Важнее правды, честнее лжи

– Я не позволю!.. Слышишь меня, Акаш?! Не позволю тебе сломать себе жизнь! – Но мама!.. – Не «нокай» и не «мамкай»! Я сама выберу тебе жену!   – Прошу тебя!  Арнав размашисто шагал по коридору, прислушиваясь к голосам в гостиной. Черт возьми, как не вовремя в Акаше проснулась смелость! И так непростая ситуация с приходом утра еще больше осложнилась. Раздражение на кузена, досада и усталость после бессонной, наполненной размышлениями, ночи крепко сцепились крючковатыми острыми пальцами неприязни в неподатливый ком внутри. Он стремительно рос, будто наливавшийся густым гневом гнойник, готовый лопнуть от неосторожного движения. Только бы их разговор не услышала сестра! Еще не время... Окрик нани застал Арнава у вершины лестницы. – Манорама! Что здесь происходит? – Свекровь, вы только подумайте! Связаться с этой Кровавой ножкой!  – И что тебя так пугает? Паяль приличная девушка! Несколько шагов вниз по ступеням окунули Арнава в раскаленную атмосферу гостиной. Он еще понятия не имел, как перенесла его вчерашний удар Девиани, а события уже приняли новый оборот. Он встревоженно взглянул на бабушку. Нахмурившаяся нани стояла, решительно вздернув подбородок – несгибаемая, как скала. От сердца отлегло. Однако он должен был немедленно прекратить это безобразие! – Да?! – Кульминация негодования тети опередила его порыв. Сверкнув глазами, Манорама обрушилась на свекровь, даже не замечая появившегося племянника. – Вы забыли, что ее сестра – преступница?!  Арнав почувствовал, как всколыхнулась вязкая масса в груди, заставляя сердце биться со злобным остервенением. – Мы же знаем, что это не так!  – подал голос Акаш. – Ты мой единственный сын! Я не позволю ломать нашу жизнь! – Нашу? Мама, это моя, – выделил Акаш, – жизнь! И я хочу провести ее с Паяль, понимаешь? Но тетя не собиралась ничего понимать. Возглас Акаша был слишком слаб, чтобы приниматься ею в расчет. – Нет! Иначе я не смогу жить! – патетически воскликнула Манорама, заламывая руки. – Ты хочешь, чтобы я умерла?! – Манорама, прекрати истерику! – строго осадила женщину Девиани. Однако невестка не собиралась ее слушать. Вместе с указующим наманикюренным перстом, остро ткнувшимся в сторону бессильно сжимавшего кулаки Акаша, на гостиную обрушилась новая тирада – будто выстрелила туго сжатая пружина: – Никогда мой сын не испачкается в этой грязи! Ты слышишь, Акаш? Я не позволю тебе связать наше имя с этим жалким отребьем!  Среагировав на слова Манорамы, ярость тяжело бухнула в ушах Арнава, выплескиваясь желанием заткнуть визгливый, перекошенный ненавистью рот тети. Удивительно, но сейчас он впервые в жизни не хотел ее понимать и терпеть. – Тетя, в чем дело? – угрожающе процедил Арнав, стараясь сдержать полыхнувшую ненависть. – Ааа! Ты-то мне и нужен! – резко обернувшись, Манорама наконец обратила на племянника свое внимание. – Это ты виноват! – Последовала драматическая пауза, а затем, неожиданно меняя тактику, тетя всхлипнула и демонстративно прижала к уголку густо подведенного глаза появившийся, как по волшебству, носовой платок. – Арнав... Зачем ты влез в это дело? Все так хорошо складывалось! И что теперь? – Может быть, ты уточнишь, что именно складывалось? И какое ты имеешь к этому отношение? Арктический холод в голосе Арнава заставил Манораму поежиться. Она вздрогнула, словно почувствовав, как осколками льда вонзается в нее источаемая им угроза. – Мы должны избавиться от этой семьи раз и навсегда! – запальчиво выкрикнула тетя, уходя от прямого ответа. – Что?! Негодующий возглас Девиани слился с рычанием Арнава, дернувшегося, как