Из дневника Наша Драгнила
***
— А вот и ровно середина нашего праздника! — произнес Лепеши Лола, наклонившись к микрофону, установленному перед ним на столе. Рыжие волнистые пряди его парика подались вперед, и атрибут, скрывающий лысину ведущего, съехал ему на глаза, однако мужчина не обратил на это внимания, будучи увлеченным началом третьего дня Великих Магических Игр. — Первые два дня выдались особенно насыщенными, что же ждет нас сегодня? — интригуя публику, задал вопрос Лепеши Лола, ответ на который поспешил дать сидящий рядом с ним Стинг, приглашенный в качестве гостя. Вообще Эвклифа звали вместе с Роугом, но тот посчитал это глупостью и отказался, а вот его вечно активный друг с радостью согласился посмотреть на состязания с такого козырного места. — Сегодня нас ждет триумф «Саблезубого Тигра», — самоуверенно заявил блондин, ухмыльнувшись. На его слова послышались недовольные вопли Нацу, но он проигнорировал их, махнув на Драгнила рукой, чем вызвал новый всплеск негодования со стороны розоволосого. — Нет, ну вы видели, видели?! — возмущался зеленоглазый, порываясь вернуть Эвклифа с небес на землю, однако его крепко держали Грей и Эрза. — Его всего лишь пригласили в качестве гостя, а он вон, как зазнался! — не унимался Огненный Убийца Драконов. — Лунка, доча, наваляй сегодня «Саблезубам» как следует! — угрожая магам кулаком, крикнул дочери Нацу. — Головешка, идиот, твоя дочь выступала уже два раза, — раздраженно прошипел сквозь зубы Грей, начиная чувствовать непреодолимое желание раздеться. Вообще во всех стрессовых ситуациях Фуллбастер снимал одежду и шел спустить пар либо к Нацу, дабы подраться, либо к Джувии, но то, что они делали, навряд ли можно назвать потасовкой. Хотя детям раньше они объясняли шум в их спальне именно так. — А вот твой сын до сих пор нигде не участвовал, — заметила Эрза, параллельно с этим стукнув неугомонного Драгнила по голове облаченным в доспехи кулаком, даже бровью не поведя. Раздался громкий звон, точно голова Нацу была абсолютно пуста, после чего он рухнул на пол, рассматривая танцующих в небе маленьких дракончиков. Откуда-то из гущи согильдийцев послышались обреченный вздох Люси и смешок Зерефа, однако Эрза и Грей не обратили на это внимания, глядя на Шторма, о чем-то активно спорящего с Луной. Фуллбастер-старший насторожился, только сейчас, с подачи Эрзы заметив, что Шторм не вызывался ни на одно испытание и не был приглашен на бой. Это показалось мужчине странным, ибо его сын, полностью пошедший характером в него, рвался на Великие Магические Игры сильнее всех на пару с Луной. Может, он просто ждет подходящее состязание, в котором ему было бы интересно поучаствовать? В любом случае Грей был уверен, что Шторм еще проявит себя, ибо до конца Великих Магических Игр оставалось еще три дня. — Твой тоже не особо рвется в бой, — Фуллбастер усмехнулся и кивнул подруге на Рейки, стоящего поодаль от своих друзей. — Оно и к лучшему, — выдохнула красноволосая. — Таким образом у нас меньше шансов на то, что раскроется его настоящая личность, — рассудительно произнесла Эрза, покачав головой. — А если вы не будете трепаться об этом, то тогда точно никто не узнает, — недовольно пробурчал Лаксус, подкравшись к волшебникам со спины и слушая их разговор с самого начала. — Нам теперь надо быть максимально бдительными, — предупредил друзей помрачневший Дреяр, и они согласно кивнули, переведя взгляды на балконы «Когтей Стервятника». Уж если они узнают, что пятый игрок первой команды «Хвоста Феи» — разыскиваемый Советом Рейки Фернандес, известный как «Шэдоумэйдж», то ему точно несдобровать. — Рад объявить вам состязание третьего дня Великих Магических Игр! — наконец произнес долгожданные слова Лепеши Лола, и трибуны разразились радостными воплями заждавшихся зрителей. — И называется оно — «Голодные игры»! — объявил ведущий, после чего на арене повисла тишина, нарушила которую Луна, сообразившая раньше всех. — А можно я пойду, ну по-братски? — воодушевилась волшебница, уже чуть ли не перелезая через балкон, дабы оказаться на арене в