Deja vu

Все начало крушиться в тот момент, когда танцующая на леске от йо-йо Маринетт случайно опустила голову вниз и столкнулась взглядом с Котом Нуаром. Спрятанные в Талисманах квами не успели даже вздрогнуть, как их хозяйка с убийственным спокойствием распылила себя по ветру, тихо смеясь от такой чудесной встречи. Тикки и Плаггу было не до смеха. Он ее заметил. Очертания девушки растворились в воздухе быстрее, чем Адриан успел хотя бы поймать ее остаточное изображение, но все же что-то отдаленно знакомое ему запомнилось. Он замер. Замер, моргая и пытаясь сообразить, кого же именно он видел перед собой — и тут же получил удар по голове, рухнув на крышу: сзади моментально показалась невероятно довольная собой Антибаг. Маринетт насмешливо улыбнулась. Ну еще бы. Да ведь даже здесь она была всему виной. Эта акума была почему-то смутно знакома. — Я докажу! Всем докажу! — визгливо верещала она, приматывая бедного героя к его же оружию. — И Ледибаг докажу, что я достойна!!! Маринетт хлопнула в ладоши, с улыбкой поднося их к лицу. Она узнала эту девчонку. — Хло-оя, — пропела девушка, носком поддевая гравий с крыши и высыпая его на голову блондинке. — Хлоя. Хло-я. Хло-я. Мадемуазель Буржуа… Знаешь, а ведь ты почему-то не вызываешь у меня сейчас злости, — она хихикнула. — Хотя ты дрянь еще та… И жизнь мне в школе травишь… Эй-эй, Хлоя? Не расскажешь, почему я не хочу убить тебя прямо сейчас? А? Она рассмеялась, и эхо от ее смеха весело заскакало по крышам. Квами все еще дрожали от страха. Им было не смешно.

***

Темная квартира встретила ее привычно неприветливо. Маринетт безэмоционально пнула ногой мешок с мусором, не задумываясь над тем, как остатки от ее еды вообще оказались уложены сюда, и все так же медленно прошла к столу. Валяющиеся там бумажки счетов были до противного белыми и чистыми. А ведь Нуар умер всего восемь месяцев назад. Черт возьми, она хочет видеть все в черном… Почему некому это понять? — Печенье и сыр на столе, — она всегда говорила одно и то же. С тех пор, как она вернулась в ряды героев, прошло чуть больше трех месяцев, но так паршиво, как от этих трансформаций, ей не было еще никогда. Вернее, даже паршивостью назвать это было бы… неразумно. Более пустого существа, чем она, сейчас никто не мог встретить. Маринетт уже приготовилась привычно морально сдохнуть в который раз за все эти однотонные, идиотские, бессмысленные дни, когда чуткий слух, усиленный Талисманом Плагга, внезапно уловил тихие, осторожные шаги, переминающиеся за дверью. Нервно так, напряженно. — Открыто, — она повысила голос ровно настолько, чтобы ее было слышно там, за дверью. Ни каплей громче. Ни каплей тише. Какой во всем этом был смысл? Да и вообще… какой смысл вообще был в жизни?.. — Ого… — звуки усилились. Человек, топтавшийся в подъезде, неловко завалился в квартиру, переступил с ноги на ногу раз двадцать, подергал сумку, висящую на плече, и наконец неуверенно заговорил: — И как часто у тебя дверь… — Всегда. Маринетт узнала вошедшую с первых звуков голоса, и желание остаться наедине с собой внезапно стало в разы сильнее. Она не хотела никого видеть, господи, просто побыть одной в темноте и все! Разве она так многого просит?.. Но со смешным усердием переступающая через горы хлама в прихожей девушка, кажется, думала совсем иначе. — И ты… не боишься… что тебя там… ну… ночью воры прибьют?.. — Пусть убивают. В коридоре что-то грохнулось. Судя по проклятиям, раздавшимся позднее, этим «чем-то» был «кто-то». Маринетт устало опустилась на пол. Оставьте ее в покое. Просто. Оставьте. Одну. Как это сделал он. Обладательница голоса наконец добралась до ее комнаты. Щелкнул выключатель, освещая все вокруг, и последовавший за этим «Ох…» Маринетт встретила усталым взглядом, полным такой тоски, что та девушка тут же заткнулась. Впрочем, ненадолго. — Хм, — фыркнула она после недолгого