Старый новый мир

Как ни старалась Клаудия, ей ни на мгновение не удалось заставить Эбби поверить в свою искренность. Да, девушка горячо всех благодарила, принимая очередной ярко упакованный подарок; улыбалась, слыша заслуженные комплименты, на которые не скупились коллеги; даже поделилась парой забавных историй из детства. И все же чувствовалось, что делает она это через силу. И даже если бы Мейтленд не заметила несколько полных неосознанной надежды взглядов, метнувшихся ко входу в дом, при звуке хлопнувшей за спинами припозднившихся гостей двери, было ясно - истинной радости от происходящего именинница не испытывает. Глаза Браун так ни разу и не зажглись за этот вечер теми задорными огоньками, на которые Эбби обратила внимание еще при их самой первой встрече. Казалось бы, именно тогда, после всех открытий, что обрушились на них в лесу Дина, они должны были разойтись в разные стороны без взаимных сожалений. Растеряться, запаниковать, и, собрав чемоданы, бежать как можно дальше от проклятого леса и всего, что с ним связано. Ведь привычные представления о мире, об эволюции и ходе времени были разрушены, а их самих пытался распробовать на вкус гигантский доисторический хищник. Нормальные люди, во всяком случае, именно так бы и поступили. Но не они. Более того, она была уверена, что никого из основного отряда подобная мысль не зацепила даже краем. Эбби помнила, как горели глаза каждого из их четверки, когда капитан и профессор вывалились из сияющего разрыва, принеся с собой еще больший ворох вопросов и загадок. Словно вот оно - то событие, которого подсознательно ждал каждый из них все это время. То, ради чего стоит жить и рисковать головой. Пусть все кроме Коннора и пытались скрыть свой энтузиазм за привычными отговорками. Именно тогда Эбби поняла, что их команда сложилась идеально, словно кусочки мозаики. А теперь она с болью наблюдала за тем, как эта мозаика распадается. Профессора больше не было рядом, чтобы заряжать их своей неуемной энергией и безграничной верой в лучшее. Выводить из себя Лестера, создавая из них единый фронт инакомыслящих, не подчиняющихся бюрократии чиновников из министерства, вольных умов. Чтобы поддерживать безумные, но, как оказалось, зачастую гениальные, задумки Коннора и не давать Браун тонуть в рутине бумажных дел, отделяясь от основной команды. И они постепенно отдалялись друг от друга, замыкаясь в созданных вокруг себя коконах. Стивен – в переплетении вины и сожалений, Клаудия – в ловушке из непрожитых моментов и не осознанных до конца чувств, Коннор – в паутине из кажущихся ложными надежд и невыполнимых планов. Тогда как сама она металась за стенами, возведенными из страхов и опасений. Страха больше не увидеть профессора; страха, что без него у них ничего не выйдет; страха, что однажды из аномалии не вернется кто-то еще. Ужаса, что она перестала быть одной из них, когда внезапно осознала, что может вздохнуть полной грудью. Что взгляд на смеющийся портрет профессора вызывает внутри лишь тихую печаль, а не гложущую тоску. Что больше нет сил проводить в Центре дни и ночи напролет, посвящая их поиску нужного портала, хоть какой-то зацепки, практически истлевшему следу в прошлом. Что она уже не верит в возвращение Каттера и практически смирилась с этим. И чем четче становилось это осознание, тем сильнее Эбби нуждалась в ком-то, чья вера была бы сильнее. Чтобы она могла подпитываться ею, черпать силы, и не сдаваться. Мейтленд теснее прижалась к груди Стивена, замечая, что его привычный прицельный взгляд чуть расфокусировался, бесцельно следя за пляской языков искусственного огня в камине - явное свидетельство того, что мыслями он сейчас был где-то очень далеко. Тяжело вздохнула, понимая, что еще одна попытка встряхнуть команду с треском провалилась, и встретилась с вопросительным взглядом Коннора. Глядя на то, как он пытается разом вести научную беседу и все время менять свое положение, чтобы не позволить Рексу дотянуться до куска праздничного торта, не смогла сдержать улыбки. К ее немалому удивлению этим источником силы и веры, в котором Эбби столь отчаянно нуждалась, стал именно Темпл. Пусть немного более потерянный чем ранее, но все также не допускающий даже мысли о том, что у него может что-то не получиться и он не найдет способа вернуть профессора назад. Вот и сегодня молодой ученый о чем-то вдохновенно рассказывал своей новой помощнице Саре, что с явным интересом слушала Коннора и даже умудрялась вставлять какие-то ремарки в его торопливую речь. Не сказать, что этим очень проникся капитан, явно выкруживающий возможность ближе познакомиться с миловидным бывшим археологом, но выбора у него особо не было. Потому, когда Темпл все же прервался и, извинившись, двинулся в ее сторону, оставив пару наедине, Эбби не смогла сдержать смешка от просиявшего лица