На грани Невозможного

- Сыворотка Жизни. Эти слова отзвуком эха взорвались в сознании Луны. Она не сразу поверила в то, что это не наваждение, что ей не просто показалось. - Джинни, я скоро! – крикнула она и, на ходу сбросив окровавленную мантию, выбежала в коридор. Она мчалась к выходу их Хогвартса, с трудом преодолевая громадные завалы из поврежденных и местами полностью разрушенных стен, распластавшихся грудами камней. Голос Снейпа проникал в каждый уголок Хогвартса и его окрестностей: - Вы получите это лекарственное зелье взамен на обещание оставить нас в покое. - Выпейте сначала сами, профессор! Это выкрикнул черноволосый коренастый мужчина, стоящий немного впереди от всех остальных. Луна, с трудом переводя дыхание, посмотрела на Снейпа. Тот невозмутимо поднял сосуд с серебрящимся зельем и одним глотком осушил его до дна. - Как видите, мистер Крам, - произнес он, обращаясь к человеку напротив. – Вы слишком недоверчивы. В одно мгновение множество волшебных палочек прицелились на Снейпа, которого, казалось, даже забавляла напряженность противника. - Мои люди будут по одному пить зелье! – крикнул Крам. – Если кто-то из ваших осмелится напасть, мы уничтожим и вас, и Хогвартс. - Нам нужно обещание, - тихо проговорил Снейп с какой-то затаенной злобой в глубоких бархатных нотах голоса. - Мы обещаем уйти сразу же, как только каждый из нас возьмет свою порцию зелья! – нахально крикнул Крам, подходя к котлу с серебристым веществом. Несмотря на мерзкие смешки среди напавших, Снейпа как будто устроил ответ и он уступил своё место Краму, который тут же, зачерпнув небольшим кубком зелье, осторожно попробовал его на вкус и, видимо, удовлетворившись ощущениями, выпил почти полностью. Это было похоже на бредовый абсурд. Сверкая яростью во взглядах, защитники Хогвартса наблюдали за тем, как воины противника по одному подходили к котлу и пробовали целебное зелье, не имея возможности даже сразиться на равных. Луна ясно видела, что после каждого подходившего серебристой жидкости в котле становится все меньше и меньше, напряженно следя за этим неумолимым убыванием. На душе стало еще хуже и тяжелее, когда она увидела в рядах защитников измученных и грязных Гарри с потухшим взглядом и Драко, чернота глаз которого даже на таком расстоянии была пугающей. Она снова посмотрела на котел. Последний боец из отряда Крама под его пристальным присмотром выпил волшебное зелье. - Благодарим, профессор, - насмешливо произнес Крам и вдруг пнул ногой котел с остатками жидкости вниз. Луне показалось, что сейчас остановится сердце при виде разливающегося поблескивающего вещества по разбитым ступеням и земле у них. Котел закружился у ног мрачного мистера Уизли и, упав на бок, остановился. Он был совершенно пуст. Драгоценное зелье впиталось в землю, забрав её последнюю надежду на спасение того человека, который больше всех нуждался в нем. - Мисс Лавгуд, насколько я помню, вы должны помогать раненым, - раздался холодный голос директора. Она обреченно кивнула и молча развернулась, даже не поднимая глаз на Снейпа, которого в этот момент ненавидела не меньше проклятого Крама. Злой и победный смех раздался за её спиной. - Вы проиграли, профессор! К бою! Она в ужасе оглянулась, проклиная наивность Снейпа, но тут же замерла от удивления, как и все защитники Хогвартса. Перед ними воины противника подпрыгивали на месте, пытаясь взлететь, размахивали палочками, крича заклятия, а один, особенно агрессивный, бросился на Рона, стоявшего рядом с крыльцом школы, за что немедленно был отправлен в нокаут – совершенно без помощи магии. Мгновение тишины сменилось облегченным веселым хохотом – смотреть на бесплодные выходки противника было действительно смешно. Снейп же тем временем обратился к группе мракоборцев: - Арестуйте их всех. Они полностью лишены магии. Навсегда. Он развернулся, чтобы уже уйти, но тут же остановился, почувствовав взгляд