***
Она впервые спала без воспоминаний. Без невнятных картин опьяняющего счастья, без резкой смены прекрасного сна на жуткий кошмар, без обязательного его сопровождающего — последнего крика Нуара, без всего. Вокруг был лишь черный вязкий кисель, и Маринетт, даже во сне ощутив, как сжимается в тревоге сердце, внезапно пожалела о том, что не видит сна. Пусть ненадолго, пусть превращаясь в киноленту ужасов, но те воспоминания во снах были ее… опорой. Какой-то маленькой ниточкой, связывающей ее с прошлым. А теперь этой ниточки не было. Темнота окружала, заставляя эмоции все сильнее чернеть, мрачнеть. Тревога подступала к горлу, страх наступал со всех сторон, а чувство вины топило, погружая в себя, запирая все остальное далеко на поверхности… Маринетт хотелось заплакать. Как маленькой девочке заплакать, оградившись слезами от всех проблем, свалив их на взрослых, что сразу побегут ее утешать… очень хотелось. Но она не могла. Она даже не могла вспомнить, как это делается. Она не видела в своем сне ничего. Лишь заново проживала все эмоции, что пережила тогда. Что переживала все эти три года… Ужас. Заставляющий все мышцы сжаться, легкие перекрыться, а голос исчезнуть. Отчаяние. Оно пришло позже, и все же в тот день накрыло девушку настолько сильно, что пережить такое она не пожелала бы никому. Страх, паника, безысходность, одиночество… Она все пережила тогда, в один короткий миг. Но все равно до последнего не хотела верить. Маринетт проснулась не с криком, даже не с судорожным вздохом. Просто когда девушка поняла, что еще мгновение — и она задохнется среди этих эмоций, чувств и темноты, она просто открыла глаза. Без силы талисманов, без собственных усилий — просто открыла и все. Не потому, что эти эмоции отпустили ее. Просто они всегда оставались рядом. Вне зависимости от того, сон это или нет. Страх, паника, безысходность, одиночество… Хах. — Маринетт!!! — напуганный голос Тикки ворвался в сознание, заставив внутренний мир отступить, оставив место внешнему. И девушка приняла эту перемену, призвав свою обычную внешнюю маску. — Тикки, — улыбнулась она, медленно садясь. — Доброе утро. Долго я спала? … Тикки? Маленькая божья коровка смешалась, и вместо нее ответил другой квами, показываясь в поле зрения. Плагг никогда не боялся говорить прямо и в упор. — Почти четыре дня, — коротко ответил он, и натянутая улыбка моментально сошла с лица его хозяйки. Маринетт широко распахнула глаза, пытаясь переварить эту информацию. — Сколько?! — еле сдержала крик она. — Почему вы меня не разбудили?! Тикки успокаивающе погладила девушку по щеке. — Мы не могли, — ответила она. — Ты заснула моментально, будто кто-то нажал на кнопку выключения. Мы звали, трясли тебя, но безрезультатно. Плагг предположил, что твоя жизненная энергия закончилась из-за многократного использования обоих Талисманов сразу… Маринетт медленно подняла руку и обняла Тикки. Глубоко вздохнула. И метнула растерянный взгляд на второго квами, умоляя дать объяснение. — Если на человеческом, то дело вот в чем, — моментально понял ее котенок. — Ты слишком часто включала оба Камня чудес, а их сила, в общем-то, всемогуща. Вот и получается, что ты каждый раз выпускала огромное количество энергии, которая сосредотачивалась на небольших делах: взлететь, исчезнуть, переместиться. На это уходило совсем мало твоих собственных сил, это верно. Но они тратились на то, чтобы сдержать всю остальную энергию. Например, чтобы не дать Камням чудес вместо одной лестницы построить парочку миллионов таких. Это тебя и измотало, — квами вздохнул. — К тому же, с момента нашего появления здесь ты ничего не