от удара. В тот же момент негромкий голос резко стегнул по окаменелым плечам. – Так же, как вы избавились от моего мужа? Арнав похолодел. Замерев, он взглянул на неожиданно возникшую в гостиной сестру, чья нездоровая бледность соперничала с оттенком светло-зеленого, почти белого, сари. Ее волосы змеились по плечам, стекали по напряженно прямой спине. Сурово сдвинув брови, Анджали смотрела на тетю в упор. – О чем ты, дорогая? – растерянно пролепетала Манорама. – Ди? Арнав шагнул в сторону сестры, но был решительно остановлен небрежным взмахом ее руки. Падая, тихо звякнули браслеты. Манорама моргнула, не выдержав тяжелого, полного горечи взгляда племянницы и в поисках поддержки перевела взгляд сначала на Арнава, затем на сына. Те молчали, и женщина вновь посмотрела на стоявшую неподалеку девушку. – Я все знаю, тетя. Случайно слышала. – Что слышала? – окончательно стушевалась Манорама. – Когда?! – «Ты поступил правильно, сынок. Только умоляю тебя – молчи!» – явно цитируя часть подслушанного однажды разговора, произнесла Анджали. Акаш встрепенулся. – Сестра, ты все не так поняла! Я... – Знаю, Акаш, – перебила его Анджали, взглянув без тени улыбки. – Знаю, что ты защищал меня. Но не понимаю, что делать с этим знанием! Оно мешает мне ненавидеть тебя! Арнава сковало цепенелым, неподъемным чувством то ли вины, то ли страха... Ди все знала?! Сердце заныло от боли и тревоги за сестру. Что еще она скрывала от него все это время? Почему не делилась? – Ди, почему ты мне не сказала? – О чем, Чоте? Ведь ты тоже был в курсе, разве не так? И разве не ты умолчал о своем знании? – ударила она наотмашь. Арнаву нечего было ответить. Под грохот рушившейся реальности он неподвижно стоял, всматриваясь в лицо сестры. Искаженное болью и обидой, сейчас оно было ему незнакомо. – О чем вы говорите? – охнула нани, тревожно выискивая ответы в глазах домочадцев. Анджали шагнула ближе к Акашу. – Кто позволил тебе мешиваться в мою судьбу? – Будто не выдержав гнета давно копившихся эмоций, ее голос сорвался, взлетел на октаву. – Кто дал тебе право делать это – вот так?! – выкрикнула она сжавшемуся кузену. – Анджали, послушай!.. – Почему?! Ответь мне! – Я ничего не делал! – Ты стал убийцей! – Дорогая, как ты могла так подумать про своего брата?! Поднявшийся гвалт порхал от дивана к дивану, цеплял нервы стоявших людей, которые тщетно пытались докричаться друг до друга. Ситуация резко ухудшилась. Вал вдруг навалившихся новых проблем несся под откос и его требовалось остановить любой ценой. Арнав глубоко вздохнул, собираясь рявкнуть на членов семьи Райзада, привычно перехватывая контроль, однако на этот раз пальма первенства оказалась в других руках. – Хватит! – голос Девиани с неожиданной силой прокатился по гостиной, напоминая о ее статусе старшей в семье. Крики резко оборвались. Взбудораженная тишина взмыла к потолку дрожащим вздохом Анджали – словно многоточием отложенной правды. – Кто-нибудь мне объяснит, что случилось? И при чем здесь Акаш? Спустя полчаса все тайны исчезли. Опустошенные люди сидели друг напротив друга, не понимая, как вернуть былое ощущение семьи. Они были близки, но сейчас их разделяла пропасть, наполненная недоверием и недомолвками. – Почему ты молчала, ди? – спросил Арнав, чувствуя бесконечную усталость. Слабое копошение боли у ребер неумолимо превращалось в горячий, изматывающий огонь – награду за слишком короткое пребывание в больнице. – Думала... – так же утомленно отозвалась Анджали. – О чем? – О наказании. – Ты хотела отомстить? Анджали едва заметно пожала плечами. – Кому? – В этом и была проблема... – Она