Противостояние Пламени и Льда

— И в первом поединке сегодняшнего дня сойдутся… — заговорил Лепеши Лола, и все с замиранием сердца подняли на ведущего глаза, полные интереса и волнения. Интересно, кто же сейчас выйдет на арену и встретится в бою первого дня Великих Магических Игр? Что-то подсказывало волшебникам «Хвоста Феи», что ничего хорошего им ждать не стоит. Хотя, быть может, они до сих пор не отошли от того, что случилось с Сильвией на испытании? — Луна Драгнил из команды «Фейри Тейла» и Винтер от «Когтей Стервятника»! — наконец огласил Лепеши Лола имена участниц, которые с минуты на минуту должны были встретиться в бою. Луна нахмурилась, крепко сжав кулаки и глядя на свою ухмыляющуюся противницу. Она должна отомстить за Сильвию. Должна отомстить за ее слезы, за потерянный взгляд Шторма, сердце которого обливалось кровью, когда парень видел, как его сестру избивают, а он ничего не может сделать. Должна отомстить за Наша, над которым поиздевались, как над зверюшкой в цирке. Отомстить за своих друзей, у которых стал ком в горле в тот момент, когда на экранах транслировали безжалостное издевательство над Сильвией. Простить такое не могла даже Драгнил, члены семьи которой славились великодушием, но еще больше были известны сильной любовью к своим друзьям. — До начала поединка осталась всего пара минут! А пока мы прервемся на рекламную паузу! — доносилось до слуха розоволосой, однако она не слышала, что там лепечет Лепеши Лола, не сводя взгляда с Винтер. Девчонка из команды того урода, который избил их Сильвию? Отлично, значит можно выложиться на полную и не жалеть эту дрянь. Шторм, сложив руки на груди, хмуро смотрел на арену с балкона, где во время поединков должны находиться все участники Великих Магических Игр. Он перевел взгляд голубых глаз на ухмыляющуюся Винтер, которая, кажется, заведомо была уверена в своей победе и теперь дразнила Луну своими дерзкими взглядами. Парень стиснул в руке ткань своего плаща, сведя тонкие черные брови к переносице, когда вспомнил, что именно из-за Винтер Луна чуть не погибла на Острове Тенрю, не приди он подруге вовремя на помощь. Фуллбастер усмехнулся, представляя, какая реакция будет у Огненной Убийцы Драконов, когда ее противница прибегнет к использованию своей магии, которую кареглазая сразу же узнает. Ту пургу не забудет никто из тех волшебников, которые находились в тот день на святых землях «Хвоста Феи». Пургу, что была готова замести магов, как погребальная земля засыпает могилы. — Не подведи, Луна, — шепнул Шторм, не сводя с драгонслеера взволнованного взгляда. Пожалуй, сапфировые глаза были единственным, что выдавало настоящие чувства ледяного созидателя, ибо лицо его было спокойно, даже слишком. И это пугало всех. Словно отзываясь на его слова, Луна ухмыльнулась и внезапно подняла в небо крепко сжатый кулак. Шторм удивленно вскинул брови, когда увидел, как девушка показала фирменный жест их гильдии. Он улыбнулся, благодарно кивнув подмигнувшей ему кареглазой. Она не проиграет. Луна сделает ради победы все, она выиграет, чего бы ей это не стоило, ведь пообещала Сильвии, что «Фейри Тейл» отыграется и отомстит за нее. А свои слова Драгнил привыкла сдерживать. — Как там Плакса? — поинтересовалась у вовремя подоспевшего Наша Нова, взглянув на него через плечо. Признаться, даже такая ворчливая и закрытая девушка, что однажды поклялась не привязываться к этой гильдии, как Дреяр, чувствовала, как ее сердце ныло за эту надоедливую синеволосую, ставшую уже такой родной. — Пришла в себя, — ответил ей Наш, и все присутствующие облегченно выдохнули, прокручивая в голове тот момент, когда они подбежали к Нашу и Сильвии и увидели, в каком состоянии была Фуллбастер, вживую. Хотя, даже ссадины и синяки на ее теле пугали не так сильно, как полные боли и вины глаза, залитые горькими слезами. — Венди разрешила ей прийти на бой сестрицы. — парень улыбнулся, кивнув друзьям на появившуюся на балконе напротив Сильвию. Она махнула друзьям рукой и улыбнулась, и ребята