Несмотря на то, что события второго дня Великих Магических Игр были мрачными, погода за окном все равно заставляла сердце трепетать: под вечер воздух, окрашенный в оранжевый лучами уходящего солнца, стал прохладнее, и ветер тихо раскачивал листья деревьев и цветы, уже сонно закрывающиеся и умывающиеся перед сном росой.
Нова устало вздохнула и, подтянув ноги к себе, откинулась на спинку кровати, глядя в окно, за которым постепенно начинало темнеть. Она поймала себя на мысли, что день напоминает ее жизнь: сначала он окрашен в еле-еле светлые оттенки, точно небо ранним утром, затем разгорается все ярче, а потом и вовсе чернеет. И сейчас девушка не могла понять, на каком этапе находится она: день, вечер или уже ночь? Дреяр знала только одно: все, что произошло сегодня во время Великих Магических Игр — было лишь началом всего кошмара, который ей и ее друзьям еще придется пережить. Значит, вечер.
Сердце вновь заныло, когда Нова подумала о своей пусть и не желанной, но все же сестре. Никто не видел Еву после проведения боя, и голубоглазая не знала, что и думать. С одной стороны она была безумно зла на Альберону за то, что та была готова убить ее, не моргнув и глазом, потому что придумала что-то и вбила себе это в голову, но с другой… С другой она могла понять ее чувства: Нова когда-то тоже думала, что их отец — последний подонок и изменщик, который наплевал на свою невесту и их будущего ребенка. Но как обстояли дела на самом деле с матерью Евы — Каной? Дреяр порывалась поговорить с сестрой, но не могла набраться смелости, несмотря на то, что славилась своей силой и упертостью. В делах душевных она все же была как рыба на суше.
Интересно, а что бы сейчас сказала Сильвия? Эта девчонка всегда могла найти слова поддержки и дать подходящий совет, который сработает на практике даже лучше, чем она могла предположить. Как ей удавалось это делать — Нова не знала, да и, наверное, никогда не узнает, потому что человек она совершенно другого склада характера. Но почему-то ее тянуло к Фуллбастер, почему-то хотелось именно с ней обсуждать парней из их гильдии, женские штучки и плакать в жилетку, когда это необходимо. Даже таким, как Дреяр, иногда надо давать волю эмоциям.
И блондинка решила не тянуть.
По смуглым щекам волшебницы скатились слезы, собравшись на подбородке в одну большую каплю, которую Нова тут же поспешила смахнуть. Пусть она и была в номере одна, ибо все ушли отмечать итоги сегодняшнего дня, но плакать для Новы было чем-то постыдным даже наедине с самой собой. Ей казалось, что куча глаз презрительно смотрит на нее, осуждая за слабость, которая на самом деле была лишь признаком того, что Дреяр — живой человек, способный чувствовать. Громовой Убийце Драконов было больно и страшно: что дальше будет между ней и Евой, что дальше будет с ее семьей, которую она обрела совсем недавно и которую так не хотела терять, что будет дальше с ее друзьями, вновь оказавшимися в беде, что будет с Сильвией, схваченной «Когтями Стервятника»?
— Как же вернуть тебя?.. — шепнула Нова, надеясь услышать ответ от настоящей Сильвии, однако в номере по-прежнему было тихо. И сердце от этого заболело еще сильнее.
Нет, нельзя все так оставлять. Дреяр обязана найти Наша и вместе с ним отправиться на поиски Сильвии, которые должны быть успешны, ибо ребята уже знают, у кого искать. Осталось только как-нибудь узнать, где сейчас расположились «Когти Стервятника», и вырвать подругу из лап врагов. И если эти темные маги не настолько гениальны, как пытаются казаться, то Наш и Нова смогут найти их при помощи драконьего обоняния.
Нова спрыгнула с кровати и принялась собираться на поиски Драгнила, который был нужен ей для возвращения их общей подруги. Она непроизвольно вспомнила разноцветные глаза блондина, и на душе волшебницы заскребли кошки, однако она тут же прогнала дурные мысли прочь. Нельзя раскисать! Она нужна как Нашу, так и Сильвии, посему должна собраться и быть сильной, как и всегда. Только вот почему на душе так тяжело?..
Махнув на все рукой, Нова накинула на плечи свою шубку и ринулась к выхода из номера, как вдруг об окно что-то ударилось, заставив волшебницу замереть на месте. Девушка напряглась, подумав, что это может быть кто-то из врагов, но, обернувшись, облегченно выдохнула — всего лишь маленькая голубая птичка приземлилась на наружный подоконник и постучалась своим желтым клювиком.