молчания, старательно изображая из себя мерзкую девицу, хотя голос у нее дрожал. — Мне, конечно, говорили, что дела у тебя хреново, но чтобы настолько… Эй? — и она помахала ладонью прямо перед носом Маринетт. — Ты хоть жива тут? Узнаешь меня? Та подняла на нее глаза, полные смертельной усталости. — Хлоя Буржуа, пусть и потрепанная жизнью, — усмехнулась миллиметром краешка губы она. Хлоя криво улыбнулась. — А ты так и осталась противной девкой, — фыркнула она. — Так, давай-ка, подвинься, — и блондинка пихнула Маринетт локтем, садясь рядом. Поерзала, устраиваясь поудобнее. Затем раскрыла рот. Закрыла его. И замолчала. Воцарилась тишина. Неловкая пауза затянулась действительно надолго, но, когда уставшая от всего этого Маринетт набрала было воздуха, чтобы попросить ее уйти, Хлоя наконец заговорила. — Ты меня очень сильно бесишь, ты это знаешь? — вполголоса спросила она, и синеволосая девушка невольно чуть подняла брови. — Да, бесишь. Сидишь здесь, как гребаная мученица, вдали от цивилизации, словно поставила на себе крест. И все тебя жалеют. Чуть не плачут, вспоминая, каково пришлось бедняжке Маринетт, оставшейся совсем одной, и прочие сюси-пуси. Маринетт то, Маринетт се… — ее голубые глаза внезапно поднялись вверх, словно засветившись в этой темноте. — Ты тряпка. Маринетт опустила голову, вздыхая. — Чего ты хочешь от меня? — безжизненно спросила она. — Чтобы я тебя пожалела? Хлоя раздраженно цокнула языком. — Чтобы ты собрала сопли в кулак и выползла из этого дерьма, идиотка! — она злобно пихнула ногой какой-то пакет, и тот рухнул на пол. Зазвенела разбивающаяся посуда. — Сидишь как кусок тени какой-то! Заперлась тут и приказала всем за собой ухаживать! Ты уже и не живешь, а существуешь, так как ты вообще дальше идти собираешься?! Если уж забрала у меня все, так не веди себя так, словно одна тут невинная овечка! Бесишь, бесишь, бесишь!! Маринетт ненадолго замолчала, но затем вновь отвела глаза. — Бешу, так бешу, — согласилась она. — Забрала, так забрала, ладно. Блондинка тряхнула головой, и ее волосы внезапно выбились из тугого пучка. Девушка сначала раздраженно фыркнула, а затем вдруг схватилась за свои локоны с по-настоящему рассвирепевшим видом. — Вот! — рявкнула она, тряся перед Маринетт своими прядями. — Сделай что-нибудь с собой, сделай что-нибудь над собой, сделай хоть что-нибудь, но соберись уже наконец! Синие глаза устало пробежались по внешности бывшей самопровозглашенной школьной королевы. Маринетт еле нашла, что сказать. — Ты отрезала половину своих волос, — пусто произнесла она. — Мне нужно это сделать, да?.. Тогда ты уйдешь?.. Глаза Хлои налились яростью. — Сделай хоть что-то, что станет твоей точкой, чтобы идти дальше! — закричала она. — Я, я еле смогла это сделать, но все же смогла! Не думай, что я любила его меньше, чем ты! Просто так уж сложилось! Не знаю, в чем тебе повезло, да и знать не хочу, плевать мне уже! Слышишь, плевать!! И тебе должно быть! Что бы сказал Адриан, узнав, что ты сейчас не живешь?! Узнав, что он умер напрасно! Маринетт вздрогнула. Не как от испуга — мелко и неприятно, нет. Она дернулась всем телом, едва не потеряв равновесие, и только вмешательство Хлои позволило ей не упасть. Хозяйка квартиры подняла на поймавшую ее девушку полный отчаяния взгляд. — Нет, — выдавила она, поднимаясь. — Я не… — Должен же быть хоть кто-то, кто скажет тебе все, глядя в глаза! — отрезала гостья. — И уж поверь, я это сделаю!! Ты можешь думать обо мне все, что захочешь, но мне смертельно обидно, что такая жертва пропадает зря! Ради такой, как ты!! Такой, как ты, слышишь??!! Маринетт медленно подняла дрожащие руки и слабо отпихнула Хлою дальше от себя. — Слышу… — эхом повторила она, еле выговорив это из-за заплетающегося языка. — Такая как я… — Именно! Совершенно пустая и никчемная! На что ты тратишь сейчас его жизнь?! — На что я трачу… — На самое тупое