качестве участницы такого прекрасного состязания, выиграть в котором девушке будет проще простого. — Пожрать-то я люблю! — у девушки уже чуть ли не слюни потекли от мысли о том, что на данном испытании нужно просто съесть как можно больше еды. Ну что за глупое состязание? — Куда ты полезла, Головешка? — спохватился Шторм, когда девушка уже чуть ли не перелезла через перила. Он схватил ее за шарф и потянул на себя, почти задушив Драгнил, но она не сдавалась, пытаясь добраться до места сбора участников сегодняшнего соревнования. Любви к еде у нее было явно больше, чем к жизни. — Ты уже участвовала в состязании! — напомнил подруге голубоглазый, наконец перетащив ее обратно. — Ты мне пива-то налей! — возмутилась розоволосая. — Пива налей мне, ну пожалуйста! — взмолилась она, однако Фуллбастер оказался непреклонен. Он связал волшебницу ее же шарфом, пока она витала в облаках, мечтая о еде, после чего на всякий случай заточил ее в «Ледяную Тюрьму». — В этом вся сестрица, — усмехнулся Наш, глядя на Луну, катающуюся по полу в своей временной обители в попытках выпутаться из шарфа. Даже огонь не помогал ей, ибо шарф был сделан из чешуи огненного дракона и имел иммунитет к пламени. — Она бы и правда отлично выступила сегодня, — разочаровано произнес блондин, понимая, что они могли набрать что вчера, что сегодня намного больше баллов, не выступи Луна вчера на испытании. — Ты так говоришь, будто Огненная лошадь — наша единственная надежда на победу, — фыркнула Нова, после чего под удивленные взгляды волшебников направилась на арену, где ее уже ждали Энни из «Синего Пегаса», Шеррон из «Чешуи Змеи Девы» и Мирг из «Саблезубого Тигра». — Бровастая — та еще любительница поесть, — ухмыльнулся Гейл, наблюдая за тем, как Дреяр уверенно идет к Тыквачку, ожидающего участников. — Это особенно заметно по ее бокам! — нарочно громко произнес Рэдфокс, дабы позлить возлюбленную. Неудивительно, что это сработало, и Нова, резко подняв на парня испепеляющий взгляд, показала ему средний палец, сообщив юноше, что это просто он какой-то сухой. — Ну раз Нова решила выступить, то и я пойду, — улыбнулась Розмари, припоминая, что ее мать когда-то давно соперничала с матерью блондинки. Ей тоже было интересно потягаться с волшебницей силами, даже если способности их будут выражены в умении много есть. Как только Розмари спустилась на арену, со своего балкона пропала и Бишамон, буквально через пару минут появившись среди участников сегодняшнего испытания. Волшебницы обменялись враждебными взглядами, и каждая поклялась самой себе, что наберет больше баллов своей главной противницы. Сейчас важнее всего успешность команды, а не личная жизнь. С этим Миказучи собиралась разобраться потом, когда Великие Магические Игры будут окончены, и сражение с участниками даже вне арены перестанет считаться нарушением правил, которое может повлечь за собой дисквалификацию команды напавшего. Опорочить честь гильдии Бишамон себе не могла позволить хотя бы в память о матери. — Кого же сегодня выставят «Когти Стервятника»? — задал вопрос Лепеши Лола, привлекая всеобщее внимание к тому, что волшебники до сих пор не сделали выбор, оставшись единственными, кто не выбрал участников для испытания третьего дня. Взгляды всех присутствующих тут же устремились на балконы названной ведущим гильдии. Зрители и участники Великих Магических Игр с интересом наблюдали за «когтистыми», обладающими выдающимися способностям — об этом свидетельствовали прошлые два дня. А вот «Хвост Феи» познал могуществу этой гильдии еще несколько месяцев назад, столкнувшись с ними на святых землях «фей», когда те пришли за Нашем. — Они наверняка выставят того толстого уродца, с которым мы с Новой сражались на Острове Небесного Волка, — задумчиво проговорила Люси, задержав взгляд на Фубле. При одном только взгляде на него тело женщины покрывалось мурашками, вызванными противными воспоминаниями об этом волшебнике. — Он знает, на что способна Нова, да и судя по его брюху любит поесть, — брезгливо заметила Драгнил. — Не думаю, — прокомментировал Зереф. — Им