Седьмая

      Было чертовски скучно. Книги я с собой редко ношу, а дневник читать настроения не было. Спать уже не хотелось и мне оставалось лишь разглядывать потолок в надежде, что скоро вернется мадам Помфри. Белый потолок, такой интересный белый потолок. Минуты тянулись как ириски столетней давности. Я стала считать до ста, потом до тысячи, потом до десяти тысяч, потом мне надоело, и я стала считать камни на полу. Когда от счета начало тошнить я стала думать, что же мне делать дальше. «У меня есть дневник, наверное, стоит читать его сначала… или все же с конца? Ух, сложный выбор. Так, нужно еще придумать страшную мстю Снейпу, и еще без потери баллов желательно. А еще разгадать послание и понять кто я. И еще подумать на счет забывчивости Снейпа. Ох сколько всего, с чего же начать? Блин, чувствую, все-таки придется читать дневник. Ничего не поделать, ждать окончания привязанности к подруге некогда» — с этими мыслями я достала дневник и открыла на первой странице. «Дорогой дневник, скоро я поеду в Хогвартс, это так волнительно!»       «Так, думаю стоит найти хотя бы поездку на Хогвартс-Экспрессе, до этого я там не фигурировала, скорее всего.» Я перелистнула несколько страниц, пока не наткнулась на 31 августа. Как раз 31-го августа все едут в Хогвартс. Появление «длинноволосой однокурсницы, выглядящей старше всех остальных первокурсников» как описывала Эд, пришлось на столпотворение возле Большого Зала.       Снова воспоминания. Чувство неуюта, слишком маленькое тело, взрослые выше, чем обычно. «Наверное, это из-за того, что я уже выше, а тогда была ниже и, вспоминая, чувствую себя неуютно».       Сначала мы с ней не очень поладили, но спустя месяц стали лучшими подругами. Я «амбициозная, но скромная», как было там написано, в начале, была очень неуклюжей и после первого урока зельеварения расплакалась, но спустя некоторое время «стала на путь стервы» (это я нашла в более поздних записях).       Дневник я читала взахлеб, на одном дыхании, но после третьего курса остановилась. Голова стала гудеть и кружиться от воспоминаний в таком количестве. Мне было о чем подумать, но стала болеть не только голова, но и рука, и бок, и даже щека. Дверь скрипнула в палату зашла мадам Помфри и еще кто-то, «как же они не вовремя», после этого мысли спутались в разноцветный ком. — Ты обещала, что снимешь заклятия! — этот вопль немного отрезвил, но легче не становилось, скорее наоборот. — Я обещала лишь попробовать. Но заклинания оказались нерушимыми и вечными! Можно попробовать создать копию и с нее уже снять эти чары, — это был отработанный ответ. — Хорошо, давай! — мне протянули горемычный дневник. — Я… ну, можно не сейчас. Мне плохо, голова кружится. — Свои отговорки при себе оставь! — мать Эдви нахмурилась. — Мадам Помфри, умоляю, дайте бодроперцовое, — молительно посмотрела на целительницу.       Позвякав бутылочками и вздохнув она протянула мне флакончик. Я глубоко вздохнула и опрокинула в себя жидкость. Горло неприятно обожгло, но зато перед глазами перестало плыть.       Схватив дневник и выудив волшебную палочку, принялась вспоминать заклинание. Нужное сочетание букв пришло на ум само. Сосредоточилась. Признесла заклинание — ничего. Чертыхнулась. Еще раз сосредоточилась — чуть не спалила дневник. Миссис Хьюго напряглась всем телом, но быстро взяла себя в руки. С третьей попытки мне удалось скопировать дневник. Так же на всякий случай я наложила заклинание запрета копирования на оба дневника и отдала довольной хозяйке добычу. Меня оставили в покое. Наконец! Я приняла все зелья, включая, горько известный Костерост и Сон без сновидений и провалилась в дымку сна. Неизвестно сколько я продрыхла, но на следующий день я чувствовала себя отвратно.       Бодроперцовое притупляет действие такого букета зелий, который я принимала, чтобы все заживало. Рука по-прежнему ныла, бок кололо. Вдруг я поняла, что хочу есть. Два дня без еды давали о себе знать. Вовремя вспомнив о существовании домовиков, я тем самым спасла себя от голодной смерти.       Мне принесли яичницу и тосты с джемом. После трапезы заметила на тумбочке несколько флакончиков и записку от школьной целительницы. Выпив все по предписаниям, снова завалилась спать.       Прошло еще полнедели и меня выписали, правда писать я так и не могла, рука ослабла за дни без движения и учиться писать пришлось заново. У меня быстро стало получаться снова, хоть и долго не переставая писать, было еще сложно. Догонять остальных было туговато, и на чтение дневника не хватало времени. Уже наступала нормальная весна без слякоти и с зеленой травкой. У меня выдался выходной, который я решила провести за чтением. После завтрака я отправилась в спальню и сев на облюбованный подоконник стала читать. Вот тут и начиналось самое интересное. В начале третьего года обучения была запись: «Дневник, я не знаю, для кого я это пишу, но читать я это точно не буду». Дальше — интересней. Я могла пропадать из школы на некоторое время, знала заклинания, которые не проходят в школе и обладала невербальными уже на третьем курсе, что настораживало. Так же, увлекалась магловским оружием. Снайперские винтовки и пистолеты, значит? Тут даже зарисовки есть, Эди хорошо рисовала.       И снова этот ком. Чувство одиночества охватило меня с новой силой. Картинки воспоминаний еще больше кружили голову. Мы с Эдвин идем к озеру, навстречу Снейп, он пытается нас отчитывать, но делает это как-то вяло. Потом мы расходимся, не потеряв ни одного балла. Но интересно не это, интересны мои ощущения при встрече с ним. Я обрадовалась при встрече с Ужасом и Страхом Подземелий, как-то по-дружески… Звучит пугающе.       Я ухмыльнулась своим мыслям и пошла в Хогсмид. Повсюду шныряли ученики всех факультетов и возрастов. У каждого была своя компания. Редко встречались одиночки вроде меня. В Трех Метлах как всегда шумно и не протолкнешься. Я заказала сливочное пиво и села за самый дальний столик возле окна. Одиночество. Как бы хотелось бы его скрасить. Вечером по дороге домой, точнее в Хогвартс, я невольно залюбовалась звездным небом. Миллиарды звезд сплелись в одну большую паутину, охраняющую нас от внешних угроз. Как красиво все это звучит…       Все шло своим чередом. Учеба, глупые догадки о сне, надежды, практика заклинаний в Выручай-комнате, игра на рояле, пение. Из-за того, что электрические приборы здесь не работали, петь я могла только под рояль и все. На уроках я старалась не скандалить и сидеть тихо. Вот и третий тур, смерть Седрика, возвращение Владимира-Де-Морта, или как там его. Все слилось в один ливень… Я дочитала дневник, было много нестыковок и воспоминаний, но ничего конкретного. Год закончился для меня незаметно. А когда дело дошло до отъезда домой, оказалось, что родовое поместье далеко от Лондона. В общем «жизнь удалась» (НЕТ).