Из праха мечты

- Дядя Ретт... - голос Эллы заметно дрожал, - а мама... мама тоже умрет? - Кто тебе сказал такую глупость? Конечно, нет! Что-то звякнуло. Напрягла слух. И почему Элла говорит так тихо. - Присси вчера, когда укладывала меня говорила... говорила, что... невезучая я... Что Господь уже прибрал моего папу, а теперь... Наверное, Бог сердится на меня. - Жаль, что нельзя высечь эту болтливую девчонку! С чего ты взяла, что Бог на тебя сердится? Что за глупости?! - Голос Ретта стал таким нежным. Сама хотела бы, чтобы он всегда так говорил с ней. - Он же сделал меня твоим папой, разве нет? Потому что очень хотел утешить тебя в твоем горе. - Правда? - недоверчиво, но с надеждой. - Ну, конечно, правда, девочка моя. Я всегда буду с тобой. И твоя мама тоже. - Но Присси говорит, что доктор... что мама... - Если Присси еще хоть что-то скажет, то видит Бог, я... Не слушай ее, дорогая. Сколько я помню Присси, она вечно дует на воду, даже если та ледяная. - Что? - Присси вечно говорит не то, что есть на самом деле. - Тогда хорошо. Я всю ночь боялась спать. Думала, если усну, что-то случится... - Ничего не случится. Ты мне веришь? - Верю... - Хорошая девочка. Снова что-то звякнуло. - Это для мамы? - Да. Хочу сделать ей сюрприз. - Наверное, так приятно быть взрослой. Особенно когда тебе делают такие сюрпризы. А все мужья такие, дядя Ретт? Что же там такое? Может, слезть с кровати и на цыпочках к двери?.. - Тебе мы найдем самого лучшего мужа, Элла. Обещаю. - Спасибо, но я... В общем, спасибо. Легкие шаги прочь. Дверь открылась. - Доброе утро, Скарлетт. Надеюсь, вы хорошо спали? Надула губки, даже не взглянув на него. - Я спала бы гораздо лучше, если бы вы не ограничились тем, что обняли меня и пожелали приятных снов! Чуть скосила глаза. У Ретта в руках был поднос с завтраком. Такие он приносил ей во время медового месяца в Новом Орлеане. Как же он баловал ее тогда? Внутри все возликовало, но решила не показывать это сразу же. - Скарлетт, не стоит дуться на меня. Мне кажется, я вовсе не ограничился тем, что просто обнял вас... - О да! Еще пару раз поцеловали. Фыркнула. - Разве всего пару раз? - В голосе слышны лукавые нотки. - Мне кажется, их было гораздо больше. Если бы я продолжил, то явно не смог бы хладнокровно пожелать вам доброй ночи. - И прекрасно! Разве не понятно, чего я хотела? - Скарлетт, мне казалось, что вчера у вас был трудный день... - Именно! И уж если предположить, что в скором времени я могу умереть... - Голос дрогнул. И так снова стало себя жалко. - Полагаю, мне просто необходимо получить от жизни все, что я хочу. Все, что мне нравится. А вы отказали мне! И это очень мерзко с вашей стороны! - Скарлетт... - Да просто скажите, что не хотели! Что вам разонравилась толстая неповоротливая жена! Что от меня одни проблемы! Что... Уткнулась лицом в подушку. И почему все так? Именно в тот момент, когда она почти ощутила полноту своего счастья, когда смогла прикоснуться к нему, когда она поверила, что больше никогда не услышит грохот захлопывающейся двери... Это так несправедливо! Рука на волосах. Такая теплая. Успокаивающая. И надо бы оттолкнуть, но так хорошо. Также в детстве было, когда папа утешал... И обещал дать все, что угодно, лишь бы его маленькая девочка перестал плакать. - Скарлетт, дорогая, не надо плакать. Доктор просил вас не волноваться. Что-то неразборчиво пробурчала в подушку. - Лучше позвольте мне накормить вас завтраком. А потом мы пойдем прогуляться. - Не хочу снова в сад... - чуть приподняла лицо, залитое слезами. - Я отвезу вас, куда захотите. - Я не могу, - и это так обидно, что приходится прятаться дома, - иначе все станут говорить, что я стыд потеряла и выставляю свой живот напоказ. - С каких это пор для вас имеет значение, что станут говорить другие? - С тех пор, как вы выбросили почти все мои роскошные платья и заставили меня устроить прием для старой гвардии. Будто это сделало меня леди в их глазах. - Но это определенно не повредило вашей репутации, - улыбнулся. - А насчет вашего чудесного животика, - откинул одеяло и поцеловал через ночную рубашку, - то думаю, мое присутствие избавит вас от всяческих сплетен. - Вовсе нет. Будут говорить, что мы специально это сделали... - Дорогая, мне плевать, что станут говорить. Но если доктор сказал, что вам нужно двигаться, а вы не желаете гулять в саду... А теперь улыбнитесь и поешьте. Ваши любимые оладьи с медом. - Смерть моей талии! - Пользуйтесь моментом, дорогая. Беременность - единственное время, когда леди может есть без ограничений на вполне законных основаниях. Принес ей поднос. - Ой, какие красивые цветы, Ретт! Это мне? - Явно я не стал бы приносить их самому себе, дорогая. Я к ним равнодушен. - Вот вечно вы! Но это так приятно. Вы