***
— Пап, мам Жень, — говорила девочка в бреду. Температура достигла отметки сорок градусов. Она лежала вся белая, сырая, пот тек по лбу. — Илья Анатольевич, у Станиславы двустороннее воспаление легких, — вздохнула Белла, передавая анализы. — Так, приплыли, — ответил Илья, держа дочку за руку. — Позовите Мамина. — А его нет, — ответила Белла. — Где он? У него выходной? — спросил Соколов, пытаясь вспомнить причину отсутствия коллеги на рабочем месте. — Не знаю, он передо мной не отчитывается, — ответила Белла, ставя капельницу. — Ясно, — встал Илья. — Слава, доченька, родная моя, с тобой останется Белла, — сказал мужчина, поцеловав её в руку, а затем в щеку. — Мам Жень, не уходи, — находясь все ещё в бреду, просила Стася, сильно сжимая руку отца, не давая ему выйти из её палаты. Кое-как Илья вытянул свою руку, посмотрел в очередной раз на дочку и вышел из палаты. Помимо девочки, у него есть работа и пациенты, к которым он и отправился. Безусловно, дочка — его всё. Хоть он и узнал о её существовании, когда ей было двенадцать, а не с самого рождения. Пусть эта девочка, дочь его, не от Евгении Павловны, которую он сильно любит, пусть её родила не менее любимая девушка, но разницы совсем никакой нет. Илья знал, что Стаська готова принять Королеву, но какой же он дурак. Прошло чуть больше года, когда уехала его Женька, а он, зная, где она, ничего не сделал, чтобы вернуть её. Где теперь его любимая женщина? Что теперь сделала с ней Москва? Есть ли у неё кто? А может, она уехала, когда была беременная? Может, у него есть сын или дочка? Да нет, Оля бы упомянула при разговоре с Женей чьё-то имя в уменьшительно-ласкательном значении. Значит, не все ещё потеряно. Выздоровеет Стася, бросим всё и поедем на поиски Женьки в Москве. Знал бы он, что никуда ехать не надо. ОНА приедет сама…***
Оля и Антон приближаются к зданию больницы. Они идут, держась за ручки, мило воркуют. Им никто не в праве помешать. Ведь два любящих сердца соединились воедино. — Оль, — нежно притянул Антон девушку к себе. — Я сейчас опоздаю, — пыталась вырваться из его объятий Оля, то это надолго. — А вот не пущу, — поцеловал мужчина её в ушко, не выпуская из своих рук. — Антош, я пойду, — расцепила его пальцы Оля, выныривая из его объятий. Она уверенной походкой вошла в больницу, только напоследок бросила нежный взгляд и очаровательную улыбку на мужчину, который смотрел вслед девушке. — Люблю тебя! — выкрикнул он напоследок и направился в сторону работы. Шмелева появилась в холле больницы. На посту стояла Зиночка. Она выводила узоры на листке бумаги. Ей помогает, чтобы успокоиться. — Здравствуйте, Зинаида, — поздоровалась Ольга Михайловна, снимая с себя пуховик, и расписалась в журнале. — Здравствуйте, Ольга Михайловна, — отозвалась Зина, поднимая взгляд. — Соколова Стася в больнице… — Отец же здесь, — улыбнулась Оля. — Вы не поняли, Станислава в качестве пациентки, — добавила Зина и продолжила заполнять карточки. Ольга Михайловна ничего не ответила. Она прошла в ординаторскую, где сидел Волков. Он смотрел какие-то снимки, внимательно их изучая, подставляя к свету. — Здравствуйте, Александр Дмитриевич, — поздоровалась Ольга. — Выйдите, пожалуйста, мне переодеться надо, — попросила Оля, разматывая шарф на шее. — Хорошо, Оленька, — произнёс мужчина. Он вышел из ординаторской и отправился к пациентке, у которой в анамнезе замершая беременность, и поступила она с переломом руки. Оля переоделась: сменила своё платье на халат. Она вышла из ординаторской и направилась в палату Соколовой. Девочка все ещё была белая, бред так и не прошёл. Стася продолжала просить не уходить маму Женю. Ольга проверила капельницу, присела с девочкой, нежно взяла её за руку. — Стаська, наворотила ты делов, — шёпотом начала Шмелева. Она не хотела, чтобы Илья случайно услышал некоторые вещи. — Мам Женю зовешь, а у неё в Москве