существование в истории! — На самое тупое… Светловолосая девушка судорожно втянула ртом воздух, стиснула до скрипа зубы и резко выпрямилась, замахиваясь. Звонкий удар пощечины раздался в комнате. Хлоп! Маринетт замерла на полуслове. Ее все еще дрожащая ладонь легла на пылающую щеку, и девушка медленно подняла на Хлою испуганный взгляд. Та злобно вскинула голову, тяжело дыша. — Дура! — выплюнула она. — Тебе дали второй шанс! Такой подарок!! Так соберись наконец с мозгами, с собой, с чем хочешь — мне все равно! Лишь только сделай уже наконец все ради того, чтобы его смерть не стала напрасной! Бесишь!! Визг Хлои нарушил тихий полувсхип-полувдох. Маринетт, все еще прижимая руку к щеке, затряслась и попыталась заговорить, но все слова пропадали в горле, исчезая на уровне звуков, из-за чего у нее получалось лишь нелепое бульканье, разозлившее Хлою еще сильнее. — Нельзя вот так просто просрать чужую жизнь! — крикнула она, и синеволосая девушка задрожала еще сильнее. — Не ты одна такой уникум, вокруг которого вертится вся Солнечная система!! Ты не пуп Земли, поняла, да?! Миллион таких же, как ты, вокруг нас, но они же как-то живут! Так почему для тебя должно быть исключение?! Бесишь, бесишь! Возьми пример хотя бы с Ледибаг! Хоть слышала, что она тоже потеряла своего парня, не?! Маринетт перестала булькать и пошатнулась. — Я не хочу… об этом… Только не… — Слышала же, да?! Так вот посмотри на нее и хоть раз в жизни возьми правильный пример!! — блондинка резко вскинула голову, и ее собеседница вздрогнула, заметив слезы в голубых глазах. — Ты… Ты… Смотри на нее и учись жить, черт тебя дери, Маринетт Дюпен-Чен! Ледибаг пострадала куда сильнее, но ты видишь, что делает она?! — Хлоя, пожалуйста… — Она выходит на улицы города и спасает людей!! От воров, от убийц, от нелепых случайностей вроде тебя!! Она живет!! — Хлоя, я… — То же время, та же ситуация!! Да только почему-то она смогла найти в себе силы идти дальше, не оглядываясь назад, а ты только и делаешь, что сидишь в луже из прошлого и жалеешь себя! — Хлоя! — Ненавижу тебя!! — девушка уже кричала изо всех сил, сама едва сдерживаясь, чтобы не зарыдать. — Если уж Адриан подарил тебе жизнь, так посмотри на того, кто живет с этим куда легче тебя и научись уже отпускать наконец!!! — Хлоя, прекрати! А не то… — Уверена, Ледибаг и любила куда сильнее, чем ты!!! Так почему ты внезапно стала центром этой идиотской Вселенн… — Я — Ледибаг!!! … … … После этого крика воцарилась звенящая тишина. Хлоя застыла как статуя, подавившись собственными словами, и шокированно посмотрела на Маринетт. Та сжалась в комочек, словно стараясь избежать ее взгляда. Было слышно лишь прерывистое, громкое дыхание… Тишина вновь затягивалась, и одной из девушек выносить это было… до отвратительного тяжело. — Вот такие дела… — хрипло произнесла наконец хозяйка Талисманов, видя, что ее собеседница потеряла дар речи, и нервно стиснула руки в кулаки. Как же ей плохо... — Что ты… сказала? — блондинка еле нашла в себе силы заговорить. Внезапный страх пронзил ее насквозь, пригвоздив к месту. Маринетт криво усмехнулась. — Что слышала, — выдавила она. — Я — Ледибаг. А Адриан был Котом Нуаром, — нервный смешок вырвался у девушки, когда Хлоя, попытавшись отодвинуться от нее, потеряла равновесие и тяжело осела на пол. — И уж поверь… я не живу и не радуюсь жизни. Так что не с кого мне брать пример, как видишь. Ее гостья подняла трясущиеся руки ко рту и зажала его изо всех сил. — Как же… так?.. — прохрипела она, глядя на Маринетт широко распахнутыми глазами, слезы в которых набирались с неимоверной скоростью. — Ты… Он… — Та-даам, — без капли веселья развела руками синеволосая девушка, указывая на себя. — Приятно познакомиться, моя некогда самая главная фанатка, — и она слабо усмехнулась дрожащими губами. — Не сказать, правда, что я рада встрече, но… Договорить она не успела. В ту