***
Когда она открыла глаза — все вокруг было белым. Светлым, сияющим — Маринетт не сразу поняла, что она вновь была на том поле. Повсюду плавно поднимались вверх тысячи бабочек, и девушка, опустившаяся, чтобы помочь выбраться из цветка одной из них, внезапно замерла, вновь почувствовав, что что-то в том сне было… не так. Что-то… Что-то… Нуар прервал ее мысли и второй раз. Когда Маринетт поднялась на ноги и увидела его фигуру вдалеке, все секреты и тайны вновь остались позади. Она побежала. Беспомощная без Камней чудес, бесполезная без своих сил, ничтожно слабая без чудесной энергии — она бежала вперед, полагаясь лишь на саму себя. И прекрасно зная, что ничего не выйдет. — Подожди меня!!! Нуар! Я же здесь!!! Стой!!! Шлейф темных акум несся за спиной, стремясь своими коготками разорвать шелк этой почти идеальной реальности, но Маринетт не хотела сдаваться. С каждым рывком вперед она становилась все ближе и ближе, и ближе!!!.. Но, конечно, это был очередной чертов самообман. — Дождись меня!! Слышишь? Остановись!!! Она тянула вперед руку, акумы летели вровень с ее ладонью… Мир снисходительно улыбался. Но недолго. — Девушка, эй? Проснитесь!.. … Эй! Маринетт даже остановилась, услышав эти слова, и акумы тут же послушно замерли за ее спиной, словно ожидая приказов. Но времени у них было немного. Мир таял в осколках снов, разрушаемый этим голосом. Он был почти не знакомый, чужой, и все же приносящий такие смутные… далекие воспоминания… — Странная девушка? — еще более настойчиво позвали Маринетт, и весь окружающий мир наконец развалился на тысячи осколков, оставив Кота Нуара где-то там, далеко-далеко. От нее.***
— Девушка?! Маринетт резко распахнула глаза, с таким раздражением уставившись в привычно голубое небо, что долговязая фигура, пихающая ее в бок гигантским луком, испуганно вскрикнула и отпрыгнула в сторону. — Вы извините, — замахала руками она. — Я тут пытался Вас подстрелить, но голос в голове проорал, чтобы я не смел Вас трогать, а только разбудил и передал кое-что. Понимаете, я совершенно не хотел идти против правил, но моя задача — заставить всех излучать ненависть, так что я весьма удивлен сложившимися обстоятельствами, вот только… Девушка озадаченно заморгала. Осторожно села, огляделась, непонимающе сощурилась, игнорируя всю эту болтовню… А потом, вдруг что-то вспомнив, в панике схватилась за уши и тут же посветлела, облегченно выдохнув: на месте. Сережки были на месте. Все было хорошо. Тревога моментально улеглась, оставив за собой лишь сонливость и тот самый легкий осадок. А еще звон в голове. Звон от натянутых до предела струн. — Ты еще кто?.. — Маринетт устало потерла виски, сжимаясь в калачик, настолько сильным был контраст всех трех реальностей: битвы, поля и… этого. Девушка огляделась в поисках квами, но тех не было рядом: видимо, улетели себе за едой. Тяжело вздохнула. Они улетели, а вот она, видимо, вновь отключилась прямо на крыше. В который уже раз за последние дни это с ней случалось?.. И как она вообще заставляла себя сейчас говорить? Сил не было. Только бесконечная усталость. — И что там у тебя за голоса? Нервно мямлящая фигура выползла на свет, и девушка, усилием воли заставив себя покопаться в памяти, извлекла наружу нужную информацию. Наиграно улыбнулась: когда-то она знала этого человека. И довольно неплохо. — Привет, Ким. — Темный купидон! — моментально поправил ее акумизированный. Он ненадолго стушевался, но тут же заговорил вновь: — В общем, у меня сообщение от Хищной Моли… Он просит Вас… — Тебя, — как же она устала от этой болтовни… — …тебя прийти поговорить. Он говорит, что узнал нечто важное, поэтому ты срочно должна прийти. Это меняет все! И теперь он не знает, что делать, потому что все пошло не