой дверью. — Малыш, давай измерим температуру, — ласково сказал Соколов, подавая прибор дочке. — Па-ап, — протянула девочка и потеряла сознание. — Белла, нашатырь, быстро! — крикнул Илья в коридор. Девушка мигом принесла жидкость, Илья смочил ватку и поднес к носу дочки. Девочка заворочалась от противного запаха, в глазах всё поплыло. — Пап, у меня живот болит, — простонала девочка, моргая глазками часто-часто. — Белл, возьмите у Станиславы общие анализы, — сказал Илья, поглаживая красную дочь по руке. Белла согласно кивнула и, вспомнив, с осторожностью сказала: — Илья Анатольевич, Стасю надо в палату.***
К зданию новой клиники подъехала синяя машина марки Kia Picanto. При покупке данной машины Королёва долго и тщательно подбирала под себя. Она пролазила множество сайтов, прочитала миллион комментариев и советов. Женщина остановилась на этой машине, потому что именно она подошла под все критерии. Покупая машину, Королёва знала, что освобождает себя от переживаний за свою безопасность во время езды. В случае аварии в автомобиле моментально сработают подушки безопасности. Автомобиль Kia Picanto имеет 7 подушек безопасности. За рулём сидела красивая женщина и не желала покидать салон автомобиля. За окном летел снег крупными хлопьями. Канун нового года. Все чего-то бегают, суетятся, готовятся, ноги ломают, с отравлениями поступают, а то петарды взрывают на руках. Евгения Павловна вышла из машины, закрыла её и уверенной походкой зашла в отделение. На посту её встретила Рая, женщина поправляла свой макияж. — Доброе утро, Раечка, — поздоровалась Королёва. — Доброе утро, Евгения Павловна, — бросив свой взгляд на женщину, сказала Рая. — Евгения Павловна, это правда вы? — заметив изменившуюся начальницу, спросила медсестра. — Кто над вами колдовал? Евгения Павловна сегодня, впервые за последние месяцы, сменила свой образ. Она надела платье, а не брюки и строгий костюм, чем вызвала восхищенные взгляды от коллег. Платье очень шло Жене — чёрный пояс и красивая рюшка придают ему изюминку. Дополнительным аксессуаром к нему женщина применила наручные часы. Оно очень хорошо подчеркивает фигуру девушки, а туфли на каблуке превратят представительницу женского пола в бизнес-леди. — Брось, Рая, никто не колдовал, — загадочно улыбнулась женщина и прошла в свой кабинет. На пороге показался красивый мужчина из бентли. Он выглядел солидно, а костюм придавал строгость. Зовут человека Калинин Антон Егорович, ему всего тридцать три года. В клинику перевелся из Санкт-Петербурга. — Кто так над тираншей поработал? — удивленно спросил Антон. — Любовь, — мечтательно ответила девушка, прикрывая глаза. — Любовь, любовь… Ну, и кто этот счастливый человек? — прислоняясь к стойке, спросил мужчина. Ничто и нигде не меняется — везде плетут сплетни. — Вестин Валерий, — улыбнулась Рая и вышла из-за стойки. — Ой, меня пациент ждёт в палате, — оглянулась девушка на мужчину. Королёва Евгения Павловна сидит в своём новом кабинете и перебирает бумажки. Ее мысли заполонили думы про двоих мужчин. Надо откинуть все раздумья и заняться бумажками. Им сегодня снова не везут новый томограф. — Значит, так, я повторяю последний раз, привезите этот томограф! Нам людей обследовать негде! — кричала в трубку Королёва. Хоть волосы на голове рви. Был бы тут человек, который решил за неё все эти проблемы. А это человек сейчас далеко. — Что значит "некому"? Почему, когда к нам приходят пациенты, то мы лечим всеми способами?! — крикнула Женя Павловна. — Сегодня чтобы привезли, вы поняли?! — строго спросила она и положила трубку. Женщина села на своё кресло и откинула голову назад. Беспорядочные мысли снова полезли в голову, заполняя разум. Сколько она просидела, совсем неизвестно, но в кабинет зашла Елена Вадимовна — детский хирург. Здесь эта женщина смогла найти общий язык с Королевой. Совсем недавно выяснилось, что Елена и Евгения учились на одном курсе в институте. У Лены муж, дочка, которую они ждали с мужем шесть лет — у неё все хорошо. У Елены красивые, длинные волосы, которые она обычно убирает в пучок. У неё выразительные глаза, имеющие зелёный цвет с коричневыми точечками. — Жень, пойдём, ты нужна, — позвала женщина подругу. — Чего случилось? — спросила Королёва, поправляя прическу и платье. — Идём, — потянула она за руку Евгению. Две женщины вышли в холл больницы. На каталке лежал Евгений Лазарев — сын Шурика. В его животе торчала настоящая рапира, рядом стоял Александр Павлович, после него Пашка, а за ними Каролина. Александр сильно нервничал, жену повезли в приёмный покой — сознание резко потеряла. — В реанимацию, срочно! Лен, ассистируешь, — не думая, ответила Женя. Она не могла дать умереть племяннику. Плевать на все запреты, что родственников оперировать нельзя. — Жень… — прекрасно знал правила Лазарев. — Шур, я сделаю всё, чтобы спасти Женьку, — ответила Королёва и быстрым шагом направилась в реанимацию. — Пап, все будет хорошо, — сказал Пашка, прижимая сестру к себе и целуя в макушку. — Вот как могли вы на фехтовании заниматься без жилета и маски?! — строго спросил отец. Старший сын ничего не сказал. Ведь говорили маме, что у Женьки жилет с дыркой, и вот, пожалуйста, теперь лежит на столе. — Лен, ушивай, — дала команду Королёва. — Евгения Павловна, давление падает, — оповестил анестезиолог. Сердечко мальчика остановилось. Резко. Аппараты запиликали. — Адреналин внутримышечно, дефибриллятор, — скомандовала Елена. У Жени произвольно скатилась предательская слеза. Не надо было идти. Тяжело терять родственников. Разум отказался слушаться. — Сто разряд, — сказала Лена. Ничего. — Ещё разряд. Двести. Ещё. Завели, Жень, давай, шьем, — сказала Лена, зашивая мальчика. Женя взяла в руки иглу и продолжила зашивать. После операции так хочется, чтобы родные руки успокоились, поцеловали, обняли. Королёва и Савина вышли из операционной. — Александр, у вас крепкий сын. Операция прошла успешно, мальчик жив, — устало ответила женщина и успела скрыться за дверями кабинета прежде, чем Лазарев успел что-то сказать. — Пап, я же говорил, что все будет хорошо! — крикнул Пашка. — Дома расскажешь, что случилось, — сказал мужчина и обнял детей. — А теперь маму заберем и домой, а потом к Женьке. Женя прямиком отправилась в свой кабинет, не хотела сейчас говорить с братом. Она открыла дверцу шкафа и налила себе виски. К черту, что ещё, возможно, будут сегодня операции, что надо будет сесть за руль. В кармане завибрировал телефон. Женщина ни с кем не хотела говорить. Чувство того, что она не смогла сконцентрироваться на операции, давало о себе знать. О каком можно говорить великом хирурге! Никогда такого не было. Слёзы снова предательски текли, а телефон продолжал вибрировать в кармане. — Да, — стирая слёзы, бросила она в трубку, даже не посмотрев, кто звонит. — Еду, — только и бросила она в трубку, выпив шесть стаканов воды, зашла в свободную палату и приняла быстрый душ. — Рая, меня не будет больше сегодня… — сказала она постовой медсестре.— И завтра, — добавила она через паузу.