Deja vu

Первые десять секунд Плагг просто смотрел. Просто смотрел, не подавая никаких признаков жизни, кроме дыхания, и не будь Адриан так сильно озабочен пропажей кольца, сразу же заметил бы, что с его квами что-то не так. Но уровень его паники был настолько силен, что именно это дало Плаггу наконец сосредоточиться и мысленно приказать себе не тормозить. Развеивая паузу, квами тут же пожаловался на холод: что поделать, единственным местом, где он смог наконец посмотреть в глаза человеку, по которому так безумно скучал, оказалась чертова морозилка! И это при том, что Маринетт за одно «Да пожалуйста!» могла сделать тут Канары! Или Карибы, или Бермуды, или Сахару, или… или… — Ты мне не поможешь?! — взвыл Адриан, и Плагг очнулся. Чертова морозилка. Чертов хозяин — самоотверженный идиот, что кидается спасать свою любовь очертя голову. Чертова дура Маринетт, не способная сообразить, что нельзя вот так просто рисковать всем ради этой короткой встречи! Он же сейчас просто разрыдается и испортит все, ради чего они так долго прятались!!! Черт! Черт! Черт! Адриан был тут. Прямо тут — хоть лапу протяни и потрогай, и боже, черный квами, с трудом решившись, сделал именно это, после чего едва не потерял способность летать! Он мог коснуться его. Мог поговорить с ним — и говорил! Немного, правда, опасаясь выдать себя или привлечь внимание к своему появлению после снятия Талисмана… Но говорил. И ужасно хотел плакать. — Ты не видишь, его там нет? — с отчаянием повернулся к нему Адриан, указывая на то место, куда дотянуться не мог, и Плагг тут же покорно слетал и проверил. Наверное, это было очень непохоже на него из прошлого, но то, как его хозяин улыбнулся на его робкое «Нет…» определенно стоило этого риска. — Не бойся, — подмигнул квами Адриан. — Найдем, если не замерзнем в этом мур-розильнике! Плагг еле сдержал нервный, но счастливый смех. — Лучше сосредоточься на поиске кольца, пацан, — проворчал он, скрывая под раздражением желание кинуться к Адриану, обнять его, все рассказать и утащить с собой в будущее. Не одна Маринетт, видимо, немного запуталась в своих желаниях… И Плагг, ненадолго широко улыбнувшись, нырнул под какие-то полки, украдкой наблюдая за своим мальчишкой. Времени для них обоих оставалось совсем немного. И квами еще не имел ни малейшего понятия, что он будет делать, когда кольцо найдется и появится другой Плагг. И все в любой момент могло сорваться… Но даже за это… — Спасибо, Мари… — еле слышно прошептал черный квами. Он почему-то был уверен, что она услышит.

