Подготовка к Рождеству является одной из тех вещей, что сплачивает дух каждого монстра Подземелья, даря радость, уют и покой в каждый дом. Каждый, но только не дом двух братьев, которые вечно удумывают нечто такое, от чего в Сноудине никогда не бывает скучно.
Сверяясь по списку, эпично подкинув в воздухе толстую автоматическую ручку, Папирус ходил взад и вперёд, стараясь вспомнить, приготовил ли он специальные праздничные (не спрашивайте, что там) спагетти: — А! — озарение. — Я же приготовил их за неделю… Ньех, — с не описать какой довольной улыбкой монстр последовал в гостиную, чтобы удостовериться в том, что на его брата тоже снизошло озарение и он… Так ничего и не сделал. Разлёгшись на диване и положив руки за голову, Санс мирно и беспечно посапывал, досматривая очередной сон. По его позе можно было бы сказать, что он собирался сделать то, что просил брат: прибраться в комнате, но в один момент что-то пошло не так. Как бы сказал Санс, сон в голову ударил, а он не смог ему сопротивляться, так что выбрал тот как приоритет. — Са-анс! — немного низким голосом произнёс тот, заставляя старшего немного дёрнуться, охнув и выпадая из сна, а после открыть глазницы, уставившись на брата так, словно он разбудил его просто так. — А? — теперь уже сидя на диване и немного прикрыв глаз, поднимая руку в вопросительном жесте. — Чё как, бро? — Чё как, бро?! — он затопал. — Почему ты не прибрался, Санс? Я ведь тебя просил, — указав на настенные часы, — часа два назад! И это только сегодня… — немного отводит взгляд, скрипя зубами. — Да и до праздника осталось всего полтора часа, о чём ты только думал? — Да? Вау, — его реакция едва не заставляет Папируса вскипеть, — что ж, думаю, я позабыл о своём обещании, ведь ты просил меня в том году? — щурится, наклоняя голову немного вбок. Папс очень хмурится, смотря на Санса взглядом немой ненависти. Теперь шутник осмотрел комнату и увидел, что в ней был полный арсенал каждого беспорядка в их доме: раскиданные гирлянды пропавшей ёлки (стащил пёс, не иначе), которую замещала как нельзя лучше вписавшаяся бутылка кетчупа, украшенная мишурой и, внимание, носком; так же валялись обёртки от сладкого, просто обёртки, красивые обёртки и ещё один носок с перепиской возле телевизора. Кажется, теперь можно было понять почему так был всклочен Папс, уже скрестивший руки. — Да брось, бро, — он и правда плохо понимал причину недовольства брата, но лишь поднял руки перед собой ладонями вперёд, призывая того остыть, — я разберусь со всем, ты главное не перегибай кости, — восслав руки к Поверхности, Папс, бубня в тихом рыке, вернулся на кухню, обводя пункт «Уборка» в жирный круг. — Фуф. Санс вздохнул, решив, что второй раз отвертеться от уборки, к сожалению, не получится, поэтому, приметив швабру, коробку с различными декором для всей комнаты, расположение мусора и спящего Надоедливого Пса, щёлкнул фалангами пальцев, заставляя весь мусор собраться в одну кучу и отправиться прямиком в заранее подготовленный мешок, Пса, перевернувшегося в воздухе вверх тормашками, отправиться на диван, а швабры усиленно работать, намывая полы. Другой же щелчок спровоцировал появление бластеров, которые послушно принялись развешивать гирлянды, мишуру и прочие мелочи по всей комнате. Всё произошло настолько быстро, что становилось даже несколько обидно за то, что Санс не мог сделать этого раньше.***