ела. И это играет не в твою пользу. От обилия информации у только что проснувшейся девушки закружилась голова. Она коснулась холодной ладонью лба, стремясь угомонить хаотичный поток мыслей. Вышло не очень. — То есть, вывод такой: чтобы не спать по несколько суток, мне не стоит использовать силу Камней чудес, верно? — уточнила она. Плагг прищурился, ища подходящие слова. — Не совсем, — Тикки была быстрее. Квами вылетела из-под руки Маринетт и повисла в воздухе перед ее лицом. — Ты можешь использовать те возможности, что дают тебе Талисманы, но не стоит трансформироваться с помощью обоих Камней, потому что именно это дает начало высвобождению их энергии. Тебе стоит становиться кем-то одним, но брать что-то от второго. — Как когда я использовала оружие Нуара, будучи Божьей Коровкой, да? — картина наконец сложилась в единое целое, став абсолютно понятной. Квами синхронно кивнули, и Маринетт облегченно улыбнулась. Такой расклад дел ее вполне устраивал. Девушка открыла было рот, чтобы сказать, что чувствует себя невероятно умной, но ее перебили. — Тебе надо поесть, — Плагг, пыхтя, подвинул к хозяйке небольшой мешочек, в котором изумленная Маринетт разглядела несколько яблок и кусок хлеба. — Стала тощей как скелет, что за дела? Так и вовсе щепкой станешь, а потом в минус уйдешь, а потом вообще — пух! И нет нашей Мари! Что мы делать будем? Девушка послушно достала кусок хлеба, надкусила… И тут же поняла, что действительно ужасно голодная. — Откуда вы это взяли? — еле выговорив эту фразу из-за набитого рта, поинтересовалась она. Квами виновато переглянулись. И по их взглядам все моментально стало понятно. — Стащили в ближайшем магазине, — заметив растерянный взгляд девушки, с вызовом набросилась на хозяйку Тикки. Тут даже Плагг удивлено посмотрел на нее. — Ты сказала, что для себя воровать не будешь, но мы этого не говорили! И нет, нас никто не заметил! Так что прекрати волноваться о пустяках, ешь и побыстрее поправляйся! И квами, что-то фыркнув, отлетела к краю крыши. Маринетт проводила ее удивленным взглядом. Плагг с улыбкой вздохнул. — Пока ты тут лежала, она места себе не находила, — шепотом рассказал он девушке. — Кружилась вокруг, высматривая любого, кто мог залезть на эту крышу, отгоняла всяких букашек, даже попыталась украсть из магазина одеяло, но сил не хватило. И она наорала на меня пару раз, так что я, как никто, рад, что ты проснулась, Мари. Девушка улыбнулась, краем глаза заметив, что Тикки полетела обратно к ней. — Спасибо, — просто сказала Маринетт, когда квами приблизилась. — Я чувствовала во сне, что кто-то здесь заботится обо мне! — это была ложь, но девушка ни за что на свете не призналась бы в этом. Вместо этого она поспешила сменить тему. — Что я пропустила, пока спала? Малыши задумались, вспоминая. — Дорожного инспектора, уличную танцовщицу, грузчика и ту девочку с телевидения, что стала Непогодой. Со всеми этими акумами новоиспеченные герои Парижа справились на ура, — сообщили они. — Непредвиденных злодеев не было, видимо, та балерина была каким-то парадоксальным исключением. — Так много акум… Маринетт оперлась спиной на бортик и посмотрела в небо. Чисто, ясно, красиво… Четыре раза, пока она спала, это небо затягивало тучами, один раз даже, кажется, шел снег… На долю секунды ей вдруг показалось, что этот мир не ее. Чужой, странный, незнакомый… Но это ощущение прошло как легкий ветерок, стоило улицам города наполниться детскими криками. — Мама!!! Папа!!! — неслось со всех сторон, и девушка едва подавила в себе желание тут же превратиться и понестись спасать людей. Маленькая смелая Ледибаг вдруг ожила