убедились, что ей уже действительно лучше. — Может, стоило сегодня отлежаться в лазарете? — неодобрительно оглядев Экс-элемент, Гейл стукнул ее по синеволосой макушке костяшкой указательного пальца, и девушка, вздрогнув, ойкнула, схватившись за голову. — На тебе бинтов больше, чем живого места, — добавил он, и Сильвия грустно улыбнулась, виновато опустив взгляд. Ей было так стыдно за свое поражение на сегодняшнем испытании, ведь она была так близка к победе, а в итоге — обе команды «Хвоста Феи» получили по нулям, так еще и изрядно понервничали из-за нее. Заметив, как изменилась в настроении подруга, Гейл вздохнул и, закатив глаза, похлопал ее по голове. Волшебница подняла на него удивленный взгляд. — Вот только хныкать не надо, — он фыркнул, но руку с головы Фуллбастер не убрал. — Было бы из-за чего, — добавил Рэдфокс, и Сильвия улыбнулась, понимая, что пусть Гейл и ворчит и закатывает глаза, но переживает и старается поддержать ее. Все стараются. В том числе и Луна, прожигающая в Винтер дыру одним только взглядом карих глаз, полных ненависти к тем, кто обидел ее товарища. — Эй, Отморозок, ты чего такой напряженный? — усмехнулась Нова, глядя на Шторма, который, казалось, был готов спрыгнуть на арену и выступить вместо Луны. — Переживаешь за нашу пришибленную Дракониху? — проворковала она, хитро прищурив свои голубые глаза. — Луне попался сильный враг, — ответил ей Шторм, и Дреяр с Нашем перевели на Винтер взгляд. На лице «когтистой» не было и тени волнения, лишь самоуверенность и надменность. — Даже мне было тяжело с ней сразиться, несмотря на то, что у нас родственная магия. — Погоди-погоди, — Нова непонимающе мотнула головой. — Так это она создала на Острове Небесного Волка пургу? — Шторм кивнул, а глаза Дреяр округлились. Если эта девчонка чуть не угробила весь «Хвост Феи» одной только метелью, то что же будет сейчас с Луной? Нет. Нет, нельзя думать о таком, нельзя сомневаться. Друзья не сомневаются друг в друге, они всегда верят в своих товарищей. Тем более, зная Луну, она не сдастся даже если будет находиться на грани жизни и смерти. Уж слишком она была упертой. — Попрошу наших отыквачательных участниц подойти ко мне, — в центр арены вышел Тыквачок, поманив обеих девушек к себе руками. Все зрители и болельщики замерли в ожидании боя, что начнется с минуты на минуту. — Напоминаю вам, мои юные тыковки, что победа засчитывается игроку только тогда, когда его оппонент не в силах колдовать дальше, — важно подняв указательный палец вверх, напомнил правила боев один на один неизменный талисман Великих Магических Игр, однако волшебницы его не слушали, глядя друг другу в глаза: Винтер с надменностью и присущей ей холодностью, Луна с ненавистью и огнем ярости, пылающим в ее карих очах. — Если же колдовать не могут обе тыквачасницы, то бой считается сыгранным в ничью, — продолжал Тыквачок, однако, взглянув на волшебниц, испепеляющих друг друга взглядами, вздрогнул, а по его телу пробежали мурашки. — Н-ну, в общем, у-удачи вам! — заикаясь от накалившейся обстановки, произнес на прощание Тыквачок, поспешив покинуть поле боя. — И мы начинаем первый бой сегодняшнего дня! Кому же достанется победа: пламени дракона или льдам хищницы? — сгорая от нетерпения, крикнул в микрофон Лепеши Лола, после чего в небе появился таймер, указывающий на то, что у девушек есть только полчаса на то, чтобы поквитаться друг с другом. — Советую тебе сразу сдаться, — вдруг прозвучал тонкий голосок Винтер, и ее голубые глаза маниакально блеснули, а сама она облизнула тонкие алые губы, глядя на зверское выражение лица соперницы. — Сейчас-то тебя не спасет милый мальчик, — она хихикнула, и Луна непонимающе мотнула головой, искоса взглянув на балкон, на котором находилась ее команда. Шторм выглядел напряженнее всех остальных, он не сводил с волшебниц взгляда, крепко сжимая пальцами свои предплечья. Губы Драгнил тронула улыбка. Так вот, чьи сильные руки подхватили ее заледеневшее тело и прижали к теплой груди? Эх, а ведь она столько раз говорила