Трудный путь

Есть ли правильный выбор и тот, который позволит тебе жить... На похоронах отца Люциусу пришлось выслушать много фальшивых соболезнований и перекинуться парой-тройкой слов с полезными людьми. Он не обольщался, Повелитель оставил его в покое только на время. И несмотря на горячую жажду мести тем, кто забрал у него родителя, подставляться он не собирался. Малфои не подыхают бесславной смертью в цвете лет. И не бросаются, очертя голову, в заварушку. Он выждет и в удобное время сведет счеты. Жаль, что клеймо теперь уродует и его руку. Отец оставил необходимые указания, компромат, чтобы Люциус мог выжить и выстоять, пока сам не обретет необходимого влияния. Вот это любовь настоящая, а не много слов и пшик в делах. Отец словно предчувствовал, что с ним что-то случится, и позаботился о непутевом отпрыске. В последний раз... Тонкая ручка, затянутая в черную перчатку, успела сунуть ему маленький клочок бумаги. Несколько цифр: время встречи. Поговорить с Цисс было необходимо, прежде всего, ему самому. Потеряв всякую опору в страшном мире, оставшись одиноким, начинаешь ценить хорошие и искренние отношения. Нарцисса была надежным, проверенным другом и очень человечной, несмотря на весь свой проклятый дар. Да, Люциуса можно было назвать большей тварью, чем эту голубоглазую воздушную красавицу. И как жаль, что его женой ей уже не стать. Впрочем, фигуры расставлены, карты розданы и остается играть, так чтобы не остаться в дураках окончательно. Он и так успел достаточно набедокурить. И теперь все прежние ошибки могут аукнуться. Изображать из себя легкомысленного повесу удобно за широкой родительской спиной. Теперь ему придется осваивать другую роль. Ту, к которой его готовили всю жизнь. Цисс пришла раньше него, сидела в удобном кресле и листала старый номер Пророка. Если слухи не врали, то его бывшую нареченную ждала скорая свадьба. И судя по напряженному лицу, сему факту Нарцисса не рада. Хотя в этой ситуации Люциус больше жалел склочного бюрократа Монтегю. Этот желчный политикан еще наплачется после свадьбы и, зная родню Нарциссы, сделать ничего не сможет. - Отвратительно выглядишь. И это вместо положенного приветствия и повторных соболезнований, вопросов о душевном состоянии... Блэки иногда положительные варвары, точнее, почти всегда. Люциус оглядел свою фигуру в черной мантии без малейших украшений, чуть потускневшие волосы и беспросветно несчастную физиономию - и был вынужден признать, что леди права. От былого блеска мало что осталось. - Зато ты, как всегда, прекрасна. За лесть не бьют... Да и какая женщина откажется услышать правдивый комплимент собственным достоинствам? Синие-пресиние Блэковские глаза посмотрели на него с сомнением, то есть как на записного идиота. Хотя Люциус уже и сам раскаялся, нашел время быть галантным. Зная нрав Цисс, она сейчас страдает, как всегда, гордо и молча. Хотя воображать ее девой в беде остро мешало знание ее тайны. Он предпочел быть осторожным и не злить ее лишний раз. Они давно не виделись, она расстроена и урожденная Блэк - для предосторожностей есть тысяча и одна причина. Люциус аккуратно снял мантию и улегся на диван. Пара минут в уютном молчании поможет им обоими обрести равновесие и начать цивилизованный диалог. - Что твой Лорд? Люциус видел, как она поджала пухлые губки и вмиг стала не завлекательно-воздушной, а просто очень-очень злой. Повелитель и его все более неосмотрительные поступки были ему все равно что пару дюймов доброй стали в печень. Но разве был выбор? Бежать Люциус не мог, это был скорый путь в могилу. Да и к угасанию рода, если совсем начистоту. - Здравствует, несмотря на все ваши усилия. Как Белла? Лорд Орион и леди Вальбурга? - Все хорошо, насколько это возможно. Мы ведь еще друзья? Хотел бы Люциус знать правдивый ответ на этот наивный для чистокровной ведьмы в энном