Противостояние Пламени и Льда

Уже первый день Великих Магических Игр принес «Хвосту Феи» множество неприятных сюрпризов: Наш и Сильвия выбыли с испытания, будучи избитыми и запуганными Найтом и Рене из «Когтей Стервятника», Луна одолела Винтер из этой же гильдии, однако это стоило Драгнил огромных усилий, а завершило день неожиданное заявление Бишамон Миказучи из «Пяты Русалки». По словам волшебницы, Рейки убил ее мать, охотясь за «Книгой Будущего». Действительно ли все было именно так, как убеждена Бишамон? Миказучи резко оттолкнулась от земли и, заведя вбок свой запечатанный меч, который достался ей от убитой матери, ринулась на все еще плохо соображающую после услышанного Розмари. Фернандес не могла поверить в то, что только что рассказала ей Бишамон: чтобы ее брат, даже будучи под влиянием темных сил, убил кого-то намеренно — было слишком немыслимо. Да, он мечтал уничтожить «Хвост Феи», стереть тогда эту ненавистную им гильдию с лица земли, однако его целью были именно «хвостатые», посему он бы не тронул членов других гильдий. Да и эти слова про «Книгу Будущего»… Зачем они были нужны Рейки? Насколько Розмари помнила, то ее старший брат не охотился за тем, чтобы изменить что-то в прошлом, а следовательно и в будущем. Он лишь хотел смерти всего «Фейри Тейла» в настоящем. Точно ли Бишамон не ошиблась в своем обвинении? Однако думать на эту тему Фернандес было некогда. Она ловко отпрянула в сторону, избежав удара Бишамон, после чего перевоплотилась из повседневных доспехов в более мощные. Девушка развела руки в стороны и, точно коснувшись чего-то, перевоплотилась в доспех «Небесной Оси». Сменив свое снаряжение, Розмари решила не медлить и сразу поднялась в воздух, призывая огромное количество мечей одновременно. «Круг мечей» расширялся, вместо двух сотен орудий, которые были в доспехе Эрзы, у Розмари их было около трех сотен, что немало поразило публику. Направив все мечи в сторону своей противницы, Фернандес отправила их к Бишамон, предполагая, что мечи обрушатся на Миказучи и обездвижат ее. Несмотря на это, девушка ловко увернулась и ни один меч из всех трех сотен не задел ее. Когда все орудия использовались, Розмари была вынуждена опуститься на землю, а в это время Бишамон достаточно разогналась для того, чтобы использовать свое орудие в ближнем бою. Видя серьезные намерения своей соперницы, красноволосая отпрыгнула в сторону, прямо в воздухе облачаясь в «Чернокрылый доспех», вновь пытаясь оторваться от земли. Но Бишамон ловко прыгнула, достав до Розмари и резанув по крыльям доспеха, тем самым заставляя противницу упасть на землю. Рейки вздрогнул всем телом, когда его сестра рухнула на поле боя. Она не упала, а именно рухнула, да так сильно, что в воздух поднялась пыль, из-за которой было сложно разглядеть, что происходить внизу. Одно Фернандес знал точно — дела обстоят плохо даже для такой сильной волшебницы, как Розмари. Бишамон явно не уступала ей по силе и умудрялась парировать даже закрытым мечом, и парень боялся представить, что будет, если она облачит ножны. Красноволосому было трудно дышать, в ушах звенело, а ноги еле держали его. Убил… Он убил человека, чьего-то друга, любимую, мать… После услышанного хотелось убить самого себя, дабы больше не принести никому вреда, но он не мог. Не мог, потому что у него, как и у мамы Бишамон, были те, кто любил его: его прекрасная жена, готовая ради него на все, его сестра, отчаянно сражающаяся сейчас там, внизу, чтобы защитить его честь, хотя и сама в глубине души наверняка понимала, что Рейки виновен, его родители, принявшие его обратно даже после всего содеянного, друзья, примирительно похлопавшие его по плечу при их первой встрече со времен окончания Второй Великой Магической Войны, которую он же и устроил. Но самым главным смыслом его жизни был он — маленький комочек счастья, увидев которое впервые кареглазый даже заплакал и пообещал самому себе, что забудет все свои грехи и начнет жизнь с