***
Станислава спала в своей постельке, никого не трогала, как заходит Илья и мешает её райскому сну. Он присел на краешек кровати дочки, погладил её по волосам. Какая же у него взрослая и красивая девочка, вот только без материнской любви им не справиться. — Па-а-ап, у меня горло болит, — простонала девочка, актёрски врать она умела. — Ага, а ещё у тебя сегодня контрольная по алгебре, с примесью задач геометрии за два урока, да? — начинал щекотать Илья. — Вставай давай, — ответил он и поцеловал дочку в щеку. — Не хочу, — зарываясь в одеяло, оповестила девочка и перевернулась на другой бок. — Ну-у, Стася, вставай, — протянул Илья, гладя дочку по волосам. — Если я скажу, что мы не поедем в Москву, то ты не встанешь? — начал шантаж мужчина. — Если мы не поедем в Москву, то ты не увидишься с Королевой Евгенией Павловной, — сквозь сон, проговорила Станислава. — Поэтому как хочешь, — не открывая глаз, ответила девочка. Илья тут же изменился в лице, сурово посмотрел на дочь. Она ощутила этот взгляд на себе. Мужчина напоследок сказал: — Вставай. И вышел из комнаты дочки. Она победно улыбнулась, и Её Высочество, Соколова Станислава Ильинична, встала с кровати. Она поплелась в ванную, пока Илья Анатольевич готовил завтрак. Дочь сильно его задела, но, быть может, она права. Почему она так не любит школу? Хотя он в её возрасте тоже ненавидел, но тогда время было другое. — Пап, ты чего застрял? — спросила Стася, сев за стол. — Такими темпами я опоздаю в школу, и в этом виноват уже будешь ты, — с нескрываемой улыбкой сказала она. Любила позадорить отца. Илья поставил на стол ячницу и пошёл сам собираться на работу. Стася зашла в контакт, где было уже много сообщений. Потеряли девочку, спать ушла в десять. Что для неё не свойственно, утром не зашла. Просидев в социальной сети десять минут, она пошла одеваться в форму. Как она ей не нравится! Кто бы только подозревал об этом. — Стась, готова? — заходя в комнату к дочери, спросил Илья. Он не подумал, что Станислава может быть раздетой. — Стучись в следующий раз! — сказала Стася, колдуя с волосами на голове. Волосы вновь её не слушались. Устав сражаться с волосами, девочка заделала высокий хвост и украсила причёску заколками. — Три минуты и идём, — отозвалась Стася, проверяя рюкзак, кладя в сумку телефон, наушники и электронную книгу. Через несколько минут Станислава спустилась в машину, где уже ждал отец. Она села на переднее сидение, закинув сумку назад, пристегнула ремень и вставила наушники в уши. Пробки. Все же любят пробки, да? Замечательное время, особенно, когда опаздываешь. До уроков Стасе оставалось сорок минут. — Пап, а ты любил маму? — вдруг спросила Стася, вынимая наушник из ушей. — Очень любил, — ответил Илья. — Ты на неё похожа, — провел рукой Соколов по щеке дочери. Он знал, что когда-нибудь этот разговор наступит. Мужчина понимал, что ей не хватает матери, тем более, когда та ей мало занималась, а у отца сейчас занимает много времени работа. — Тогда почему вы расстались с ней? — Она уехала, точнее, твои бабушка и дедушка отправили из Москвы, — отозвался Илья. — А ты её не остановил? — девочка хотела добиться правды у отца. — Не знаю… — ответил Соколов и решил перевести тему. — А у неё кто-то был? — Егор, но он был лишь друг. Для меня он до сих пор друг. Она всю жизнь любила только тебя, — отозвалась Стася. — Сколько же этому Егору лет? — подняв бровь, спросил Илья. — Ну… Тридцать три, — ответила Стася, закрывая лицо руками. Реакцию отца она видеть не хотела. — Вернёмся к этому вопросу позже, — строго сказал Илья. Они все ещё стояли в пробке. Стася смотрела в окно, не решаясь задать главный вопрос, мучающий её уже несколько месяцев. Она хотела, чтобы отец был счастливым, но для этого нужно узнать всё. — А Женю? Ты её действительно любишь? — после минутного молчания, спросила Станислава. — Стась! Мы, по-моему, договорились