самую секунду, когда количество соленой влаги в голубых глазах превысило допустимые границы, и слезы гигантским потоком хлынули наружу, Хлоя вдруг сорвалась с места и, в один прыжок оказавшись около Маринетт, резко дернула ее на себя, обняла, прижимаясь изо всех сил. И громко разрыдалась. — Как же… А ты… А вы… Ледибаг… Все это время… ты… Ты… Господи… — и дальше не разобрать. Маринетт попыталась что-то сказать, но звуки затерялись в громких всхлипах, и она внезапно почувствовала себя абсолютно беспомощной. Девушка еще пару секунд испуганно глядела на трясущуюся спину Хлои, а затем… лицу внезапно стало больно. Она забыла, каково это — чувствовать такую боль. Скулы свело, глаза защипали — девушка еще успела сообразить, что несмело обнимает блондинку в ответ, а затем слезы вырвались из ее глаз, чуть помедлили, словно вспоминая, какой он, этот путь по худым, впалым щекам… И хлынули вниз. Маринетт крепко стиснула Хлою в объятиях, расслабилась… И разревелась впервые за все восемь месяцев. — Ааа..! Они вдвоем рыдали еще очень долго. Без слов, без жестов — просто сидели в обнимку и плакали, позволяя слезам унести хотя бы часть того горя, что пусть немного, пусть так горько, но объединило их двоих… После этого дня Маринетт впервые вышла в магазин. Потом еще раз. И еще. Потом она позвонила Але. И хотя трубка была занята, да и не знала девушка ее американского номера… На душе все равно стало теплее. Улыбки для Тикки и Плагга. Вежливость и уважение людям на новой работе. Благодарность школьным друзьям. И безмерная благодарность той, кто вместо жалоб влепил хорошую затрещину. — Ты… в общем… обращайся чуть что, Ледибаг, — шмыгнула носом Хлоя, покидая ее квартиру — навсегда, как после узнала Маринетт: блондинка уехала на курсы режиссуры за границу буквально через день после того визита. — Я, если надо, еще и по другой щеке врежу… — и девушка растерянно улыбнулась. — Это нормально будет — сказать «спасибо за спасение» после всего вот этого?.. Маринетт беспомощно улыбнулась тогда. Тоже впервые за это время. Впервые искренне. — Лучше не стоит, — ответила она. Хлоя кивнула и, вновь чуть улыбнувшись, вышла из квартиры, тихонько закрыв за собой дверь. Маринетт чуть помедлила и повернула ключ в замке. Прислонилась лбом к двери. Выдохнула. С лестницы раздался тихий смех. В жизни начинались перемены…

***

— Я даже не особо помню, о чем мы вообще с тобой разговаривали, — Маринетт чуть-чуть улыбнулась, проскальзывая за спиной Антибаг, ворчливо визжащей что-то, понятное лишь ей. — Хлоя-Хлоя, а говорили ли мы с тобой вообще? Мне кажется, все, что ты сделала для меня — это подножки, подколы и унижения… Я ведь ни капли не люблю тебя, как остальных своих друзей. Но, наверное, рассуждать, нужна ли ты мне в новом мире, я буду потом, — и улыбка тут же растянулась на половину лица, стоило девушке отвлечься на звонкий голос прибывшего на битву героя. — Вот она! — хозяйка Талисманов довольно рассмеялась. — Та, кто в новом мире мне точно будет не нужна… Видишь? Это я! Она приложила руки к своим щекам и хлопнула по ним, тихонько хихикая. — Нельзя так радостно улыбаться, нельзя! — шепотом проговорила она. — Иначе все разгадают, все поймут… А это нельзя, нельзя, нельзя… Она протянула руку и щелкнула по носу младшую себя, отчего та поморщилась. Маринетт умилилась. — Ты ведь видишь, насколько я сильнее сейчас? — загадочным шепотом заговорила она. — И понимаешь, что это значит, да, малышка? Осталось немного… А дальше я вернусь в строй и все изменю. И не будет больше ни горя, ни слез, ни смертей, ни разочарований… А знаешь, почему? Потому что не будет тебя! ... В следующую секунду протянутую к девочке руку внезапно скрутила острая боль, заставив Маринетт пошатнуться и стиснуть зубы. Громко запищали оба Талисмана, выдавая конец времени, и девушка едва успела запрыгнуть на соседнюю крышу, как две яркие резкие