— Ты собира-а… — Папс заворожённо осматривает блестящую от нового вида комнату, потеряв от удивления челюсть, в то время как Санс поправляет носок на «ёлке» и оставляет рядом с той свой домашний камень, — что ж! Всё же от тебя можно ожидать много неожиданностей! — скрещивая кости рук, гордо произносит тот. — Что ты, неожиданность — мой конёк, поэтому мне нравится коньковать* проблемы. — Да-а, — было видно, что тот изрядно натягивает улыбку, скрывая своё недовольство от очередного каламбура, что тот обычно делал тогда, когда ему было нужно что-то ещё, — слушай, а не мог бы ты… Не успев ничего толком понять, Санс оказался возле стойки Маффет в Хотлэнде, на которой ровной шеренгой стоял паучий сидр. Самой Маффет, как и вообще кого-нибудь, не было. Звонок телефона, на котором, кстати, была подвеска из костей: — Санс! — немного относит аппарат от уха, ибо по телефону его голос кажется ещё более звучным, — нам очень нужен фирменный сидр Маффет! Он, кстати, самый вкусный в округе! Конечно, плохо что мы затянули с этим… Но перед праздниками они всегда завышают цену на продукцию! — комик иронично смотрит на ценник в 9999G и собственные 7G, что были в другой руке, — интересно почему… — отключился, не оставляя своему брату никакого выбора. Изогнув бровь, тот осмотрелся по сторонам, удостоверившись, что никого нет, и, немного поёрзав на месте, находясь в лёгком смятении, вновь посмотрел на заоблачный ценник, почувствовав, как внутри разгорается пламя, а совесть несколько тревожно одёргивает, но, увы…***
— Санс, ты достал его! — радостно припеваючи, тот забрал сидр, поставив на большой складной стол, на коем уже царило истинное разнообразие: кетчуп, чипсы, спагетти и жаренные спагетти, что под мигание гирлянды интересно подсвечивались. Хотелось было сказать, что он достал ещё несколько врагов из семейства пауков, но он лишь промолчал, усмехнувшись. Не успели усесться на диване (на краю которого всё так же мирно посапывала собака, но теперь уже в праздничном колпаке), как их переговоры насчёт подготовки к празднику прервала неожиданная трансляция по телевизору… Дорогие жители всего Подземелья! — говорил, конечно, сам король Азгор, что обращался к своим подопечным абсолютно на каждый праздник, надеясь, что это сможет сплотить дух обитателей мира монстров; не ясно, как остальные, но Папирус, заворожённый королём, с блестящими от радости глазами сложил руки в замок и смотрел в экран телевизора, — как я уже и говорил на Новый Год, этот год был весьма непростым, — Санс нарочно чихнул, на что брат отреагировал отчётом о неуважении к власти, —… и пусть мысль об освобождении сплотит наши сердца, с Рождеством! — далее включился, разумеется, специальный Рождественский выпуск шоу Меттатона, который отличался от предыдущего лишь наличием праздничных украшений. — Что ж, — Санс, усмехнувшись, вновь щёлкнул своими костями, заставляя небольшие сгустки магии всевозможных цветов взрываться над столом и медленно осыпаться, пропадая и походя на фейерверки, что, конечно, завораживало младшего настолько, что он не мог отвести взгляд (впрочем, как и пару минут назад от короля). — Заблистательно, ха? — Папирус кивнул, щуря глаза из-за улыбки и не переставая наблюдать за, как он называл, волшебством, — ты только не сломай шею, бро, — видя реакцию того, немного краснеет, мысленно повторяя то, что его брат очень крут. Жаль, что не увидит, но точно такие же фейерверки, но уже в большем масштабе Санс запускал и на улице, чем в свою очередь восхищались остальные обитатели этой холодной земли. Треск камина (взявшегося, как говорит Санс, случайно и не стоит ломать костяшки по этому поводу, хотя Папс понимал, кто ко всему этому причастен), посапывание домашнего питомца (конечно же, камня, ибо Пёс давно заспал куда-то очень далеко…) и такая уютная, привычная болтовня обо всём и ни о чём под голос их подземного идола был именно тем, что объединяло этих двоих, в доме которых вечно происходило что-то такое, отчего никому никогда не бывало скучно.