так, потому что все плохо, а еще… Голова все же звенела. Напряженно так, давяще. А потому Маринетт даже не сразу поняла, что имеет в виду этот парень. Она встала, немного походила по крыше, разминаясь, и взлохматила волосы, тряся головой. Что-то в этой ситуации было довольно нелепо. Но понимать, что, ей было смертельно лень. — Итак, Габриэль зовет меня поболтать? — повторила она. Вокруг глаз Кима тут же засветились очертания акумы, и он отвернулся в сторону, сосредоточенно выслушивая все указания. Девушка невольно улыбнулась тому, насколько забавно это выглядело со стороны. — Да, — наконец подтвердил Темный купидон. — Он говорит, что узнал истину и теперь хочет поговорить, а иначе в процессе паники что-нибудь обязательно испортит. — Изумительно похоже на правду, — устало кивнула Маринетт, стараясь компенсировать лохматость внешности важным видом. — Передай ему, что я приду, как только разберусь с тобой. Ким моментально позеленел с перепугу и настолько растеряно сжал свой лук, что Маринетт стало его жалко. Он только что выпал из своего привычного мира, желая убрать негативные чувства, но по прибытию «на ту сторону» обнаружил, что все пошло совершенно не так, — а ведь это вылитая она. Более похожую ситуацию сейчас трудно было найти. Так что девушка прониклась к нему самым настоящим сочувствием. И если бы не подлетающие на третьей космической квами, которые, увидев акуму, тут же понеслись спасать хозяйку, Маринетт бы даже не выдержала, показав свои настоящие эмоции. Но малыши прибыли, так что для девушки настало время спектакля. — Спокойно, — хмыкнула она, махая рукой подлетающим Тикки и Плаггу. — Сейчас я сменю наряд, и мы с тобой поболтаем, ладно? Купидону оставалось только кивнуть.***
Ким был единственным, кто превращал угрозы в действия. «Я тебя сейчас придушу!» от Маринетт никогда не становилось реальным. «Сейчас взломаю комп и удалю к чертям Ледиблог!» от злющего на свою девушку Нино тоже никогда не реализовывалось — он ведь жить хотел. И Алино «Сейчас расфигачу наушники о твою дурью башку!» тоже. Вот почему, когда все случилось, и одноклассники начали штурмовать квартиру Маринетт, их «Сейчас дверь выломаем!» девушка никогда не верила. Но однажды, когда прошел примерно месяц, с той стороны раздался злобный голос Кима, угрожающего «вышибить дверь ко всем чертям и терапевтам», если она не откроет, потому что Аликс беременна и она хочет утешить Мари, а ради нее он готов даже на подрыв тут всего и всех, иначе будет плохо. Маринетт не обратила ни малейшего внимания, ей было все равно. Но Ким был тем, кто слов на ветер не бросал. Так что именно после пары-тройки его мощных ударов Аля, Нино и Аликс и оказались внутри темной захламленной квартиры. Наверное, именно тогда бойкая блогерша и организовала себе дубликат ключей, чтобы позаботиться о подруге — этого Маринетт уже не помнила. В любом случае, оглядываясь назад, она была благодарна Киму за это. Так что сейчас, сидя с ним на бортике крыши и глядя куда-то в горизонт, она чувствовала себя вполне… спокойно? Да, не считая неясного звона в голове, все было вполне себе мирно. — Почему ты стал акумой? — спросила она после недолгой паузы, когда Купидон наконец закончил распинаться, каким образом он натягивает тетиву в своем оружии. Ким что-то невнятно промычал. — Не хочу, чтобы люди друг друга любили, — выдал он наконец, вновь поднимая лук, когда Маринетт смерила его любопытным взглядом. — Ты же не любишь никого? В смысле, я не вижу, чтобы ты стремилась к какому-то парню. Если да, то я… — Он есть в этом городе, но я еще не стала его девушкой, — Маринетт бросила пронзительный взгляд на потенциального врага, но тут же, поймав напуганный взгляд удивленного ее ответом Плагга, вздрогнула и