***
Новый летний день настал в Магнолии как обычно рано, заставляя людей выйти из своих домов на работу, а волшебников разбрестись по заданиям. Грей и Джувия тоже собирались взяться за работу, но состояние здоровья их старшего сына заставило супругов остаться дома. Джувия горестно вздохнула, увидев на градуснике отметку в тридцать девять и два градуса. Взглянув на своего мужа, угрюмо стоявшего у нее над душой, Фуллбастер отрицательно мотнула головой на его немой вопрос. Ближайшее время на работу синеволосая навряд ли выйдет, оставшись дома лечить простудившегося Шторма.***
— Заболел?! — недоуменно воскликнула Луна, стоя на пороге дома Фуллбастеров. Что же за ненастье! А ведь кареглазая уже подобрала высокооплачиваемое задание, которое им со Штормом выполнить на раз-два! Джувия, опечалившись, вздохнула. Она оглянулась назад, в гостиную, где на диване впервые за последние два дня спокойно спал Шторм, измученный высокой температурой и кашлем. Фуллбастер слабо улыбнулась и пригласила не менее раздосадованную известием о болезни друга Луну в дом, и волшебница приняла предложение, пройдя в помещение. — Грей-сама, к нам гости! — оповестила мужа женщина. Она зашла на кухню и поставила чайник на плиту, после чего принялась расставлять на столе чашки, блюдца и угощения. Сверху послышались шаги, а позже и раздраженный голос хозяина дома, когда он вновь что-то зацепил и уронил. — Если это опять Головешка, то гони его к чертям, в прошлый свой визит он опустошил весь холодильник! — заворчал ледяной маг, в ответ получив лишь смех жены и Луны, которую всегда забавляли отношения их со Штормом отцов. Грей спустился со второго этажа к женщинам на кухню, удовлетворенно заметив, что дома намечается чаепитие. Мужчина решил присоединиться к женской половине и, зацепив мизинцем чашку с сушилки для посуды, поставил ее на стол, за которым вовсю хлопотала Джувия. — Как дома дела? — поинтересовался мужчина у Луны, присаживаясь рядом с женой, разрезающей пирог собственного приготовления. — Все как обычно! — Луна улыбнулась. — Папа буянит, а мама его ругает, — Драгнил благодарно кивнула, когда Джувия налила ей в чашку заварку, предварительно бросив туда три кусочка сахара, как любит девушка. За долгие года дружбы Драгнил и Шторма, Дождия, как и Люси, успела выучить предпочтения лучшего друга своего ребенка. — Двадцать лет уже удивляюсь тому, как Люси еще не прибила этого балбеса, — отхлебнув из кружки, усмехнулся Грей. Губы Луны тронула легкая улыбка, ведь иногда она задавалась тем же вопросом. — Ну хоть у вас все хорошо, — пробормотал темноглазый, вертя в руках чашку с чаем. Жидкость взволновалась, искажая отражение одного из сильнейших волшебников «Фейри Тейла». Недовольный тем, как исказилось его лицо в отражении темной жидкости, Грей злобно фыркнул и отодвинул от себя кружку. На самом деле его злило не то, как он выглядел в отражении чая, а оно само. Фуллбастеру уже много лет неприятно смотреть на себя в зеркало, ведь каждый раз он видел в нем плохого отца. Своему он и в подметки не годился. Расстроенный и обозленный, Фуллбастер под удивленные взгляды Луны и Джувии молча поднялся со своего места, направившись к выходу из кухни, как его заставил остановиться голос Луны, полный обиды и недовольства. — Он ведь хочет с вами подружиться! — разозлившись, воскликнула Драгнил. Джувия вздрогнула, глядя то на чуть ли не вспыхнувшую от гнева гостью, то на молча слушающего ее Грея. — Шторм любит вас, но он такой же упертый баран, как и вы, который никогда не даст об этом знать! Вы думаете, что он подойдет к вам сам и скажет: «папа, я нуждаюсь в твоем внимании»? Так вот знайте: он никогда это не сделает! — на одном дыхании выпалила розоволосая, вспоминая, с какими трепетом и досадой ее друг рассказывает о Грее. Шторм не раз говорил, как восхищается силой и стойкостью своего отца, и как он жалеет, что не может проводить с ним больше времени. Фуллбастер-младший хотел бы иметь такую же возможность посидеть с отцом, посмеяться и обсудить все, что его волнует, как Рин или Сильвия. — Шторм каждый