вспышки охватили ее тело, снимая трансформацию. С неприятным звуком пропала с лица маска. Резко исчезла опора высоких каблуков, ноги задрожали. Отчего-то стало очень холодно. И страшно. — Что ты творишь?! Маринетт подняла глаза вверх и невольно вздрогнула. Пылающие яростью, гневом и укором, на нее смотрели зеленые глаза Плагга. Испуганная Тикки парила чуть в отдалении. Она еще не переборола свой страх. Но черный кот устал бояться. Устал. — Я тебя спрашиваю, что ты творишь?! — заорал квами, подлетая к лицу хозяйки. — Отвечай!! Девушка виновато опустила голову. Но самой вины не почувствовала. Ни капельки! — Я хочу загадать другое желание, — спокойно сказала она. Тикки испуганно отлетела назад. Глаза Плагга разве что кровью не налились. — Другое? — процедил он. — И какое же?! Выкинуть чужую душу в пустоту?! Разве не этого мы так боялись?! — Но ведь я же не выкидываю! — Маринетт удивленно посмотрела на котенка. — Это ведь ничего не меняет! Я все равно буду собой! Плагг прошипел что-то сквозь зубы. — Маринетт из этого времени — не ты, Мари! — крикнул он. — Нельзя так поступать, это слишком жестоко!! — Жестоко? — девушка приложила палец к губам. — Но я все исправлю. Адриан не будет так долго страдать из-за моей невнимательности, он сойдется с отцом — я ведь и это могу, мы будем счастливы вдвоем, а самое главное — он будет жить! Разве не отличный обмен, а, Плагг? Квами пробила крупная дрожь. Усы встали дыбом. — Слушай сюда, Маринетт, — рявкнул он, подлетая еще ближе. — Да, я уже начал тебя бояться, Тикки начала!! Но даже сейчас я могу все высказать тебе прямо: продолжишь вот так, и я заберу Талисманы, слышишь?! Спокойствие девушки слетело как неудачная маска, завязанная на слабые веревочки. Она затряслась на ветру, сжимая и разжимая кулаки. — Я ведь могу все исправить прямо сейчас!! — крикнула она. — Посмотри, какая я сильная, Плагг, посмотри! Разве не ради этого мы так долго шли вперед?! Квами задохнулся словами. — Мы шли сюда не ради убийства!!! — сорвался он. — Ты сама говорила, что не позволишь себе натворить таких глупостей, а что сейчас?! Занять чужое место… Это ничем хорошим не заканчивается, поверь!! Ты ведь изменишь все! Изменишь собственное прошлое! Изменишь будущее!! — Но я же этого и хочу! Я же смогу проделать это гладко. Не понимаю, почему ты так зол, Плагг! Я — это я! Что с того, если я немного раньше повзрослею? Что будет не так, если я выкину саму себя? Я не обижусь. Мое прошлое я все равно ни на что не годится. — Твое прошлое я — то, благодаря чему ты стала тем, кем есть сейчас! — Ну так я его и не забуду никогда! А остальным всего этого знать необязательно. Я же все могу, Плагг! Вжик — и нет никого, кто будет знать об этой мелочи. И все пройдет отлично! — Мелочи?! Мари, ты хочешь изменить все на свете! Все, что мы хотели — спасти одну-единственную жизнь, а сейчас ты хочешь поменять под себя весь мир!! — Ну и что? Я же могу это сделать. Воздух закончился. На долю секунды Плагг, опустив лапы, посмотрел на Маринетт смутно знакомым, отчаянным взглядом, с каплями слез обиды в уголках глаз. А затем вдруг напрягся, дрожа всем телом. Крохотным краешком сознания девушка еще успела понять, что ей что-то напоминает эта сцена, а затем и он отключился. Неизвестно, что оставив за собой… — Ты не имеешь ни малейшего права делать это, — зло отрезал квами, глядя ей прямо в глаза. Он выглядел так, словно вот-вот сорвется. И ответ Маринетт стал для него красной тряпкой. — Какая разница, стираю я ее или нет, если это все равно я? — пожала плечами она. — Всем станет только лучше. А остальное меня не волнует. … … … Темноту неба прорезала ядовито-зеленая вспышка. Росчерком в чёрном воздухе блеснули лезвия металла. Раздался звук раздираемой кожи. Словно отделившись от самой тени, взмыл в небо десяток иссиня-черных бабочек с красными пятнами на крыльях. Взвыл ветер. Закапала кровь…