не затрагивать эту тему, — строго сказал Илья, стуча по рулю. — Ответь мне! Любишь так же сильно, как и маму? — спросила Стася, доставая из бардачка жвачку. — Твоя мама другое, — выдохнул Илья. — Она мать моего ребёнка. А Женя… — Любимая женщина? — задала вопрос Стася. — Да, — признался Соколов. Вот он и признался, что до сих пор любил Женю. Сколько бы времени ни прошло, а забыть не мог. Так же это было с Ольгой. Кажется, не видать ему счастья. Он одинокий отец, у него взрослая дочь, жизнь которой он не мог наверстать до сих пор. — А если бы у вас с Женей родился ребёнок, ты бы не стал любить меня меньше? — боясь самого вопроса, спросила Стася. — Что ты за глупости говоришь? — разозлился Илья. Его беспокоила Стася. Он её любит, какая бы она ни была. Мужчина же знал, что у неё подростковый возраст. А это очень сложный период. — Ничего, — сказала Стася, отворачиваясь к окну. Пробка стала рассасываться, и машины тронулись. Через какие-то десять минут Стася и Илья стояли у ворот школы, в которой вот-вот начнутся уроки. Станислава молча вышла из машины, молча открыла заднюю дверку, молча взяла рюкзак, молча закрыла дверь, молча прошла в ворота школы. Илья посмотрел вслед дочери и, убедившись, что она зашла в здание, он поехал на работу.***
Чёрный бентли подъехал ко входу в больницу. Из машинки вышел молодой человек, лет тридцать — не больше. Он закрыл машину и зашёл в холл больницы. На посту сидела Зиночка. Женщина лет тридцати пяти, с русыми волосами, глаза посажены глубоко и близко друг к другу. — Зинаида Леопольдовна, наша тиранша пришла? — спросил на посту приехавший на бентли. Таким ласковым словом — «тираншей», величали Королеву, но не за то, что плохо ладила с коллегами, а потому что каждый день вытаскивает людей с того света. — Нет, позвонили и сказали, что она приболела, — отозвалась медсестра, допивая очередную кружку кофе. — Интер-ресно, — протянул своё фирменное «интер-ресно» через две р. Мужчина взял карточки и прошёл в кабинет. Скоро должен начаться приём юных пациентов. Кто-то же должен работать. В ординаторской сидели другие хирурги этой больницы и ждали пациентов. Они попивали кофеек и радовались такому относительно спокойному дню. Пациенты Москвы сегодня не хотели ни ноги ломать, ни травиться, ни болеть. — Владимир Вадимович, там пациент пришёл, говорит, что у него в машине жена, — забежала запыхавшаяся Зиночка. — С женой что? — спросил голубоглазый блондин. — Говорит, что сознание потеряла, привести никак не может в чувство. — Так, хорошо, идем, — ответил Владимир и закрыл карточку Воробьевой. Они вышли к посту. Мужчина принёс женщину. Она была худая и белая, как мел. Сопровождающего попросили перенести больную в смотровую. — Так, приходим в себя, — сказал доктор. — Как вы себя чувствуете? — спросил он. — Так себе, — отвернула голову от мужа. — Обмороки до этого бывали? — спросил врач. — Нет, — ответила она. — Рая, общий анализ крови, ХГЧ и УЗИ, — дал команду врач и вышел из смотровой. Привезли пациента с огнестрельным ранением, понадобился хирург, а то все были на операциях.***
— Ну, пап, мам, давайте смелее! — крикнул весёлый мальчик, который уже завязал коньки на ногах, выехал на центр катка и ждал папу с тетей Женей. — Давай, Женька, смелее, — сказал мужчина, отъезжая от бортика. — Совсем обалдели? — насупившись, спросила Королёва. Вслед ей кричали что-то, но она этого не слышала. Еще чуть-чуть, и она оказалась на льду, а потом на своём мягком месте. Конечно, все же ей кричали, что надо снять щитки с лезвия. Артемка залился весёлым смехом. Люди, катавшиеся на катке, оглянулись на женщину. Кто-то подъехал помочь, но сказали, что справятся сами. — Женьк, солнце, ты как? — подъезжая к женщине, спросил Валерий. — Ну… Как тебе сказать? — улыбаясь, спросила Женя. Чувство было неприятным, заднее место ужасно побаливало. Валера