неинтересен никто, кроме Наша или тех, кто важен ему, — Грей стиснул челюсти и сжал кулаки до побеления костяшек, а Джувия вновь поникла и опустила голову, пряча ото всех навернувшиеся слезы. Их любимая дочь пропала по вине Наша, получается? Нет. Нельзя так думать. Парень не виноват в том, что на него ведется охота из-за его отличительных магических способностей. Уж кого если и винить — то это тех, кто так и норовит похитить Драгнила для каких-то своих явно темных намерений. — Не припомню, чтобы Наш дружил с Новой, — он покачал головой, и родители блондинки почувствовали облегчение. Хотя бы их дочери не угрожает опасность. — Ошибаетесь, Зереф-сан, — встряла в разговор Кель. — Наш и Нова дружат очень даже по-женски! — проверещала Штраусс в стиле своего отца, и Драгнил в непонимании изогнул бровь, искоса взглянув на девушку. — Наш — самый близкий друг Новы. Эти слова прозвучали для Дреяров как гром среди ясного неба. Лаксус и Мира тут же напряглись и переглянулись, словно уточняя друг у друга, правда ли то, что они услышали. Они никогда не видели, чтобы Наш и Нова тесно общались, ибо парень всегда был с Сильвией, а их дочь с Гейлом. Конечно, Мастера это беспокоило, потому что он не хотел, чтобы его дочка водилась с мальчиками, да столь в юном возрасте, но сейчас он был согласен на ее отношения с Рэдфоксом, молясь, чтобы у Новы не было никаких связей с сыном Нацу и Люси. Как бы все волшебники «Хвоста Феи» ни любили друг друга, как бы старшие не обожали детей своих друзей, близость с Нашем сейчас представляла большую угрозу. — Бред, — отрезал Зереф, отвернувшись от девушки. — Я никогда не видел, чтобы они общались, ты что-то путаешь, — отмахнулся Драгнил, и как только Кель открыла рот, чтобы что-то сказать, мужчина взмахнул рукой, жестом приказывая замолчать. Уж он-то точно знает своего племянника лучше других. По крайней мере он был уверен в этом. — Уважаемые твыкники, мы просим вас сделать тыкбор как можно скорее, — учтиво попросил Твыквачок, помахав балконам «когтистых» с арены, дабы привлечь их внимание, однако они даже не шелохнулись. Создавалось ощущение, что вместо живых людей на всеобщем обозрении стоят их картонные статуи. — У меня дурное предчувствие… — пробормотал Шторм, хмуро наблюдая за происходящим, на что Луна лишь рассмеялась, сообщив парню, что это его зависть мучает, а не какое-то там предчувствие. Рейки молча смотрел на балконы «Когтей Стервятника», словно его взгляды могут сканировать людей и выводить над их головами их мысли. Однако способностью читать мысли Рейки не обладал, полагаясь на свои ощущения, подсказывающие ему, что что-то тут нечисто. Почему они так долго решают, кого выставить на такое дурацкое испытание? Почему устроители никак не действуют? Разве так долго выбирать участника разрешено правилами? Хотя, судя по событиям последних двух дней, этой гильдии разрешено абсолютно все. Рейки отвернулся, решив не забивать себе голову таким пустяком, как долгий выбор игрока. «Хвост Феи» иногда тоже не сразу мог принять решение, но это не значило, что они задумывают что-то дурное. Правда, «Когти Стервятника» даже отдаленно не напоминали родную гильдию Фернандеса, посему от них можно и даже нужно было ждать что угодно. «Что угодно…» — эхом отдалось в сознании Рейки, и перед глазами парня тут же всплыли кадры из его ночного кошмара: тлеющие руины дома семейства Фернандесов, окровавленное тело отца, распластанное на снегу, потерявшем свой былой белый цвет. — Все окрасится кровью… — пробормотал Фернандес, сам не заметив того, что произнес это вслух. Он понял это только тогда, когда стоящий ближе всех к нему Наш взволнованно взглянул на него и поинтересовался, что пробормотал красноволосый, но на его вопрос Рейки лишь помотал головой, мол, ничего. Однако тревога внутри груди юноши все разрасталась, как злокачественная опухоль, давя на грудную клетку, тем самым затрудняя дыхание. Звуки постепенно становились тише, на парня накатывал жар, а в горле встал ком, точно парень вот-вот был готов вывернуться наизнанку. Просто сон бы не оставил