поспешила исправиться: — То есть, если говорить о моем времени, то он вообще умер. Но это временно. — Оу… сочувствую, — тут же опустил лук Ким. — Но с другой стороны, я Хлою бы тоже прикончил. — Хлою? — озадаченно моргнула девушка, отвлекая внимание Плагга от опасной темы. — Только не говори мне, что ты из-за нее… Ох, мамочки! Ты был влюблен в Хлою?! Бедная Аликс… В общем, ты не переживай, все у тебя будет хорошо! Темный купидон нахмурился и отодвинулся подальше. — Я заставлю всех людей разлюбить друг друга! И начну с Ледибаг и Кота Нуара! Глаза Маринетт весело блеснули, и Плагг наконец немного расслабился, вновь узнавая свою хозяйку. — У тебя будет девушка, — пропела она, хитро поглядывая на злящегося Кима. — Странной вы будете парой, все ваши друзья вам удивятся даже больше, чем нам с Адрианом. И вы много будете спорить и расходиться во мнениях, но зато ваша дружба-любовь будет действительно забавной! Она его довела. Маринетт тихонько хихикнула, когда Купидон направил на нее стрелу и злобно посмотрел в глаза. — Я заставлю всех людей ненавидеть! — процедил он, расправляя крылья. — Тебе же лучше не стоять на моем пути!!! После чего он резко оттолкнулся от бортика и взмыл в небеса. — Ну и пожалуйста, — пожала плечами Маринетт, старательно следя за реакцией Плагга на ее слова. — Аликс из тебя еще сделает паиньку, вот увидишь! После чего она встала, потянулась и, подмигнув квами, прыгнула вслед за Кимом. Ей до боли в душе нужно было чувствовать отзывающуюся на ее слова силу Камней чудес. И ощущать сами Талисманы на своем теле. Оказаться посреди последнего боя без них… Она скорее умрет, чем переживет такое…***
Несмотря на всю наигранность, даже посреди этого актерства порой можно было найти нечто необычное. К примеру, сегодняшний план по отвлечению и развеселению квами на этот раз обернулся кое-чем интересным и для их хозяйки. Началось все с того, что Маринетт хвостиком бегала за сражающимися героями, невольно про себя отмечая, что Габриэль, заполучив контроль над Котом Нуаром, не слишком стремится забрать его Талисман, оправдывая это тем, что ему нужны два сразу — ага, конечно. Большей глупости и не встретишь. Все указывало на то, что под словами «узнал истину» он подразумевал именно правду и ничего больше. Это впоследствии обещало стать приятным бонусом для Маринетт, ведь теперь ей не придется так сильно волноваться за сражения себя и Адриана, но даже так, это не отменяло того факта, что Габриэля было ужасно жалко, и ей не мешало бы перед ним извиниться. Это было самым нейтральным из того, о чем думала девушка. Внешне же она творила нечто несуразное. — Како-ой милый поцелуй, — лежа на животе в метре от героев Парижа и болтая ножками, комментировала она, пока сила ее бабочек удерживала возмущающегося Кима подальше от парочки и не давала ему помешать им. — Наш первый, кстати. Прелесть, правда? Я вот только одного не понимаю… Плагг, помнишь фурор, который вызвала эта фотка, когда Надья Шамак показала ее в своей программе? Так вот откуда она взялась? Тут на расстоянии километра ни души, а снято было буквально с пары метров! Нет, мы с Адрианом сейчас, конечно, слабаки, но все равно вряд ли бы кто-то смог подобраться к нам настолько близко, чтобы мы не заметили! — и она опустила подбородок на сложенные руки и пододвинулась чуть ближе. — Кто вообще на такое способен, а? Плагг многозначительно посмотрел на свою хозяйку, и та внезапно замолчала, подавившись своими же словами. Понимание происходящего тут же затопило ее с головой. — Ой. Синие глаза озадаченно захлопали, и у квами-котенка задрожали усы, выдавая его желание расхохотаться. Маринетт бы обязательно подметила, как мило это выглядело, если бы не была в данный момент настолько