человек, сын его… — поглаживая девочку по голове, сказала Оленька. — У неё своя клиника, она главная, говорит, что не вернётся сюда больше — не хочет. Может быть, потому что никто не звал? — рассудила Шмелева. — Тихо, я позвоню маме Жене, позвоню, — успокоила она. Ольга Михайловна вышла из палаты, попутно находя в телефонной книжке номер Евгении Павловны Королевой. После пяти нудных гудков в трубке послышался приятный голос. — Жень, ты в Туле нужна. Стаська в больнице, — Шмелёва знает, что подруга ради Стаси примчится на любой конец мира. — Еду, — отозвалась Королева на том конце.***
Женщина припарковалась на парковке и вышла из транспорта. Она подняла голову и увидела родное приёмное отделение. Всё равно, кто бы что ни говорил, но Королёва скучает по Туле, ведь здесь прошли все годы её жизни. Через минуту Евгения Павловна переступила порог больницы. На посту никого не было, как это странно. В коридорах сидели и ходили люди, сменяя друг друга. Около рецепшена Королёва встретила Беллочку. Она заполняла карточки. — Белла, где лежит Стася? — спросила женщина, рассматривая изменения больницы. Да-а, Илюша постарался: стены покрашены, новые стулья, новые стойки, новое оборудование. Добился всё же своего. — А вы кто? — спросила Белла, не узнав Женю Павловну. — Королёва Евгения Павловна, — усмехнулась женщина. — Боже мой, Евгения Пална, вас не узнать! — вскрикнула Белла и вышла, чтобы обнять ведущего специалиста. — А вы изменились, — заметила Белочка. — В лучшую сторону? — улыбнулась Женя. Как приятно было возвращаться домой. Это же тот дом, где тебя любят, где тебя ждут, где всегда готовы принять. — В лучшую, вы помолодели сразу же, — сделала комплимент медсестра. — Мы скучали. Вот вы уехали, а Илья Анатольевич совсем поник, — протараторила она. — Белка, спасибо, — улыбнулась Женя. — Как в Москве жизнь? Лучше? — Лучше, — призналась собеседница. Евгения Павловна загадочно улыбнулась и, цокая каблучками, прошла в палату к девочке.***
— Аркадий Михайлович, как же вы так? — спросил Илья, делая осмотр пациента. — Шел, шёл, упал, проснулся — гипс, — простонал от боли мужчина. — Терпите, — сказал Илья, накладывая гипс. — Можно, я поговорю с вами? — спросил он, морщась от боли. — Говорите, — разрешил доктор. — От меня жена ушла, после двух лет брака, когда я делал всё для неё. Она взяла и ушла к другому, а у нас дочка, так она и её забрала. Нет в этой жизни любви, — вынес вердикт пациент. — Почему нет любви? — не понял Илья. Он считает иначе. Любовь есть, любовь живёт всегда, только надо найти свою любовь. Никогда её и никому не отдавать. Любовь, основанную на взаимопонимании, взаимопомощи, преданности, верности — принято считать самой крепкой. Такая любовь пройдёт через все трудности, и в конце два любящих сердца будут вместе. У каждого человека должен быть Happy End. А пока Илья возвращается из своих мыслей, где они с Женей вместе, а может, и не с Женей… — Всё, сейчас вас оформят в палату, вас проводят, — сказал Илья и вышел в коридор, где как раз и была счастливая Белка. — Белла, гражданина Малишина оформите в стационар, — сказал он. — Чего какая счастливая? — улыбнулся он. — Не поверите, кто приехал, — сказала Изабелла, стреляя глазками. — Путин? — усмехнулся Илья. — Лучше… — ответила девушка. — И кто же? — облокотился Соколов на стойку. — Королёва Евгения Павловна, — оповестила Белка. — Из Москвы, та-а-ак изменилась. Я её даже не узнала, — перебирая папки, рассказала Изабелла. — Хорошо, Изабелла, — сразу же сделался серьёзным. — Где она? — У Стаси. Кстати, у Станиславы температура спала, — вспомнила Белла. Она прошла в палату, где ждал больной в гипсе. Зима, люди падают да падают, конечности ломают.***