Луны: - Мисс, Лавгуд, вам напомнить еще раз о ваших обязанностях? – холодно осведомился он, прожигая её взглядом. - Простите, профессор, я сейчас же пойду в больничное крыло, - пролепетала Луна. – Но ведь вы тоже выпили это зелье. Он криво усмехнулся: - Мне казалось, что вы лучше прочих знаете, что иногда нужно чем-то жертвовать, чтобы получить желаемое. - А Сыворотка Жизни? – задумчиво произнесла Луна. – Получается, что её нет. - Нет, - подтвердил Снейп, разбивая последнюю призрачную надежду. – Возможно, мисс Лавгуд, если бы я всю жизнь занимался её изготовлением, как ученый, создавший её, то мог бы добиться определенных успехов. Но в этом случае подобное просто невозможно. Она опустила взгляд, стараясь скрыть набежавшие слезы: - Я попрошу у отца зелье жидкой магии. Она Рону помогла, и вам поможет. Профессор какое-то мгновение все еще смотрел на неё, словно читая спутанные мысли в сознании, заполненным болью и горечью, а потом тихо произнес то, что она никогда не ожидала бы услышать от него: - Простите меня, мисс Лавгуд… За то, что не смог изготовить это зелье… Он резко развернулся и поспешил к восточному крылу, куда уводили напавших бойцов, лишенных магии. А Луна только смотрела ему вслед, на развивающуюся черную мантию за спиной грозного преподавателя и понимала, что впервые в жизни она и этот холодный, надменный и непоколебимый человек испытывали одни и те же чувства, теряя родног им человека… *** Видя, как вытянулись от удивления лица Поттера и Уизли, наблюдая за резкой трансформацией мрачного гнева защитников Хогвартса в недоумение, сменившееся восторженным потрясением, Драко мысленно аплодировал Снейпу, восхищаясь тем, как он смог одержать победу своей поистине слизеринской хитростью и коварством. А потом он заметил Луну. Маленькая и взволнованная, она о чем-то говорила с профессором, но он не пытался разгадать, о чем шел разговор, а только любовался ей. Уставшая и с размазанной кровью на щеке, с наспех заколотой прической, из которой свисали несколько прядей, она все равно была божественно красива. Она была настоящим светом, солнцем, к которому он рвался через тьму своей жизни и души. Она была совершенством - настолько прекрасным, что порой это казалось невозможным. На мгновение замерев после прощания Снейпа, она развернулась и исчезла в руинах коридора, ведущего к больничному крылу. Он опустил глаза и вдруг увидел котел. Тот самый, который Крам столкнул с порога школы, забытый всеми и повержено лежащий на земле. Прямо из него, по небольшим кусочкам камня, подбираясь все ближе и ближе, вытекала жгучая чернота. Глубокая, бездонная и такая… желанная. Он видел, как затекая под ноги, она впитывается в его обувь, одежду, кожу, поднимаясь вверх тяжелыми убивающими волнами. Он знал – ведь он уже видел – его кровь стала такого же ослепляющее черного цвета, цвета пустоты, цвета тьмы… Он утопал в ней, захлебывался, чувствуя как легкие не успевают выталкивать эту липкую жгучую жидкость, которой становилось всё больше и больше… - Ой, простите! Кто-то задел его плечом, видимо, не рассчитав с поворотами среди множества людей, снующих туда-сюда на поле боя. На этот раз ему пришлось приложить чудовищные усилия, чтобы вернуть сознание, казалось, полностью исчезнувшее в черных потоках, растворяющей все вокруг. Он больше не мог это терпеть – хотелось просто вырвать сердце из груди и умереть мгновенно – только бы не проходить через все эти мучения. Ему было плохо, ужасно плохо, хотя ни боли, ни какого-либо недомогания он не чувствовал. Казалось, что кто-то медленно, чёрными пальцами цвета этой проклятой жидкости разрывает его душу, не спеша, медленно, с упоением. Едва не расталкивая всех вокруг, он помчался к Хогвартсу, словно раненый дикий зверь, загнанный в клетку. Он не заметил, что чуть не снес двух мракоборцев, несущих раненого товарища, как задел одного из «конвоиров», ведущего арестованного