нервно сжала пальцы, пряча глаза от требовательного взгляда Арнава. Он поднялся с места, пересаживаясь к сестре. Обнял ее, ощущая, как та не сопротивляется, отчаянно нуждаясь в поддержке. Истонченная обстоятельствами связующая нить нежно завибрировала, вновь соединяя их в одно целое – трудно, но неотвратимо. – Сестра, ты мне веришь? – с надеждой вскинулся Акаш, почувствовав эти неуловимые изменения. – Веришь, что я этого не делал? Тишина. – Как мы могли это допустить? – Тихий шелест слов Девиани прошелся холодным сквозняком. – Во всем виновата эта Рваное Сари, – парировала Манорама, несмело поглядывая в сторону горестно застывшей свекрови. – Тетя! Ты уже достаточно наговорила! – резко осадил ее Арнав. – Да и сделала не меньше, – подлила масла в огонь Девиани. – Как тебе спалось после визита в Тихар? Тебе стало спокойнее, когда ты убедилась в безопасности своего собственного сына? – презрительно выплюнула она. – Ничего не ёкнуло в груди при виде несчастного ребенка за решеткой? – Перестаньте! Нормальные люди в тюрьме не сидят! Вы же понимаете, что мы должны держаться подальше от этой семьи? Даже знать их больше не хочу! – Тебе придется, тетя, – жестко хлестнул Арнав. – Я уже сказала, что не допущу помолвки Акаша с этой девицей! Вот увидишь, я сделаю все!.. – Но ты не сможешь помешать моей свадьбе с Кхуши. Пойти ва-банк показалось единственно верным решением. – Чоте?! Анджали отпрянула, ошеломленно глядя на категорично настроенного брата полными слез глазами. Слабая нить натянулась, норовя лопнуть под давлением нового, еще только зарождавшегося скандала. И снова Девиани оказалась сильней, чем ожидал Арнав. – Мы примем этих девушек, – вдруг веско произнесла пожилая женщина. Окинув суровым взглядом внуков и невестку, она с усилием выпрямилась, будто едва справляясь с тяжестью принятой ноши. – Да, Манорама. Пока я старшая – так и будет, – непререкаемым тоном продолжила она, пресекая негодование невестки. – Мы слишком задолжали этой семье – за Шьяма, – Девиани сокрушенно качнула головой, – за обвинения, за все беды, что выпали им по нашей вине... Пришла пора все исправить.

***

Инспектор Хасур с трудом сдерживал бешенство, глядя на лежавшую перед ним бумагу. Приказ о временном отстранении при отсутствии связей и других заслуг, перевесивших бы эту ошибку судьбы, фактически, ставил точку в его карьере. Все шло прахом... Хасур протянул руку и с остервенением смял в кулаке свой приговор. Он не мог изменить то, что случилось, но подсластить эту горькую пилюлю ему ничто не мешало. А при определенном везении – он мог бы еще все исправить. Приказ вступает в силу лишь завтра. Пока именно он ведет это дело, и у него есть целые сутки на то, чтобы успеть. Поднявшись с места, Гопал Хасур привычным жестом оправил ремень на мятой, не слишком свежей, форменной одежде и подошел к двери кабинета. Распахнув ее, он гаркнул в пустоту коридора: – Менария! Из-за ближайшего угла неспешно выплыл обладатель объемного живота и богатых усов. Появившийся полисмен выдернул из-за пояса берет с кокардой, приладил его к своей лысеющей макушке и замер в ожидании указаний. – Чья смена? – Шарма, Аджай, Кану. – Машину на выезд, – отрывисто скомандовал Хасур. – Шарма, Аджай и ты – со мной. Проводив взглядом отдавшего на ходу честь Менарию, инспектор вернулся в кабинет и взял в руки папку цвета хаки. Именно в ней скрывалось наказание виновникам его сегодняшнего позора. Пора было пустить в ход новые материалы дела. Начальство не сможет их игнорировать, а значит мизерная надежда на не слишком тяжелый урон для карьеры еще маячила впереди.