Фуллбастеру, что ей не нужна помощь, и она справится со всем сама! Но сейчас розоволосая была даже рада, что тогда Шторм пришел ей на выручку. — Никто тебя не спасет! — вдруг завизжала Винтер, и Луна, опомнившись, тут же отпрянула от нее, отпрыгнув на пару метров от покрывающейся инеем волшебницы. Так это эта дрянь устроила на их Острове ту вьюгу? Тело Винтер, точно оконное стекло в морозный день, стало покрываться ледяными узорами, а сама волшебница истерично смеялась, наводя на многих присутствующих ужас. Она так неестественно хохотала и выгибалась, что показалось, будто вот-вот из нее вылезет что-то страшное и бросится на Драгнил, растерзав ее на кусочки. От происходящего на арене по телу пробегали мурашки. — Вот ведь идиотка, — усмехнулся Арес, глядя на решившую сразу же расправиться с Луной Винтер. И зачем? Поиздевалась бы сначала, а только потом воспользовалась своими сильными заклинаниями, дабы добить «феечку». Хотя-я-я… Быть может, Винтер решила воспользоваться самыми мощными заклинаниями, дабы не оставить розоволосой и шанса на сопротивление? Ох, в таком случае будет занятное зрелище. Вы когда-нибудь видели, как жестокие дети, которыми кишат улицы летом, бегают за диковинными бабочками и, ловя их, безжалостно отрывают им их красивые большие крылья, расписанные самой природой, заставляя несчастных насекомых мучиться? Или как эти же дети, не имеющие ничего человеческого, задабривают дворовую кошку, накладывая ей в миску корм, а затем дергают ее за хвост, таскают за шкирку, тыкают мордой в лужи? И они смеются, смеются неистово громко, истерично, точно это не маленькие люди, а бесы, поднявшиеся из преисподней наверх, чтобы позабавиться, скрасить свои скучные будни. Рене отвернулся. Он не хотел наблюдать за этим боем, если его вообще можно было так назвать, ибо это заведомо была игра в одни ворота, полчаса развлечения для заскучавшей Винтер. Рене не хотел видеть, как у пока еще не подозревающей, что ее ждет, Луны будут леденеть конечности, как она будет выдыхать свои последние клубки пара, а ее побледневшие губы будут дрожать от холода. Винтер была царицей зимы, никто не мог сравниться с ее морозом. Только вот… Рене перевел взгляд на стоящего на балконе Шторма, вцепившегося в перила и кричащего что-то сражающейся с «когтистой» Луне. Парень до сих пор не мог понять, как Фуллбастеру удалось одолеть Винтер на Острове Небесного Волка. Хотя, нет, он понимал, почему девушка проиграла брюнету, однако до сих пор не мог поверить, что Шторму удалось ее удивить и даже напугать своими способностями. На сколько же вырос в плане магии голубоглазый за последний год, раз умудрился вызвать у их Винтер слезы обиды за себя? — Не разевай пасть! — рявкнул на засмотревшегося на Шторма Рене стоящий в тени высокий тонкий волшебник, и парень видел, как его красные глаза блеснули, а губы растянулись в зловещей усмешке. Правда, такое зрелище напугало бы Рене где-то год назад, а сейчас ему было абсолютно все равно, ибо он уже привык к мраку и хаосу, царящими в их гильдии. — Или ты хочешь, чтобы я напомнил тебе, как тебя достали из… — начал было Страшник, но его оборвал Арес: — Не лезь к пацану, Страшник, — пробасил мужчина, грозной тенью нависая над этим тонкий человеком, и он, фыркнув, вернулся в тень, прожигая в Рене дыру взглядом. — А ты не забывай, для чего ты здесь, — напомнил юноше Арес, взглянув на него сверху-вниз. Волшебники молчали, глядя друг на друга, после чего оранжевоглазый хмыкнул и отвернулся, продолжая наблюдать за боем. «Не забывай, для чего ты здесь», — эхом раздалось в голове Рене, и он был готов поклясться, что год назад бы в его висках запульсировала кровь, а сердце бы бешено забилось, но, увы, теперь это невозможно. Оно остановилось раз и навсегда. — «Рев Огненного Дракона»! — прорычала Луна и, набрав в легкие побольше воздуха, направила на Винтер мощный поток пламени. Поле боя не было видно из-за внезапно поднявшейся снежной бури, потому волшебникам было сложно следить за сражением. Но они знали