***

Стоило привычным глазу структурам вновь появиться в поле зрения, как Маринетт тут же отвлеклась, забыв о том, что только что натуральным образом ходила сквозь стены: Леди Вай-Фай все еще злорадно хихикала, потирая ручки и готовясь рассказать всем сенсацию. «Невероятно заинтересованная в раскрытии личностей Аля, соединенная с диким желанием Габриэля узнать правду, породила изумительно помешанную на этом акуму, — мысленно вздохнула девушка, на всякий пожарный становясь между Вай-Фай и младшей собой, все так же прибитой к стене, и глядя на злодея в упор. — Давай-ка не станем выяснять это при всех, ладно? Не здесь. Не сейчас. Не сегодня». Аля неожиданно моргнула и немного отступила назад. Или страх Хищной Моли, или сила Камней чудес, да только злодейка нарочито злорадно рассмеялась и, сняв блокировку с рук Ледибаг, умчалась куда-то «по своим делам», что было крайне нелогично. На долю секунды Маринетт позволила глазам уже исчезающей Леди Вай-Фай разглядеть себя, стоящую на защите обоих героев прошлого, и тот испуг, что мелькнул в глазах акумы, явно принадлежал не ей. Это был страх ее создателя, посмевшего ступить слишком далеко за пределы их непрочной договоренности. Леди Вай-Фай практически сбежала. Маринетт усмехнулась уголком рта. Теперь все будет идти по ее правилам. Маленькая Ледибаг сорвалась с места и, призвав Талисман удачи, начала судорожно выяснять, как бы его приспособить для спасения своего Кота, а Маринетт невольно улыбнулась ее действиям: с выросшей силой и ей, и Адриану для открытия этой двери хватило бы одного удара. Как же все изменилось с тех пор, когда они были детьми… Ледибаг тем временем развела бурную деятельность: вытащила микроволновку, запихала в нее выпавший предмет, ногой пихнула стол и спряталась, готовясь к взрыву… До Маринетт вдруг донеслось тихое «Нашел!» и девушка тут же очнулась от нахлынувших воспоминаний, сообразив, что времени терять больше нельзя. Адриан вернул кольцо, а значит, ее квами сейчас в опасной ситуации. Микроволновка затряслась, Ледибаг сжалась в комочек, Адриан уже почти нацепил Камень чудес, Плагг растеряно заметался… — Три, два, один! — одними губами проговорила Маринетт, за пару легких шагов вновь оказываясь внутри подсобки и протягивая своему квами руку. Дальше все произошло просто стремительно. Квами-котенок молнией метнулся к девушке, прячась в ее ладони. Кольцо вернулось на свое законное место, и моментально появившийся Плагг из прошлого тут же влетел обратно, следуя за словами запустившего трансформацию Адриана. Микроволновка достигла пика раскачиваний и от души взорвалась, а Маринетт повернулась спиной ко входу, защищая своего Плагга от возможных взрывных волн. Дверь разблокировалась. Хорошенько подмерзший Кот Нуар уже успел вернуться на поле боя, и Ледибаг кинулась его ловить… Злорадный хохот Вай-Фай где-то на улице, испуганный голос Нуара, пиликающие сережки… — тишина, которая воцарилась после того, как парень умчался на подъемнике куда-то вверх, показалась просто звенящей. Маринетт улыбнулась, поднося ко рту сложенные лодочкой ладони, и легонько подула на покрывшегося инеем котенка. — Всегда пожалуйста, — сказала она.

