Жизнь без тебя невозможна

POV Хатидже

      — Госпожа, вам помочь подобрать платье? — войдя в покои, я увидела смеющегося Мурада и Махфирузе. Девушка тут же поклонилась мне и улыбнулась.       — А зачем? — неужели все в гареме разузнали, что случилось в хаммаме?       — Приходил Сулейман ага. Он сказал, что шехзаде ожидает вас сегодня.       — И пусть ждёт. Я не собираюсь идти, — сказала я, поправляя мокрые волосы.       — Хатидже, ты с ума сошла? — тихо просила девушка, оглядевшись, чтобы удостовериться, что мы здесь одни. Михрибан, видимо, отправилась посмотреть детей, спят они или нет, поэтому мы могли спокойно общаться. Без титулов и без страха.       — А что в этом такого? Пусть Надю свою позовёт, — махнула я рукой. — Лучше помоги мне ночное платье надеть.       Махфирузе положила Мурада в кроватку и помогла мне переодеться. Несколько минут она говорила, что считает всё это не правильным, и что за такое меня вообще казнить могут. Только вот, кто сможет казнить мать троих шехзаде? Мустафа не сможет так просто отказаться от меня!       Или уже смог?       — И всё-таки, хотя бы надо ему передать, что ты не придёшь. Может он ждёт, переживает! — Махфирузе поправила мне волосы, которые почти высохли, и заколола несколько прядей.       — Ладно, ты меня убедила, — сдалась я. Действительно, держать Мустафу в неведении — не по человечески, как-то. — Вот ты пойдёшь и сообщишь ему, что я не приду. Скажи, что Мурад уснуть не может.       — А ребёнка впутывать для чего? Госпожа, не надо злить шехзаде, — сказала девушка, давая понять, что дальнейший разговор просто бесполезен.       Я села на кровать и вспомнила разговор в хаммаме. Я чётко видела глаза Мустафы, видела, как они горели. Может быть я просто ошибаюсь? Может он не разлюбил меня? Или я его просто довела тем, что противлюсь его словам? Наверное Махфирузе права, если я хочу сохранить себе жизнь и сохранить доверие Мустафы к себе — должна пойти. Как минимум, нам надо обсудить утренний инцидент.       — Где моё любимое зелёное платье? — спросила я у Махфирузе. Девушка улыбнулась и подала его мне. Пять минут мне понадобилось, что бы надеть зелёное платье с золотой вышивкой, несколько украшений и поправить волосы.       — Вы как всегда прекрасны, султанша, — с улыбкой сказала Махфирузе хатун.       — Знала бы ты как я рада, что у меня есть ты и Азиза. И что мы смогли сохранить дружеское отношение, когда я стала султаншей, — я обняла Махфирузе. Девушка была приятно удивлена моим словам. Я видела, что она считала точно так же.       — Вам пора идти. Нельзя заставлять нашего шехзаде ждать, — девушка легонько подтолкнула меня к двери и вернулась к Мураду.       Выйдя из покоев, я уверенным шагом направилась к покоям шехзаде. Мой путь прошёл мимо ташлыка, и я заметила, что почти все девушки спали, кроме новеньких. Две девушки что-то спрашивали у Нади, а она рассказывала им. Заметив меня, Надя сделала надменное лицо, и вернулась к своему рассказу. Надо будет поговорить с этой невоспитанной девицей завтра.       Дойдя до дверей покоев, один из охранников оповестил Мустафу о моём приходе, и меня немедленно впустили в комнату. Шехзаде сидел на краю своего рабочего стола и читал какой-то документ. Я поклонилась ему, и осталась стоять на месте. Почему-то именно сейчас я вспомнила нашу первую встречу. Первую ночь, когда я проснулась и увидела рядом его. Кажется, это было так давно! И вот сейчас. Именно сейчас я почему-то чувствую холод от него. Будто нет того Мустафы, который был готов ради меня на всё! Который полюбил меня с первого взгляда! И от этого мне становилось очень печально и тоска начинала поедать мою душу.       — Хатидже, — Мустафа отложил бумагу и протянул мне руку, чтобы я подошла к нему. Но я старалась не смотреть на мужчину, а смотреть в пол. Почему сейчас я жалею, что не отказала ему?       — Хатидже, почему ты такая печальная? — как же сложно сдерживать свои эмоции, когда слышишь этот мелодичный голос.       — Что вы, шехзаде! Я совершенно не печальная. Вам это кажется, в полумраке, — подняв голову, я посмотрела прямо ему в глаза. Они блестели желанием так же, как и в хаммаме. — Но есть одно обстоятельство, что больше всего ранит моё сердце и душу.       — Если ты начнёшь сейчас говорить о поездке в Стамбул — то лучше сразу уходи! — Мустафа показывал всем своим видом, что не хотел говорить эти слова.       — Нет, Мустафа, — я подошла к мужчине достаточно близко, собрала всю силу воли и напомнила ему нашу утреннюю беседу. — Ты накричал на меня. Ранил в самое сердце, которое уже столько лет принадлежит одному тебе.       Мустафа поднял руку и нежно привёл пальцами по моей щеке, опуская руку в область сердца. Я хотела сделать шаг назад, но мужчина не дал мне этого сделать, обняв меня второй рукой. Он смотрел мне в глаза и не знал, что ответить на мои слова. Я поняла, что задела его этим. Но он сам напросился.       — Хатидже, моя прекрасная госпожа, — нежным шепотом произнёс Мустафа. — Если бы ты сегодня пришла в сад, то весь мир лежал бы перед твоими ногами.       — Шехзаде, не надо, — я почувствовала руку Мустафы на своей груди и моё дыхание участилось. — Вы были сегодня правы. Мне не следовало вам перечить. Я приказала начинать сборы. И мы скоро отправимся в дорогу, как вы того и хотели.       Мустафа нежно поцеловал меня в шею, и я почувствовала по всему телу мурашки. Прикрыв глаза, я закусила губу, и в этот момент Мустафа прижал меня к себе.       — Мария, моя любовь, — мужчина был слишком нежен со мной. Но я помнила, зачем пришла. И даже его пьянящий голос не даст мне забыть.       — Мустафа, подожди, — я положила руки ему на лицо и он посмотрел на меня с улыбкой. — Я поговорить хочу, за этим я и пришла сейчас!       — Хорошо, говори, — вмиг Мустафа стал серьёзным.       — Пообещай мне, что наши дети не пострадают от рук твоего отца или от рук Хюррем султан с её детьми?       — Я тебе обещаю, что не позволю навредить нашим детям, — Мустафа вновь притянул меня к себе и страстно поцеловал.       — Подожди, это ещё не всё, — у меня получилось прервать поцелуй. Мужчина выглядел крайне недовольным. — У тебя сегодня днём была Надя. Зачем ты позвал её?       — А почему не должен был звать? Я же не ночью позвал, — я чувствовала, что Мустафа начинает раздражаться. Он даже отпустил меня.       — Ты мне обещал, что никого звать не будешь!       — Почему я должен отчитываться перед тобой? Кто ты такая? Откуда эта дерзость? — от Мустафы исходил гнев. Он был настолько силён, что я отшатнулась.       — Я мать твоих детей! Ахмеда, Баязеда, Ханзаде и Мурада! — слегка повысила я голос. — Ты мне обещал, что никого не будет без моего согласия! Я не собираюсь тебя делить с ними!       — Не так давно ты была одной из них! Не забывай кто ты на самом деле! Ты, Хатидже, моя рабыня! — слова мужчины немного привели меня в холодную реальность. — Уходи, и не попадайся мне на глаза, Хатидже.       А ведь действительно. Я такая же как и они. Я даже не хасеки Мустафы. И от этого мне становится больно, обидно и печально. Четверо детей не дают мне никакой защиты. Это была очень суровая реальность.       Я почувствовала влажные капли на своих руках. Я не верила своим ушам. Он меня прогнал! Прогнал ту, которую, как говорил, любит всей душой! Ту, без которой не мог и дня прожить!       Я выбежала из его покоев, сдерживая слёзы. Мне было больно осознавать, что я больше ничего не значу в жизни Мустафы. Неужели теперь всё будет по другому? А может, Мустафа поймёт, что не сможет без меня и заберёт свои слова? Я же ради него готова на всё, даже готова жизнь свою отдать.       Войдя в свои покои, я не увидела Махфирузе. Мурад мирно спал в люльке, и лунный свет освещал его кроватку. О Аллах! Пусть его жизнь будет прекрасной и безмятежной, как сон.       — Мой милый шехзаде, — я села рядом с кроваткой и погладила сына по голове. Малыш слегка причмокнул губами, но не проснулся. Как бы я хотела оказаться на его месте.       — Мария, в кого ты превратилась в этом дворце? — услышала я голос в своей голове. Неужели я с ума схожу? — Вспомни, какой ты была, Мария. Вспомни! Найди себя!       — Госпожа, вы здесь? Что-то случилось? — голос Михрибан привёл меня в чувство. Я повернулась к девушке и покачала головой.       — Нет, всё нормально, Михрибан. Принеси мне бумагу и чернила.       Когда заветные принадлежности оказались на столе, я отправила Михрибан к детям. Девушка поклонилась и хотела забрать Мурада.       — Нет, оставь его со мной, — именно сейчас мне нужно было, что бы малыш остался рядом. Иначе я глупостей натворить могу.       — Как прикажете, госпожа! — девушка скрылась за дверью. Я тяжело вздохнула и и поправила одеяльце Мураду.