Дреяр открыла окно и протянула птичке ладонь, и та бодро запрыгнула на нее, после чего, распушившись, улеглась, расплывшись по руке Новы голубой лужицей.
— Ты прилетела успокоить меня, Сильвия? — по щекам вновь скатились слезы, но уже более обильно, а губы волшебницы были растянуты в улыбке. Сильвия заботится о ней, даже когда сама находится в беде, из которой спасти ее могут только Наш и Нова. Единственные, кто знают о том, что случилось на самом деле. — Дай мне хотя бы какой-нибудь знак… — сквозь слезы проговорила светловолосая, поглаживая птичку по голове указательным пальцем второй руки. — Прошу, укажи мне путь, Сильвия… — маг шумно всхлипнула, и птичка в ее ладони вскрикнула, после чего резко вспорхнула и уселась волшебнице на плечо. Она аккуратно переставляла своими лапками, подбираясь поближе к щеке Новы и, оказавшись у конечного пункта своего маршрута, прижалась к щеке Громовой Убийцы Драконов.
Сил больше не было.
Нова разрыдалась, закрыв лицо ладонями и задрожав всем телом. Пора было выплакать все, что таится в душе уже столько лет, и Дреяр не собиралась останавливаться: ноги сами подкосились, и девушка обессиленно рухнула на пол, прижавшись спиной к батарее, расположенной под окном. Птичка тут же вспорхнула и приземлилась напротив Новы, наклонив голову вбок в непонимании, что послужило причиной истерики со стороны волшебницы. Дреяр была уверена, что настоящая Сильвия бы все поняла и успокоила ее, но ее нет. Голубоглазая осталась совсем одна, окончательно запутавшись как в себе, так и в происходящем.
Или все же не одна?
Кто-то резко схватил ее и прижал к себе, обвив руками. Нова сразу поняла, кто это, однако была удивлена: что привело его в столь поздний час в номер ее команды? Но спрашивать девушка не стала, решив позволить ему увидеть ее слабой и нуждающейся в защите. Она всегда знала, что ему необходимо чувствовать себя героем с ней, однако не могла разрешить себе расслабиться — таков уж был характер у светловолосой. Но ведь ради любимых надо меняться, неправда ли?
— У тебя от стресса все брови выпадут, — Гейл тяжело вздохнул и прижал дрожащую волшебницу сильнее. Сердце кольнуло, когда Нова сжала ткань одежды на его спине в кулаки, да так сильно, что парень почувствовал, как она поцарапала его. Как же Рэдфокс мечтал сейчас забрать всю ее боль себе! Он-то точно сможет справиться с ней, нежели эта хрупкая девочка, сейчас рыдающая у него в руках и ищущая в его объятиях защиты и успокоения. — Ну же, Бровастая, давай завязывай, — прошептал красноглазый на ухо блондинки, и она снова всхлипнула, но перестала наконец рыдать. — Я же с тобой, — добавил темноволосый, после чего почувствовал, как на его плечо легла голова Новы, а руки девушки лишь сильнее стиснули его в объятиях. Впервые она была такой слабой с ним.
Гейл и Нова просидели так не меньше часа, пока волшебница окончательно не пришла в себя. Рэдфокс, конечно, получил потом по шее за то, что так бесцеремонно вломился в номер ее команды, но Дреяр все равно была благодарна ему за поддержку. Ей действительно не хватало того, кому можно было выплакать всю свою боль, накопившуюся в сердце за столь большой промежуток времени. И, кажется, этот человек нашелся.
— Меня беспокоит состояние второго Драгнила, — признался Гейл во время их с Новой ночной прогулки, на которую он пригласил девушку проветриться после столь большого всплеска эмоций. Он знал, что Дреяр сейчас нуждается в его компании, да и самому себе бы не позволил оставить ее даже на секунду после увиденного. Хотелось быть рядом всегда, чтобы защитить, когда это необходимо.
— У него имя есть, — усмехнулась блондинка, на что Рэдфокс хмыкнул, мол, «а сама-то ты его как называешь?», что показалось девушке резоном, и больше она придираться не стала. — Он многое пережил за последнее время, — задумчиво проговорила Нова, прокручивая в голове весь рассказ Наша. Может, он и правда сошел с ума, но тогда голубоглазая тронулась умом вместе с ним — почему-то она верила каждому слову Заклинателя Звездных Духов. — Отдохнет, и все с ним будет нормально, — девушка отмахнулась, решив не посвящать Рэдфокса во все подробности сегодняшнего дня. Как минимум потому, что она была уверена в том, что Гейл не поверит им с Нашем, но это было мелочью по сравнению с тем, что она могла впутать его в неприятности. — Надо предложить ему путевку в санаторий «Ночной мотылек», пусть снимет стресс, — усмехнулась Нова, однако Гейл не разделил ее веселья, переменившись в лице. Девушка засмущалась, подумав, что проблема в ее шутке, но тут же Рэдфокс выдал то, что Дреяр никак не ожидала услышать, и все встало на свои места.