поколении вопрос. Но метка на руке недвусмысленно напоминала, на чьей стороне он должен быть сейчас. Повелитель просто ничего не знает о его "дружбе" с леди, иначе бы выпотрошил заживо или что похуже. Рудольфус уже поплатился за свою нелепую попытку побыть благородным рыцарем. Пусть его поступок был гриффиндорским идиотизмом отборного толка. Выжил упрямый кретин только благодаря прямому Мерлиновому попущению, пусть до сих пор лечится после беседы с Лордом. И шансов, что вылечится до конца, очень мало. Наглядный и прекрасный пример того, почему нельзя расстраивать Повелителя. Но он ведь Малфой? Тройное, четверное, а теперь и пятерное дно. Люциус был уверен, что потянет. В конце концов, Нарцисса его счастливый билет и шанс выбраться без потерь, если будет совсем край. Предчувствия говорили, точнее, орали в оба уха, что дальше будет только хуже. Несмотря на показную бестолковость, им Люциус предпочитал верить. - Конечно, моя дорогая. Ему почти без сопротивления удалось взять холодные пальчики в свои ладони. - Я могу попытаться помочь с меткой. На красивом лице Нарциссы на мгновение мелькнула неуверенность, сменившаяся решимостью. Да, она действительно могла попытаться помочь, только вот что это даст сейчас? Бежать Люциус пока не планировал, да и не было смысла. Кроме того, он нравился себе в нынешнем живом состоянии, а не полумертвым из-за попытки некроса. В-третьих, помощь Нарциссы на самый крайний случай, когда выбора вообще не будет. - Я запомню твое любезное предложение, но не сейчас. Вместо этого передам тебе кое-что... И надеюсь, Блэки не забудут мою бескорыстную помощь. - Это когда ты вывалился полудохлый на крыльцо Меды? Нежно пропела Нарцисса, но уменьшенную папку с бумагами забрала. В меноре или в собственной ячейке в Гринготсе хранить их было очень опасно. Да и толку от покрытых ветошью воспоминаний, если воспользоваться ими он все равно теперь не сможет? Они не дадут большего пространства для маневра, скорее затянут петлю потуже. Но просто так уничтожить информацию было в наивысшей степени расточительно. А так он избавился от опасности, помог Блэкам и кое-как этим оправдал свои поиски, которые обошлись в несколько жизней. Все же, если предусмотрительность Люциусу отказывала, то деловой хватки он при этом не терял. Неплохое утешение в его невеселом положении. - Я ей должен за помощь... И, Нарси, твоей сестре стоит быть осторожней. Ваш особняк защищен, так что армия поляжет под его стенами, чего не скажешь о доме Андромеды. Несмотря на слухи о полном разрыве связи между семьей и мятежной дочерью, Люциус в это никогда не верил. Пусть, казалось бы, такая взвешенная Андромеда предпочла все, что имела, браку с каким-то маглокровкой. Блэки так просто подобной чистоты алмазами не разбрасывались... Да и для отвергнутой и выжженной миссис Тонкс имела вполне очевидную крепкую связь с родственниками. Блэки, как один, были дубоголовыми, но полные кретины бы не сохранили и не приумножили силу рода сквозь века. Да и Лорд, несмотря на все, словно и забыл об Андромеде. Учитывая злопамятность Повелителя, все это было неспроста. И какой фокус он выкинет в очередной раз, просчитать просто невозможно. Поэтому Люциус счел своим долгом через Нарциссу передать предупреждение своей спасительнице. Пусть побережется сама, побережет дочь и, если на то пошло, муженька. Не могла же урожденная Блэк выйти даже от великой любви за полное ничтожество? Значит, в том грязнокровке что-то есть кроме внешности. Для него любовь - материя далекая и малопонятная. И хорошо. Творить безумства во имя эфемерного чувства - это последнее, что нужно Люциусу. Малфои думают головой, забыв о сердце. Поэтому еще ходят по этой земле, а не стерты с лица истории. Он так тревожился о собственной безопасности, что не задумывался о том, что это могла быть их последняя встреча...