***

На улице ощутимо потемнело. Бушующий ветер немного успокоился, вернув приятную прохладу теплого вечера, и лишь на верху одного здания было не так спокойно, как везде в Париже. Там шло подобие настоящего сражения. Кот Нуар как раз заканчивал борьбу с Леди Вай-Фай за право уничтожить палку, раздающую интернет, а Маринетт, сидящая по-турецки на бортике соседней крыши, наблюдала за всем этим с веселой улыбкой и сверкающими красными глазами, что выдавали использование Талисманов. — Он такой чудесный, — почти мечтательно потянула девушка, наблюдая, как Нуар изо всех сил уворачивается от атак, чтобы помочь Ледибаг, оставшейся внизу. — И почему я не могла заметить этого раньше?.. — И все же рано или поздно, но ты это сделала, верно? Рядом парили Тикки и Плагг, то и дело обмениваясь напряженными взглядами. Они по очереди встревали в монолог хозяйки, чтобы поддержать видимость беседы, но каждый из квами думал о другом. Куда более важном. И… действительно напрягающем. Маринетт с каждым днем становится ощутимо сильнее. Еще недавно она потратила все свои силы на то, чтобы загадать Талисманам одно желание, а теперь она останавливает время, ходит сквозь стены, внушает людям, что нужно делать, и, черт возьми, прямо сейчас сидит на крыше безо всякой трансформации и абсолютно спокойно скрывает себя от акумы и супергероя! Вернее, супергероев: Ледибаг наконец объявилась на поле боя, приходя на выручку к напарнику, и улыбка Маринетт тут же стала чуть меньше. Девушка, сощурившись, смерила взглядом саму себя и фыркнула. — Бесполезная. Квами вздрогнули. — Эта «я» такая слабая, — вздохнула Маринетт, поворачивая к Тикки и Плаггу красные глаза, и те невольно сглотнули, отлетев чуть дальше: девушка была права, это зрелище действительно пугало. — Если бы здесь была настоящая я, никакой угрозы для Нуара бы не возникло. Вообще. Ветер врезался в ее фигуру, заставив ее поежиться: потрепанная домашняя одежда не могла послужить хорошей защитой от холода. Но хозяйке Талисманов на это было, кажется, плевать. Девушка медленно подняла перед собой обе руки, любуясь красными бликами в отражениях обоих своих колец. — Если бы я была на той битве, — неожиданно глухо сказала она, — ничего бы не случилось. Вплоть до самого конца сражения с акумой Маринетт молчала, лишь смотря на двух героев в упор, а квами, изо всех сил борясь с накатывающим страхом, пытались ее отвлечь. Однако стоило только Але вернуть свой обычный облик, девушка словно очнулась. Она тут же ожила, повеселела и, извинившись за свое странное поведение, поспешила запустить трансформацию с Тикки, оправдывая себя тем, что слишком сильно устала. К ее счастью, ни один из квами, тут же облегченно выдохнувших, не обратил внимание на то, насколько сильно дрожали руки их синеволосой хозяйки, когда та поспешила закрыть одну ладонь второй и наиграно рассмеялась, говоря, что все в порядке. А ведь это было не так. Ни черта это было не так! И Маринетт, отворачиваясь от пронзающего насквозь взгляда Плагга, прыгала по крышам, вновь и вновь повторяя про себя установку, которую дала себе слово сдержать. «Вести себя как ни в чем не бывало. Не сорваться». С каждым днем ситуация становилась все хуже и хуже. А самым страшным было то, что она уже не видела ничего плохого в том, чтобы занять свое законное место на той битве. Вычеркнув из истории слабую девчонку, что не смогла тогда защитить Кота Нуара.