внутри нее, заставив все инстинкты взбунтоваться против стояния в стороне. Но сейчас Маринетт не была той героиней, в которой так нуждался этот город. — Мари… — донесся до девушки пораженный голос Плагга, и она молниеносно развернулась на месте, краем глаза заметив, как прячутся квами. А затем она поняла, на что указывал котенок. И замерла, не в силах оторвать глаз от открывшейся картины. Тысячи пузырей поднимались в небо над Парижем. Тысячи пузырей, уносящих с собой всех взрослых людей города. Всех родителей, что сейчас изо всех сил колотили по стенкам пузырей, пытались продрать их ногтями, зубами… Родителей, непрерывно зовущих своих детей, умоляющих их не волноваться, не плакать… Родителей, смотрящих на землю так… так… У Маринетт сжалось сердце. Страх, паника, безысходность, одиночество… Эти эмоции, словно черная расползающаяся тень, ползли к ней, стремясь накрыть со всех сторон. Ближе и ближе… Когда на плечо девушки медленно опустился квами, Маринетт еле подавила порыв вскрикнуть и сбить его рукой: на мгновение ей показалось, что это липкая, мерзкая рука существа, что идет к ней, легла ей на плечо. Рука существа, что состоит из ее эмоций… — Это Нино, — чужим голосом прошептала Маринетт, борясь с желанием сбежать и спрятаться. Закрыть голову руками, чтобы не слышать этих голосов, не видеть этих глаз… Она начала говорить. Но лишь для того, чтобы убедить свою внутреннюю темноту в том, что она не боится… — Я помню… он тогда похитил всех взрослых и устроил вечеринку… — ее голос задрожал. — Тикки, почему тогда все это казалось мне забавной игрой? Это… так страшно! Маринетт перевела взгляд вниз, и ей внезапно захотелось сбежать: все улицы города заполняли одинокие маленькие дети. Малыши лет трех залезали на пожарные лестницы, тянули в рот зажигалки и спички; валялись посреди проезжей части грудные младенцы, неслись прямо на них оставшиеся без водителей автомобили… — Тикки, Плагг, — хрипло проговорила она. — Трансформация. — Мари, ты не выдержишь, ты… — еле успел выговорить Плагг, прежде чем его затянуло в кольцо. Последнее, что успел сделать квами — увидеть леденящий душу взгляд синих глаз и вздрогнуть. Сильно вздрогнуть, всем телом. Этот взгляд был ему знаком. Когда-то давно Ледибаг попала в ловушку к акуме, а Адриан оказался зажат в тесной толпе зевак, не имея возможности выбраться. Он тогда приказал квами запустить трансформацию прямо посреди площади, забитой людьми, а в ответ на возражения посмотрел на него точно так же… От неминуемого разоблачения его тогда спасло вмешательство самой героини, но вот этот взгляд… Плагг запомнил его надолго. И не мог не узнать сейчас. — Я не успею, если буду кем-то одним, — твердым шепотом сказала Маринетт, и яркие огни в тот же миг закружились вокруг нее, штрих за штрихом создавая прекрасный образ, сплетенный из двух сил. Мгновение — и вместо обычной девушки на крыше стоит супергерой, и… боже, ей даже захотелось засмеяться, когда в голову пришло это слово. Маринетт часто называла так себя раньше. А потом поняла, что ни черта она не супер. Что даже до героя не дотягивает. Девушка нарочно громко вздохнула, отвлекая себя от лишних мыслей, а затем просто подошла к краю крыши и шагнула вниз. Мгновение — и четверо маленьких детей уже лежат у нее на руках, спасенные из-под колес. А она даже не понимает, как так получилось. Страх, паника, безысходность, одиночество… У Маринетт в глазах злость на саму себя и страх за детей. У них — слезы и сорвавшиеся голоса, зовущие маму и папу. И в этот миг лишь один из героев защищает Париж. И ни один из тех, кто должен сейчас это делать. — Окажись в