одно: счет идет явно не в пользу уже выматывающейся Драгнил, что продолжала направлять на Винтер свои заклинания, но той, кажется, было абсолютно все равно, как сильно выкладывается кареглазая, и она спокойно уворачивалась, звеня своим оледеневшим телом. Сейчас Винтер была похожа на диковинную фарфоровую куклу: вся ее бледно-голубая кожа покрылась морозным узором, черные волосы встали колом, а сапфировые глаза кололи, как острые ледяные глыбы. Лишь тонкие губы сохранили свой алый цвет, застыв в маниакальной улыбке. Луна поднялась на ноги и, вытерев с разбитой губы кровь, продолжила атаковать. Нельзя сдаваться, как бы тяжело ей не было, она же обещала своим товарищам, что вернется к ним с победой и отмщением. — «Роговой Меч Огненного Дракона»! — все тело волшебницы покрыло яркое пламя, позволяющее зрителям увидеть Драгнил сквозь белоснежную пелену пурги, охватившей весь стадион, а сама она, резко оттолкнувшись от земли, да как, что в воздух взмыл песок, ринулась на Винтер. Все бы ничего, если бы вдруг тело «когтистой» не рассыпалось, превратившись в кучу мягких и почти невесомых снежинок. Драгнил опешила, завертев по сторонам головой в поисках противницы, как вдруг та толкнула ее в спину, повалив на землю. Луна слышала смешок Винтер, когда та, грубо схватив ее за розовые волосы, с силой сжала их, прижимая девушку щекой к земле. «Когтистая» сильнее надавила ногой на спину Драгнил, и та хрипло выдохнула, стиснув в ладонях землю. Она попыталась приподняться, но Винтер не дала ей это сделать, давя острым каблуком зимних сапог кареглазой в бок. Дыхание сбилось, превратившись в тщетные попытки получить дозу хотя бы этого ледяного, покусывающего кожу воздуха, а помутневший взгляд карих глаз переместился на трибуны, где сейчас вопили ее друзья, не находя себе места от беспокойства за вдруг погасшую подругу. Они кричали ей, срывая голоса, сжимали кулаки, били ими по перилам, которые так раздражающе отделяли их от арены, где находилась их подруга. — Давай же, Луна, вставай! — умоляла ее Розмари, с застывшим в глазах ужасом наблюдая за тем, как Винтер сильнее прижимала голову Драгнил к земле, злорадно хихикая, когда пурга немного поредела, и девушек стало видно. — Луна-сан, не сдавайся! — со слезами на глазах крикнула подруге Сильвия, прижимая к груди, где учащенно билось ее сердце, кулаки. Фуллбастер нервно закусила нижнюю губу, не сводя с искаженного болью и злостью лица розоволосой застеленного слезами взгляда. Не может же быть такого, чтобы Луну Драгнил так легко одолели? Луна ударила кулаком по земле, и из ее груди вырвался звериный рык, когда она попыталась подняться, превозмогая боль и тяжесть на спине от веса Винтер. Ярость охватывала душу Драгнил, ибо дрожь в голосах ее друзей, их слезы, которые вызвала эта темноволосая дрянь, так противно хихикающая ей на ухо, заставили девушку выйти из себя. Она вся будто пылала изнутри, ее разрывало на мелкие кусочки. Давление поднялось, участился пульс, тело трясло от гнева, который охватывал волшебницу с ног до головы. — Да о чем ты, Сильвия? — губы Драгнил растянулись в зверином оскале, и она резко вспыхнула, заставив Винтер взвизгнуть и отпрянуть от нее. Розоволосая, покачиваясь, поднялась на ноги и заметила, как вьюга только усилилась. Она слышала тонкий голос ее противницы, когда та запела ту самую песню, которая звучала на весь Остров Небесного Волка вместе с завываниями ветра. — Сдаваться не в нашем стиле, — волшебницы сплюнула кровь на землю, принимая боевую стойку и готовясь атаковать. Она победит. Она обязательно победит ради своих друзей, ради своей семьи, гильдии, что наблюдали за ней с замиранием сердца и слезами на глазах. — «Режим Королевы Огненных Драконов»! — произнесла Луна, и когда ее слова донеслись до острого слуха Нацу, он вздрогнул. Когда-то он потратил почти что год, чтобы научиться высвобождать эту силу Игнила, оставшуюся в нем, и неужели его дочь обучилась этой магии всего за год? Да и откуда в ней вообще сила Короля Огненных Драконов, которую