***

Все последующие дни все шло как по маслу. Маринетт вела себя более чем спокойно, даже нанялась расклеивать объявления в другом конце города, тем самым получив немного денег на нормальную еду. Она много шутила, смешила квами, рассказывала забавные истории, слушала их сама с большим восторгом. Инцидент на крыше стал забываться, и уже вскоре квами действительно начали наслаждаться жизнью вместе с этой девушкой. Потому что она сделала ради этого все. Серьезно, количество веселых ситуаций, в которые они попали за это время, с лихвой побило количество всех хотя бы просто не тоскливых моментов, что произошли за последние три с половиной года. Квами не могли не нарадоваться происходящему и, вопреки всему своему здравому смыслу, поддерживали любые сумасбродные идеи, что выкидывал любой из них. Например, они вломились в личную жизнь Адриана. Если быть точнее — в частную собственность. — Так, эту акуму я помню, она легкая, с ней справятся, — заявила однажды Маринетт, прибыв на поле очередной битвы, и Тикки удивленно покосилась на хозяйку, недоумевая, что та имеет в виду. — Так что можно не тратить время попусту, а заняться полезным делом! Конечно, слышать такой позитив от нее было весьма непривычно, но задуматься над этим девушка никому не давала. Вот и в этот раз она лишь слегка виновато улыбнулась, словно прося прощения за сумасшедший ритм жизни, и тут же запрыгала по крышам к дому Адриана. — Нуар когда-то говорил мне, что до того, как мы начали встречаться, он хранил дома целую систему по поиску моей настоящей личности, а потом удалил, аргументируя это тем, что, увидев это, я сочла бы его за сталкера со стажем или просто поехавшего. А я всегда хотела узнать, что там! — смеясь, пояснила на бегу Маринетт. — Ну вот, шанс появился! И упускать его, судя по ее словам, она не хотела. Тикки не уставала поражаться происходящему. Как самый настоящий вор-домушник, Маринетт залезла в дом Адриана через окно, не утруждая себя прохождением сквозь стены или невидимостью, словно ей от этого было только веселее. Пара ловких прыжков — и она уже была у компьютеров, с улыбкой от уха до уха потирая руки в предвкушении. — Плагг, на минутку! — позвала она, и квами-котенок тут же вынырнул из кольца, оставляя девушку в обычном виде. И вздохнул, невольно оглядываясь. — Дай угадаю, пароль нужен? — проворчал он, и Маринетт внезапно замолчала, потеряв весь свой наиграно веселый вид. Не было смысла притворяться, что она не видит, как сильно ему тяжело. Как изменилось выражение его глаз, как дрожит хвост… Даже сейчас, думая лишь о себе и проблемах, она видела это очень отчетливо. Плагг был таким же, как она. Точно таким же. — Если можно, — мило улыбнулась Маринетт, стараясь не подать вида, насколько переживает. Плагг не сильно любил акцентирование на этом, да и самой девушке сейчас нужно было лишь создать видимость того, что все хорошо. Словно все вокруг них — глупая игра в калейдоскоп, где вместо кристалликов — они трое. Маринетт. Тикки. Плагг. А вместо зеркал — весь этот мир. С его прошлым. И будущим. Но где настоящее? Уже давно принявший правила этой игры черный квами усмехнулся, явно что-то вспоминая.  — А ты морально готова? — спросил он, и Маринетт вновь натянула на себя по-детски веселую улыбку. — Ага. — Точно? — Ага. — Ледибаг-дефис-любовь на века-нижний подчерк-вместе навеки-лединуар форевер! — он все же не смог подавить смешок, и это словно было данью дурацкому чувству юмора этого мальчишки. Да Маринетт и сама не смогла сдержаться. Пальцы забегали по клавиатуре, набирая это чудовище, пока губы дрожали, сдерживая такой неуместный смех. Секунда — и она в системе. Еще секунда — и все файлы появляются на мониторах. А еще пара секунд — и все силы оказываются брошены на то, чтобы подавить нервное «Ох…» и изобразить на лице обиженное разочарование. — И это все-е?! — тоненьким голосом потянула Маринетт, но, правда, тут же осеклась, спохватившись, что переигрывает, и немного расслабилась. — Ладно-ладно. Просто если сравнивать с количеством плакатов в моей комнате, выйдет ничья, да? — и она тепло улыбнулась, проведя пальцем по экрану, заполненному десятками изображений Ледибаг. — А ты и правда мой самый преданный фанат, котенок. Как и я — твой… Тикки с Плаггом переглянулись с неуловимыми эмоциями во взглядах, и девушка тут же приказала себе не раскисать, чтобы не давать им повода волноваться. — Так, посмотрим, что еще тут есть! — азартно прокричала она, перепугав их двоих таким порывом. — Групповые фотки? Чудненько! Сейчас посмотрим, что Маринетт Дюпен-Чен значит для него сейчас! — и девушка погрузилась в изучение компромата… За этим увлекательнейшим занятием прошел почти час. Звук шагов — и лишь сила Талисманов дала их услышать — застал их всех в тот момент, когда девушка с высунутым от усердия языком сражалась с Пэйнтом, увлеченно пытаясь пририсовать маленькой Маринетт красную маску, сама толком не зная, зачем это делает. Поняв, что она серьезно заигралась, и Нуар, завершивший очередную битву, со всех лап спешит сюда, Маринетт судорожно захлопала по клавишам, закрыла программу, с огорчением заметив, что ничего не сохранилось, и, на ходу трансформируясь, пулей вылетела в ближайшее окошко, успев увидеть краешком глаза, как в окно напротив залетает Нуар, становясь Адрианом. Ее тут же разобрал смех, что был, наверное, отголоском ее новой роли — веселой, счастливой девочки-припевочки. Самой Маринетт от такого актерства было по-настоящему противно, но внешний вид растерянного Адриана, оглядывающего свою комнату так, словно в первый раз ее видит, все же вызывал далеко не грустные ассоциации. Вот серьезно, откуда он бежал на битву, из ванны? Мелкая она умерла бы от восторга, если бы мальчишка врубил обратное превращение прямо там: Маринетт до сих пор помнила, как много раз со щенячьим восторгом мечтала увидеть его без майки. Она бы и сейчас покраснела, но… И девушка рассмеялась своим мыслям. Увы. Ей уже двадцать три, и формально к двадцати она уже была невестой. А этому экспонату всего… пятнадцать, верно? Не удивишь ее таким уже. Напоследок усмехнувшись, Маринетт развернулась и медленно прыгнула в сторону уже ставшего родным отеля. Ей почему-то вдруг стало тепло на душе. Летящий под боком Плагг тоже улыбался удивительно широко.

