Темнело поздно, но очень стремительно. Не успел спеть свою прощальную песню вечерний ветер, как на небе уже появились первые звезды, и сидящие на крыше одной из многоэтажек девушка и два квами невольно ими залюбовались.
– Когда ты в последний раз смотрела на небо, Маринетт? Вот такое красивое, звездное... – тихонько спросила Тикки, старательно складывая в ровные столбики свое печенье. Ее хозяйка снова ушла в себя. Нужно было помочь.
Девушка помедлила.
– Когда в гости без спросу нагрянула Аля, – немного грубовато ответила она.
Оба квами синхронно вздрогнули.
Они слишком хорошо помнили это время.
Это был очень ясный, красивый день.
День, повлекший за собой прекрасную звездную ночь.
День, когда Маринетт попыталась сброситься с крыши.
И если бы не так вовремя заглянувшая проведать подругу Аля, кто знает, чем бы все закончилось... И Тикки, и Плаггу, проспавшим тогда все эти события, этот день вспоминать страшно до сих пор.
– Знаешь что... – начал Плагг, старательно скрывая дрожь в голосе, – еще раз напомнишь нам и себе об этом, и я...
– Знаю, знаю, – хмуро ответила Маринетт заготовленной фразой. Было очень хорошо заметно, что повторяла она ее не второй, не третий и даже не десятый раз. – Я тогда выпила чуть больше, чем нужно, и плохо понимала, что творю. Больше не повторится... – и девушка вздохнула. – Я говорила это миллионы раз, Плагг.
– Смотри мне, – вздохнул и котенок. Чуть помолчал, успокаиваясь. И перевел тему: – Кстати, не переживай насчет еды, пожалуйста, Мари. Пусть ты и сказала, что все хорошо, невооруженным глазом видно, что на душе кошки скребут. Расслабься. А то и ты, и мы становимся нервными.
– Плагг прав, – кивнула Тикки, старательно натягивая на личико улыбку, – мы прекрасно понимаем, что в обычной ситуации ты никогда бы не стала воровать что-либо из магазина, а сейчас пошла на это только ради нас, но...
– Сказала же: все хорошо! – резко перебила ее девушка. Она, правда, тут же испуганно прикрыла рот ладошкой и тихонько извинилась за свой тон, но никто из квами на нее даже не злился. Скорее, наоборот.
Крохотная черная лапка легла на плечо девушки.
– Угостись сырком, беспокойная душа, — усмехнулся Плагг, протягивая ей кусок камамбера. — И постарайся забыть о том, что не имеет никакого значения. Это лишь малая плата за то, что ты и Адриан сделали для этого города, поверь. Если хочешь — потом как-нибудь вернемся и заплатим!
Маринетт улыбнулась от неожиданности: таким серьезно-заботливым Плагга можно было увидеть довольно редко. Девушка послушно взяла кусок сыра, и живот тут же заурчал, выдавая ее сильный голод.
– Маринетт, ты же тоже давно не ела! — воскликнула Тикки, протягивая печеньку девушке. — Может, ты…
– Нет. Ради себя я воровать точно не пойду, — отрезала та, выдавая то, что все-таки переживала. — Кстати, Плагг, сыр очень вкусный!
– Правда? — засиял котенок. — Вот я потом над Адрианом позлорадствую!
И Маринетт, и Тикки рассмеялись, заставляя напряжение спасть.
Только они немного расслабились. Только-только посмеялись и выдохнули. И только-только такое хрупкое спокойствие, казалось бы, вернулось к ним... как тут же было вдребезги разбито. Резко, жестоко, беспощадно.
И... довольно неожиданно.
– Я Злолерина! — раздался на весь уже практически ночной город вопль, когда Маринетт уже открыла было рот, чтобы порадоваться затишью на улицах Парижа. Видимо, сглазила. — И я отомщу всем, кто не пропускает слишком высоких балерин на сцену!! Я Злолерина!!! И я отомщу…
Маринетт подскочила на месте как ошпаренная, Тикки и Плагг двумя яркими вспышками метнулись следом за ней. Перерыв и правда оказался затишьем. Только вот перед бурей. Притом, очень, очень странной бурей. Бурей, которую... не знал ни один из них! Не знал и не...