чистого листа. Вместе со своим сыном он проживет новую, не запятнанную кровью и предательствами жизнь. Но, получается, что это невозможно? Все вокруг постоянно будто бы напоминало ему о событиях прошлого, создавалось впечатление, что весь мир был против него и ждал того момента, когда он сойдет с ума под грузом грехов прошлого. И лишь ясные и искренние улыбки друзей разгоняли сгустившийся около Фернандеса туман, придавая ему сил жить дальше. Вот и сейчас парень должен собраться и поддержать свою сестру. Девушку, простившую ему смерть любимого, отречение от их семьи и предательство гильдии. Ради малышки Ро, как он всегда говорил о своей сестре, ему нужно взять себя сейчас в руки. — Давай, Розмари! — вдруг выкрикнул Рейки, вцепившись в перила балкона, да так неожиданно и живо, что рядом стоящие с ним товарищи вздрогнули и удивились. Они никак не ожидали, что погрязший в своих душевных терзаниях Рейки сможет сейчас набраться сил, дабы проглотить услышанное. Однако, несмотря на этот шок, они были рады и почувствовали облегчение, увидев, как сверкают глаза парня и как бойко бьется вена на его шее. Остальная команда переглянулась и, кивнув друг другу и улыбнувшись, принялись задорно вопить с трибун слова поддержки. Услышав их, оживился и весь остальной «Хвост Феи»: старшие, несмотря на свой возраст и обычно присущее ему спокойствие, кричали и прыгали наравне со своими детьми. Все фейритейловцы неожиданно оживились, точно на них вылили стакан холодной воды. Хотя на самом деле всего лишь одно сердце отпустило ошибки некогда отуманенной головы. Как только «Фейри Тейл» завопил, а над балконами волшебников этой гильдии появились их мерцающие эмблемы, Розмари смогла наконец собраться и встать. Ей повезло, ведь еще немного, и Бишамон бы оказалась опасно близко: девушка уже и так была почти рядом с обездвиженной Фернандес. Девушка оттолкнулась руками от земли и, слегка пошатываясь, поднялась на ноги, разведя в стороны ладони. Бишамон, увидя, что противница пришла в себя, принялась ускоряться, но было уже поздно: тело Фернандес охватило яркое свечение, после чего оно покрылось в один из самых сильных доспехов ее матери — «Алмазный доспех». Кареглазая была уверена, что сможет справиться с Миказучи снаряжениями ее мамы, поэтому пока не прибегала к своим собственным, дабы не раскрывать зазря все карты. Розмари успела все продумать: даже если вдруг случится такое, что в этом бою она проиграет, впереди у «Хвоста Феи» будет еще три дня, чтобы нагнать соперников. А что самое главное — в финальной битве, проходящей по всему городу, она сможет одолеть любого врага, используя созданные ею доспехи. Они были куда сильнее, чем мамины, и Розмари была уверена, что с ними у нее получится принести ее гильдии победу. Но куда важнее было то, что Рин увидит тот самый салют, о котором мечтал еще с самого детства — салют в честь «Хвоста Феи», победившего на Великих Магических Играх. Конечно, он посмотрит его не с земли вместе с друзьями, а с небес, но самое главное — что посмотрит. — Ты только представь, Мария! — восхищенно верещал синеволосый, все крепче и крепче от переполняющих его эмоций сжимая ладонь любимой в своей. Она лишь спокойно улыбалась, выслушивая весь его бесконечный разговор про состоящиеся скоро ежегодные Большие Игры. Из года в год, когда близилось начало этого ожидаемого всем Фиором события, Рин говорил о нем все время, а в его черных глазах горел огонь. Все уже давно привыкли к этому. — Все скандируют имя нашей гильдии, в него летят тысячи шариков, а затем на звездном небе начинают мелькать разноцветные вспышки фейерверков, запущенных в честь «Хвоста Феи»! Понимаешь, в честь нас! — на этот моменте он дернул девушку за руку и остановился, повернувшись к опешившей от резкой остановки Фернандес. — «Фейри Тейл» же заслуживает всего этого, не так ли? — с надеждой во взгляде спросил кареглазую Рин, и сердце волшебницы пропустило удар. Она видела боль и расстройство в