день мучается от непонимания, почему его не любит родной отец, — уже тише добавила драгонслеер. Она тяжело вздохнула и отвернулась от Грея, оцепеневшего от услышанного. — Я тебя услышал, — все, что смог ответить кареглазой Фуллбастер. Он развернулся и, провожаемый взволнованным взглядом Джувии, направился к выходу из дома. Проходя через гостиную, он кротко взглянул на спящего на диване сына, и сердце его болезненно сжалось. — Хотела как лучше, а получилось… — успокоившись, Луна тяжело вздохнула, только сейчас осознавая, что наговорила Грею. Девушка сжала ткань своей юбки в кулаках, как вдруг поверх них легли ладони Локсар. Такие мягкие и нежные… Теперь розоволосой стало понятно, почему о матери Шторм говорит с особым трепетом. — Знаешь, Джувии кажется, что ты права, — женщина тепло улыбнулась, в очередной раз убедившись, что Луна очень похожа на Люси, когда дело доходит до чей-то душевной боли. Фуллбастер и сама замечала, что Шторм не ладит с отцом, и возникало ощущение, будто Грей стесняется показать ему свою любовь. Видимо, парень воспринял такое поведение как неприязнь. — А ведь раньше милый Грей совсем иначе вел себя со Штормом, — окунувшись в воспоминания, Дождия заметила, как Луна вмиг оживилась. Она всегда любила послушать истории из их с ребятами детства или молодости старших. — Джувия поделится одной историей! — бывшая Локсар придвинулась поближе к Луне, готовясь начать свой рассказ. Когда Шторм только родился, он был очень беспокойным ребенком: все время плакал, а успокаивался только на руках у родителей. За малышом вызвалась ухаживать Джувия, аргументируя это тем, что Грей-сама и так сильно устает на заданиях. Ему всегда было стыдно, когда ночью замученная Локсар бросала свой сон, отправляясь в детскую. Дни сменялись ночами, а Фуллбастер-младший так и продолжал кричать, не давая никому выспаться. В одну из таких ночей, когда Джувия уже была готова пойти к сыну, ее остановил Грей, заявив, что справится сам. Девушка долго отпиралась, но под успокаивающим взглядом любимого мужа, наконец, сдалась, вернувшись обратно в постель. На самом же деле, так думал только Грей, ибо синеволосая, дождавшись, когда супруг скроется в детской, прошмыгнула следом за ним, подглядывая в замочную скважину. Поначалу брюнет боялся даже взять столь крохотное создание на руки, пока ребенок не начал плакать громче. Фуллбастер, прижав Шторма к себе, начал ходить по комнате, слегка покачивая сына. Через некоторое время малыш утих, сладко позевывая. Когда Шторм медленно начал засыпать, Грей погладил его по голове, усмехнувшись. Глядя на лицо своего сына, он отчетливо видел в нем себя: ясные голубые, точно такие же, в какие Грей влюбился несколько лет назад, глаза мальчика уже были наполнены уверенностью. Темноволосый начал тихо напевать колыбельную. Вернее, песню, исполняя которую, сделал Джувии предложение. Фуллбастер даже стал пританцовывать, он корчил рожицы перед маленьким Штормом, забавляя его и заставляя хихикать, и мальчик, в благодарность, аплодировал отцу пухлыми ладошками. Подсматривая за любимыми мужчинами, Джувия с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться в голос, пока ее вечно хмурый муж играл с сыном, заставляя сердце голубоглазой трепетать от счастья. Так продолжалось около часа, пока Шторм наконец не уснул окончательно. Грей уложил его в колыбель и сел рядом, не желая сейчас покидать детскую. Ледяной маг взглянул на сына и улыбнулся, проведя по его пухлой щеке тыльной стороной ладони. Облегченно вздохнув, Фуллбастер сложил руки на бортике кровати и положил на них голову, наблюдая за спокойно посапывающим Штормом. Джубия тихо приоткрыла дверь, прошмыгнув в детскую, да так бесшумно, что темноволосый и не заметил бы ее, пока она не обняла, положив голову на крепкое плечо. Фуллбастер со стыдом осознал, что супруга все это время стояла за дверью и наблюдала за ними. — А потом он еще дулся, когда я передразнивала его, танцуя со Штормом на руках! — тихо, чтобы не разбудить спящего сына, рассмеялась водная волшебница. Теперь-то хохочущей Драгнил стало понятно, откуда у Шторма такое пристрастие к танцам. — Эх, был бы здесь Грей-сама, непременно бы покраснел… — с улыбкой произнесла Джувия, в очередной раз с грустью обратив внимание на лист с заданием, на которое пара собиралась пойти вместе. Заметив, куда обращен взгляд бывшей Локсар, Луна поднялась с места и направилась в гостиную к Шторму, сообщив волшебнице, что она может со спокойной душой идти к Грею в гильдию, а о простудившемся Шторме розоволосая позаботится сама.***