ошарашена внезапным открытием. — Ой, — повторила она. — Ой. Ой! Плагг наконец не выдержал и засмеялся, схватившись за живот. Он хотел что-то сказать, но, глядя на то, как озадаченное выражение лица его хозяйки сменяется настоящим восторгом, предпочел зайтись в еще одном приступе хохота, уже не в силах прокомментировать эту ситуацию. — Ой, — в который раз повторила Маринетт, оглядываясь вокруг, словно для подтверждения своей теории. — Плагг… Это я! Тем, кто сфоткал нас тогда, была я! Я!! Квами невинно пожал плечами, радуясь, что девушка вновь повеселела, но его попытку задать вопрос та пресекла словно заготовленным заранее ответом. — Мне нужен телефон. Или фотоаппарат, или что-нибудь! — замахала руками она, — срочно, пока они не очухались! Это… как бы… Откуда?.. — в этот момент случилось нечто странное. Маринетт вытянула вперед пальцы, собранным из них прямоугольником изображая, как она хочет сфотографировать героев, и та самая картинка, что показалась сквозь них, внезапно… застыла. Словно сохранившись в невидимую галерею, этот момент на долю мгновения замер вне времени, а затем растворился, исчезая среди ладоней девушки. Она только что… сохранила изображение на саму себя?! Ладно, это было действительно странно. Но еще страннее было то, что, пока привычная к такого рода фокусам Маринетт восхищенно разглядывала свои руки и рассуждала о том, что еще она может подкинуть мадам Шамак, смотрящий на нее Плагг внезапно замер на полувдохе, подавившись собственным смехом, и начал становиться все бледнее и бледнее… Не только одна Мари. И внутри котенка, и внутри такой открытой и честной Тикки… то самое «что-то» уже давно было разделено на них троих…***
Тонкий черный каблук бесшумно опустился на пол, покрытый мраморно-белыми бабочками, и через секунду рассыпался в тысяче ярких искр, оставляя за собой босую ногу, неловко подпрыгнувшую от непривычного холода пола. Маринетт поежилась, но подмигнула своим квами с неизменно оптимистичной улыбкой. Неизменно фальшивой улыбкой. Все будет хорошо! — Не самый лучший день, верно? — грустно пошутила она, улыбаясь краешком губы. Габриэль, стоящий к ней спиной, слегка вздрогнул и ссутулился. — Не самый, — эхом подтвердил он. — Спасибо, что не выдали меня, — мягко продолжила девушка. — Это очень важно для будущего. Возможно, это было моей ошибкой — рассказать все Вам, но все еще может сложиться так, что вы и в моем времени все знали, просто молчали, и… — Ошибкой? — на этот раз эхо было куда злее. — Ты хочешь сказать, что продолжать сражаться как его враг — это не ошибка?! — и Габриэль развернулся к ней, сияя непривычно горящими глазами. — Ты хочешь сказать, что это не ошибка — пытаться убить моего собственного сына??!! Парящий над его плечом Нууру боязливо задрожал. И Тикки с Плаггом невольно дернулись к нему навстречу. Заметившая этот жест Маринетт сориентировалась настолько быстро, что удивила даже саму себя. Для нее это была большая удача. — Плагг, Тикки, — кивнула квами она, — вы можете взять на себя Нууру? Ненадолго. Я лишь хочу просто поговорить… наедине. Так будет легче… Квами переглянулись. Что-то в их взглядах на долю мгновения стало таким необычным… Но затем Плагг выдавил из себя улыбку и кивнул. — Конечно. Но будь осторожна, Мари. Они немного помешкали и улетели, пройдя сквозь стенку. Девушка слегка улыбнулась, зная, что они наверняка останутся совсем рядом, охраняя ее, а затем перевела взгляд на Габриэля. Сейчас у нее были дела поважнее. — Я живу с этим больше трех лет, — тихо заговорила она, — но для Вас это… шокирующая новость, да?.. Я не могу сказать: «Не беспокойтесь», но… я точно могу пообещать, что сделаю все, что угодно, чтобы спасти его. Я… лишь могу повторять то, что говорила тогда… Вот