POV Автор

      — Шехзаде! Вам письмо просили передать, — в покои Мустафы вошёл Ташлыджалы и передал мужчине свёрток.       Всю ночь Мустафа не мог уснуть. Он думал над словами Хатидже. Где-то глубоко в душе мужчина понимал, что поступал не верно, но здравый смысл говорил обратное. Девушка повела себя неуважительно, а такое позволять никому нельзя.       С самого утра все дела валились из рук, и Мустафа решил поехать на охоту, пока во дворце идёт подготовка к отъезду в Стамбул. Его спутником стал Ташлыджалы. Только рядом с другом шехзаде чувствовал облегчение и спокойствие.       Ташлыджалы стал для него другом, соратником и братом. Он его поддерживал в трудные минуты, защищал от врагов и недругов. Мустафа считал правильным советоваться с Ташлыджалы в каких-то значимых вопросах, когда не мог прийти к правильному решению.       — От кого оно? — Мустафа забрал у мужчины свёрток и раскрыл его.       — Мне его передала Азиза хатун, служанка Хатидже султан, — с придыханием сказал Ташлы. Мустафа заметил, что у друга блестели глаза, когда он говорил об этой хатун. Каждый раз Мустафа говорил про себя, что поговорит на эту тему с Хатидже, но что-то более важное отвлекало.       — Ты так улыбаешься глупо, когда говоришь об этой девушке, — Мустафа посмотрел на друга и сделал серьёзный вид. — Не боишься, что я могу отрубить тебе голову за то, что ты покусился на мой гарем, Ташлы?       — Что вы, шехзаде! Как я смел? — Ташлыджалы начал отнекиваться. На секунду он забыл, что перед ним находится шехзаде, и что нельзя подавать виду. — Вам показалось.       — Хорошо, поверю тебе. Но чтобы больше не засматривался на мой гарем, — усмехнулся Мустафа. Посмотрев на письмо, мужчина забыл, что рядом друг и что он ждёт его на охоту. — Охота отменяется, Ташлыджалы. Мне надо разобраться в одном серьёзном вопросе. Скажи Сулейману аге, чтобы привёл ко мне Хатидже прямо сейчас. И передай, что я буду ждать её в саду.       — Как прикажете, шехзаде. — Ташлы вышел из покоев и передал слова мужчины Сулейману аге.       Ага тут же засеменил в покои султанши. Ага боялся, что султанша разгневала шехзаде. Он искренне переживал за эту девушку, и тайно готов был выполнить любой её приказ, но боялся за собственную жизнь больше.       Мустафа опустил глаза на письмо и начал его читать. Он чувствовал сердцем, что Хатидже плакала, когда писала письмо ему. И сейчас Мустафа боялся, что эта любовь к нему ушла из её сердца.       «Шехзаде, знаю, что не имею права так неистово ревновать вас ко всем этим наложницам. И запрещать что-то не имею права. Но видя всё это — мои глаза застилаются гневом, а сердце обливается кровью. Больше всего на свете я молю Аллаха, чтобы он не лишал меня твоей любви.       Да, может быть я веду себя неправильно, но у меня нет другого выхода. Когда-то твоя Валиде сказала мне, что здесь выживает сильнейший. Таковой я стараюсь быть. Ради наших детей. Ради тебя.       Я не буду вновь просить тебя не принимать наложниц у себя. Я лишь прошу — не лишай меня своей любви.       Но, уж если так случилось, то я приму это достойно и буду заниматься воспитанием наших шехзаде, и не позволю, чтобы с ними что-то случилось!»       Мустафа положил письмо на стол и вышел из покоев.       — Отец! Отец! — на встречу Мустафе бежала напуганная Наргизшах. Девушка остановилась напротив отца и взяла его за руку.       — Наргизшах, доченька, что произошло? — мужчина обнял дочь. девушку всю трясло, и она не могла сказать ни слова.       — Шехзаде! Нашей Госпоже плохо! — следом за Наргизшах прибежала Фидан калфа. Мустафа тут же побежал в покои матери. Махидевран султан лежала на кровати, а вокруг неё суетились лекарши. Женщина лежала с закрытыми глазами, и не дышала совсем.       — Валиде, — тихо сказал Мустафа. Он видел как дрогнули ресницы у матери, но ничего не мог сделать. Его схватило оцепенение. Страх за потерю Махидевран сковал Мустафу. Мама для него была самым дорогим человеком на этом свете, и сейчас он не мог видеть её в таком состояние.       — Госпожа, что случилось? — в покои вошла Хатидже и увидела плачущую Наргизшах султан. Девушка обняла Хатидже и заплакала ещё сильнее.       — Бабушке стало плохо, — переведя немного дыхание в более спокойный ритм, сказала девушка. — Хатидже, а вдруг она умрёт?       — Нет, госпожа! Не говорите такого! — Хатидже погладила девушку по голове и посмотрела на Мустафу. Мужчина смотрел куда-то вдаль и взгляд был его совершенно потерянный. Хатидже видела уже его таким, когда Султан забрал шехзаде Мехмеда в Стамбул. — Махидевран султан поправится, слышите! Всё будет хорошо!       Хатидже султан старалась, скорее, успокоить этими словами шехзаде, нежели султаншу. Мустафа, услышав голос Хатидже, вздрогнул, но виду не подал. Немного придя в себя, Мустафа заметил, что Наргизшах сидела рядом с Хатидже и держала её за руку. Хатидже успокаивала девушку, словно была её матерью или подругой. Они даже по возрасту были больше подруги.       Хатидже повернула голову в сторону Мустафы. Девушка не знала, улыбнуться ей, или просто отвести взгляд. В этот же момент Махидевран султан сильно закашляла. Мустафа и Наргизшах подскочили к кровати и увидели, что госпожа открыла глаза.       — Шехзаде, я не хочу нагнетать обстановку, но нашу госпожу кто-то отравил, — женщина, что стояла рядом с изголовью кровати, обратилась к Мустафе.       — Немедленно выясните, кто это сделал, и приведите ко мне! — тихо, но властно сказал Мустафа.       — Как прикажете, шехзаде. — женщина что-то шепнула своей помощнице и та вышла из покоев. — Госпоже надо поспать, мы дадим ей снотворное. Завтра уже всё будет хорошо.       — Если с Валиде что-то случится — вы все поплатитесь жизнью, — сказал Мустафа и погладил мать по руке.       — Бабушка, Вы нас так напугали! — Наргизшах села рядом с женщиной и взяла её за руку.       — Валиде, не пугайте нас так больше. Я уже подумал, что вы оставите меня, — сказал Мустафа. Махидевран султан попыталась улыбнуться и сказала.       — Я вас не оставлю, родные мои.       Хатидже со стороны наблюдала за семейной картиной. Ей не хотелось прерывать их, и она молча вышла из покоем Махидевран султан. На выходе её ждал Сулейман ага.       — Госпожа моя, мне было приказано привести вас в главный сад.       — Кто тебе приказал это? Шехзаде? — Хатидже повернула голову в сторону закрывающихся дверей и сказала: — Ему сейчас не до меня. Если вновь позовёт — скажи, что я буду с детьми в обед в саду.       — Как прикажете, госпожа. — Сулейман ага поклонился. Хатидже отправилась в свои покои. Она ещё долго думала над тем, кто мог покуситься на жизнь султанши.       На пути в ташлык Хатидже повстречала Надю, которая что-то обсуждала со своими подругами. Сулейман ага прошёл вперёд султанши и громко объявил:       — Дестуур! Хатидже султан хазрет лери! — все девушки тут же встали со своих мест и поклонились Хатидже. Даже Надя прервала разговор и поклонилась султанше. Хатидже лёгкой походкой подошла к девушкам и гордо подняла голову.       — Ты Надя? — спросила девушка у светловолосой девушки.       — Да, султанша, — сказала Надя, поднимая голову. Девушка была выше Хатидже на целую голову, но это не помешало Хатидже смотреть ей прямо в глаза.       — Откуда ты?       — Я русская. Я много слышала о вас. Говорят, что вы очень быстро завладели сердцем шехзаде, но так и не смогли стать его хасеки. — Надя старалась держать расстояние с Хатидже, но даже так султанша чувствовала от неё угрозу.       — Мало ли кто и что говорит в этом дворце. Я мать троих шехзаде, любимая женщина шехзаде, и никто не посмеет говорить мне такие слова! — разозлилась Хатидже. И вновь её задели по самому больному. Нет, она не гонялась за титулом. Просто ей было не очень приятно, что эта хатун обсуждает её и говорит ей, что она не хасеки.       — Простите, султанша, но я лишь говорю, что слышу.       — Сулейман ага, заприте эту невоспитанную хатун в темнице, и держите там без воды и еды! — громко сказала Хатидже и удалилась из гарема.       — Вы всех будете запирать за правду? — громко кричала девушка. Хатидже не повернулась, и с улыбкой пошла в свои покои.       «Хоть я и не хасеки, зато любовь Мустафы будет принадлежать лишь мне!» — подумала девушка.       — Сулейман ага, известно, кто отравил султаншу?       — Нет, госпожа, но я сейчас всё узнаю и доложу вам.       — Узнай, кто из посторонних входил в её покои, и кто нёс султанше еду. Мне кажется, я догадываюсь, кто приложил к этому руки.       Сулейман ага поклонился и отправился к стражникам. Хатидже лишь оставалось ждать и надеяться, что её догадка будет верна.       В обед Хатидже вышла с детьми в сад, оставив Мурада с Махфирузе. С утра малыш приболел, и султанша очень беспокоилась о сыне, но не стала говорить ничего Мустафе сейчас. Ей казалось, что ему и так хватает забот, и не надо беспокоить сейчас ещё и этим.       Пока Ахмед, Баязед и Ханзаде играли на большой лужайке, Хатидже пошла в сторону конюшни, чтобы посмотреть на лошадей и покормить любимую лошадь Мустафы. Зайдя в небольшое здание, девушка столкнулась с Мустафой, который аккуратно расчёсывать гриву лошади. Хатидже старалась вести себя тихо, чтобы шехзаде не понял, что она пришла сюда. Но он все равно почувствовал её присутствие, и не поворачиваясь сказал:       — Как тебе удалось успокоить Наргизшах? Она всегда впадает в крайности, если что-то случается.       Хатидже вздрогнула и рискнула подойти ближе к Мустафе. Девушка подошла с другой стороны коня и погладила его по морде.       — Она и не собиралась впадать в крайность. Просто я поддержала её, и всё, — подала плечами султанша. Она старалась не смотреть на мужчину, но чувствовала его взгляд на себе, от чего невольно улыбнулась.       — Мария, — девушка почувствовала на своей руке тёплую руку Мустафы. Мужчина взял её руку и притянул к себе. Девушка оказалась напротив Мустафы и положила свободную руку ему на грудь.       — Ты давно меня так не называл, — проговорила Хатидже.       — Сулейман ага рассказал мне о сплетнях гарема вчера. А сегодня ты отправила Надю хатун в темницу. — Мустафа погладил девушку по щеке. — Что происходит?       — Ты будешь её защищать? — обиженно сказала Хатидже. — Она высказала мне неуважение. Мустафа, почему каждый считает своим долгом напомнить мне, что я не твоя хасеки, а всего лишь обычная наложница?       Мустафа улыбнулся, и девушка тут же растаяла. От одной его улыбки она готова было умирать каждый день.       — Только из-за этого девушка теперь в темнице? — Мустафа поцеловал руку девушки и сказал: — Если это тебя утешит, то с этого дня ты моя главная хасеки! И больше никто не посмеет выказать тебе неуважение.       Хатидже не ожидала услышать эти слова от шехзаде, и просто не знала, что ей сказать. Но слова и не потребовались. Мустафа прижал к себе девушку и поцеловал. Хатидже ответила на этот поцелуй, стараясь вложить в него всю свою любовь и нежность, которая была у неё в душе. Султанша была на седьмом небе от счастья, и она наделялась, что это продлится вечно.       Ближе к вечеру, когда Ханзаде и Мурад мирно спали, Ахмед и Баязед сидели с Хатидже и девушка рассказывала сыновьям историю своего родного города, которую она изучала в детстве. Малыши много раз слышали уже эти истории, но все равно просили свою Валиде рассказать. Им очень нравилось, как Хатидже рассказывает им на ночь.       — Мама, а правда, что мы скоро познакомимся с нашим братом, Мехмедом? — спросил Ахмед.       — Конечно, малыш, — Хатидже поцеловала сына в лоб и улыбнулась.       — А какой он, Валиде? — Баязид сел поближе к Хатидже.       — Когда я последний раз его видела, вас тогда ещё не было со мной. Но, могу сказать точно, что вы очень похожи на него, а сам шехзаде Мехмед похож на вашего отца.       — А где его мама? — Баязед понимал, что у каждого шехзаде должна быть мама.       — Что с ней я не знаю. Говорят, что её сослали в Старый дворец в Стамбуле. Кто-то говорит, что её не стало несколько лет назад. А к чему вы спрашиваете? Разве ваша сестра не всё рассказала о Мехмеде?       Мальчики покачали головой.       — Мы так хотим увидеть его! — хором сказали Ахмед и Баязед.       — Увидите. И познакомитесь со своим дедушкой, султаном Сулейманом, — девушка погладила сыновей по голове. — А теперь спать!       Мальчики встали с тахты и отправились в свои покой вместе с Михрибан хатун. Подождав, пока дети уйдут, Хатидже направилась в покои Мустафы, чтобы закончить вчерашний разговор.       — Она у меня ещё попляшет! — кто-то из девушек очень громко возмущался, стоя у входа в гарем. Хатидже прислушалась и узнала голос Нади. Но сейчас её слова ничего не значили для девушки. Сулейман ага, сопровождавший Хатидже сообщил девушкам, что идёт султанша.       — Дестуур! Хасеки Хатидже султан хазрет лери! — по гарему тут же поползли разговоры по поводу нового титула Хатидже. Но ей было всё равно. Хатидже лишь улыбалась и шла в сторону главных покоев.       — Сулейман ага, ты видел? Эта Надя перекосилась, когда услышала что я иду! Она ещё не то получит от меня! Мерзкая змея.       — Госпожа, вы были правы. — Сулейман ага с самого утра пытался выяснить, кто же отравил Махидевран султан. — Это дело рук одной из новенький. Кажется, её зовут Меслихан.       — Меслихан, значит. — задумалась Хатидже. — Хорошо, я разберусь с ней завтра. А пока, глаз с нее не своди! Я должна знать всё о ней.       Сулейман ага кивнул и удалился в гарем. А Хатидже вошла в покои Мустафы и застала его за работой. Поклонившись, девушка подошла к столу.       — Хатидже? Что-то случилось? — Мустафа был удивлен приходом любимой. Ведь он её не звал сегодня.       — Я хотела проложить вчерашний разговор, — девушка вытянула Мустафу из-за стола и хитро улыбнулась.       Мужчина опомниться не успел, как оказался во власти любви Хатидже, которая не давала вспомнить о плохом. Глаза девушки сводили его с ума. Такие глубокие, словно синее море разлилось, и частички попали в глаза девушки.       — Я очень сильно скучала по тебе, — Хатидже провела кончиками пальцев по лицу мужчины. Мустафа взял руку девушки и поцеловал её.       — А как я скучал по тебе, моя любовь, — Мустафа аккуратно попытался снять с девушки платье, и тяжёлая ткань тут же оказалась на полу, обнажая Хатидже.       Девушка немедля страстно впилась в губы Мустафы. Несколько секунд потребовалось, чтобы Мустафа и Хатидже оказались на большой кровати. Шелковая ткань мягко струилась под обнаженным телом девушки, давая ощущение лёгкости. Мустафа покрывал тело девушки поцелуями, чем ещё больше заводил Хатидже. Закусив губу, султанша попыталась сесть на кровати. Мустафа оказался напротив Хатидже и почувствовал её тонкие и холодные пальцы на себе, пока девушка пыталась снять с него рубашку. Мужчина помог ей, и через мгновение шехзаде накрыл Хатидже своим телом.       Хатидже никогда ещё не чувствовала себя такой счастливой. Ей казалось, что кто-то обязательно скоро заберёт её любовь и счастье, поэтому надо взять от жизни как можно больше. Особенно, если рядом находится самый любимый мужчина в мире.