Don't Worry About Me

Из реки Ялу доблестные солдаты великого Корё вытащили женщину. Женщина и женщина: в богатой, но старомодной одежде, белая, как снег, и еле дышащая. Ын Су, услышав об этом, кинулась проверять свою сумку, и стоящий за ее плечом генерал только вздыхал. Не прошло и трех дней, как возлюбленная вернулась к нему с Небес, зацеловала едва ли не до стертых губ, приказала сбрить бороду – «Тэджа-ан, ты похож на бомжа. Кто такой бомж? Ай, Тэджан, будешь так смотреть, совсем из постели не вылезем», с недовольным видом качая головой осмотрела перемазанных в грязи и крови, но радующихся, как дети, Ву Даль Чи – до остальных отрядов добраться не успела, как она вновь куда-то несется. Главное, что на этот раз он не собрался никуда ее отпускать. Хочет съездить к гарнизону у реки? Он ее сопроводит. У него времени полно, он же не посреди войны и не приказ Короля исполняет… Услышав, что найденная женщина одета в не просто старомодную, а очень, очень старое по виду, еще времени начала династии отлично выделанное платье, госпожа Небесный Лекарь сделала стойку и едва не позабыла драгоценную сумку, запрыгивая на лошадь с пылом чуть ли не бывалого солдата. Не так уж далеко было от Врат до реки. Не так уж и невероятно, что Врата открылись лишний раз, выпуская бедняжку в совершенно чужое для нее время. Воля Небес и все такое. Прибыла Су вовремя: незнакомка на свое счастье не нахлебалась воды (едва ли кто-то из нашедших ее воинов знал о великом искусстве дыхания рот-в-рот), зато очнувшись, первым делом спросила, где она, а узнав от присматривающей за ней сердобольной стряпухи, что оказалась на благородной Корёсской земле, сначала затихла и вроде успокоилась. Но затем стряпуха неосторожно прокомментировала, что несостоявшуюся утопленницу прибило к этому берегу, а не другому, юаньскому, только доброй волей Его Величества Конмина… Так что Ын Су сразу стало ясно, в какой из наскоро поставленных шатров определили пациентку: оттуда неслись громогласные попытки утешить, заглушавшие интеллигентные, едва слышные рыдания незнакомки. Ворвавшись внутрь, Ын Су зорким взором осмотрела свернувшуюся в клубок и всхлипывающую девушку, отослала стряпуху и решительно потянулась за стетоскопом. Вопреки ожиданию, та не удивилась блестящей штуке, только отмахнулась, пытаясь еще сильнее завернуться в себя. Ын Су прищурилась: - Мне нужно вас послушать! - Не надо меня слушать, дайте мне умереть, - получила она сиплый ответ. Небесный Доктор закрыла невольно открывшийся рот и сложила руки на груди: - Вы! – Гаркнула она. За полотнище, служившее дверью, тут же заглянул генерал, убедился, что все в порядке и тут же исчез. – Хотели умереть, надо было тщательнее топиться! А сейчас вы на моей ответственности, так что вы свои суицидальные порывы бросьте, бросьте. Как там вас? - Хэ Су. - Вы, пардон, откуда? Это привлекло ее внимание. Хэ Су поморгала, глядя на вышитую одежду Ын Су, на стетоскоп и ее сумку, затем снова на Ын Су… - Сначала Сеул, - шепотом сказала она. Ын Су возликовала – не подвела интуиция! – Затем Сонгак. От Тэджо до… До… - Ее лицо сморщилось, по белым щекам снова потекли слезы. – До Кванджо-о-она… Пэа никогда меня не прости-ит! – Задохнулась она, хватаясь за грудь. Бледные губы, не слишком отличавшиеся по цвету от щек, приобрели сероватый оттенок. Ын Су заволновалась: - Эй, эй, я же ни разу не кардиолог! – Она нервно принялась постукивать рыдающую Хэ Су по спине, пока та не свернулась клубком практически у нее на коленях. Ын Су продолжала гладить ее спине, по волосам, бормоча какие-то утешительные глупости, и потихоньку понимая, что та намного моложе, чем показалось сначала. Вцепившись в юбку, от которой наверняка пахло лошадиным потом, Хэ Су, подрагивая, уткнулась лицом Небесному Доктору в живот. Когда Ын Су было лет пятнадцать, и ей впервые разбили сердце, она точно также ревела в объятьях матери, издавая невнятные звуки и отчаянно жалея себя. - Ну что ты? – Сочувствующе пробормотала она, распутывая пряди и аккуратно складывая узорную шпильку рядом на кровать. Хэ Су тут же схватила шпильку и сжала в кулаке, прижимая его к губам. - Я не могу тут быть, - наконец вернулась к понятной речи она, все еще икая и растирая красные опухшие глаза второй рукой. – Мне нельзя здесь быть, я должна вернуться, у меня… У меня дочь только родилась, я не могу ее оставить, мне и так мало времени осталось… Помогите… Госпожа, пожалуйста… Ын Су вздохнула, принимаясь копаться в сумке в поисках стерильного шприца: - Значит так, я тебе сейчас вкачу успокоительного, ты поспишь, а после мы поговорим, хорошо? И зови меня онни, какая я тебе госпожа, - она цыкнула, глядя как Хэ Су, не возразив, закатывает рукав, открывая тонкое, как у ребенка, запястье. – Тебя совсем не кормили в этом вашем… - Сонгаке, - подсказала она, глядя, как Ын Су наполняет шприц и стучит по игле и вздохнула. Ын Су подняла брови: - Уколов