Беккера. - Хороший вечер получился, - радостно обронил Коннор, под недовольное стрекотание ящера на плече, в очередной раз перебрасывая тарелку из одной руки в другую. Она закатила глаза, дивясь тому, как может быть слеп человек, и, ухватившись за полы неизменной шляпы, натянула ее Коннору на голову, скрывая глаза за темной материей. - Эй! - Темпл поправил головной убор и уперся в нее возмущенным взглядом, не таящим, впрочем, и беспокойства, и искренней озабоченности ее состоянием. – За что?! Я всего лишь поинтересовался как ты. - Да. Всего лишь. Раз пятнадцатый подряд! - Ну и что, - несколько смешался он, смутно сознавая, что делает что-то не так, но не понимая что именно. – Мне же на самом деле не все равно. - Ох, Коннор, Коннор. Лучше бы ты за сотрудниками следил так пристально, того и гляди растеряют половину бумаг. Хотя это, она, конечно, зря. Эбби перевела взгляд на копошащихся в гостиной немногословных сотрудников их новой охраны, что под его неумелым руководством, больше следуя приказу Лестера, нежели указаниям Темпла, методично и скрупулезно запаковывали в коробки все, что могло иметь хоть какое-то отношение к аномалиям и их исследованию. Книги, распечатки, древние ископаемые, ноутбук. Даже обрывки газет и рекламные флаеры, на которых профессор делал какие-то беглые заметки или зарисовки, когда нормальной бумаги не оказывалось под рукой. Освобожденные от завалов стеллажи и журнальный столик сиротливо возвышались посреди практически пустой гостиной. - И все-таки… - Я в порядке. – Мейтленд махнула в воздухе рукой, перемотанной бинтами. – Уже совсем не болит. На одном из первых "самостоятельных" выездов к аномалии что-то пошло не так и им не удалось успокоить мечущегося в панике бронтозавра. Потому временным начальником охраны и Клаудией было принято решение о ликвидации ящера. И Эбби, на пару со Стивеном столь яростно отстаивавшая версию того, что они не имеют права уничтожать это прекрасное создание, сжимала зубы от боли в поврежденной руке и ощущения собственного бессилия. Когда треск ружейных выстрелов огласил округу, на глаза в первый раз за все это время навернулись слезы – слишком остро Эбби ощутила, как сильно ей недостает Каттера. Казалось, что все это происходит лишь потому, что ей одной просто не хватило убедительности профессора, его опыта и, чего уж скрывать, влияния на Браун. Что эта неоправданная смерть - ее вина. Почему-то тогда Мейтленд не сознавала, что именно ее бледное, перекошенное от боли лицо стало решающим аргументом за уничтожение ящера, и Клаудия нехотя приняла сторону Шеппарда. Однако, судя по всему, и ее преследовал призрак недовольного подобным поворотом дел Каттера, потому что через пару недель радикально настроенного Шеппарда сменил улыбчивый Беккер, склонный к авантюрам и с уважением относящийся к их опыту общения с доисторическими тварями. Эбби шумно выдохнула, отчего неплотно приклеенные к тетради газетные вырезки тихонько зашелестели. Первичное исследование Коннора, благодаря которому он и заманил профессора в лес Дина когда-то, было единственным, что ей удалось выхватить из рук усердного персонала. - Я ведь так с ним толком и не попрощалась, не пожелала скорого возвращения и не поцеловала на удачу… - девушка тряхнула белокурыми локонами, надеясь, что отросшая за это время челка прикроет столь не вовремя заблестевшие глаза. – А что если мне больше уже никогда не представится шанса сказать профессору спасибо за то, что понял ситуацию с Рексом и не прогнал меня из команды? Что вообще был таким милым и понимающим… - Эй, Эбби, не падай духом! Он вернется, слышишь? По-другому просто быть не может. - И почему ты так уверен? - Потому что Каттер никогда не сдается. И, как бы нам не хотелось этого признавать, с ним Хелен. А Хелен Каттер – это особь, которая выживет при любом апокалипсисе, печально цокая языком над оказавшимися менее приспособленными тараканами да делая пометки в путевом журнале. Потому, пока они вместе, нам не о чем переживать. - Да уж. С твоих слов можно подумать, что для них все это путешествие в прошлое, полное доисторических чудищ и чудищ из будущего, не страшнее, чем слегка затянувшееся сафари с опытным проводником. - А разве не так? У них на двоих есть девять лет опыта выживания в первобытном мире, несколько дюжин экспедиций, проведенных в нашем времени, и капитан Райан, что не позволит этой парочке поубивать друг друга. Что-то было в его голосе такое, что вселяло уверенность. Дарило совершенно нелогичную, но столь желанную надежду. И Эбби улыбнулась. Поддавшись порыву, приподнялась с дивана, затягивая Коннора в крепкие дружеские объятия, прижимаясь щекой к его плечу. - А если они просто не могут отыскать дороги назад, то мы с этим им поможем. Я с самого первого дня работаю над этим. - Ты молодчина, Коннор. И.. спасибо тебе.