***

На этом бурная деятельность Маринетт, однако, и не подумала закончиться. О, не-ет. Девушка успевала подглядывать за самой собой, комментируя каждое глупое решение. Успевала следить, чтобы Габриэль не выкинул что-нибудь необычное, успевала бросать короткие, но пробирающие до дрожи взгляды на Адриана, убеждаясь, что с ним все в порядке. Успевала подрабатывать! Однажды, пролетая мимо одного окна, она заметила кадр из фильма, где супергерой разносил цветы при помощи своих сил, и взяла это на заметку. Маринетт успела стащить альбом с набросками Натаниэля, пока тот гулял в виде Злоиллюстратора, и написать там целое послание о том, что у него все будет хорошо. Даже умудрилась прокрасться в дом к самой себе и синхронно с собой из прошлого покривляться за спиной позерствующего Нуара, что поставил себе цель защитить ее от злодея-художника. Успела здорово поотвлекать натравленных на двоих героев полицейских, что контролировал Робокоп, и, с улыбкой закатывая глаза, отразить целую кучу пуль, направленных на Ледибаг и Нуара теми служащими закона, что не только кулаками молотить умели… «Я бы остался, но, когда ты увидишь меня без маски, точно не устоишь!» — как же она смеялась с этой фразы Адриана. Равно как и с саркастичного «Это вряд ли!», полученного в ответ. Эх, знали бы они… Тогда Маринетт еще поймала себя на мысли, что ей все чаще хочется выйти к этим двоим и выложить всю историю их любви со всеми подробностями, при этом внимательно следя за выражением их лиц. На ходу обсуждая эту идею с квами, она внимательно отмечала, как именно они реагируют на ее слова. Девушка старалась контролировать все. Но получалось наоборот. Интереса ради Маринетт стала пытаться возродить в памяти давно забытое умение: использование предметов из Талисмана удачи. Она даже спряталась в школе, когда ее заблокировала Ужастик, и их абсолютно одинаковое с младшей Ледибаг «Гитарные струны?! Да вы издеваетесь?!» настолько рассмешило Тикки, что хозяйка Камней чудес невольно поставила себе галочку: вести себя как можно более похоже на себя из прошлого. И все же, несмотря на то, что она действительно старалась, квами не были так просты, чтобы попадаться на подобного рода уловки. Эйфория от ее беззаботного веселья вскоре прошла, оставив за собой лишь беспокойство. Тикки и Плагг с каждым разом переглядывались все более и более напряженно… Их хозяйка все чаще вмешивалась в историю, уже не отдавая себе отчета в этом. Она подстроила события так, чтобы фильм, снятый во время сражения с акумизированной Милен, не прошел даже начальный отбор, потому что тот факт, что герои Парижа разрешили использовать свои личности в частном кино какой-то фактически обычной школы, вызвал бы мощный резонанс и их бы закидали упреками — по меньшей мере. И Тикки, и Плагг это хорошо понимали, но того, что Маринетт лично внушила мэру Буржуа не допускать ролик во второй этап, оставить просто так не могли. Девушка защищала Ледибаг и Кота Нуара. Уже давно перестав за ними просто наблюдать. И на ней самой это не сказаться не могло. С каждым днем Маринетт становилась все бледнее и безучастнее. Теперь она была куда больше похожа на призрак самой себя, чем в те дни, когда Габриэль насылал на нее акуму за акумой. Пусть и всесильная героиня, но она работала на износ, прячась от квами, от правды, от своих желаний, от самой себя. Маринетт выдыхалась. Тикки и Плагг видели это все отчетливее. Девушка постоянно улыбалась, твердила, что все хорошо, шутила, подначивала их на какие-то приключения… Словно окончательно забыв, что она делает в этом времени. Наигранный смех, натянутая улыбка, веселая критика сквозь сжатые зубы, событие за событием, мелькающие изо дня в день… Долго так продолжаться не могло. И однажды ярким солнечным утром Маринетт, что вприпрыжку шагала по крыше, рассказывая очередную байку о том, как ловко она спасла себя от глупейшего раскрытия, вдруг остановилась, замерев на месте, и пугающе медленно подняла на квами испуганный взгляд. Плагг нервно сжал зубы. Тикки тепло улыбнулась. И это было последним, что увидела Маринетт прежде, чем в глазах потемнело, а ноги подкосились и она рухнула прямо там, где стояла, растеряв все свои силы. Фальшивый окружающий мир со всем его фальшивым весельем пропал без вести, спрятавшись за пеленой сбежавшего сознания…