– Я не помню… эту акуму, — тихо выдавила девушка. — Ее не было тогда, точно!
... и не мог вспомнить.
– Уверена? — Плагг был удивлен не меньше Маринетт, но все же уточнял, будто до последнего надеясь на другой ответ.
– Абсолютно! — девушка растеряно обернулась к Тикки. — В день, когда акумой стал Иван, никаких врагов больше не было! Я хорошо это помню, потому что провалялась весь день в кровати, читая комиксы про супергероев – настолько сильным был мой шок тогда!
– Но сейчас то акума есть! – воскликнула божья коровка, растерянно оглядываясь по сторонам. – И, раз ты говоришь, что была дома весь день, значит...
– Значит, — криво усмехнулся Плагг, закидывая в рот весь сыр разом, — вариантов всего два. Первый — акуму послал прошлый Моль, заметивший прибавление необычной энергии в городе — то есть, заметивший твое присутствие. И второй — эта акума была и тогда, в прошлом. Она была всегда, просто маленькая ты ее так и не встретила. А почему? А потому что в городе уже была ты, ты взрослая, расправившаяся с ней, пока маленькая ты рассматривала журналы. Таким образом, вывод напрашивается только один...
– В любом случае, расправиться с этой дамочкой должна я, — вздохнув, закончила фразу Маринетт. — Ла-адно... Эх, давненько я не пробовала на зуб слабеньких акум этой Хищной Моли. Кстати, надо будет заглянуть к нему, поболтать, что ли?.. – и девушка потянулась, разминая плечи. И оглядела двоих квами. Глаза ее на секунду блеснули легким азартом. – Плагг, давай сейчас с тобой? Согласен?
– Превратиться? – удивленно переспросил черный квами.
– Ага, – кивнула в ответ его хозяйка. – Просто интересно. Или ты думаешь, что у нас не получится?
– Обижаешь! — хмыкнул котенок. Маринетт усмехнулась в ответ, а затем произнесла нужную фразу, и трансформация началась...
– И что ты ему скажешь? — спросила Тикки, летящая рядом с Кошкой-Маринетт, когда та уже прыгала с крыши на крышу, так ловко управляясь с шестом, словно с самого начала использовала его, а не йо-йо. Несмотря ни на что, новый образ девушке все же нравился. И Плаггу, кажется, тоже. — Ну, этой Хищной Моли. Привет, я Маринетт и по совместительству Ледибаг, и кстати, через пару лет мы с Вами подружимся и станем практически семьей, а ваш квами улетит к другому человеку, с которым мы будем сражаться вместо Вас? — и квами хихикнула. — Так, что ли?
– Звучит забавно, — немного грустно хмыкнула девушка, с разгону прыгая на здание ратуши. — Именно так и сделаю.
– Нарушишь ход истории!
– Я уже это сделала!
Маринетт бежала вперед, минуя крыши домов. Бежала как можно быстрее, желая, чтобы ветер выгнал из головы все воспоминания, который сейчас могут только помешать...
В тот день тоже стоял похожий ветер. Сильный, сбивающий с ног. Напала новая сильная акума, и это не предвещало ничего хорошего. Прошлой ночью они с Адрианом практически не спали – Хищная Моль веселился вовсю, посылая акуму за акумой, и если для победы над прошлыми врагами хватало Катаклизма и Талисмана Удачи, то против этой новой партии старых приемов было недостаточно. Вплоть до этого дня и Ледибаг, и Кот Нуар побеждали врага за несколько заходов. Сначала стандартные приемчики, потом бег со всех ног в ближайшее укрытие, подкормка своих квами, новое превращение – и все по второму кругу. Иной раз приходилось бегать так три, а то и четыре раза. Из-за чего состояние у героев Парижа на тот момент было... мягко говоря, помятое.
А этот тип, как назло, попался довольно сильный.