таких последствий, здесь что-то не так… Здесь точно что-то не так! Рейки сорвался с места и, не обращая внимания на недовольные возгласы его друзей, помчался на балкон к болельщикам «Хвоста Феи», дабы отыскать Уорена, который мог бы помочь ему связаться с отцом. — Эй, попридержи коней! — крикнула ему вслед Луна, уже собираясь рвануть следом и вернуть беглеца, как ее остановил Шторм, сказав, что если и она на время состязания покинет арену, то их команду точно дисквалифицируют. — Он бы не ушел просто так, — рассудительно произнес насторожившийся Шторм, удерживая разбушевавшуюся от непонимания Луну в своей крепкой хватке. — Успокойся, Луна, — приказал Фуллбастер кареглазой на самое ухо, и от его непривычно строгого и низкого голоса волшебница замерла, но голубоглазый прижал ее лишь сильнее. — Не в интересах Рейки совершать оплошности, — добавил брюнет, напоминая, что мечник находится в государственном розыске. — Давайте лучше прикроем его, — согласно кивнул Наш, серьезно глядя на ребят. Он, как и они, не знал, в чем дело, но был уверен, что Рейки объяснит им все потом, а сейчас ему необходима их помощь. Луна полностью успокоилась под натиском брата и лучшего друга, принявшись выискивать взглядом Рейки. После нескольких минут безуспешных метаний взора в разные стороны ей наконец удалось увидеть Фернандеса — он почти добрался до Уорена, игнорируя по пути возгласы остальных согильдийцев, шокированных его появлением в данный момент на балконе болельщиков «Хвоста Феи». — Что стряслось? — встав у сына на пути, Эрза преградила ему дальнейший путь. Пусть его лицо и было сокрыто маской и низко опущенной шапкой, она видела в его глазах злость и тревогу и не собиралась оставлять это просто так. Еще не хватало, чтобы на эмоциях он что-нибудь вытворил! — Пропусти меня, — холодно отрезал Рейки, точно говорил не с матерью, а с какой-то помехой. Фернандес растерялась от такой грубости и сама не заметила, как красноволосый проскользнул мимо нее и уже тащил Уорена в сторону ото всех. — Что он вытворяет, Эрза? — возмутился Лаксус. — Он хочет, чтобы его команду дисквалифицировали? — прикрикнул Дреяр, тут же пожалев о своем поступке. Не то, чтобы он боялся получить от Эрзы, больше он боялся обидеть ее — все-таки «Хвост Феи» — семья, а членов своей семьи нужно беречь. Блондин понимал, что отреагировал так из-за того, что был на эмоциях, узнав о связи Новы и Наша, но это не оправдание. Нужно будет извиниться перед кареглазой. Бывшая Скарлетт лишь грозно взглянула на мужчину, враждебно сверкнув глазами, но промолчала. Ее сейчас мало интересовала грубость Лаксуса, ведь куда большее ее беспокоило поведение Рейки. Он бы никогда не поддался эмоциям, не случись что-то ужасное. А единственным, что заботило парня, была его семья. Уорен в непонимании мотал головой в разные стороны, точно пытался глазами зацепиться за кого-нибудь из согильдийцев, которые могли бы высвободить его из хватки Рейки, чуть ли не силком тащившего Роко за собой, как можно дальше ото всех, дабы никто не услышал их разговор. — Что такое, Рейки? — все повторял мужчина в надежде услышать ответ на свой вопрос, однако Фернандес игнорировал его, то и дело поглядывая назад и тем самым проверяя, ушли ли они уже на безопасную от остальных дистанцию. И только когда лица членов «Хвоста Феи» стали размытыми, красноволосый повернулся к встревоженному Уорену и, сверкнув глазами, зажал его в самый угол. Роко понял, что кареглазый явно не в духе и лучше молчать и слушаться — все-таки Рейки был сыном самой Титании, до сих пор держащей в страхе всю гильдию, а, как говорится, яблочко от яблони недалеко падает. — Свяжись с отцом, — приказал Рейки, после чего поймал на себе непонимающий взгляд окончательно запутавшегося Уорена. Но объяснять ничего Фернандес не намеревался, посему повторил еще раз, но уже громче и грубее: — Свяжись, твою мать, с моим отцом! — Роко нервно сглотнул и, вжав от страха голову в плечи, кивнул. Глядя в глаза Рейки, мужчине становилось не по себе: перед ним стоял сущий дьявол, он точно пылал огнем, и стоило