***

Арнав не ожидал, что свадебная карусель закрутится так быстро. День, начавшийся слишком непросто, еще был в самом разгаре, а они уже мчались навстречу изменениям, поджидавшим их в Лакшми Нагар. Маленькая компания, включавшая лишь нани, Акаша за рулем и самого Арнава, на сей раз сидевшего на пассажирском сидении, отправилась к Гупта сразу после разговора с Девиани. Отказавшаяся идти на уступки Манорама и Анджали, не готовая встретиться лицом к лицу с Кхуши, остались дома. Жаль, что дядя оказался в отъезде... Им не помешала бы поддержка еще одного члена семьи. А в том, что она непременно последует со стороны Махиндера, Арнав даже не сомневался. Нани молчала, но в ее безмолвии не было осуждения. Временами она бросала на внуков ободряющие взгляды, словно окончательно смирившись с их выбором, и Арнав был благодарен ей за это. Ему пришлось объяснить ей причины, по которым он не готов был откладывать свадьбу. Да, он не сказал об угрозе собственной жизни, но и поведанного о Кхуши хватило, чтобы бабушка согласилась прервать траур раньше положенного времени. Она вообще оказалась гораздо сильнее, чем думал Арнав. Он не раз убеждался в ее умении принимать решения, когда жизнь ставила семью перед сложным выбором, но только сегодня наконец понял, что его нежелание стать похожим на собственного отца – всего лишь детский страх. Нет. Это не отцовская властная натура управляла Арнавом. Это воля Девиани бурлила в его венах. Ее решительность наполняла душу и сердце. Он мало знал ее – такую. Не хотел знать, предпочитая считать обычной стареющей женщиной со своими странностями. И был не прав. Да, с возрастом она все чаще позволяла себе быть слабой, все труднее держала удары судьбы. Ее силы таяли, слезы легче текли по щекам и сильнее болело сердце. Однако она – стержень этой семьи. Та основа и опора, без которой выброшенный из дома, потерявшийся на жизненном перепутье осиротевший мальчик не смог бы стать тем, кем он стал. Телефонная трель отвлекла Арнава от раздумий. Взглянув на дисплей, он почувствовал, как мысли скакнули, мгновенно переместившись от общего к насущным вопросам. – Да. – У меня есть новости, – раздался в динамике голос Умеша. – Ты можешь говорить? – добавил он, услышав осторожное хмыканье в ответ. Арнав бросил быстрый взгляд на зеркало заднего вида. Сделать это незаметно не удалось. Сидевшая позади Акаша нани тут же встревоженно посмотрела на него, будто что-то почуяв. – Я могу слушать. – Тогда коротко. Хасура отстранили. – Это хорошо? – скорее утвердительно отозвался Арнав, стараясь говорить расслабленно и спокойно под изучающим взглядом Девиани. – Да. Но будь осторожен. Мне кажется, он не успокоится. – Я понял. Позже перезвоню. Телефон с мягким стуком лег на пластиковую панель. – Все в порядке? – не сдержав беспокойного любопытства, поинтересовалась Девиани. – Это Аман, – последовал небрежный ответ. Акаш вопросительно взглянул на брата. Арнав предупреждающе качнул головой, надеясь, что отвлекшаяся в этот момент нани оставит его жест без внимания. Кузен как никто понимал, что звонок Амана никогда не случился бы без веского повода и без дальнейших распоряжений. Отсутствие и первого, и второго должно было выглядеть в его глазах подозрительно. Оставалось лишь надеяться на благоразумие и сообразительность Акаша. С последним существовали определенные сложности, но должен же он понимать, что в присутствии бабушки лучше иногда помолчать? – Какие-то проблемы? – спросил Акаш, подтверждая теорию, что конспиратор он никудышний. – Никаких, – отрезал Арнав, пресекая дальнейшее развитие темы. – Не отвлекайся, мы почти приехали. Кузен снова уставился на дорогу. Показался знакомый поворот. – Брат, могу я тебя еще раз попросить? – Я ничего не скажу, если ты об этом. Однако Акаш слишком рано вздохнул с облегчением. – Ты должен сделать это сам, – твердо закончил Арнав. Придвинувшись к спинке переднего кресла, Девиани положила руку внуку на плечо. Тот едва заметно вздрогнул и крепче вцепился в рулевое колесо. – Если ты ее любишь, то не должен скрывать правду, – добавила бабушка. Машина мягко затормозила в переулке у дома Гупта. Акаш посмотрел в лобовое стекло и, тяжело сглотнув, суетливо поправил на переносице оправу очков. – Сегодня? – упавшим голосом спросил он. – Решай сам. Но сделай это как можно скорее. – Заметив напряженную нервозность Акаша, нани ласково погладила его по плечу. – Ты сможешь. Просто найди нужные слова. – А если она не поймет? – Ты не узнаешь, пока не попробуешь.