— Я тоже хотел тебе предложить кое-что, — пробубнил Гейл, явно смущенный происходящим, после чего, отпустив руку Новы, сунул ее в карман в поисках чего-то. Голубоглазая так и стояла в ожидании чего-то, гадая, что такое захотел предложить ей парень, как вдруг… Вдруг он сделал несколько быстрых шагов вперед, после чего круто развернулся и опустился на одно колено.
Нам с тобою не просто, разгладь обиды, как простынь.
Среди тысяч морей ты мой остров, к твоим берегам им заносит.
И благо что тебя не потерял, мы уже давно не приятели.
Во снах опять ты в платье том, бездонный взгляд как проклятие…
Наконец Гейл нашел, что искал в своем кармане, и Нова увидела в его широкой ладони ярко-голубую бархатную коробочку, которую Рэдфокс тут же открыл и вытянул вперед. Пусть все это и было неуклюже, а сам парень покачивался, теряя равновесие, и матерился, сердце девушки забилось, как у кролика, а на глаза навернулись слезы. Неужели все это происходит на самом деле?
Эти дикие танцы, что под луной полны чувств,
Обниму тебя и тихо прошепчу:
Моя любовь к тебе стучится, ты знай!
Среди неонов милый взгляд увидал,
Все, что имею — лишь тебе я отдам,
И я не сделаю больно, самый чистый наркотик…
— Я, конечно, не самый идеальный парень на всем белом свете, о каких вы, девчонки, мечтаете, — голос Гейла дрожал, а рука, держащая раскрытую коробочку с кольцом, тряслась, из-за чего в свете уличных фонарей камни, вставленные в украшение, мелькали у Новы перед глазами, не давая разглядеть его. Однако ей было совершенно все равно на то, какое там кольцо. Самым главным в ее жизни был тот, кто его держал. — Но и ты тоже не сахар, — Нова рассмеялась, и по щекам ее потекли слезы. Но на сей раз от радости. — Сахарная пудра, может быть, — красноглазый покачал головой. — Я люблю сахарную пудру, — юноша перевел взгляд на стоящую перед ним в предвкушении самых главных слов Нову, заглянув ей в глаза. Уверенно, но нежно. — И тебя я люблю, Бровастая, — Нова зажала рот ладонью, чтобы не разрыдаться в голос. Дреяр никогда бы не подумала, что ее так сильно растрогает такая сентиментальная ситуация, о которой мечтает каждая девчонка, расписывая свои мечты о предложении в розовом пушистом личном дневнике розовой ручкой с перьями на конце. Однако сейчас она была готова сказать: «Да!» еще до того, как Рэдфокс договорит, а после радостно визжать, кружась в его объятиях. Видимо, наконец гены Миры дали о себе знать.
И мы так не похожи, пускаю мурашки по коже…
Под утро все подытожим, и ты станешь моею, быть может.
Просто убежим, оставим этот город как память;
Огни, силуэты в мерцаниях…
Нам так хорошо до беспамятства даже с часами молчания.
— Не знаю, что еще говорят в таких случаях, поэтому… — Гейл нелепо почесал свободной рукой затылок, однако начал терять равновесие. Выругавшись, Рэдфокс взял в свою ладонь ладонь Новы. — Ты будешь моей женой, Нова Дреяр? — словесный маг с надеждой в глазах взглянул на блондинку, и она, еле дождавшись окончания речи парня, тут же выдала:
— Да! — губы Гейла растянулись в улыбке, и пока Нова обливалась слезами он надел кольцо на ее безымянный палец, заметив про себя, что оно очень подходит руке девушки. Они словно стали выглядеть более женственно и нежно. — Конечно же да, Библиотека… — девушка всхлипнула, прижавшись к волшебнику настолько крепко, насколько это было возможно.
Несмотря на то, что Нова его чуть не задушила, Гейл улыбнулся и, схватив волшебницу покрепче, закружил ее, чем вызвал у Дреяр счастливый смех. Такой звонкий и родной. И ради того, чтобы слышать этот смех почаще, Гейл был готов на все.