по проходу на второй этаж. Он просто несся вперед, желая хотя бы на секунду спастись от этой ненавистной черноты – или просто умереть. Он ворвался в свою комнату, с ненавистью метнувшись к зеркалу, и вдруг рассмеялся – холодно, дико, безумно… Из его глаз на него смотрела чертова черная пустота, медленно обволакивающая нитями его сознание. Вложив всю злость, он что есть силы ударил по гладкой зеркальной поверхности, с удовольствием наблюдая, как изображение разорвали неровные линии осколков, начавших падать вниз. Он взглянул на ладонь, пульсирующую острой болью. Там, из глубокого разреза между пальцами,, на него вытекала вязкая, мерзкая, ледяная чернота… *** Быстро минуя завалы и разрушенные каменные статуи, Гарри спешил к выходу из школы, уже успев отвести Крама в кабинет Снейпа, где сегодня же должен был состояться допрос. Но совсем не это заставляло его бежать скорее, выискивая взглядом среди оставшихся в школьном дворе Малфоя. Уже выходя из директорского кабинета, он вдруг вспомнил о компасе и решил снова посмотреть на него. Когда же золотой шар оказался в руке Гарри, он не поверил своим глазам: прежде яркий и блестящий, теперь он выглядел совсем мутным и бледным, словно выцветшим от времени. Это могло означать только одно – компас действительно действовал, указывая на то место, глде могли быть волшебные Стрелы. Именно этой догадкой он и хотел поделиться с тем, кто вместе с ним достал шар-компас. Убедившись, что Малфоя во дворе уже нет, он резко обернулся и взбежал по главной лестнице вверх. Он почти сразу нашел его комнату по чуть приоткрытой двери, все остальные в его крыле были закрыты, а большинство их жильцов сейчас находились внизу. - Малфой, ты не представляешь… - начал было Гарри, но остановился, замерев от вида Драко. Тот стоял, опираясь двумя руками о письменный стол и, услышав восклицание Гарри, резко обернулся, глядя на него каким-то ненавидяще-пугающим пустым взглядом абсолютно черных глаз. - Убирайся прочь, Поттер, - не голос, а скорее рычание донеслось до вошедшего. Гарри не мог промолвить и слова. Его взгляд соскользнул вниз - с бледного лица, создающего страшный контраст с чернеющими на нем глазами, на пол, весь усыпанный осколками зеркала. - Что с тобой, Малфой? – негромко спросил Гарри. - Вон отсюда! – прошипел тот, выпрямляясь во весь рост и делая угрожающий шаг навстречу. Ничего не понимающий Гарри невольно отступил назад, но вдруг заметил то, отчего едва не задохнулся, не поверив своим глазам. Справа, на небольшом столике у кровати, лежали две до боли знакомые вещи – золотистая заколка в виде летящей стрекозы и серебряная шпилька для волос. Словно в тумане всплыло лицо Гермионы, улыбающейся и любующейся подарком Джинни – красивой заколкой-стрекозой, и тут же образ сменился вновь ей же, но на этот раз готовящейся к святочному балу и рассказывающей Джинни о «прекрасных шпильках для волос». Гарри почувствовал, как бешено заколотилось сердце – теперь эти две гермионины вещи лежали в комнате Малфоя, да еще и рядом с кроватью. - Что это? – осипшим голосом спросил Гарри, указывая на блестящие украшения на столике, хотя в ответе он уже не нуждался. Озлобленное лицо Малфоя вдруг сменилось презрительной насмешкой: - Расслабься, Поттер. Не превращайся в ревнивого идиота. Ему показалось, что его кто-то сильно ударил, или он упал с метлы, или, скорее все вместе – воздуха в легких просто не осталось. Сердце несколько раз ухнуло и вдруг помчалось с новой силой. - Я ненавижу тебя, Малфой! – крик ярости, смешанный с отчаянием, и палочка, направленная на врага. - Взаимно, - холодный ответ и прицел его волшебной палочки. - Я убью тебя, - голос Гарри сорвался на яростное шипение. Что-то недоброе сверкнуло в черноте глаз Малфоя: - Что, Поттер, выясним отношения по-мужски, - усмехнулся он, - а не как два идиота-первокурсника. - Дуэль? – вскинул бровь Гарри. - Дуэль, - усмехнулся Драко.