***

– Папочка, я сейчас вернусь! Кхуши выскочила за дверь родительской спальни, промчалась на кухню и, схватив железный ковш, зачерпнула воды из ведра. Наполнив ею небольшую миску, она закинула чистое полотенце на плечо и уже ровным шагом, стараясь не расплескать воду, направилась обратно, по пути улыбнувшись сидевшим на диване матери с буа джи. Толкнув ногой чуть прикрывшуюся дверь, она даже не успела шагнуть через порог, как удивленный возглас тети пригвоздил ее к месту. – Гарима, ты видишь то же, что и я? Господи боже ж ты мой, что здесь делает госпожа Девиани?! Мать сдавленно охнула. Миска выскользнула из рук Кхуши и с грохотом прокатилась по полу, но женщины семьи Гупта, слишком встревоженные неожиданным визитом, лишь мельком взглянули на испуганную девушку. – Сестра, мне это не нравится, – звонко зачастил голос Гаримы. – Вдруг что-то случилось? – Подожди причитать, сейчас узнаем. Не задумываясь о том, что делает, Кхуши дрожащими руками кое-как разогнала полотенцем разлитую воду и снова пулей метнулась на кухню. Подлетев к распахнутому окну, она выглянула на улицу и мгновенно спряталась обратно: по ступеням крыльца поднимались Райзада. Сердце колотилось, как сумасшедшее. Пытаясь его удержать, Кхуши прижала к груди недавно бывшую чистой, а теперь больше похожую на половую тряпку, мокрую ткань. – Диди!!! – так отчаянно-громко зашептала она, что у нее почти заложило уши от напряжения. – Диди!!! – Что случилось? – выглянула Паяль из их комнаты. – Диди, беги скорее сюда! – Снова змеи? Или ты увидела привидение? – Хуже! Смотри! Кхуши ткнула пальцем в сторону окна. Паяль повторила ее недавний маневр и в панике схватила сестру за плечи. – Кхуши, – вытаращив глаза выдохнула она, – зачем они пришли? – Откуда я знаю? Идем, – отбросив мешающееся полотенце, она решительно взяла Паяль за руку и потянула ее за собой в гостиную. Остановившись на безопасном расстоянии от входа, девушки с беспокойством уставились на открывавшуюся дверь дома. Райзада напоминали крепко сплоченный клин, возглавляемый пожилой женщиной в богато расшитом сари. Стоявшие за плечами Девиани Арнав с Акашем держали что-то в руках, но Кхуши никак не удавалось рассмотреть что именно. – Намасте. – Намасте. Обменявшись приветствиями, три женщины настороженно улыбнулись, словно ожидая реакции друг друга. – Простите, что мы без предупреждения, – повинилась Девиани, склонив голову и еще раз сложив руки у груди. – Да о чем вы говорите? – с вежливым радушием воскликнула Мадхумати. – Входите, входите! Процессия шагнула в дом. Стало ясно, что в руках у мужчин какие-то коробки, но ясности это не прибавило. Кхуши смотрела, как Арнав проходит в гостиную, а сердце стучало где-то у горла. В голове шумела взволнованная радость. Она мешала думать, теснила беспокойные вопросы, заставляя их отступить. Грудь опалило жаром. Щеки вспыхнули, и Кхуши торопливо прижала к ним ладони. Хорошо, что Арнав не смотрел в ее сторону, иначе она, наверно, сгорела бы сию же секунду... – Садитесь, прошу вас. Мадхумати махнула рукой в сторону дивана и, дождавшись пока гости устроятся, опустилась на жалобно скрипнувший под ее весом стул. Повисла неловкая пауза. – Паяль, Кхуши! – встрепенулась Гарима. – Принесите скорее чай! – Не беспокойтесь, прошу вас, – остановила Девиани дернувшихся девушек. Кхуши снова замерла. Она почувствовала на себе внимательный взгляд Арнава, но не решилась поднять на него глаза. Рядом почти дрожала Паяль. Кхуши нащупала руку сестры и переплела их пальцы. От осознания, что она не одинока в своих растрепанных чувствах, стало легче. – Вы пришли поговорить о том, что случилось? – осторожно заговорила Мадхумати. – Госпожа