и все. Понимаю, что Вам нужно время, и я готова его дать… до той битвы еще пять лет, в конце концов… Габриэль потер лицо ладонями и затем медленно опустился на пол, замерев в неподвижной позе. Маринетт, чуть помедлив, подошла к нему и села рядом. Положила руку ему на плечо. И замерла. Прошло немало времени. Может, двадцать минут, может, час. Они оба потеряли счет этим секундам. Лишь сидели рядом и молчали. Было холодно, больно внутри и очень одиноко. Но уже не так. Не так, как ощущала себя Маринетт, поднимаясь на крышу своего нового дома. Не так, как чувствовал себя Габриэль, чьи бабочки, подосланные к Адриану, принесли ему правду. Они уже были вдвоем. Как союзники. Как друзья. Герой и злодей? По одну сторону общей цели это уже не важно. Ведь теперь им по силам было изменить все раз и навсегда. — Тяжело… тебе пришлось, да?.. — еле слышно произнес Габриэль, впервые нарушив неимоверно долгое молчание, и Маринетт едва не вздрогнула от неожиданности. — Что? Мужчина слабо улыбнулся, выпрямляя спину, и девушка пораженно застыла, не зная, как спрятать внезапно возникшее изумление. — Тебе было тяжело, да? — вновь повторил он. — Ты вроде говорила, что вы были очень близки… — и он усмехнулся. — Я живу с этим день и уже хочу сдохнуть. Не представляю, каково было тебе. В глазах защипало быстрее, чем Маринетт успела придумать ответ, способный заставить Габриэля ощутить ее силу и признать в ней достойного союзника, на которого можно положиться. Вместо всего этого она округлила глаза, пытаясь запихать выступившие на ресницах слезы назад, и мужчина вновь улыбнулся, заметив эту попытку. — Ты же сама еще совсем ребенок, — глухо сказал он, и мутная пелена в глазах моментально выросла в несколько раз. Девушка отчаянно заморгала, призывая себя собраться, но было уже поздно. Опережая одна другую, слезы потекли по щекам рекой, подбородок задрожал и от настоящего, искреннего плача Маринетт спас — но спас ли? — лишь один простой жест. Она подняла руку, чтобы вытереть глаза. И она оставила на щеке тоненькую царапину своим обручальным кольцом. Слезы высохли в один миг. — Да, — шепотом призналась она, выравнивая голос. — Но сейчас это уже не важно. Я здесь. Адриан… тоже здесь. Мы вместе вновь пройдем через эту битву. И уже не проиграем… Вот только… Габриэль неприятно дернулся. — Только? — Это еще не все, о чем я бы хотела Вас попросить… — хозяйка Талисманов спрятала голову в плечи. — Есть еще кое-что… Куда более проблематичное… — и, не дожидаясь, пока мужчина попросит пояснить, она медленно подняла вверх левую руку и качнула ей, будто смахивая пыль с воздуха. — Вы не могли бы… Помочь мне… побороть кое-что? И кое-кого отозвать… Фиолетовые крылышки акумы взвились в воздух. На секунду вся грусть исчезла из глаз Габриэля, заменившись чистым шоком. — Что за?.. И в этот момент произошло очень многое. Единственная уцелевшая слезинка все же сорвалась с щеки девушки. Глухим эхом пробежал по крыльям бабочек этот тихий шокированный голос мужчины. И с этого мгновения все его доверие испарилось. Словно в один миг захлопнулся, навеки закрыв для Маринетт доступ, гигантский фолиант его души — взгляд напряженных глаз тут же стал чужим. И все витавшее в воздухе понимание растворилось, сменившись неподдельным диким ужасом. — Ты… — выдохнул мужчина, отодвигаясь как можно дальше от девушки. — Ты… Ты!.. — Это не совсем то, о чем вы подумали… — начала было Маринетт, но Габриэль вновь перебил ее. Уже совершенно не слушая. — Акумизирована. Ты акумизирована! — почти закричал он, и девушка тут же прижала палец к губам, округляя глаза. Мужчина вскочил на ноги и посмотрел на нее с неподдельным испугом. — Как же… — выдавил он. — Но… что ты можешь теперь? — дрожащий голос выдал его