– Черт возьми! – выругалась девушка, поднимаясь с пола. Только что она спиной разбила стеклянную витрину и, кажется, пару ваз – ей повезло врезаться в антикварный магазин.
Где-то на улице раздался голос Нуара, старательно отвлекающего от нее их врага, и долго пользоваться этой передышкой Ледибаг не решилась. Девушка повертела руками, проверяя, все ли кости на месте, легким движением стерла каплю крови со щеки – ей и правда повезло, учитывая, сколько осколков валялось повсюду, и выскочила обратно на улицу.
Мягкое приземление – и Нуар оказался рядом с ней.
– Порядок? – в бою они уже давно приучились разговаривать короткими, казалось бы, сухими фразами.
– Да.
Сухими, но только не для них.
Две еле уловимые улыбки – одинаково задорные и огненные – и два синхронных прыжка в разные стороны – им никогда не нужно было обсуждать, с какой стороны кто атакует. Идеальная команда...
Маринетт замотала головой. Все-таки, у нее никогда не хватало сил остановиться, если появлялись воспоминания. На самом деле, девушка панически боялась забыть хоть что-нибудь из них.
Но действовать тоже было нужно.
Маринетт с размаху ударила удлиненным шестом по Эйфелевой башне, отвлекая внимание стоящей рядом с той балерины. Та развернулась на звук с громким шипением.
– Я Злолерина…
– Тикки, ты со мной или со стороны посмотришь? – тихо спросила девушка, не оборачиваясь.
– Действуйте с Плаггом, не обижусь, — так же тихо отозвалась малышка, и ее хозяйка тут же сорвалась с места, рыбкой нырнув в пустоту.
Да... Не было уже ни озорных улыбок, ни смеха, ни синхронных прыжков в разные стороны...
Не было уже команды.
Давно не было...
– Оп, поймал! – и Нуар, схвативший напарницу, отлетевшую в сторону после очередного удара акумы, просиял своей по-кошачьи очаровательной улыбкой.
– Прости, – виновато подскочила девушка. – Я сегодня постоянно падаю! Как будто и не превращалась! – и она едва не свалилась с ног в третий раз.
Парень засмеялся.
– Ты еще вчера с температурой валялась, так что неудивительно, – и он встал рядом с Ледибаг и закинул руку ей на плечо, прижимая девушку к себе. – Тебе бы отдыхать сейчас, а не сражаться, Принцесса.
– Ты тоже еще болеешь! – дернула Нуара за звоночек героиня. – Но все равно меня страхуешь! Так ведь нечест...
– Ты мне тут не путай! – парень развернул девушку к себе и шутливо погрозил пальцем. – Кто из нас мужчина, а? Я! И в любом бою, всегда, что бы ни случилось, ты должна полагаться на меня! – и он легонько чмокнул ее в губы. И тут же сорвался с места, радостно помахав обеими руками. – А я не подведу-у!!!
Нога девушки, не привыкшей сражаться в костюме на каблуках, подвернулась, заставив ее вылететь за край крыши. Но Маринетт даже в лице не изменилась. Она, моментально сориентировавшись, бросила шест, увеличив его до соседнего дома, и, сделав колесо, приземлилась на этот своеобразный канат. Застыла, с легкостью удерживая идеальное равновесие.
И вновь вздохнула с горькой улыбкой.
Научилась ли она стоять без поддержки за эти три года?
Да, научилась.
Научилась ли сражаться в одиночку?
Нет.
Так и не смогла.
– Подожди! – едва не завизжала Ледибаг, пряча смущение. Правда, она тут же исправилась, вернув себе солидный вид парижского героя, но и она, и Нуар знали, что это всего лишь маска.
– Что делать будем? – парень галантно подал руку напарнице, запрыгнувшей к нему на крышу. Та шутливо дала ему подзатыльник, чтобы не убегал больше так. И оба рассмеялись.
– Талисман опять включать? – вздохнула Ледибаг. – Четвертый раз будет...
– У меня закончился сыр, – обезоруживающе улыбнулся Нуар. – И Плагг изрежет меня на мелкие кусочки, если я попрошу трансформировать меня без «заправки».