лишь шелохнуться не в ту сторону — и ты покойник. Решив не шутить с судьбой, Уорен поднес дрожащие пальцы к виску и зажмурился, пытаясь мысленно добраться до Джерара. Рейки выжидающе стоял у него над душой, не задумываясь о том, что это может помешать телепату отыскать его отца среди такого огромного количества людей, да еще и на таком расстоянии. Сейчас голова Фернандеса-младшего была забита лишь тем, жив ли Фернандес-старший, и какое-то предательски щемящее в груди чувство мешало поверить юноше в лучшее. Да и не привык он к тому, что в его жизни все может быть хорошо. Уорен упорно пытался отыскать Джерара, блуждая по Магнолии, однако все было тщетно. Даже отголоска сознания синеволосого нигде не было, и уже сам Роко начинал беспокоиться: никогда прежде за всю его магическую практику телепата не случалось такого, чтобы не получалось уловить даже тоненькой ниточки сознания того, с кем мужчина пытался связаться. — Уорен, — загробным голосом произнес Фернандес, заметив изменения в лице Роко. — Взгляни в глаза мне, — потребовал парень, но волшебник воздержался и даже слегка отвернулся от него, не в силах посмотреть юноше в очи. Он не хотел говорить Рейки, что не может найти его отца, что означало только одно. — Соври, что все в порядке, — когда Уорен наконец поднял на него глаза, голос кареглазого дрогнул. Все его самые ужасные опасения подтвердились. Сжав ладони в кулаки до такой степени, что аж побелели костяшки, Рейки сорвался с места и тут же стремглав рванул к балкону своей команды — сообщать им, что он уезжает обратно в Магнолию. Сейчас юношу совершенно не беспокоила дальнейшая судьба его гильдии, как участника Великих Магических Игр, ибо куда важнее было найти отца. И желательно живым.***
— Это против правил, тупая ты башка! Никому из участников нельзя покидать арену до конца дня, а тем более город до конца недели! С чего ты так рвешься домой? — Луна уже готова чуть ли не с кулаками накинуться на Рейки, заявившего им, что тотчас он уезжает в Магнолию. Ее останавливали Наш и Шторм, все еще надеющиеся на адекватное объяснение происходящего, но Фернандес молчал, как рыба об лед. — Уймись, Головешка, ничего он нам не скажет, — огрызается уже изрядно раздраженный всеми этими тайнами Шторм, после чего бросает на Рейки резкий взгляд, сощурив глаза в недоверии. — Опять секреты? Как два года назад? — он произносит эти слова едко, выплевывая их точно яд, и в любой другой момент Фернандеса бы это задело, но сейчас для него важнее всего благополучие его отца и сына. — Скажи нам только одно, — мягко просит Наш, стараясь успокоить и сокомандников, и добиться хоть чего-то определенного от Рейки. — Это представляет угрозу для нас всех? Этот вопрос ввел Фернандеса в тупик. Что значит «для нас всех»? А если нет? Если только для его отца, то что, это не имеет никакого значения? Так, все, достаточно, ты просто на эмоциях, Рейки. Наш не имел в виду ничего плохого, просто он хотел узнать масштаб случившегося. Но каков он?.. — Да, — выпалил Фернандес, и Луна наконец смолкла, а парни напряглись. Что-то подсказывало Нашу, что виной тому он. Неужто те, кто охотятся за ним, решили воздействовать на него путем нападения на гильдию или на кого-то из близких людей его друзей? Это попытка выманить Драгнила вместе с Рейки из города или выбить из колеи многочисленными трагедиями в его жизни? На душе заскребли кошки, когда парень поймал себя на мысли, что нужно посоветоваться с Локи, что было невозможным — зодиак никак не хотел отзываться на голос хозяина, и в такие моменты Наш осознавал, что он натворил, но отступать было поздно, о чем свидетельствовал навечно изменившийся в цвете глаз. Не хочет — не нужно, блондин уже не ребенок и в состоянии сам принимать решения. — Езжай, — коротко ответил Наш, уверенно глядя в заблестевшие глаза Рейки. Фернандес явно обрадовался и слегка расслабился, почувствовав опору в лице Драгнила, в то время как сам парень терзал себя сомнениями: точно ли верным решением будет отпустить Рейки одного? А если его убьют? — Возвращайся как только сможешь, — напоследок