просто чудо! - К вашим услугам, мадам. - Не знаю почему, но я совершенно не могу на вас сердиться. Хотя стоило бы! За вчерашнюю ночь. Я просто глаз сомкнуть не могла без... Ну вы сами знаете! - Неужели? Кажется, вы спали в моих объятьях будто ангел. - И вовсе я не спала! Я была совершенно не... - Совершенно не? И что же означает это "не"? И зачем откусила такой большой кусок? Теперь и не сказать ничего - только промычать. И не выплюнешь... Ужасная ситуация! - Вы... Вы и сами знаете! Вовсе не зачем заставлять меня снова об этом говорить! - Обожаю говорить с вами на пикантные темы, дорогая. Вы так очаровательно злитесь. - Я и не злюсь вовсе. Просто не пристало джентльмену говорить такое... - Прежде всего джентльмену не пристало делить супружескую постель с женой, если она находится в столь деликатном положении. Хотите, чтобы я превратился в джентльмена? - О нет! Это было бы ужасно! Я вовсе не хочу, чтобы вы были джентльменом. - И глядя на его улыбку: - Ой! То есть... Да вы меня совершенно запутали! Вечно он смеется над ней. Запустить бы в него тарелкой! Хотя... он сказал, что сегодня можно пойти куда угодно. А как же надоело сидеть дома! Уверена, тетушка Пити упадет в обморок, если увидит ее на улице. Придется надеть темно-синее платье. Конечно, оно уродливое, но вполне скрывает все... Улыбка сошла с лица. Поперхнулась и схватилась за бок. Ох, как... Правда, доктор сказал, что это неплохо. Нужно, чтобы ребенок двигался. А вдруг он уже повернулся? - Скарлетт, все хорошо? Ретт больше не смеялся. Стоял рядом, напряженно ожидая ответа. - Да... Кажется... Отодвинула тарелку. Он убрал поднос. - Может, стоит прилечь? - Определенно нет. Я не хочу лежать! Иначе я с ума сойду! - Хорошо, хорошо. Судя по вашему боевому настрою, все на самом деле в порядке. Облизнула губы. Судя по всему она сейчас словно улей - вся в меду. И мысли гудят в голове пчелами. Поднялась, плеснула воды из кувшина. Медленно опустила пальцы в воду. - Ретт, зачем вы все это делаете? Сама удивилась, почему спросила. Как почему? Он же с ней - она его жена. Или... - Что делаю, дорогая? Не хотела поворачиваться. Наверняка снова смеется над ней. Как обычно. Будто все, что она делает и говорит - просто прихоти капризной девчонки. Но чья в том вина, если она просто не способна смириться с тем, что не может получить хоть что-то, если пожелает. С детства мир был у ее ног, в ее тени... А затем он вдруг стал больше и перестал укладываться в ее тень. И это так раздражает. - Балуете меня. Думаете, я скоро умру? Снова стало себя жалко. Это было бы так нелепо - умереть в полушаге от своего благополучия. Интересно, почему он молчит? Но упорно отказывалась обернуться, разглядывая мокрые ладони. - Это было бы очень досадно. Я столько вложил в вас, дорогая, что эта потеря разочаровала бы меня. Опять... Она уже слышала эти слова, когда была беременна Бонни. Тогда Ретт не признавал, что она что-то значит для него, потому что она не любила его, но сейчас-то... Почему, черт возьми?! Кровь прилила к щекам. Резко обернулась - даже голова закружилась. - Из-за денег значит?! Прекрасно. Тогда отвезите меня к дяде Генри. Я напишу завещание. Отпишу вам все, чем владею. Надеюсь, это утешит вас, если что... - Голос дрогнул. - Кроме Тары. Она останется детям... - Скарлетт, не рановато ли для завещания? Улыбнулся. Но улыбка какая-то... кривая... - Зато я буду уверена, что смогу компенсировать вам хотя бы часть затрат... - Хватит, Скарлетт! - Хватит?! Вы сами начали этот разговор. Вы никогда не говорите, что вы чувствуете ко мне. Только смеетесь и оскорбляете. - Завтрак в постель - это оскорбление или насмешка? - О, Боже! Вы невыносимы! - Неужели? Еще недавно вы говорили, что я чудо. - Были бы чудом, если бы сказали мне что-то приятное... Долгий взгляд ему в глаза. Затем вниз, чтобы ресницы полукругом по щекам. И часто заморгала, словно вот-вот заплачет. Подошел ближе. Сработало? Приподнял лицо за подбородок. - Что же приятного вы хотите услышать от меня? Снова взгляд прямо в глаза, и ресницы вниз.Будто смутилась. - Только не надо со мной флиртовать. После стольких лет брака можно говорить откровенно. Думаю, мы оба этого заслуживаем. - Откровенно? Хорошо! - С вызовом. - Вам не кажется, что вы могли бы сказать, что любите меня, например? - Например? Кажется, она невольно повторила его слова. Столько лет прошло... Он тогда делал ей предложение. Спросил, ради денег ли она согласилась... Что за мысли? Зачем память все это выдает? - Это бы утешило меня... Очень. Улыбнулся. Так и не смогла прочитать то, что промелькнуло в его глазах. - Что угодно, лишь бы утешить вас, дорогая. Замерла в предвкушении. - Итак... - Ну, конечно, я люблю вас. Торжество, но... Почему это не похоже на признание?