помог ей встать на ноги и снял защиту с её голубых коньков. — Давай руку, — сказал он, протягивая свою руку. Женя подняла своё тело, между их головами оставалось не больше двух миллиметров. Губы Валерия жадно впились в рот Жени. Вся арена зааплодировала. Не хватает только кольца с предложением стать его женой. — Пап, мам, ну, где вы там застряли? — разделяя двух влюблённых, спросил Артемка, который устал ждать. — Идем, — ответила Валерий. Он взял свою девушку за руку, и они аккуратно тронулись. Женин серый костюм был уже весь сырой. Хоть и было холодно во дворце, но испарение было.***
— Оля, — позвал грубый мужской голос Ольгу. На улице такая погода прекрасная. Снег лежит вокруг, дети ещё играют в снежки, лепят снежную бабу, строят крепость. — Шмелева, да, подожди же ты! — позвал голос снова. — А? Что? Где? — спросила она, поглядывая по сторонам. Подошёл Антон, он был в чёрном костюме, с галстуком, все как положено. — Оля, Ольга Михайловна, я развёлся, — сказал он, преподнося женщине букет роз. — Антон, — выдохнула она, когда ощутила желанные губы на своём лице. — Пойдём скорее в квартиру, ты же замерзнешь, — потянула его за руку. — Нет, Ольга Михайловна, согласны ли вы выйти за меня замуж? — спросил он. Антон протянул бархатную коробочку, где лежало золотое кольцо с маленьким бриллиантиком. Антон ждал реакции блондинки. Вся улица ждала реакции. Антон же был похож на сумасшедшего. На дворе зима, а он одет в костюм. — Да, — ответила Ольга, поцеловав мужчину. — А теперь пойдём, — потянула его за руку, разорвав такой сладкий поцелуй. Они забежали в подъезд, заливаясь весёлым смехом. Антон прижал свою невесту к стенке и страстно её поцеловал. — Антош, не здесь, — ответила Ольга, открывая дверь. Антон не останавливался. Он продолжал целовать её, мешая открыть дверь. Шмелева открыла её, пара завалилась в квартиру. Сейчас одежда полетела на пол. Антон быстро расправился с шубой блондинки. Она быстро избавила его от пиджака и рубашки. Дальше же они перешли в спальню, где продолжили начатое…***
— Валер, спасибо вам с Артемкой за сегодняшний день, — ответила Женя и потянулась, чтобы поцеловать его. — Артемке спасибо. Решительный сын у меня растёт, — ответил Валерий, заглядывая назад. — Уснул, — сказал он. — Валер, пойдемте ко мне? — неуверенно позвала Королёва. Валерий был удивлен от такого вопроса. Неужели она хочет? Хочет проснуться утром от его прикосновений? Женя сама была от себя в шоке. Она правда хотела, чтобы он остался, чтобы утром проснуться от его прикосновений, хотела, чтобы утром Артемка пришёл к ним в постель. — Мы согласны, — ответил Валерий и одарил любимую взглядом. Машина остановилась около дома. Валерий вышел из машины, подал руку Королевой и взял на руки сына, не стал будить его. Сегодня у них был насыщенный день. Семья поднялась на этаж, Женя пропустила их вперёд. Она сняла с себя шубу, сапоги и прошла в зал, где постелила постель для Артёма. Валерий его положил и раздел. Его фиолетовая куртка и чёрные штаны нашли своё место в шкафу, футболка на стуле. Отец закутал сына и вышел к любимой. — Ты так с Темкой возишься, — улыбнулась Женя. Она налила чай. — Жень, — он забрал из её рук чашку. — Я хочу тебя, — томно проговорил он, что у женщины прошли мурашки по телу. Женя ничего не успела сказать. Она ощутила на своих губах губы Валерия. Он стал расстегивать рубашку, освобождая женщину от одежды, Женя стянула с мужчины рубашку. Со штанами было все намного легче. Руки Валерия «гуляли» по телу Жени. Он гладил её по приятным и таких манящим выпуклостям, что мужчина не мог надышаться ими. Он так долго этого ждал. Валера так хотел насытиться Королевой, что блуждал по телу. Мужчина целовал её. Совсем скоро он дошёл до главного места. — Женечка, ты хочешь этого? — возбужденно спросил Валерий, готовый к дальнейшим действиям. — Хочу, — простонала она.