боишься? - Десять лет назад я бы все отдала, чтобы вернуться домой и хоть сотню уколов получить, - хрипло сказала она. – Сейчас тоже, только мой дом… - Она снова начала плакать, и Ын Су мысленно выругалась, разглядывая ее маленькую белую ручку. Вена нашлась легко, и уже три секунды спустя она аккуратно убрала пустой шприц обратно в сумку. – Где моя дочь… И Пэа… Ын Су уложила ее на подушку, снова пригладив волосы и поправив одеяло. Хэ Су отчаянно пыталась держать глаза открытыми, но они отказывались подчиняться: - Мне разрешили встать, - тихо и слабо прошептала она. – Я впервые вышла на улицу… Даже шла сама… К реке… Мне нравится вода, она напоминает мне о… - Она громко вздохнула и расслабилась. Ын Су снова достала стетоскоп, одной рукой развязывая завязки ее платья, и вздохнула: - Сердечная недостаточность, нервы явно ни к черту и еще какой-нибудь букет послеродовой гадости... Господи, как же давно я акушерство сдавала… Солнце уже начало клониться к горизонту, когда Чхве Ён нашел ее в тени дерева, медленно пережевывающую кусок лепешки и одной рукой перебирающей предметы в своей странной сумке. Завидев его, Ын Су засияла, отложила лепешку, смахнув с губ крошки, и похлопала ладонью по бревну рядом. - Что? – Настороженно спросил он, наученный горьким опытом, привычно – хоть и давно это было - усаживаясь бок к боку. - А ничего, - она чуть приподнялась, сладко поцеловала его в щеку, подняла его руку, закинув ее себе на плечи, и пристроилась под боком, как кошка у печки. – По-моему, мы только что подобрали королеву Даэмок. Генерал невольно обернулся к шатру, подняв брови. Ын Су хихикнула, видя на его лице столь непривычную эмоцию. - Она? Супруга четвертого императора? Совсем на портреты не похожа. Это вызвало еще один смешок: - Ай, Тэджан, ты бы видел свои портреты… - Засмеялась Ын Су, ловя его руку и принимаясь чертить пальцами линии на ладони – было щекотно, но он отказывался двигаться, так хорошо было с ней рядом, окутанным ее запахом, ее смеющимся, как ручей, голосом, и распущенными волосами… - Ее бы в Кэген… Если бы… Чхве Ён знал, что последовавший дальше прерывистый вдох Ын Су скрывает за собой имя доктора Чжана. Это у него было время привыкнуть и свыкнуться. А она провела всего несколько месяцев в прошлом. Там было не до оплакивания друзей. Лишь бы выжить. Он был чертовски рад, что она выжила. Она вдохнула, прикрывая глаза, потирая подбородок о его плечо, и взглянула искоса: - Думаешь, Королева обидится, если мы в Кэген еще одну королеву притащим? Чхве Ён невольно хмыкнул. Ее Величеству, с каждым днем все бледневшей и худевшей пошло бы на пользу любое отвлечение, а уж тем более такое необычное, как еще одна королева, только времен истока Корё. Другое дело, что ему сейчас никак отлучаться нельзя, и одну он Имджу не отпустит, и пациентку, испуганную и слабую, сама Ын Су будет держать как можно ближе, пристально наблюдая за ее состоянием. А значит, еще по меньшей мере на пару месяцев, до зимы, все трое застряли на берегу Амноккана. Плюс, несколько недель дороги… Генерал нахмурился. Придется выделить десятка два солдат, срубить дом или хоть что-то отдаленно похожее, уютное и теплое достаточно, чтобы дождаться зимы, достаточно близко, чтобы доехать от гарнизона за одну ночь, но так далеко от границы, как возможно. Позаботиться об одежде и еде, возможно, понадобятся… Ын Су вжалась в его бок, как будто пытаясь слиться с ним в одно целое, и погладила пальцем его нахмуренные брови: - Не думай так напряженно, - попросила она тихо, прижимаясь щекой к доспеху и шумно вздыхая. Снова он беспокоится, снова не может найти себе покоя, и снова все из-за нее. Хоть за решетку не угодил и не ранен вновь, уже повод для радости – но долго это наверняка не продлится. У них по-другому просто не бывает. - Тэджан, пойдем спать? - Но солнце еще не… - Пойдем, - надавила она, вставая на ноги и привычно закидывая сумку на плечо. Стоя над ним, с протянутой рукой и совершенно точно не со сном на уме, Ын Су улыбнулась его слегка ошеломленному выражению и чуть мягче повторила. – Пойдем, Тэджан, мне еще нужно убедиться, что я не разучилась снимать с тебя доспехи. Складка у его рта смягчилась, во взгляде мелькнуло веселье: - Имджа. Мы на войне. - Да ну ее к черту, твою войну, - поморщилась Ын Су, сдувая щекочущие нос пряди, хватая его за руку и дергая вверх. – У нас всего пара часов есть, пока Ее Величество не проснется, и пока твои дурацкие юаньцы не начнут свои натужные попытки перейти реку. - Перейдут? – Фыркнув, спросил он, все-таки вставая и забирая у нее сумку. Она позволила, только, делая вид, что поправляет перекрутившуюся у него лямку, закинула руки ему на плечи и немножко так постояла. Не ответив, Ын Су помотала головой, с фальшивым неодобрением сжав губы, и потащила его к лагерю. Великий генерал, чуть запинаясь, последовал за ней, пряча ухмылку от чересчур любопытных солдат.