— Стаська, — зашла Женя в палату с пакетом фруктов и подарком. — Мама, мама, не уходи, — попросила девочка. — Я не хочу, не уезжай от нас с папой, мы очень тебя любим, сильно-сильно. Правда. Я больше не буду тебя обижать, честно-честно, — пообещала Стася, заливаясь слезами. — Мам, мам, прости меня, — села Станислава и обняла маму Женю. Евгения Павловна всеми силами скрывала слёзы, которое вот-вот начнут капать. Она тоже ужасно скучала по Илье, по Стасе, но не могла бросить Столицу, клинику, Артемку, который к ней привязался. — Маленькая моя, Стася, я останусь тут до нового года, но потом я должна буду уехать, у меня работа, — гладила её по голове женщина. Девочка положила голову на колени Жени. Слёзы текли сами собой из глаз Соколовой. Она так не плакала даже, когда потеряла маму. Нет, не подумайте, она сильно её любила, но маме было некогда ей особо заниматься, жила она, обычно, у бабушки, а когда исполнилось ей (девочке) восемь лет, то Оля резко решила, что нужна няня и бабушка не справляется с девочкой. — Мамочка, возьми меня с собой, — стала просить Стася, но эти слова услышал Илья, который пришёл проверить дочку. Он увидел сидящую спиной к нему женщину. Кто мог прийти к его дочери, к тому же в часы непосещения? Кто пустил её? Он позвал её, чтобы сказать, что сейчас не посещенные часы, как вдруг она развернулась. И кого он увидел? Это была Женя, его Женя. Только она так изменилась, стала еще красивее. Она была одета в белое платье, которое так шло к её лицу… Из его головы совершенно вылетело, что говорила Белла час тому назад. Другие пациенты заполнили голову. — Женя? — спросил он, подняв бровь. — Здравствуй, Илья, — поздоровалась она. Было непонятно, как с ним вести себя. Вроде, ничего такого не сделала, чтобы было стыдно. Если бы хотел найти, то нашёл бы давно, отодвинув проблемы на потом. — Стась, я пойду, пожалуй, — сказала Женя, подарив девочке обворожительную улыбку. — Мам, приди завтра, — попросила Стася. Женщина вышла из палаты. — Пап, я хочу спать, — сказала девочка и отвернулась от отца. Мужчина тоже вышел из палаты дочери и подошёл к посту, где стояла медсестра. — Где Белла? — спросил начальник. — В ординаторской, — хлопала большими зелёными глазами рыжая. Молча он направился в ординаторскую.***
— Жень, рассказывай, как обустроилась? — спросила Ольга. По телефону слушать одно, а тут, в живую, видишь все эмоции. — Хорошо все, Оленька, я так соскучилась, — ответила Женя, обнимая подругу. — Рассказывай лучше: ты как, где, с кем? Кольцо вижу, Антон предложение сделал? — спросила Королёва. Эту даму точно не проведешь. Знает всё наперед. — Женька, сделал, кстати, у тебя в центре для меня работы не будет? — спросила Оля, наливая чай. — В Москву собралась? — взяв в руки кружку, спросила Женя подругу. — Антон сказал, что после свадьбы поедем, — ответила Оля. Она всегда улыбалась, когда речь заходила о любимом. — О, вот где вы, Ольга Михайловна, — зашёл Илья. — Вас ждут в хирургии, у них операция, а анестезиологов нет, — пытался выпроводить Соколов женщину. Надо хоть где-то поговорить с той, которую любит. Про операцию он сказал правду. Блондинка обняла Женю, что-то ей сказав, и вышла из помещения. Королёва тоже собиралась уходить, но её дорогу перекрыл Илья. — Нам надо поговорить! — серьёзно сказал он. — Нам не о чем говорить, — покачала головой Женя. По коже пробежали маленькие мурашки, в горле встал ком. — Прости, — сказала она. — Если ты не против, то я приду к Станиславе, — голос предательски дрогнул. — Женя, нам надо поговорить! — повторил Илья. — Соколов! Ты обалдел?! — воскликнула Женя. Она отвыкла от его прикосновений. Они стали чужими. На телефон Королевой позвонили. — Мам Жень, а вы где? — Темка, я не в Москве, — ответила женщина. Мальчик выдал всё изобилие чувств и положил трубку. — У тебя кто-то появился в Москве? — спросил Илья, не пуская её уйти. — А это не твое дело, — яростно сказала Женя и уже наконец-то вышла из кабинета. — Поговорили, — пробубнил Илья, виня себя в этой глупой ссоре. — Дурак.