– Ты... Ты! Балда ушастая! – девушка дернула напарника за собой, скрываясь от лазера из глаз акумы, но даже на бегу не перестала отчитывать: – Сколько раз я говорила, что квами нужно много еды! И чтобы брал ты с собой ее мешками!
– Да-да, мамочка, – вздохнул парень, отбивая шестом какой-то шар из энергии. – Теперь я понимаю, за что Плагг тебя так любит!
– Конечно, – и Ледибаг ушла в красивое сальто в воздухе, уворачиваясь от того самого отбитого шара. – Ведь я не морю его голодом!
– Будешь с ним заодно – заберу Тикки и стану Божьим Быком! – проворчал Нуар. Девушка от неожиданности громко рассмеялась и едва не пропустила очередной удар. – Ложись!!
Яркая волна выстрела прошла у них прямо над головами.
Парень и девушка на пару секунд замерли, лежа прямо на крыше. Затем переглянулись и разжали объятия.
– Не отвлекаться, – немного испуганно сказала Ледибаг.
– Не отвлекаться, – эхом повторил Нуар. Они уже встали, шагнули в разные стороны, когда парень резко развернулся, почти подбежал к девушке, дернул ее на себя и вновь легонько поцеловал. И тут же исчез за стеной из атак акумы. – Вот теперь точно не отвлекаюсь! – донеслось до Ледибаг оттуда.
Героиня лишь рассмеялась.
– Эй! — Маринетт позвала акуму почти шепотом: девушка старалась не показываться на глаза зевакам, чтобы не дать им понять, что в Париже завелся кто-то третий. — Тебе нужны Талисманы, верно? Так пойди и забери их!
Вот и все.
Выждать на фонаре пару секунд, пока акума не приблизится на нужное расстояние.
Затем ускориться и в один неразличимый для человеческого глаза прыжок оказаться на расстоянии вытянутой руки.
А затем…
Легкий щелчок пальцами и…
Девушка хорошо помнит, что происходило в тот день дальше.
Они с Адрианом еще полчаса гоняли акуму, выводя из строя ее пушки и лазеры, а потом в какой-то момент упустили из внимания пару вредоносных шариков и получили разряд такой силы, что оставалось только взять перерыв. Вернее, они хотели это сделать. Но не успели, потому что попались в какую-то странную ловушку, вытягивающую энергию. Честно говоря, на секунду у обоих промелькнула мысль, что им конец.
Тогда-то они и открыли... это.
Новая сила, суперспособность, мега-способ – Нуар каждый раз называл эту технику по-разному.
Ледибаг каждый раз ей просто любовалась...
Щелчок — и к Маринетт со всех сторон слетаются тысячи светлых бабочек, окружая девушку красивым пылающим ореолом. Как прекрасно это выглядело, когда бабочек призывало двое героев – словами не передать... Восхитительно... Волшебно...
Плавное движение ладонью — и бабочки срываются вперед, подлетая к балерине и начиная красивый танец вокруг нее. Танец из ее собственных, человеческих воспоминаний…
Это и было самым удивительным в новой силе. Воспоминания людей, по ошибке ступивших на сторону зла, пробуждали в них все самое лучшее и прекрасное...
Пробуждали в них добро.
Несмотря на все годы, прошедшие без единого сражения с акумами, Маринетт до сих пор любит эту технику. Очень сильно.
– Это… я?.. — шепчет балерина, видя себя, свои старания и мечты со стороны. Видя себя, упорно тренирующуюся ради исполнения своей мечты, себя, так старательно и отчаянно идущую вперед, несмотря на все препятствия. – Да... это я... Это я!..
Маринетт улыбается. Эта техника удивительна... И как она могла забыть?.. Не они с Нуаром выкидывали бабочку из акуманизированного человека, выставляя потом себя героями. А сам человек находил в себе силы сразиться с темнотой внутри себя.
И победить.
