Ты же обещал...

«Меня зовут Стайлз. Стайлз Стилински» Эти слова эхом отдавались в ушах рыжеволосой Банши, которая с непониманием глядела на своего друга. Зачем он сделал это? Зачем солгал о том, что они незнакомы и сегодня он увидел её в первый раз. Может быть он просто забыл её? Но глаза Стайлза говорили обратное. Он не забыл, он помнит все что было связно с ней за все годы, что она была рядом, как друг. Лидия видела, как тяжело ему было играть для неё роль нового знакомого, и с каким усилием он боролся с собой, чтобы не броситься в её объятия и не зарыться номом в её великолепные волосы цвета клубничный — блонд. Заметив, что перестала дышать, Лидия прерывисто вдохнула в себя воздух, потому что её голова уже начала болеть, от недостатка кислорода в организме. Надо же. Все повторяется снова. Их любовь на ушла, как они надеялись, а наоборот разгорелась с новой силой, только теперь уже никто не будет говорить об этом в слух. Каждый из них останется в тени своего прошлого, пытаясь выжить в настоящем, не думая о будущем. — Это Лидия Мартин, — весело повторил Пэрриш, пытаясь сгладить внезапно наступившую тишину. — она раньше жила в этом городе, правда лет пять назад уехала в Нью-Йорк. Причину переезда я от неё так и не узнал, возможно она расскажет когда-нибудь потом. — Возможно расскажет, — эхом отозвался Стайлз, прерывая зрительный контакт с Лидией. — я думаю, мне пора, не буду вас задерживать. Приятно было познакомится, Лидия Мартин. Её имя слетело с его губ совсем легко, как будто так и должно быть, вот только Лидия уловила в нем довольно нежные нотки, говорящие о том, что она не забыта, и он всегда будет помнить её. Мартин провожала его взглядом, и мысленно отметила то, что форма шерифа очень идёт ему. — Он так и не отказался от своего джипа, — хмыкнула Лидия, когда темноволосый запрыгнул в свою машину, припаркованную чуть дальше остальных автомобилей. — Что? — удивленно переспросил Джордна. — Машина очень старая, видимо она уже очень долго служит шерифу, — отмахнулась Мартин, наблюдая за тем, как Стайлз разворачивается и выезжает с парковки. Пэрриш промолчал, не обращая внимания на слова Лидии. Она иногда говорила очень странные вещи, которые другим людям понять было не дано. Иногда она кричала по ночам, и просила кого-то не оставлять её, но когда Джордан спрашивал ее, что ей снилось, она отвечала, что не помнит ничего. Раньше его забавляло такое поведение рыжеволосой, но сейчас его раздражали все эти секреты и недосказанность. Ему хотелось знать правду, и рано или поздно он добьётся ответов на свои вопросы. Он был не рад видеть Лидию в своём городе, хотя пальцы, вцепившиеся в руль так, что побелели костяшки пальцев говорили об обратном. Ревность. Да, он ревновал Лидию к Пэрришу так же, как когда-то ревновал к другим школьным увлечениям этой девушки. Джексон, Итан, Джордан… Ну почему в её списке не может появиться парень, чьё имя начинается на букву С, и остаться там навсегда. Мартин была для Стайлза тем человеком, который западал в душу, в голову и в сердце навсегда, а вот он, кажется был для банши всего лишь другом. Поворот налево — он поворачивает, поворот направо — он снова поворачивает, двести метров прямо — он продолжает путь на автомате, совершенно не задумываясь о том, куда он едет и зачем. Эта дорога уже надоела ему. Те же повороты, тот же маршрут. Каждый день одно и тоже. Кольцо, находившееся в правом кармане рубашки аккуратно скользит из одного угла в другой, все больше путая молодого шерифа. Если он все ещё любит Мартин, то какие чувства он испытывает к Малии, ведь любить двух людей одновременно нельзя…или можно? — Стайлз, — крик доносится из окна небольшого дома, и через секунду на шее парня уже висит радостная блондинка. — как прошёл твой рабочий день? — Парень из Нью-Йорка приехал устраиваться на работу, — парень попытался высвободиться из объятий молодой особы, но тщетно, хватка у неё была волчья. — а так ничего необычного. — Из Нью-Йорка? Ничего себе, — в глазах Тейт промелькнуло удивление. — а как звать этого новенького? — Джордан Пэрриш. Это имя Стилински практически выплюнул, но Хейл даже не обратила на это внимание, ведь это оно обожгло её каким-то невидимым огнём. Она почувствовала неприятную дрожь, пробежавшую по её коже, и её ноги предательски задрожали, выдавая волнение. «Джордан. Пэрриш. Джордан Пэрриш» Снова и снова это имя возникало в голове Малии, и глаза, по обыкновению своему радостные, вдруг омрачились, и стали холодными, как лёд. Обычно такой взгляд можно было заметить у Стайлза, на протяжении пяти лет, но сейчас в его взгляде отчётливо читалась ненависть к этому мужчине, а вот чувства Малии разобрать было невозможно.