даже Драгнил давно утратил? Нацу вдруг вспомнил про то, как старшие дети драконоборцев впали в спячку на полгода перед финальной битвой с «Глазами Зла», поставившей на той проклятой гильдии крест. Те полгода были настоящей мукой для родителей, чьи дети однажды закрыли свои глаза, и открыли только через почти что семь месяцев. Словно по злой шутке седьмого июля. Тело Луны вспыхнуло, да так ярко, что жар ее пламени почувствовали даже те зрители, что сидели на самом верху трибун, то бишь дальше всех от арены. Шарф Игнила развевался на ветру, который поднялся после того, как высвободилась такая мощь, розовые волосы девушки растрепались, на лице играл звериный оскал, и лишь глаза ее по-прежнему блестели, как у известной всем Луны Драгнил. — Вы только поглядите! — восхищенно воскликнул Лепеши Лола, как завороженный наблюдая за тем, как весь стадион охватило яркое красное пламя. Нацу знал это пламя. Это было пламя Игнила, его умершего много лет назад отца. Но откуда оно у Луны? — Нацу-сан… — обескураженно произнесла Венди одними губами, не в силах оторваться от танцующих языков огня. — Это же… — Да, — ответил Драгнил, несмотря на то, что Марвелл даже не успела договорить. Он нахмурил брови и отвернулся от женщины, глядя на свою дочь. Сердце розоволосого тревожно забилось. — Это огонь Игнила. Все завороженно смотрели на Огненную Убийцу Драконов, пламя которой доставало, казалось, аж до небес. Черная копоть тонкой струей поднималась вверх, и уже не было видно голубого неба. Все приняло красные цвета: лица болельщиков от невероятного жара, стадион, покрытый огнем, покрытые кровью губы Винтер, когда Луна, резко сорвавшись с места, нанесла ей удар настолько быстро, что девушка даже не успела и опомниться, как отлетела в стену, и несколько камней из нее посыпались на землю. — Этот огонь… — пробормотал Наш, чувствуя неладное. Это пламя явно не принадлежало его сестре, ибо ее магия никогда не обжигала, а лишь слегка согревала, точно родные объятия. — Короля Огненных Драконов Игнила, — закончил за блондина Рейки, неодобрительно нахмурившись. Он вдруг опомнился и взглянул на членов гильдии «Когти Стервятника», но и они, судя по их лицам, не ожидали того, что сейчас происходило на арене. Это позволило парню облегченно выдохнуть: значит, Луна им не нужна, и целью их был только Наш. Луна не спеша приближалась к Винтер, которую затрясло от страха. Перед ней был настоящий дракон: этот огромный крылатый монстр со звериным оскалом и обращающим в пепел пламенем. Темноволосая рухнула на землю, глядя заслезившимися глазами на приближающуюся к ней Драгнил, лицо которой не выражало никаких эмоций. А вот глаза… Они были полны ярости, точно у дракона, напавшего на людскую деревню и приносящего ей разрушение. А в отличие от феи дракону бы Винтер крылья оторвать не смогла. Шторм обмер: он не мог найти в себе силы даже моргнуть, наблюдая за пылающей Луной, пока она медленно ступала к дрожащей от страха Винтер, точно растягивая муки голубоглазой. Впервые брюнет испугался пламени Драгнил. — Нет… — прошептала Винтер, глядя на девушку обезумевшими от ужаса глазами. — Нет… Нет… — продолжала в панике нашептывать она, точно ее это спасет. Стадион пропал. Вместо трибун появились очертания разрушенных огромными лапами крылатого чудовища деревянных домов, стремительно превращающихся в груду пепла и углей. Перед ней был он — дракон, что оставлял на земле глубокие следы от своих когтей, медленно подбираясь к своей жертве. Его желтые глаза с узкими зрачками отражали в себе несущее погибель пламя. Оно было везде. Оставляло ожоги, уничтожало растения, съедало дома и выплевывало их останки в виде углей. Сжигало заживо. — Рене, — позвал парня Арес, когда понял, что ситуация вышла из-под контроля, и на Винтер нахлынули воспоминания, не дающие ей перестать заливаться слезами и подняться с колен. За ее слабость Арес расправится с девушкой после того, как они победят. А победить они обязаны. Ведь пошатнуть дух «Хвоста Феи» было одним из пунктов их