Большая черная бабочка с яркой фиолетовой вспышкой покинула балетную туфельку, надетую на ногу симпатичной девочки, и Маринетт тепло улыбнулась. Уже в который раз чувства людей, победивших свою темную сторону, заставляли ее испытывать практически материнскую гордость.
В который раз, да?..
Но как же давно она не ощущала ничего подобного…
Давно... Черт возьми, очень давно…
– Иди сюда, малышка, — негромко позвала девушка черную бабочку, — я тебя не обижу.
Та послушно замахала крылышками и опустилась на протянутую руку Маринетт. Девушка улыбнулась еще шире и легонько коснулась губами ее крылышек. Короткая вспышка света — и ослепительно белая бабочка уже взлетает в небо, унося за собой мелькнувший на секунду образ широко улыбающейся девочки-балерины. Нет, уже не девочки. Девушки, немного старшей, чем она сейчас. Девушки, со счастливой улыбкой сжимающей кубок международных соревнований по гимнастике…
Да, точно... Именно за вот эти короткие моменты будущего Маринетт и любила этот способ больше всего. А она уже и забыла...
– Пока-пока, маленькая бабочка, — девушка проводила этого мотылька с немного грустной улыбкой. Это была ее первая очищенная акума за эти годы... — приходи мне на помощь, когда я тебя позову! – и только когда Маринетт это сказала, внутри нее ожили воспоминания, говорящие, что она повторяла эти слова каждый раз, отпуская акуму...
Поразительно... За это время она успела забыть так много вещей, что когда-то были привычнее воздуха...
Светлая бабочка исчезла в темном ночном небе, и девушка устало опустилась на колени на крышу одного из домов.
– Плагг, обратная, — приказала она, и котенок появился перед ней уже через мгновение. Тикки подлетела к ним еще спустя миг.
– Ты молодец, Мари, — улыбнулся квами-котенок. — Я думал, ты забыла, как это происходит.
– Я и забыла, — вздохнула девушка. – Я многое забыла...
Квами еле заметно переглянулись. И одинаково тепло заулыбались.
– И все же ты смогла, – Тикки опустилась на плечо девушке и свернулась, устраиваясь поудобнее. – Я горжусь тобой, Маринетт...
– Да, – тихо сказал Плагг, занимая другое плечо. – Я тоже.
Маринетт легонько улыбнулась. И подняла руки, накрывая обеих квами ладонями.
Немного помолчала.
– У нас все получится, правда? – еле слышно спросила наконец она, решив нарушить ночную тишину.
Но лишь тихое сопение было ей ответом. Девушка чуть посмеялась. Ее всегда поражала способность квами засыпать за пару секунд и...
Маринетт замерла. Затем осторожно подняла к лицу ладонь и коснулась краешка губ.
Только что она... смеялась, верно? Когда она сделала это в первый раз?.. Девушка даже не помнила, когда рассмеялась первый раз за все эти годы, но сейчас она делала это так часто...
Улыбка на лице хозяйки Талисманов стала намного шире.
Был ли ее смех ответом на тот вопрос? Она решила, что да.
Был.
Именно тем, которого она так долго ждала...
– Спокойной ночи, Тикки, спокойной ночи, Плагг, – Маринетт прислонилась спиной к пристройке на крыше и глубоко вдохнула ночной воздух. – Я люблю вас, ребята...
Впервые за долгое время девушка засыпала с улыбкой...
***
Казалось, это были первые спокойные сны за долгое, долгое время. Маринетт даже не обращала внимания на то, что спит на холодной крыше ночного города – в то время, когда Нууру сменил владельца и на поле боя вышел новый злодей – новая Хищная Моль, им с Адрианом пришлось не раз ночевать прямо на улице, охраняя Париж, так что это было привычным делом. Вообще, они оба не раз страшно жалели, что не оставили того бедного квами у себя, а отпустили на волю. Кто ж знал, что Нууру так не повезет и во второй раз?
