Старый новый мир

- Что ж, признаться, это было даже весело, - улыбается Сара, оправляя перекрутившийся во время перехода подол невообразимо длинной юбки. - Хотя, как женщины ходили в этом всю жизнь и не испытывали перманентного желания убивать, ума не приложу! - Это ты еще не испытывала радости бега с препятствиями в этом дурацком жилете да облегающих штанах! - Зато этот наряд тебе весьма идет... Многозначительное движение бровями вынуждает Беккера сбиться и спешно оглядеться по сторонам, дабы удостовериться, что начальство не засвидетельствовало его непрофессионального поведения. В очередной раз. - Не слишком ли много веселья на одну операцию? – все же настигает их недовольный возглас из-за спины. Клаудия, что-то попутно вбивая в наручный планшет, приближается к ним на пару с одним из новичков. На правой руке ее багровеет приличная ссадина, а пристыженный вид и намечающиеся синяки у Куинна дополнительно свидетельствуют о том, что их операция по ликвидации разрыва прошла куда менее гладко. И Беккер резко мрачнеет, не впервые сожалея о том, что не может оказаться в нескольких местах одновременно, как аномалии, количество которых заметно возросло в последнее время. - Просто радуемся тому, что легко отделались в кои-то веки. Аномалия полностью нейтрализована и законсервирована, - зная о его чувствах, спешит откликнулась Сара. - А нам стоит что-то знать об этом?.. - Нет, - на зависть единодушно рапортуют их коллеги, и как-то заговорщически переглядываются. Капитан еще не знает, нравится ли ему его номер второй – Денни Куинн, просто не успел понять этого лишь за несколько первых дней работы новичка. Однако тот однозначно сошелся характерами с Клаудией, и это не может не радовать. Наблюдая за их переглядками Беккер непроизвольно усмехается. Чем вызывает явное неудовольствие и без того раздосадованного начальства. - Меньше веселья, больше дела, капитан, - Клаудия ловко запускает в него планшетом с отчетом об операции. – Не забудьте заполнить свой. И да, вам обоим в этот раз придется пойти на итоговую планерку с Лестером. Мне нужно отлучиться. - Да за что же ты так с нами! - От великой дружеской любви, не иначе, - отмахивается Браун, чьи мысли явно заняты чем-то иным. Она торопливо разворачивает на широких каблуках, намереваясь покинуть подчинённых, попутно припоминая, что ей нужно раздать ещё ряд указаний команде техников, уже приступивших к разбору и упаковке пострадавшего оборудования. - И, ради бога, проведите уже Куинну подробную экскурсию по зданию Центра - его испытательный срок досрочно завершен мною, и, если я ещё хоть раз неожиданно увижу его блуждающим без надежды отыскать выход в полутемном коридоре, расхлёбывать последствия будете все трое. - Да, босс, - нескладно катится по помещению отклик команды. - А ты куда спешишь, как на пожар? Свидание?.. Но Клаудия же словно не слышит шутливый вопрос подруги, что-то с жаром втолковывая старшему технику, внемлющему ей с лицом и смирением великомученика, у выхода из помещения. - И все что это с ней? - Беккер вопросительно вскидывает брови, не сводя взгляда с новичка. - Стивен что ли вернулся с исследования? - Нет. Я толком не понял, - скребет макушку экс полицейский, вынимая из волос надоедливую доисторическую каменную крошку, - кажется, некий Коннор хочется вернуться... Припарковавшись неподалеку от светящейся вывески отеля, Клаудия выключает зажигание и без восторга окидывает взглядом пустынный двор, простирающийся перед ней. Идти туда совершенно не хочется - воспоминания сами собой начинают роиться в голове, но упустить шанс еще раз попробовать достучаться до Коннора, что из стержня ее группы превратился в одну глобальную проблему, она не может. Это их первый контакт за несколько месяцев, да ещё и инициированный им самим, так что Браун не вправе его проигнорировать, какие бы мрачные чувства не порождало в ней это место. Если не ради Центра, то хотя бы ради Эбби она должна попробовать в очередной раз достучаться до него. Тяжело вздохнув, она открывает дверь, и шагает в пропитанный пряным запахом напитавшейся вечерней влагой листвы простор улицы. Размеренные, едва ли не по-военному четкие, шаги гулко отдаются в тишине пустынного двора... После всего увиденного за последние годы Клаудии казалось, что ее уже невозможно чем-то удивить - разве что раздосадовать, это чувство все чаще стало возникать даже после самых успешных операций Центра. И все же этот голос, этот отрывистый смешок, что сорвался с губ незнакомца… Пока тот оборачивается к ней, неспешно, словно в замедленной съёмке, она чувствует, как каменеет собственная фальшивая дежурная улыбка, изводящая судорогой губы. И невысказанные проклятия в адрес Коннора застывают где-то посреди горла. Пронзительно голубые, чуть прищуренные глаза скользят взглядом по непривычной униформе, введённой через год после его ухода, по плотно прилегающему к телу табельному оружию, что чуть выступает припухлостью на правом боку. От притененной рыжины туго стянутых в косу на бок волос до тяжёлых ботинок, в которых куда удобнее что убегать, что догонять. Изучая, узнавая и не узнавая, досконально восстанавливая в памяти каждую чёрточку дорогого образа ... И пока Клаудия медленно, словно превозмогая сопротивление сгустившегося вокруг воздуха, подносит руку к щеке Каттера, в уголках его глаз паутинкой расползаются морщинки, поспешая за такой невыносимой, такой мальчишеской улыбкой, расцветающей на губах. - Клаудия Браун. Всего два слова, что смог выдавить из себя, а ведь слоняясь в поисках нужного портала по первобытным просторам заготовил целую речь, признание, которому обзавидовался бы сам Шекспир. Но все словно вылетело из головы, присохло к не слушающимся губам. Телефон, что она по инерции сжимала в ладони до сего момента, с гулким ударом приземляется на пол, когда вторая рука замирает в паре миллиметров от его лица. Словно в последний момент устрашась не ощутить под нею привычного тепла кожи, она по памяти очерчивает в воздухе знакомые контуры. И выдыхает слишком резко, когда он подается вперёд, касаясь ее лица. На мгновение прикрывает глаза от неловкой ласки дрожащих пальцев, скользящих по щекам. И это словно обрушивает стену, выстроенную на пути между ними. - Ник! Аромат ее волос и кожи окутывает его теплой волной, когда Клаудия приникает к нему, цепляясь пальцами за потрепанную ткань прожженной местами куртки. - Клаудия, - выдыхает Ник, как заведенный, сжимая ее так крепко, что наутро, наверняка, проявятся синяки. – Это правда я, и я больше никуда не уйду. - Это он имеет в виду без тебя. Если что. Потому что отсюда нам давно уже пора выбираться домой, а то Эбби точно прибьет меня, к гадалке не ходи! И Клаудия вдруг начинает смеяться. Звонко, заливисто. Как когда-то очень давно, когда, шествуя по этому проклятому лесу Дина, Коннор вещал ей о придуманных теориях заговора.