бросил светловолосый, после чего развернулся и ушел к краю балкона их команды наблюдать состязание. Луна проводила брата растерянным взглядом, уже в который раз подмечая, что с ним творится что-то неладное. Был бы перед ней тот Наш, с которым она прожила всю жизнь под одной крышей, он бы никогда не позволил Рейки уехать одному, а тем более уехать с Великих Магических Игр, противореча правилам. Сердце болезненно сжалось, а глаза розоволосой помутнели от налившихся слез. Наш разбит, но все его осколки болезненно порежут каждого, кто попытается их склеить. Как же быть? — Если из-за тебя нас дисквалифицируют, я никогда не смогу тебе это простить, — прошипел Шторм, холодно взглянув на Рейки. — Победа на Великих Магических Играх значит для меня все, — пояснил он, на что Фернандес кивнул, давая понять, что принял слова брюнета к сведению. Фуллбастер фыркнул и, скрестив руки на груди, отвернулся к магическим экранам, подавляя в себе злость. Он чувствовал, как его тело начинает источать ледяные пары, но старательно пытался сдержать буйствующую магию внутри себя. В последнее время это стало тяжелее, и юноша начинал беспокоиться, как бы волшебство, предназначенное для защиты, не превратилось в уничтожающую силу. Но пока она рушила только голубоглазого, его устраивало положение вещей. — Надери всем зад, Рауф, — серьезно произнесла Луна напоследок Фернандесу, и это даже заставило его улыбнуться. Луна такая Луна! Но без нее и ее отца весь «Фейри Тейл» давно бы потерял веру в завтрашний день. Когда Фернандес скрылся в тоннеле, ведущем с балкона к выходу с арены, он услышал, как позади него начался настоящий переполох: Наш поднял руку, обратив на себя внимание устроителей, и объявил о замене участника. — Простите меня, ребята… — пробормотал Рейки, чувствуя на своих плечах тяжелую ношу вины за доставленные друзьям неудобства. — Но я не могу поступить иначе… Проходя по коридорам закулисья мимо многочисленных тоннелей, ведущих на балконы участвующих команд, на другом конце от него Фернандес увидел знакомую фигуру. Этот силуэт так плотно въелся в его память, что не узнать его он не мог. Это была женщина, подарившая ему все: преданность, любовь, новую жизнь, но не только его, а и их прекрасного ребенка. Рейки ловит на себе встревоженный взгляд Юкиро, но чувствует, что она не боится за него. Не боится, потому что уверена в нем: в его решениях и силах. Ченни никогда не сомневалась в своем любимом мужчине, и Рейки ценил в ней это больше всего: что бы ни пришло ему в голову, она всегда будет на его стороне. За какие такие заслуги в его жизни появилась эта женщина? Красивая, как богиня, верная, как лебедь, сильная, как львица. Рейки в который раз убедился в том, что влюблен в нее без памяти и ради нее обязан вернуться с хорошими новостями. Ченни неотрывно смотрит на Фернандеса, готовая рвануть прямо сейчас к нему. Она чувствует, что ему тяжело, что что-то его тяготит. За столько лет, сколько она уже знает этого человека, волшебница выучила его вдоль и поперек. Но единственное, на что она сейчас способна ради него — отпустить его и верить в него. Рейки неотрывно смотрит на Юкиро, читая все ее чувства и мысли. Он не хочет, чтобы она переживала, он желает видеть на ее сейчас встревоженном и расстроенном лице улыбку. И в очередной раз парень твердит себе, что привезти с собой обратно нужно хорошие новости. Любовь. Наверное, только это чувство заставляет совершать самые безумные поступки. Только из-за него, поселяющегося настолько глубоко в душе, что даже при огромном желании не вырвать, Рейки наконец твердо решает уехать в Магнолию. И неважно, руководит им любовь к любимой женщине или к отцу. Любовь владеет множеством сердец, выискивая в своей коллекции двое друг другу подходящих. И два этих уже слившихся воедино сердца кивают друг другу, мысленно желая удачи — впереди трудный день, и она им очень пригодится. Как бы ни было страшно за своего любимого человека, нельзя давать волю чувствам, особенно страху — сейчас они должны быть сильными, как никогда раньше. Ради их семьи.