Маринетт тяжело нахмурилась во сне. В тот миг, когда новый злодей рассыпался тысячью черных бабочек, проиграв девушке последнюю битву, она совсем не обратила внимания на его квами. Все ее мысли были забиты лишь Нуаром, оставшимся там, позади, и девушка со всех ног кинулась обратно, забыв о Нууру практически сразу. Она смутно помнит, что говорил ей тот маленький мотылек... Кажется, что-то о том, что он хочет заснуть и не просыпаться, пока не встретит достойного человека. Так ведь?.. Маринетт не помнила.
Бедный Нууру... Интересно, как он живет сейчас?
Много лет прошло, но девушка до сих пор отчетливо помнит свое искренне изумление и шок, когда Габриэль за каким-то завтраком вдруг как бы невзначай сообщил им, что до недавнего времени являлся Хищной Молью, но так как он вычислил настоящее имя Кота Нуара, то решил бросить эту затею ради счастья сына. Первые минуты четыре Маринетт думала, что Адриану придется вызывать скорую. Да и ей самой за компанию: настолько сильно ошарашили их обоих эти слова. Никому из них и в голову не могло прийти, что враг окажется так близко!! Так что вполне логично было ожидать сердечного приступа или легкого сотрясения. Но, к счастью, обошлось. К слову, именно после фразы Габриэля: «Кстати, что ты – Ледибаг, тоже очень легко догадаться. Ты б хоть прическу меняла что ли...» Маринетт и отказалась от хвостиков в негеройской жизни.
Вообще, это было весело. Адриан оказался куда более мудрым, чем думал его отец, и, поразмышляв обо всем дома у Маринетт дня три, принял решение простить прошлые ошибки и не держать ни на кого зла. Как тяжело пришлось эти три дня самой девушке, стоически выдерживающей все перемены настроения своего парня – история умалчивает. Так или иначе, она практически силком затащила Адриана обратно в его дом и заставила поговорить с отцом. После этого бывший Хищный Моль и стал их надежным союзником и другом.
Честно говоря, и Маринетт, и Адриан думали, что после этого наступит мир. Они залезли в бывшее логово своего врага, даже поиграли там в догонялки, сдружились с Нууру, оказавшимся, в принципе, неплохим малым, которому просто постоянно не везет, и вдоволь отоспались, отдыхая от нашествий акум. Но долго это счастье не продлилось. Квами-мотылек выразил желание вернуться на свободу, и, естественно, никто перечить ему не стал.
Что и стало громадной ошибкой.
Плагг честно пытался предупредить их обоих, что Нууру – неудачник, которому по жизни суждено быть невольным врагом Кота Нуара и Ледибаг, но те лишь отругали котенка за слишком резкие выражения, приняв сторону мотылька. Нууру улетел.
И на следующий день появились новые акумы.
Гораздо, гораздо сильнее предыдущих.
Еще долго потом Адриан уговаривал обидевшегося квами превратить его – задетый за живое его недоверием Плагг наотрез отказывался есть сыр и лезть в кольцо. Еще долго уговаривала котенка помочь им и сама Маринетт – тогда-то и начала зарождаться их крепкая дружба.
И еще очень, очень долго Нуар и Ледибаг искали способ победить новых врагов...
Поначалу они выматывались до изнеможения: акумы нападали непрерывно, часто лишая их сна, заставляя ночевать под дождем и простывать в восьми случаях из десяти. Сколько смеху было у парижан, когда хрипящие из-за больного горла герои пытались объяснить им, что при виде новых злодеев нужно не камеры включать, а бежать со всех ног. По правде сказать, они тогда и сами смеялись... И все же, стало гораздо легче, когда они открыли способ с бабочками – его силы хватало как раз на то, чтобы лишить злодея энергии на целые сутки...
Но Нууру было действительно жалко. Он был на самом деле хорошим квами, просто очень несчастным... Маринетт не раз ругала себя за то, что не послушала Плагга, а Адриан даже как-то тайком бегал искать мотылька. Но бесполезно.
Надежда пришла, когда нападения акум вдруг прекратились – почти полгода от новой Моли не было ни слуху ни духу, словно он, как и свой предшественник, отпустил малыша. Поначалу это казалось подозрительным, но в конце концов страх отступил, оставляя лишь радость и эйфорию. Тогда-то Адриан и сделал Маринетт предложение. Тогда-то и начались самые счастливые дни в ее жизни...