безопасности, — девушка касается рукой очередного ребенка и оставляет его, зная, что больше ему ничего не страшно. И так сотни, сотни раз. Она не понимает, как это, лишь вдруг оказывается у того места, где сейчас ребенок в опасности, на грани жизни и смерти, и вырывает его из лап последней. Маринетт просто чувствует, что сейчас надо быть здесь, а сейчас там, а то, как именно это происходит, она знать не хочет. По крайней мере, не сейчас, когда лишняя пара секунд промедления — исчезнувшая жизнь пары детей. Десять детей, двадцать… Словно магическая пленка укрывает их, укутывая, пряча под собой. Сотня, тысяча, сотня тысяч… И вдруг Маринетт застыла, понимая, что больше ей некого защищать. Все те, кто остался внизу, за какую-то пару минут окружились силой, способной спасти их от бед. Защитить, пока не вернутся родители, которых сейчас и заменяет энергия Камней чудес. Маринетт выпрямилась и огляделась: улицы пустые, вокруг тишина, все тихо и мирно. И в тот же миг суматоха в голове улеглась, оставляя лишь удивление… — Тикки, выходи, — позвала девушка. — Мне нужно поговорить с тобой! Она не была уверена, получится ли из этого что-то путное, но все прошло на удивление идеально: яркая красная вспышка осветила героиню и секунду спустя она осталась стоять в черном костюме. А маленькая красная квами взмыла в воздух, вылетев из сережек. Повисла тишина. — Как я это сделала? — наконец спросила Маринетт, нарушив затянувшуюся паузу. Тикки подняла брови и улыбнулась со вздохом. — Силой Камней чудес, полагаю, — сказала она. Девушка удивленно посмотрела на нее. — И ты улыбаешься тому, что я проигнорировала все, что вы мне сказали? — Ты напомнила мне себя до того события… — чуть помедлив, ответила Тикки. — Такая же решительная, такая же собранная и смелая. Маринетт на долю секунды подумала, что, знай эта малышка, что творится у нее внутри, так говорить она бы не стала, а затем запихала эту мысль глубоко в себя и улыбнулась. — Пойдем посмотрим, как справляются маленькие герои со своей работой, а? — предложила она. Квами внимательно посмотрела на девушку, замерев на пару секунд, а затем кивнула с радостной улыбкой. — Как ты говоришь, использовать энергию Талисманов в любом виде, так? Попробуем… И секундой спустя квами и ее хозяйка исчезли в яркой зеленой вспышке.***
— Больше никто не хочет с тобой веселиться, Пузырь! — Маринетт едва не подпрыгнула, когда этот голос раздался совсем рядом с ней. Ледибаг и Кот Нуар, стоя на каком-то возвышении в геройских позах, что-то увлеченно доказывали бедному Нино, пока толпа во главе с Алей ликовала и испускала какие-то улюлюканья. Маринетт закатила глаза, старательно делая вид, что все те жуткие эмоции, которые просыпаются, стоит ей оказаться рядом с Адрианом, сейчас ее не заботят. Страх, паника, безысходность, одиночество… И девушка усиленно потрясла головой, запихивая эти чувства обратно. — У меня и правда в пятнадцать был такой голос? — шепотом поинтересовалась она, пропуская мимо ушей синхронное «Не-ет!» героев в тот момент, когда взбесившийся акума послал их друзей подальше в небо — а нечего было столько болтать. — Я тебе так скажу, он и сейчас на это похож, — вздохнула Тикки, осторожно выглядывая из-за какой-то балки. — Они сражаются. Маринетт выглянула следом за квами и в тот же миг едва не попалась на глаза Коту Нуару, кричащему что-то о том, что у него вот-вот истечет время. Мигающая последняя точка на его кольце тоже уверенности в победе не придавала. — Остановись! — тут же нервно сжала ладони девушка. Она хорошо помнила, как быстро заканчивалось у них время после использования особых навыков, а