***

Ей снилось огромное светлое поле, усеянное светящимися белыми бутонами. Стоило одному бутону раскрыться, как на свет появлялась бабочка, что тут же взлетала вверх, высоко в небо. Дул теплый ветер, светило нежное солнце. Здесь было так… спокойно. Маринетт стояла босиком на траве, а мотыльки порхали вокруг нее, то и дело садясь на ее руки или путаясь в прядях длинных синих волос, разлетающихся в разные стороны. И никаких лживых улыбок и рассказов о прекрасном. Здесь действительно было то место, где она должна была быть. И не одна она. Девушка заметила его, когда встала с колен, на которые опустилась, помогая крохотному мотыльку выбраться из плотно сжатых лепестков. Ветер внезапно подул в другую сторону, и Маринетт, обернувшись на его зов, наконец увидела. Нуар стоял на другом конце поля. Созданный из сотен крохотных бабочек, он был похож на клубок света, собравшийся в единое целое. Маринетт не видела его глаз, не видела и вовсе лица — лишь бабочки, что давали ей увидеть контуры его фигуры. Размытые, дрожащие контуры. И все же это был он. — Котенок, — шепотом позвала Маринетт, чувствуя, как в глазах собираются слезы. — Нуар… Он покачал головой. А возможно, это лишь ветер сбил тех бабочек, что порхали на уровне его лица — девушка не знала. Она лишь вытянула вперед руку, пытаясь дотянуться до него, схватить, прижать к себе. Но бесполезно. Он вновь качнул головой. А затем улыбнулся — но откуда она так точно это знала?.. — и повернулся к ней спиной, уходя вдаль. — По… подожди… — Маринетт застыла на месте, чувствуя, как по позвоночнику вверх поднимается липкий, тяжелый страх. Он уходил. Она оставалась. — Стой! Подожди меня!!! Адриан!!! Она побежала. Сбивая бутоны, расталкивая бабочек, что еще не успели выбраться наружу — а те, получив удар, вдруг темнели, становясь акумами, и начинали острыми стрелами лететь вслед за девушкой. Она бежала. Вперед, только вперед, оставляя за собой темный шлейф акум на кристально чистом поле. Бежала, бежала, вперед и вперед. Лишь бы нагнать, лишь бы успеть!.. Но он все время оставался далеко впереди… — Пожалуйста… Пожалуйста!!! Котенок! Прошу тебя! Стой! Стой… — она едва не споткнулась, чувствуя, как вместе со светлыми красками этого маленького мира уходит и ее безмятежность, уступая место настоящей панике. — Вернись! Черт возьми, Кот Нуар! Или вернись, или возьми меня с собой, но только не уходи!! Не уходи!!! Я умоляю!!! Нужно успеть! Нужно успеть!! Но как же… Трансформация!! Она вытянула вперед руки — но на них не было перстня. Потянулась к ушам — но сережки тоже исчезли. А темные бабочки, обогнав свою создательницу, ринулись вперед и заполнили собой все небо, скрыв горизонт от ее глаз. Расплывающийся вдали Адриан даже не обернулся, растворившись в их черноте…

***

Маринетт открыла глаза, когда на улице только-только начинался рассвет. Все так же лежа на спине, она медленно подняла вверх руку и внимательно вгляделась в кольцо Плагга. Затем вздохнула и коснулась тыльной стороной ладони лба, с неразличимо странной эмоцией глядя куда-то в небо. Двумя яркими вспышками в воздух взметнулись квами, с улыбкой подлетая к хозяйке. — Выспалась? — непривычно нежно спросил Плагг. Маринетт все так же медленно кивнула, садясь. — Стало… легче? — тепло поинтересовалась Тикки, приземляясь на протянутую девушкой ладонь. Та вновь кивнула. — Отлично. Ну, а теперь слушай меня внимательно. Больше никаких представлений о счастливой жизни, поняла? — квами-котенок опустился на ее руки рядом с напарницей и строго взглянул на девушку. — Не имеет абсолютно никакого смысла обманывать нас, притворяясь, что все прекрасно, это просто нелепо! Так что кончай это безудержное веселье. Я не могу смеяться даже с по-настоящему веселых вещей, прекрасно зная, что ты делаешь это только для того, чтобы мы перестали беспокоиться. Останавливай эту карусель, Мари. Ты меня хорошо поняла?! — Да, — голос девушки прозвучал совсем без эмоций. Она медленно подняла ладони и прижала к себе обоих малышей, обнимая их, и те, не обратив на ее интонацию абсолютно никакого внимания, устроились поуютнее, позволяя своему беспокойству немного отступить. А Маринетт тем временем замерла, глядя прямо перед собой и вспоминая свой безумный бег посреди поля черных мотыльков. «Пожалуйста… Пожалуйста!!! Котенок! Прошу тебя! Стой! Стой…» Она… не успела. Так спешила… Сделала все, что могла. И не успела. А ведь ей нужно это сделать. До того, как квами узнают об акуме и заберут Талисманы. До того, как она потеряет все свои силы. До того, как станет слишком поздно. Она уже опоздала однажды. А значит… Хех… В пустоту темного неба уставились пронзительно-алые глаза. А значит, ей просто нужно успеть занять принадлежащее ей по праву место до того, как та бесполезная, слабая Ледибаг вновь замешкается, подставляя себя… подставляя его под удар. Осталось всего чуть больше четырех лет. Она успеет.