***

Меня ведь предупреждали, что этим все и кончится... Но я никого не желала слышать и слушать. Думала, что в безопасности от таких вот странных вывертов. Джеймс прекрасно показал, насколько это не так, выбив у меня почву из-под ног. Какая к Мордреду помолвка? Пусть для чистокровных в его действиях нет ничего ненормального. Противный голос уверял, что это все моя вина. Играла в укротительницу чудовищ и предпочитала не замечать, что чудовище считает меня своей неделимой собственностью. Настолько привыкла быть для него особенной, что сама не заметила, как запуталась в своих же сетях. Джеймс уже давно был огромной частью моего мира, некой константой, на которую можно было опереться. Тем, кто всегда придет за мной, что бы ни случилось. Если отбросить маски, притворство, то мне льстило особенное положение. Только ведь игра с огнем, несмотря на свою привлекательность, очень опасна. Пламя всегда оставляет свой след... Каким он будет для меня? И смогу ли я сделать ему по-настоящему больно? Обратиться к клятве, чтобы отстоять свою условную свободу. И что тогда? Когда в твоем сердце боль мешается со страхом и непонятным чувством, трудно мыслить логичными категориями. "Магия - это наитие, предчувствие, а не логика"... Кажется, я так и не приняла для себя этой простой истины. Поэтому сейчас пытаюсь сбежать, точно чувствуя, что выхода уже нет. И придется принимать решение, как бы ни хотелось отсрочить этот страшный момент. Каков был план вначале? Ни во что не вмешиваться и уехать за границу... Хорошо звучало только тогда, когда я еще ничего не знала о Магическом мире. О том, каков он в своей сути и насколько отличен от того за Барьером. Кто мне вообще дал гарантию, что за пределами Британии будет поспокойней? И война не доберется до меня там. Или я буду в безопасности в одиночку. Люди везде одинаковы, на каком бы языке они ни говорили... Джеймс выглядел таким поникшим и таким решительным - не отпустит. Вот что я знала... А в чем Поттерам не откажешь, так это в способности проламывать мир под себя. Моя клятва, данная ему в его минуту отчаянья и горя, теперь напомнила о себе. Как и долг жизни, ведь он столько раз меня спасал, закрывая собой. Да и глупо отрицать, насколько мне дорого это невыносимое чудовище. Но смогу ли, решусь ли? Это ведь не шутка, это навсегда. Одно простое и короткое слово просто перепишет мою судьбу. Только ведь это вовсе не добрая сказка, и все не закончится на счастливом финале. Жизнь порой до отвращения жестока и рушит с легкостью все наивные надежды. Устою ли я? - Не пугай меня, пожалуйста, а выслушай. Протянуть ему ладонь оказалось непросто, как самолично шагнуть в бушующее пожарище. Но пламя не опалило, а согрело меня. Оказаться в кольце магии Джеймса оказалось привычно приятно - я в безопасности. Он сжал мои пальцы и замолчал, показывая, что слушает... Что я бы ему сейчас ни сказала - Джеймс Поттер выслушает, но примет ли? Видит он во мне живого человека или очередную игрушку чистокровного принца, которой снисходительно позволяют покапризничать, чтобы, когда надоест, призвать к порядку? Я решила узнать, правда, - кто я для него? - Если скажу "нет" даже после всех твоих аргументов, ты отпустишь? Лицом к лицу, не прикасаясь к палочке, точно зная, как легко он может меня сломать. Чистой воды безумие? Или по-настоящему правильный поступок? Потому что так шептало предчувствие, наитие довериться, несмотря на всю опасность. Мне ли не знать, как смертельно опасен Джеймс Поттер, когда действительно злится. - Я не хочу этого... Рука Джеймса коснулась моего лица в бесконечно трепетной ласке. Он осторожно убрал один из выбившихся из косы рыжих локонов, обвел пальцами лоб и улыбнулся своей яркой мальчишеской улыбкой. Улыбкой истинного Гриффиндорца... - Но если "нет", то отпущу. Для меня ты, Жасмин, важнее, чем мои хотелки. Как бы ни было больно, это... Ведь я знаю тебя, ты не простишь мне принуждения никогда. А твоя ненависть хуже равнодушия. Другом на расстоянии быть лучше, чем тем, кто тебя убьет. Он в последний раз сжал мои пальцы и, явно пересиливая себя, отпустил. Заглушки все как одна пали, и в коридор вошел встревоженный Сириус Блэк - сначала посмотревший на серое лицо друга, а потом на меня. Я увидела Питера, который опередил Блэка и практически бежал ко мне. Вот кто выглядел счастливым... Но вовсе не из-за ярости в синих глазах Блэка я сделала то, что сделала. Джеймс уходил, а до меня доходило кое-что: я уже не могу без него. И уехать, бросив его, тоже не смогу. Это мой мир... Шагнуть и положить руку на плечо Поттера вышло само собой. Потому что это было правильно, я сейчас точно правильно поступаю... - Да.