Проводив Джувию и выслушав все ее наставления, половину из которых Драгнил уже забыла, она подошла к дивану в гостиной и, присев рядом со спящим Штормом, взглянула на его бледное лицо, про себя отметив, что когда он молчит, выглядит намного милее. — Эй, Сосулька! — окликнула парня убийца драконов, тряся его за плечо. На это Шторм недовольно нахмурился, открывая глаза и тут же жмурясь от яркого солнечного света, просачивающегося в комнату через окно. — О феи, я что, в аду? — простонал Шторм, увидев перед собой довольное лицо Луны. Брюнет перевернулся на другой бок, предварительно накрыв голову подушкой. — Пока нет, — поднявшись на ноги, Драгнил хитро ухмыльнулась, выжидая небольшой промежуток времени, словно издеваясь над бедным Штормом, которому сегодня с самого утра не везло. — Но как только твоим лечением начну заниматься я… Глаза юноши округлились, а сердце бешено забилось от страха, и маг даже забыл, как дышать. Только не это. Только не она. — Протестую! — буркнул Шторм, укрывшись одеялом с головой. — Да ладно тебе! Все будет хо-ро-шо! — улыбнувшись, девушка взяла в руки баночку микстуры и ложку, оставленные Джувией на журнальном столике. — Вот, держи, нужно сбить температуру, — волшебница протянула лекарство созидателю. — Что, сам? — скептически выгнув бровь, Шторм внимательно взглянул на удивленное лицо розоволосой. — Конечно сам! Ты же не… Эй! — недовольно воскликнула Драгнил после того, как резко развернувшись к стене, брюнет снова с головой накрылся одеялом. — Сосулька! У тебя с головой явно не все в порядке! — ворчала кареглазая, тряся парня за плечо. — Что все это значит? — явно не ожидая подобной реакции юноши на микстуру, возмутилась Луна. — Протест, — ясно дал понять свой настрой Фуллбастер. — Ладно, — тяжело вздохнув, драгонслеер прекратила трясти голубоглазого, и он выглянул из-под одеяла. — Я сама дам тебе микстуру… Только вылезай! — Другое дело, — приняв сидячее положение, брюнет продолжил наблюдать за тем, как девушка, капая лекарство на ложку, продолжала осыпать его оскорблениями. — Ты как ребенок, Сосулька, — Луна поднесла ложку ко рту Шторма, и он, проглотив жидкость, поморщился, недовольно взглянув на подругу. — Что не так-то? — возмутилась она. — Микстура слишком сладкая, — покачав головой, ответил юноша. — Может, в твоей комнате есть повкуснее? — коварно ухмыльнувшись, поинтересовалась Драгнил. Она прекрасно знала, что давит на больное. Все дело было в том, что Шторм еще с раннего возраста никого не пускал к себе в комнату. Ни родителей, ни Луну, которая часто норовила залезть через окно, за что каждый раз неудачных попыток получала тапком по лбу. С каждым годом волшебнице становилось все интереснее, что же такое прячет брюнет, что вход к его спальному месту заказан. — Знаешь… — протянула девушка, заставляя все внутри у Фуллбастера перевернуться от ужаса. Он хорошо знал Луну, посему понимал, что она сможет без зазрения совести зайти в его комнату, воспользовавшись его ослабленным состоянием. Губы волшебницы растянулись в хитрой ухмылке. — Пойду туда и поищу микстуру получше! — мимолетно коснувшись пальцем кончика носа голубоглазого, на что у него нервно задергался глаз, розоволосая быстро рванула вверх по лестнице, направляясь в комнату своего друга. Как же давно она мечтала туда попасть! — Эй, стоять! — маг побежал следом за розоволосой, но было уже поздно. Дверь, ведущая в его комнату, уже была открыта. — Клянусь, я убью тебя! — недовольно воскликнул Шторм, пытаясь забрать у Драгнил свою любимую игрушку, что в детстве подарила ему мама. Парень до сих пор берег