Девиани, клянусь, мы не знали, что Шьям... – с пылом произнесла она, прижимая руки к своей необъятной груди. – Наша девочка ни в чем не виновата! – Я знаю. Я не верю, что у Кхуши был злой умысел. Это вы должны нас простить. – Что вы такое говорите! – запротестовала буа джи. – Я говорю правду, Мадхумати джи. – Но как же!.. – Позвольте мне договорить. Понимаю, сколько пережила ваша семья, поэтому вопрос, с которым мы сегодня пришли, особенно труден для меня. Акаш? Девиани повернулась к безмолвно сидящим внукам. До сих пор они не сказали ни слова, и это их молчание вдруг показалось необъяснимым и настораживающим. Кхуши ощутила, как Паяль стиснула ее кисть еще крепче. Сестры переглянулись. Коробки, оказавшиеся подарками для семьи Гупта, перекочевали в руки Мадхумати и Гаримы. – Зачем же вы? – только и смогла выдавить буа джи прежде, чем Девиани снова заговорила. – Дело в том, что мы пришли к вам с предложением брака. Более того, не с одним, а с двумя. Я прошу руки ваших девочек для моих внуков, Мадхумати джи. Паяль – для Акаша, и Кхуши – для Арнава. Сердце Кхуши перестало биться. Дыхание перехватило. Она широко распахнула глаза, неверяще глядя на невозмутимого Арнава. – Сразу двоих? – внезапно севшим голосом спросила ошеломленная Мадхумати. – Конечно, сейчас не самое лучшее время для таких предложений. – Девиани качнула головой. – Но мои внуки не хотят ждать, и я не стану возражать. – Но как же? – растерянно пролепетала Гарима. – На самом деле... Ведь вы... И госпожа Анджали... – Не думайте сейчас об этом. Я обещаю, что вашим девочкам будет хорошо в нашей семье. Забыв о стоявшей рядом сестре, которой тоже приходилось несладко, оцепеневшая Кхуши смотрела, как переглядываются женщины Гупта. Ее судьба снова была в их руках, и она ничего не могла с этим поделать. Ее чувства – ничто. Она – ничто... Кхуши попыталась поймать взгляд Арнава, но он смотрел в сторону – просто ждал и, казалось, совсем о ней сейчас не думал. Грудь сдавило обидой и разочарованием. Как он мог? Как посмел так распорядиться ее жизнью, не спросив даже согласия? – Что вы скажете? – Госпожа Девиани, поймите меня правильно, мы не хотели бы их неволить. Они обе уже пострадали, поэтому... Согласие наших девочек тоже важно. – Так может быть, спросим их? От вспыхнувшей надежды стало легче дышать. Но очень недолго. Через мгновение сердце вновь совершило кульбит при звуках завораживающего голоса Арнава. – Госпожа Мадхумати, Гарима джи, могу я поговорить с Кхуши наедине? – А я бы хотел побеседовать с Паяль, – присоединился к просьбе Акаш. Девиани улыбнулась. – Давайте дадим им такую возможность, если вы, конечно, не возражаете? Кхуши подобралась. Поговорить? Очень вовремя. Ну, держись, Арнав Сингх Райзада! Этот разговор ты запомнишь надолго!

***

Несколько метров до комнаты показались восхождением на эшафот, где Кхуши поджидала расплата за лихое геройство. Однако воинствующая решимость лишь крепла с каждым шагом под буравящим затылок взглядом Арнава. Под напором недовольства и нарастающей злости все больше таяла истома, накрывшая тело мгновением раньше от его близости, от запаха его одеколона и горячего тепла, что ощущалось даже на расстоянии. Мягко хлопнувшая дверь за спиной возвестила о начале боевых действий. Кхуши резко обернулась, намереваясь обрушить свой гнев на идущего следом мужчину, и вдруг задохнулась, оказавшись в его объятьях. Ноги подкосились. Испепеляющей волной хлынула женская бесхитростная жажда – в нем. В его силе. В его дыхании рядом. Прижавшись к груди Арнава, Кхуши застыла, не в силах разорвать этот круг обрушившихся эмоций и ощущая, как легкое «прости» согревает ее макушку.