плана. — Сделай одолжение, — мужчина искоса взгляну на парня, и он напрягся. Хоть его лицо и скрывал капюшон, но Арес знал, что сейчас Рене смотрит на него с неистовым ужасом и паникой. Сделать то, что оранжевоглазый просил, было равносильно тому, что убить Драгнил. — Или ты хочешь, чтобы мы не пожалели и тех, за кого ты так просишь? — его губы растянулись в зловещей ухмылке, хотя сейчас Рене видел на лице Ареса оскал. Оскал безжалостного монстра. Рене поджал губы и, крепко зажмурившись, постарался унять бушующие у него в голове мысли. Что-то запрещало ему повиноваться, а что-то умоляло, ибо только так он сможет защитить тех, кого любит. Или любил. Когда его сердце еще билось. Арес довольно хмыкнул, когда почувствовал, как от парня стала исходить та самая магия, прибегнуть к которой он его попросил. Хотя, можно ли это было назвать просьбой? Это был шантаж, безжалостный и жестокий, не оставляющий права выбора. Но разве ему не плевать? Ради нового мира, мира их Господина, можно и нужно идти на любые подлости. Рене не хотел. Он до последнего не хотел этого делать, не хотел до такой степени, что на его стеклянные глаза навернулись слезы, хотя раньше он был уверен, что больше не способен на эмоции и чувства. В груди все болело, к горлу подступил ком, и парень не мог поверить в то, что вновь что-то чувствует. И лучше бы не чувствовал и дальше. — Прости, Луна… Все смерклось. Пламя резко исчезло, точно его и не было, а Луна обессиленно рухнула на колени, глядя широко распахнутыми от удивления глазами на рыдающую Винтер. Когда огонь исчез, девушка начала успокаиваться, и эмоции на ее лице сменились быстрее, чем Драгнил успела что-либо понять. Винтер замахнулась ногой, после чего ударила Луну по лицу, тем самым повалив девушку на землю. Голубоглазая взяла вверх. — Как же так?.. — вырвалось у Сильвии, и она крепко зажмурила глаза, не в силах наблюдать за тем, что происходило дальше на арене. Когда она услышала сдавленный крик, то и вовсе отвернулась и скатилась по стене, поджав колени и с силой давя на уши ладонями, дабы ничего не видеть и не слышать. — Э-эй, — кое-как вымолвила Нова, застывшими глазами глядя на то, как Винтер избивала Драгнил. — Ты чего, Огненная Лошадь?.. — Дреяр почувствовала, как ее ноги подкосились, когда при очередном падении Луна упала лицом кверху, и блондинка увидела ее изуродованное кровоточащими ссадинами лицо. Луна лежала на спине, из ее груди лишь изредка вырывался хрип, свидетельствующий о том, что девушка еще дышит. Пустой взгляд ее померкших глаз был направлен куда-то вверх, но она не понимала, что видит перед собой. Внезапно вся ее волшебная сила исчезла, а жизнь начала ускользать, точно песок между пальцев. Не было сил даже голову повернуть, она превратилась в куклу, которую Винтер бросала, терзала, била. Даже мерзкий смех «когтистой», звучавший над самым ухом Драгнил, она не слышала. В ушах раздавался протяжный звон. Луна вновь вскрикнула, когда по ее телу проскользили шустрые острые льдинки, точно назойливые комары витавшие над телом девушки. Проскальзывая по смуглой коже, они оставляли на ней красные следы, рассекали ее, точно удары розгами. Весь ее живот, руки и бедра были исполосованы багровыми линиями, и Винтер не унималась, направляя на противницу все больше и больше снежинок. Вновь льдинка проскальзывает по ее телу, но на сей раз это была крупная острая снежинка, рассекшая девушке кожу над грудью, прямо до крови, что прикрывала розовое мясо. Луна вновь закричала, она чувствовала, как все ее тело горит, но не от пламени, а из-за длинных красных полос. Было слишком больно, и волшебница не сдержала слезы, горячими потоками сорвавшиеся с уголков ее глаз и рухнувшие на землю. Винтер хохотала как ненормальная, она уже хрипела, сорвав голос из-за своего громкого смеха, но продолжала смеяться и осыпать Драгнил заклинаниями. Как же прекрасно слышать крики, полные боли! Визги Луны были для брюнетки как бальзам на душу. Луна все еще была в сознании. Она была здесь, на поле боя, рядом