панику, и Маринетт тут же пожалела, что затеяла этот разговор. — Ты почти пустая марионетка! Да еще и с силой Талисманов! Как ты сможешь хоть что-то изменить?! — Я… — Какая судьба будет подвластна тебе, если ты бессильна даже перед моей жалкой бабочкой?! — Я не… — Господи, — Габриэль внезапно согнулся пополам и схватился за голову руками. Поднявшийся на Маринетт взгляд был полон самого настоящего страха. — Как ты сможешь защитить его, если ты и себя защитить не способна?! Слова застряли в горле. Девушка замерла с открытым ртом, понимая, что возразить ей… нечего. — Ответь мне! — хрипло потребовал бывший враг, с ужасом глядя на нее. — Отвечай!!! Маринетт усилием воли заставила слова вылететь наконец из своего дурацкого рта. Но они были даже более пустыми, чем воздух. — Я могу контролировать бабочку, — протараторила она. — А сила Камней чудес помогает мне. И в нужный момент я сориентируюсь. Я смогу! Правда, смогу! Верьте мне! Я знаю, что у меня все получится. Главное сосредоточиться на том, что будет потом, и… — Черт возьми, — высоким голосом истерически хихикнул Габриэль. — Да ты даже не знаешь, что делать… Ох… Да ты… вообще не имеешь ни малейшего понятия… ни о чем! Маринетт шагнула было к нему, намереваясь хоть как-то успокоить, но те глаза, что поднялись ей навстречу, заставили ее замереть на месте, нервно сглотнув. — Уходи, — тихо, но зло произнес дрожащий мужчина. — Уходи. Я и не догадывался… Думал, ты сильна, но… Оказывается, из всех, на кого я могу положиться сейчас, самый ненадежный человек — это ты! Ты! — и сотня темных бабочек в который раз взвилась в воздух за его спиной. Маринетт шагнула назад, моментально освещая всю комнату красными глазами. Габриэль криво усмехнулся. Но тут же вновь стал панически серьезен. — Уйди. Я не выдам тебя никому из них, но не смей больше находиться рядом с моим сыном! Ведь все это из-за тебя, верно? Хаа, — он выдохнул, опуская руки, и в последний раз смерил ее взглядом полным ненависти, смешанной с истинным страхом. — Ты… ничего не изменишь… И ты далеко не так сильна, как хотела показать! Нет… Зачем ты вообще пришла?! Ты все только испортила!! Ты!! Маринетт отступила к стене и медленно съехала по ней вниз. Внезапно горло пересохло, руки задрожали. Голова заболела еще сильнее, в висках застучало… Ей на секунду показалось, что кольцо начало пульсировать. Хотя, возможно, это была лишь кровь, стремительно несущаяся по венам. Надо было бежать. — Хорошо, я уйду, — еле слышно выдавила она, все же найдя в себе силы. — Но пожалуйста… пожалуйста… Продолжайте быть нашим врагом… Чтобы все случилось, как случилось… И… не говорите никому… об этом, — она махнула рукой с кольцом в его сторону, и мужчина шарахнулся от нее, заставив Маринетт грустно усмехнуться. — Это все, о чем я прошу. Она медленно поднялась и, пошатываясь, пошла по направлению к выходу, впервые пожалев, что рядом нет ее малышей-квами, что могли бы поддержать ее в такой миг. Что, черт возьми, с ними случилось, что они не пришли к ней на выручку в этот раз?! Может, они… разоблачили ее ложь? Нет! Они бы все равно были рядом! И Маринетт поежилась, сжавшись, словно закрываясь от всего мира. Возможно, она и правда слишком заигралась, и ей нужно было сказать им всю правду? Нет, нет! Иначе все будет напрасно!! Обручальное кольцо на ее пальце медленно начало наливаться черным светом. Заметивший это Габриэль побледнел как мел и, дождавшись, пока девушка пройдет мимо и повернется к нему спиной, медленно покачал головой, словно отвечая на ее отчаянную просьбу. Толика безумия в уголках его потемневших глаз разрослась в нечто невероятное. Эта девочка вот-вот сорвется. И тогда он все сделает сам. В тишине огромного дома осталось лишь его тихое дыхание...