этот милый талисман, что именовался как Тэру-Тэру-Бодзу. Помнится, Джувия как-то рассказывала, что до встречи с отцом брюнета всегда носила с собой такой. — Да что ты так переживаешь? — удивленно улыбнулась Луна, проворно уворачиваясь от рук Фуллбастера. Казалось, еще немного, и он выйдет из себя, однако, к удивлению Луны, Шторм бросил затею забрать у нее его игрушку и рухнул на кровать. — Эх, Сосулька, — сочувственно проговорила волшебница. — Совсем плох, да? — Чувствую себя идиотом, — проговорил брюнет. — Я — простудившийся маг льда, — Драгнил рассмеялась, и темноволосый слабо усмехнулся. Он до сих пор не мог понять, как умудрился заболеть, а уж тем более, почему в его комнате есть еще кто-то кроме него самого. — Ну ты же и правда идиот, — хмыкнула кареглазая, за что получила слабый толчок в бок от Шторма. — Так почему ты никого не пускаешь к себе в комнату? — поинтересовалась она, осматривая помещение. — Удивительно, что у тебя нет постеров с голыми девицами, — хмыкнула она. — В столе есть твои фотографии, — парировал ей голубоглазый. — Мне их достаточно. — Так вот, где собака зарыта, — рассмеялась Луна. — А где порно-журналы прячешь? — За картиной есть встроенный в стену ящик, — указав на изображение зимнего вечернего леса, висевшего над кроватью, прошептал брюнет. Он приложил указательный палец к губам и шикнул, на что Драгнил подмигнула ему, заверив, что никто ни о чем не узнает. — На самом деле, мне просто спокойнее здесь одному, — посерьезнев, объяснил причину вечно закрытой двери в свою комнату Шторм. — Я остаюсь тут наедине с самим собой. Одному, на самом деле, проще. Ты никому ничего не должен, ни перед кем не виноват и просто счастлив, что ли? — проговорил Фуллбастер, заставив своей речью Луну задумчиво хмыкнуть. Она понимала причину такой позиции ее друга, но не могла с ним согласиться. Ей казалось, что оставшись наедине с самим собой, может стать только тяжелее. — Ты бы предпочел одиночество компании друзей? — поинтересовалась она, присаживаясь рядом с юношей на край кровати. — Наверное, да, — ответил Шторм, вздохнув. Он взглянул на покачавшую головой Луну, понимая, что задел ее своим ответом. Однако парень не собирался менять свои взгляды, несмотря на то, что они не устраивали единственного близкого ему человека. — Прости, что взяла ее без спросу, — наконец заговорила Луна, положив у изголовья кровати Тэру-Тэру-Бодзу. Она на секунду задержала взгляд на Шторме: теперь ей хотелось сделать все, чтобы изменить его убеждения. Драгнил даже стало жаль голубоглазого и стыдно за свое отношение к нему, ибо она даже не задумывалась о том, что он, несмотря на свои шутки и улыбки, чувствует себя брошенным. Розоволосая пообещала себе, что сделает все, чтобы Фуллбастер больше никогда не чувствовал себя одиноким. — Ага… — ответил на извинения подруги Шторм. Он перевернулся с бока на спину и взял в руки талисман от дождя, глядя на его вышитую черными нитками грустную улыбку. Шторм тихо вздохнул и взглянул на Луну, что уже успела принести в комнату оставленную Джувией аптечку. Она перебирала склянки и блистеры, ругаясь и не понимая, зачем Фуллбастерам столько лекарств. — Чего уставился? — недовольно пробурчала Драгнил, отворачиваясь от пристального взгляда пары сапфировых глаз. Шторм пожал плечами, заставляя девушку обреченно вздохнуть. Зачем она только предложила помощь? Теперь розоволосая поняла, почему Джувия осталась дома со Штормом — он ведет себя хуже маленького ребенка. — Как ты себя чувствуешь, Сосулька? — к удивлению кареглазой, в ответ прозвучало лишь молчание. Она непонимающе хлопнула ресницами и повернулась к посапывающему Шторму, удивляясь тому, как же быстро он умудрился уснуть. Луна усмехнулась и покачала головой, про себя отмечая, что растрепанным и спящим в обнимку с игрушкой, Фуллбастер выглядит очень даже мило. Луна тихо закрыла аптечку и поставила ее на тумбочку, стоящую у изголовья кровати, и поднялась с постели, дабы укрыть друга одеялом. Когда он проснется, она точно заставит его выпить все лекарства, а пока будет стеречь его покой.