со своими друзьями, все понимала и осознавала, но ее тело превратилось в непослушную куклу. Девушка оказалась заперта внутри самой себя, и выбраться ей было не по силам. Она плакала и била кулаками по невидимой стене, пыталась сжечь ее, но ничего не помогало. Казалось, что Драгнил останется тут навсегда. Розоволосая не чувствовала боли, которую причиняли ей новые раны, а старые, хоть и кровоточили, но уже не доставляли дискомфорта. Все ее тело было истерзано, как у той самой кошки, которую поймали во дворе дети и над которой они поиздевались, избив ее гнущимися ветками деревьев, как плеткой. — Как тебе? — прозвучал нежный голос Винтер над самым ухом Драгнил, но она никак не отреагировала, продолжая смотреть в небо расфокусированным взглядом. «Когтистая» вновь расхохоталась и, грубо схватив своими тонкими холодными пальцами Луну за лицо, с силой ударила ее головой об землю. Кареглазая сдавленно вскрикнула, но Винтер зажала ей рот рукой, отведя свободную в сторону. Все присутствующие с ужасом наблюдали за происходящим, но останавливать состязание, кажется, никто не собирался. То ли из-за страха, то ли из-за азарта и желания сделать нонсенс, но никто не вмешался, просто продолжая смотреть за тем, как рука Винтер начала превращаться в ледяное лезвие. И этим лезвием она хотела отрубить фее не крылышки, а голову. Только сейчас взгляд Луны сфокусировался на небе. Такого теплого голубого цвета. — Да что б тебя, Луна! — у девушки перехватило дыхание, когда до ее слуха донесся этот голос. Этот голос, который так редко звал ее по имени, постоянно произнося какие-то новые клички, обзывательства. Иногда Драгнил не понимала, как у Шторма только фантазии хватает придумывать что-то новое. Она с трудом и огромным усилием повернула голову в сторону друзей, кричавших ей с трибун, и сердце ее болезненно сжалось. Ровендо и Сильвия плакали, Нова и Розмари были на грани, а парни неугомонно кричали, срывая голос и колотя кулаками по перилам. Они не унимались, продолжая звать ее. — Разве не ты говорила, что это только начало, и мы будем биться?! — Шторм не собирался верить в то, что Драгнил так легко сдастся. Он понимал, что тут что-то не так, ибо магия розоволосой исчезла слишком неожиданно для обычного истощения сил, но он и не думал про победу в состязании. Его злила одна только мысль, что девушка сдалась внутренне, потеряла желание бороться, просто глядя в небо и позволяя противнице издеваться над ней. Это была не их Луна. Не так Огненная Убийца Драконов, которую Фуллбастер знал и всегда уважал за ее стойкий дух. — Очнись! — всем казалось, что еще немного, и Шторм перепрыгнет через перила. Он крепко вцепился в них, его руки тряслись. — Я же тут, с тобой! Я всегда с тобой! — Сильвия не узнавала голос своего брата, она смотрела на него, оскалившегося и напуганного, но упорно державшегося, полными слез глазами. Луна дрогнула всем телом, но не от новых ударов Винтер, а от ощущения, словно что-то внутри обрушилось. Точно. Стены, сдерживающие ее, обрушились, вернув душу волшебницы в тело, и она перевела взгляд на Винтер, готовую нанести ей решающий удар. Если Драгнил и умрет, то только лет через семьдесят, когда ее застанет старость! Рене не думал, что когда-нибудь по его щекам вновь скатятся горячие слезы. Он больше не мог заставлять себя поддерживать заклинание, и его барьер спал. Арес перевел на него недовольный взгляд, однако промолчал. Ладно, плевать, девчонка все равно слишком вымотана, чтобы брыкаться, поэтому мужчина простил Рене его проступок. А вот парень себя простить теперь не сможет никогда, он будет хвататься за горло каждый раз, как останется наедине с самим собой, и чувствовать, как что-то душит его, не дает воздуху поступить в легкие. Он будет судорожно бить себя по груди, изуродованной шрамом, будет проклинать себя и надеяться на скорейшую смерть, чтобы все это поскорее закончилось. Хотя когда-то он был влюблен в эту жизнь, стоил на нее планы, мечтал и стремился к чему-то, не сдаваясь. Как их всегда и учили.