Правда или Действие

Джен Леджер

Купер перед выступлением ходит туда-сюда, переживая из-за предстоящего концерта и тура в целом. Ты же пытаешься не подхватить эту волну страха, но мужчина имеет странное свойство — заражать всех не только своими мыслями, но и настроением. И это он пару часов назад говорил тебе, что все будет хорошо. — Пойду, проветрюсь, — говоришь ты, выходя из вашей комнаты, где музыканты обычно настраиваются перед выходом на сцену. Кажется, ты оставила в соседней гримерке свой телефон, а без него было тяжеловато прожить даже эти тридцать минут. Сейчас бы сесть где-нибудь в уединенном местечке, взять в руки карандаш и блокнот, начать рисовать, чтобы унять волнение, которое подступает, кажется, к самому горлу, мешая дышать. Тебе всегда сложно выходить на сцену, наверное, никогда не привыкнешь. Когда-то просто играла на ударных, а с недавнего времени, еще и на бэк-вокале, а это куда ответственнее, чем просто стучать по установке. И ты до сих пор не знаешь, как бороться с этим глупым страхом — оказаться перед аудиторией в тысячу человек, а еще этот странный парень встал прямо перед дверью, за которой единственное спасение — телефон. Как-то странно смотреть на этого незнакомца, потому что вы знакомы заочно — это же один из членов группы, что выступает на разогреве. Парень выглядит потеряно, будто только что опоздал на последний самолет в сторону дома. Даже не знаешь, с чем можно сравнить его вид. — Я не заметил. Можно и на «ты»… Голос звучит знакомо, а картинка в голове складывается — это и есть тот странный парень из темноты ночи. При свете выглядит не так уж и страшно, ты это признаешь, когда понимаешь, что «он даже ничего такой», прямо типичный рок-музыкант. С Купером похожи только ростом, но Джон… «Джон совсем другой». — Одергиваешь себя ты, когда незнакомец неожиданно роняет стаканчик на пол. И нужно быть слепым, чтобы не заметить бледность его лица. Он тоже переживает, а ты, будто Мать Тереза хочешь помочь ему, потому что ты всегда помогаешь людям. Ты же Джен Леджер — милая, понимающая и светлая девушка, которая готова пожертвовать всем, лишь бы ближнему было лучше. Паника передается и тебе, поэтому снова сжимаешь пальцами край футболки, стараясь не смотреть в серо-голубые глаза музыканта. Тебе бы самой успокоиться, но тебе же знакомо это чувство. Невольно начинаешь переживать, как же ребята выступят, ведь это первое совместное шоу. — Я узнала тебя, Мэтт, — отвечаешь ты, но тут появляется друг музыканта, отвлекая от разговора. Выглядит незнакомец весьма странно, но это просто сценический образ, верно? Фронтмен выше, волосы светлые, как и у тебя, только кажутся даже пушистыми, если провести пальцами. — А ты не переживай. Я вот почти перестал, — произносит юноша перед тем, как уйти на сцену. Ты ловишь на себе его взгляд, как он подмигивает… — Ну, точно маньяк, — бормочешь шутливо, пока рядом не появляется Купер, от прихода которого невольно вздрагиваешь, словно, тебя застали на месте преступления. — Чего ты там бормочешь? — Спрашивает Джон, улыбаясь, а ты качаешь головой, устремляя взгляд на сцену. Ничего толком не видно из-за аппаратуры, но группа начинает играть, потом петь. Брови Купера сходятся на переносице, знак того, что он весьма озадачен. Кажется… понятно почему. Текст песен, но ты начинаешь думать, что все не так уж и плохо, ведь My Darkest Days нашли свою аудиторию, пишут и играют то, что им нравится. Конечно, это не христианский рок, далеко не христианский рок. — Интересные ребята, — комментирует Кори, посматривая на тебя, будто видит насквозь, — солист неплохо поет, — тут Джон начинает фыркать, потому что это же его жена сейчас нахваливает какого-то «извращенца», поющего о стриптизе и сексе. Ты чувствуешь себя странно, ведь до этого момента избегала «такую» музыку, но… «Мне нравится». Невольно кусаешь губу, чувствуя, как краска подступает к щекам и ушам, когда ребята уходят со сцены, а Мэттью появляется из-за выступа. Купер сверлит взглядом, но все же сменяет свою строгость милостью, потому что это же Джон. Он все равно отпускает все ситуации, обиды, а это просто с непривычки не может принять репертуар MDD. — Все будет хорошо, — говорит Мэтт, когда проходит мимо, ты даже невольно вздрагиваешь, потому что в эту самую секунду абсолютно все смотрят на тебя. — С… спасибо, да, — киваешь, облизнув губы, снова чувствуешь, как краснеешь, либо здесь слишком жарко. Выходить на сцену даже сложнее, но через пару минут становится лучше, когда уже стучишь по установке палочками, подпевая Куперу. В голове путаются мысли. Этот Мэтт кажется таким странным, но и интересным. Внутренний голос говорит, что нужно избегать его. Избегать, потому что он не такой, как… «Не такой, как Джон Купер». После концерта ты стоишь в коридоре, утирая полотенцем пот со лба. Все прошло замечательно, а на душе стало спокойнее. Музыка всегда спасала от дурных мыслей, волнения и каких-то глупостей. Ты просто не успевала загрузиться, потому что выходила с ребятами на сцену, со всей силы колотила по барабанам и тарелкам, выбивая «дурь изнутри себя». — Ты круто играешь, — раздался снова знакомый голос, а рядом оказался Мэтт, подавая бутылку с водой, такую желанную в эту секунду, — и поешь классно. Парень выглядит как-то иначе, уже не волнуется, наоборот, кажется, таким спокойным. От него пахнет сигаретным дымом и чем-то еще. Алкоголь? — Спасибо, — говоришь, отпивая воду, — мне понравились немного ваши песни. Сначала я думала, что будет хуже, — признаешься ты на волне адреналина, не думая даже о том, что сейчас говоришь и кому. Уолст довольно улыбается, вроде бы, расценил все за похвалу. — Может, хочешь вечером развеяться? — Спрашивает вдруг Мэтт, — приходи к нам. Я даже могу за тобой зайти. Познакомишься с другими ребятами. Канадец говорит все это так, будто вас ждет общая молитва перед сном, но ты же отлично понимаешь — это не так. Внутренне уже переживаешь, что скажет Джон. «Опять Джон». Наверное, он навсегда останется неким идеалом поведения. Человеком, которого ты невольно слушаешь, потому что любишь. — Я бы с радостью, — оправдываешься ты, пытаясь придумать отговорку, хоть что-то логичное, но парень так умоляюще смотрит, будто вы уже знакомы пару лет. — Никаких отказов. Я зайду за тобой, — вокалист исчезает так же быстро, как и появился, а ты остаешься один на один с собой, точнее тебе так кажется, потому что за спиной ожидает сюрприз. Тебе ли не знать, каким вредным иногда бывает Джон Купер, пытающийся «сделать лучше». И тебе стыдно, действительно, стыдно за то, что этот Мэтт такой «другой», интересный, будто до встречи с ним ты и не видела молодых рокеров. И первый раз в жизни вы с Джоном ругаетесь не из-за песен, прочей ерунды, а из-за того, что американец запрещает тебе совать свой нос к «этим извращенцам». Даже понимающий взгляд и защита Кори не помогают, но ты уже твердо решила для себя — нужно хоть раз сделать так, как хочу я, а не он.