Нуар, по-видимому, уже успел куда-то деть свой Катаклизм. Точки на кольце обычно таяли со скоростью звука, а здесь осталась всего одна, так что Маринетт действительно напугалась. Она не помнила, чтобы Кот Нуар в тот день оказался на грани раскрытия. — Помедленнее, пожалуйста! Тикки удивленно распахнула глазки, заметив, как синхронно вспыхнули Талисманы. Квами метнулась из укрытия и, к своему изумлению, получила подтверждение своих мыслей: точка на кольце Плагга перестала мигать. Отсчет времени прекратился. Маринетт подмигнула квами, старательно делая вид, что довольна своей работой. Что ей хочется улыбаться. Что все хорошо. — Еще рано раскрывать лица, верно? — грустно усмехнулась она, вспоминая, как это произошло у них с Адрианом. В тот момент, когда она повернулась и поняла, кто стоит перед ней — ууу… Бурей эмоций это назвать было мелковато. Тикки лишь медленно кивнула. Нино тем временем начал усиленно пулять в Нуара взрывающиеся пузыри, из-за чего парню пришлось помчаться наверх прямо по тем балкам, за которыми пряталась Маринетт. Девушка сначала сжалась, стараясь спрятаться, а затем вдруг замерла. Синие глаза испуганно округлились, острые ногти впились в кожу, причиняя боль даже сквозь перчатки. Она вспомнила этот момент. Где-то на балконе сейчас валяется телефон Али со включенной камерой — эта девушка в любой момент оставалась самым настоящим блогером. Это видео с прыжками Нуара и его фразочками — короткое, не особо интересное — Маринетт отчего-то помнила его очень хорошо. Наверное, потому что они с Адрианом провели немало вечеров, пересматривая свои детские «подвиги» и ухохатываясь со своего позерства. Маринетт знала, что сейчас будет. Один прыжок, и она оказывается на широкой балке, куда позже приземляется и сам Кот Нуар. Он становится в геройскую позу, вытягивая одну ногу, а буквально в паре сантиметров от него садится девушка, даже будучи не в силах сама объяснить, зачем она это делает… — Тебе бы потренироваться! Это все, что ты можешь? — Кот Нуар произносит это вслух. Маринетт говорит это одними губами, глядя прямо на него. Словно не в силах оторваться. А дальше мальчишка прыгает вниз, следуя зову Ледибаг, наконец разобравшейся, что делать с гигантским гаечным ключом, а Маринетт так и остается сидеть, глядя на них сверху. Тикки взлетает к ней, удивленная таким поведением, но вопрос о причинах действий девушки отпадает сам собой, стоит квами взглянуть на ее лицо. — Голубой шарфик, — Маринетт смотрит прямо перед собой, словно вдруг растеряв все свои силы. — Тикки, я вспомнила… Сегодня у него день рождения… Остаток битвы для девушки и ее квами проходит как в тумане. Словно кто-то применил к ним забавный эффект для обработки видео, когда одна фигура неподвижно стоит посреди огромной несущейся массы людей, что мелькают вокруг с невероятной скоростью… Битва завершилась, и удивленный Нино пришел в себя. Талисман удачи взлетел в небо, взрослые вернулись на свои места, а два кулака уже привычным жестом встретились в до боли знакомом «Отличная работа!». Все завершилось. Темная бабочка стала светлой и взмыла в небо, и ни убегающая Ледибаг, ни вздыхающий ей вслед Кот Нуар не заметили, как она изменила привычную траекторию и завернула куда-то в сторону… — Маринетт! — голос Тикки ворвался в мысли девушки и вырвал ее из погружения в темноту. Она подняла голову и к своему удивлению наткнулась на светлого мотылька, что совсем недавно помог Пузырю появиться на свет. Он порхал рядом, не спеша улетать. Словно ждал чего-то… Словно хотел что-то сказать. Лицо Маринетт впервые искренне потеплело. — Привет, маленькая бабочка, — она вытянула