глазах любимого, ибо старшие каждый год отказывались участия в ежегодном состязании. Розмари помнила, как каждый раз Рин говорил ей, что вот, в этом году мы точно примем участие, он был бодр и, несмотря на свою магию, горел, а уже вечером сидел мрачный в своей комнате, не ел, не пил и не разговаривал. Джувия и Сильвия рассказывали Фернандес-младшей, как застали парня плачущим и держащим в руках листовку с приглашением всех жителей Фиора на Великие Магические Игры. Помнится, они тогда сказали, что даже у Грея при виде состояния его сына затряслись руки, а Шторм бегал брату за водой, несмотря на то, что не общался с младшими и постоянно дрался с Рином. Вот и в этом году Фернандес боялась, как бы эта история не повторилась. — Конечно, Рин, — она вымученно улыбнулась, но Фуллбастер, витающий в облаках, не заметил ее настоящих эмоций. Да и слава Фейри, если честно. Она не хотела его расстраивать. За нее это сделают старшие… — Разве не твой брат убил твоего возлюбленного? — Бишамон оказалась куда сильнее, чем Розмари предполагала. Девушке удавалось резать даже без меча, она наносила удары исподтишка. Каждый знает, что душевная боль куда сильнее, чем физическая, и Розмари сейчас была согласна быть избитой до полусмерти, нежели слушать все это. Тяжело… Как же тяжело делать вид, что все хорошо, тяжело кричать слова поддержки, хотя в легких нет воздуха, тяжело махать кулаками, когда все тело обмякло. Это чувствовал весь «Хвост Феи», но что-то все равно шевелило ими. Наверное, это было то, о чем обычно пишут в книгах или о чем снимают фильмы — настоящая дружба и любовь, желание разделить с кем-то его боль, чтобы облегчить страдания ближнего. Все это называется «семья». — Мне плевать, кто наговорил тебе всей этой чепухи, — твердо произнесла Фернандес, и весь стадион затих от ее громкого и отдающего металлической твердостью голоса. Она уверенно смотрела на Бишамон, и лишь ее сверкающие гневом глаза было видно из-за темно-синей алмазной маски. — Но я не позволю тебе — на этом слове девушка взмахнула своим огромным мечом и указала его кончиком на Миказучи. Подул ветер, растрепав волшебницам волосы, но они не обратили на это внимания. Они не сводили глаз друг с друга, а зрители — с них. — Порочить имя членов моей гильдии! После сказанного красноволосая резко сорвалась и рванула на Бишамон, да с такой скоростью, что, казалось, по арене пронеслась алмазная стрела, а не человек. «Хвост Феи» воодушевился и завопил в последний раз, будучи уверенными в том, что уж этот удар точно решающий, но… — Ваше время вышло, юные тыквочки! — внезапно оказавшись между волшебницами, произнес Тыквачок, указав на небо, где светился таймер. Весь стадион был настолько разгорячен боем столь сильных женщин, подкрепленным еще и личными разбирательствами, что и вовсе забыл про время, отведенное на сражение. А оно, оказывается, закончилось. — Команда каждой из вас получает равное количество тыквабаллов, и я напоминаю, что оно равняется тыквинке от общего числа баллов за бой! — талисман Великих Магических Игр указал на табло, на котором указывались баллы каждой участвующей команды, и результату не обрадовался никто. — Пора подводить итоги первого дня! — задорно воскликнул Тыквачок, после чего направился к выходу с арены, дабы подняться к жюри. Бишамон и Розмари остались наедине, но не проронили ни слова. Они сверлили друг друга взглядами, понимая, что между ними теперь зародилась самая настоящая вражда. Предчувствие говорило, что они еще встретятся в бою, и уж тот бой точно будет не на жизнь, а на смерть, ибо никто не станет уступать. Для каждой из них было важно отстоять свое, а за это можно и сразиться в серьезном бою. А пока… — Вот и подошел к концу первый день Великих Магических Игр! — облегченно воскликнул Лепеши Лола. Он был рад как тому, что обошлось без жертв, так и тому, что один из пусть и интересных, но очень изнурительных дней, закончен. — А теперь посмотрим на турнирную таблицу!