Тогда-то и выяснилось, что все спокойствие было иллюзией.
Громкие крики.
Вспышки энергии.
Тысячи акум.
Бег. Сражение. Погоня.
Затем уже начавшее появляться предвкушение победы...
И вдруг ослепительно-ядовитый свет.
Паника. Отнявшиеся ноги.
И сильный, отдавшийся долгим эхом по всему телу толчок в спину.
– Ледибаг!!!
Судорожно хватая ртом воздух, Маринетт резко села, очнувшись от кошмара, поначалу притворявшегося таким хорошим сном. Девушка резко выпрямилась как струна, а затем подтянула к себе согнутые ноги и уткнулась в них носом, обняв колени руками. Сначала лишь вздохнула, затем что-то простонала.
Она решила, что путешествие в прошлое так сразу изменит ее. Наивная.
Шрам ее души, который не зажил, но сгнил до краев, все еще болел. И так просто исцеляться не собирался.
Маринетт все еще было ужасно больно...
О нос со звонким «дзинь!» разбилась крупная капля, и только в этот момент девушка поняла, что идет дождь. Причем, идет уже давно, если судить по тому, что Маринетт промокла насквозь. Девушка сжала кулаки, до крови раздирая ладони ногтями. Плевать ей. Пускай дождь, пускай хоть цунами!
Хочу увидеть его...
Это желание было сильнее других. Если раньше Маринетт просыпалась посреди ночи и ходила по дому как призрак, не зная, в какую щелочку себя заткнуть, чтобы не слышать и не видеть ничего, то сейчас...
– Тикки, Плагг, вставайте, – встревоженный голос выдавал девушку, так старательно пытающуюся натянуть себе на лицо улыбку. – Одолжите мне свою силу на мгновение, прошу вас!..
... сейчас она все же знала, где ее сердце могло хоть немного успокоится.
С кем.
***
Она нашла его у школы. Забавно, правда? Маринетт уже столько лет обходила это здание стороной. Здание, где началась их история...
Но смешнее всего было то, что именно на начало ее девушка и попала.
По-горькому смешно.
Очень, очень горько...
– Я не ходил в школу раньше... у меня нет друзей... – тихо признался Адриан, с чуть виноватой улыбкой оборачиваясь к маленькой Маринетт. Та застыла, не в силах даже моргнуть. – Для меня это... ново.
Она смотрела на него с тем самым выражением, над которым бьются все художники мира. О которое ломают перья все писатели, рядом с которым меркнут любые эмоции...
И если бы хоть кто-то в мире обладал силой, равной Камням чудес, он бы обязательно заметил за спиной у этой девочки ее тень... Высокую, женственную, красивую... И смотрящую на того мальчишку точно так же.
Правда, чуть-чуть теплее...
– Ну же, – еле уловимым ветерком прошептала взрослая Маринетт, чувствуя, как мешаются на ее лице пресные и соленые капли. – Возьми зонтик, глупая...
И ее маленькое отражение словно последовало совету. Медленно протянуло руку, осторожно коснулась его руки, вздрогнуло...
Взрослая девушка улыбнулась уже чуть иначе. В ее улыбке смешивались нежность, ласка, забота и... чуточка материнства.
Эти дети еще только начинали свою историю.
До недавнего времени ее история была закончена.
И Маринетт сама не знала, отчего ей вдруг так захотелось... помочь им. Словно не она сама сейчас взяла этот черный зонт. Словно не стоял рядом с ней прошлой тот человек, с которым они прошли... пройдут?.. миллиарды испытаний... Словно это и вовсе были не они.
Девушка вдруг почувствовала, что просто хочет быть рядом...
– Закройся, – шепнула она зонтику, и тот послушно свернулся, пряча младшую Маринетт внутри. Адриан засмеялся, девочка подхватила его смех...
Взрослая девушка, чувствуя, как щемит сердце от одиночества, шепотом пожелала им счастья...