руку, и мотылек послушно приземлился ей на палец. — Я не понимаю, что ты хочешь мне сказать, но спасибо тебе, — и девушка осторожно коснулась губами ажурных крылышек. Бабочка засияла чуть ярче. — Приходи мне на помощь, когда я тебя позову, ладно? Мотылек взмыл в воздух, но, отлетев на пару сантиметров, замер, порхая на одном месте. Тикки медленно подлетела к сережкам, словно готовясь встать на их защиту. Улыбка Маринетт стала чуть меньше. — Тебе нужна моя помощь? — спросила девушка. Бывшая акума никак не отреагировала, и Маринетт внезапно насторожилась. Следующий вопрос вертелся на языке, просясь наружу, но девушка усилием воли заставила себя проглотить его. Потому что знала, что ответом будет «да». — Тогда лети, малыш. Встретимся в новой битве, уже по одну сторону! Бабочка помедлила еще мгновение, а затем резко взмыла в небеса, за долю секунды исчезнув в лучах солнечного света. Тикки облегченно выдохнула. Маринетт сжала губы в тонкую линию. «Тогда, может быть, это мне нужна твоя?»***
Огни ночного Парижа с завораживающей скоростью включались то тут, то там, и сидящая на краю одного из домов девушка внимательно следила за каждой новой точкой света, пытаясь вызвать в себе хоть каплю радости или восхищения этой картиной. Она уже давно не смотрела на огни просто так. Вернее, она одна этого никогда и не делала. Поначалу не знала, как это красиво, в самом конце совсем лишилась желания это делать… А в промежутке между первым и вторым она была не одна. И лишь тогда загорающиеся огни в паре с доносящимися сбоку забавными комментариями и шуточками казались ей настоящим чудом. Сейчас — нет. С той битвы с Пузырем прошло несколько дней, а Маринетт только сейчас удалось выйти из состояния, когда не чувствуешь ничего. Его день рождения… Сколько раз они вдвоем с Нуаром сбегали от всего мира в этот день! Сколько раз Адриан рассказывал, какими ужасными были его праздники до встречи с ней, сколько раз Маринетт обещала, что такого больше не повторится… А вот сейчас… Сразу после возвращения на крышу в тот день девушка напомнила квами ту себя, какой была эти три года, чем серьезно их напугала. Они пытались вытянуть ее на разговор, отвлечь, развеселить, но в итоге поняли, что больше всего Маринетт сейчас хочет побыть одна, и стали улетать, давая ей время побыть наедине со своими мыслями. И именно это позволило девушке завести от них маленький, крохотный, незаметный секрет. Секрет, который позволил ей осознать, что черного монстра ее эмоций не надо прятать внутри. Его надо уничтожать. Иначе жизнь ее может повернуться совсем не в ту сторону… Яркими огнями вспыхнули окна особняка Агрестов, и Маринетт очнулась от своих мыслей. На этот раз она не стала возвращаться обратно, пытаясь вспомнить тот страшный день, все те события после — она вообще не вспоминала ничего. Сейчас грусть для нее была билетом в один конец. — Кажется, Тикки и Плагг отправились за едой, так что можешь немного полетать, — тихо сказала девушка, вытягивая вперед левую ладонь, что на короткий миг вспыхнула ярким светом. Черный монстр ее эмоций, прикосновения чьей руки она так боялась, перестал пугать, когда она столкнулась с ним лицом к лицу. На правое плечо вдруг опустилось что-то очень легкое, и девушка повернула голову, любуясь своим «монстром». — Привет, маленькая бабочка... Прямо на нее смотрели чернильно-фиолетовые глазки темного мотылька. Синие глаза сверкали, принимая вызов, и девушка мысленно благодарила Хищную Моль за стимул к жизни. Страх, паника, безысходность, одиночество… Акума приземлилась на протянутый палец и села на обручальное кольцо. Маринетт улыбнулась.