Один Шаг.

Боль была адская. Снова тысячи острых игл одновременно впивались в плоть, рождая дикий вопль и судорожное желание вырвать источник мучений. Невозможно к этому привыкнуть. Даже спустя тридцать страшных ночей. Как вообще можно привыкнуть к тому, что, хоть и с болью, но чувствовать эту часть своего тела теперь суждено только во сне? Смириться с тем, что дни будут наполнены гнетущей пустотой и бесчувственностью конечностей, в то время, как в голова готова взорваться от чудовищных ощущений? Фантомные… Ненастоящие… Убивающие раз за разом, но без облегчения, которое приносит смерть, а с тягучим послевкусием незавершённости, обещающей продолжение в следующий визит. — Кхуши! Резкие толчки заставили открыть глаза, чтобы в ту же секунду снова зажмуриться, будто это могло магическим образом растворить источник звука. Арнав Сингх Райзада, черт бы его побрал. Она повернула голову к окну. — Кхуши, — кажется, чересчур приторно прошептал он. — Ты стонала… Тебе что-то снилось? — Снилось. Что вы в моей комнате, — огрызнулась она, пытаясь приподняться на локтях. — Позволь мне. — Арнав потянулся к взмокшей подушке, проигнорировав резкий тон Кхуши. — Я… — Где сестра? — Кхуши… — Значит, вы пришли, господин Райзада, — с нескрываемым удивлением усмехнулась она. — Я привык держать слово, Кхуши. — Жаль. Мне нравилось считать вас бесчестным. — Она раздраженно перевела взгляд. — Это окажется гораздо сложнее… Терпеть ваше присутствие целый месяц! Сестра! Диди! — Паяль нет дома, Кхуши. Я помогу. Тебе что-то… — В очередной раз слова застряли в горле, предательски срываясь в хрип. Арнав умолк. Она надеялась, что он не заметил её разочарованный, опустошающий легкие, выдох и едва уловимую дрожь на упрямо сжатых губах, готовую в любую секунду перейти во всхлипывания. Беспомощность, в которой теперь она была заперта, злила, раздражала и оскорбляла одновременно. — Это где-то рядом, — нахмуренно произнесла Кхуши. — Это? — Оно! — нервно выдала она, указав на стоящее у стены, сложенное вдвое, инвалидное кресло. — Придвиньте мне это!.. Было ненавистно даже произносить название того, что теперь заменяло ей ноги. Не позволив Арнаву прикоснуться к себе, с огромным усилием Кхуши перенесла своё непослушное тело на кресло. И ему ничего не оставалось, как наблюдать за хрупкой, ещё недавно такой подвижной девушкой, старательно выкатывающей скрипящее несуразное нечто из спальни. Кхуши уже успела трижды пожалеть о своём импульсивном желании наказать Райзада, которое, в конечном счёте, снова может обернуться мучениями и, совершенно точно, переживаниями для неё самой. Последнее, чего ей хотелось, это выставлять на его обозрение своё бессилие, зависимость, невозможность двигаться, чтобы просто открыть эту чёртову дверь в эту чёртову микроскопическую ванную комнату, в конце концов, в которую это чертово громадное кресло даже одним колесом не влезает! — Я помогу, — раздалось со спины раздражающе-бархатное мычание Зазнайки, исказившее её напряжённые до этого черты лица в гримасу отвращения. Богиня! Теперь он будет следовать по пятам с этой участливой миной? — Мне вовсе не нужна помощь, господин Райзада, — отмахнулась она, — идите домой. — Кхуши, ты… Уверена? — Абсолютно! — Она поспешила ухватиться за мелькнувшую надежду так быстро избавиться от раздражающего присутствия этого мужчины. — Всё отменяется, господин Райзада. Я пошутила, вы поверили, все посмеялись, а теперь пора и честь знать. Давайте-давайте!.. С облегчением вслушиваясь в отдаляющиеся шаги, она вернулась к прерванной попытке попасть в ванную, когда внезапно кресло податливо пролезло в дверной проем явно без каких-либо усилий с её стороны. — Я же сказала, уходите! — Кхуши, тшш, — убаюкивающе промурлыкала Паяль. — Это я. … Сосредоточиться не получалось. Оставив бесполезные попытки в сотый раз понять смысл прочитанных фраз, Кхуши отложила книгу на прикроватную тумбу и, откинувшись на подушку, прикрыла глаза. Утреннее появление Райзада на короткие несколько часов сбило уже становящиеся привычными ритуалы. Но даже раздражающее его присутствие было чем-то новым, свежим, не надоевшим, и оттого более волнительным. И виной тому был он сам — господин Зазнайка. Тщательно взлелеянная за долгие тридцать дней ненависть разбивалась о его невозмутимость и какую-то испуганную заботу. Кхуши твердила себе снова и снова, что все его слова, все действия — лишь желание успокоить его собственную совесть, и к ней это не имеет никакого отношения. И она злилась. На себя, на него, на собственную беспомощность и невозможность просто взять и вытолкнуть его за дверь. Собственными руками. Стоя на собственных ногах. Вместо этого она пыталась скоротать бесконечно тянущиеся часы за сном и чтением. Впрочем, надолго погрузиться в ленивую дремоту было не суждено. За дверью раздалось возмущенное тётино «Боже ж ты мой» и неразборчивые причитания сестры, сливающиеся со знакомым до мурашек звуком шагов бывшего начальника. Значит, вернулся… «Упрямый демон», — пробурчала Кхуши и повыше натянула плед, накрывавший обездвиженные ноги. Сначала появилось что-то, накрытое черной непрозрачной плёнкой. На вид довольно габаритное, оно легко вкатилось в комнату, явив наконец и того, кто стоял позади. — Ты отдыхала? — виновато спросил Арнав. — Прости… Паяль говорила, что ты читаешь. — Что это? — не удостоив ответа, взглядом указала Кхуши на нечто в пленке. — Кхуши, я… Ничего особенного, мне просто захотелось. — Загадочно улыбнувшись, он стянул целлофан. — Последняя разработка, Кхуши. Тебе больше не придётся выкручивать колеса, в этой коляске всё управляется многофункциональным джойстиком. Ты только посмотри, она компактная, и колеса пневмо… — В этом весь вы, господин Райзада! — Бессмысленный набор слов, нелепая конструкция посреди комнаты и та непринужденность, с которой Арнав говорил, возмутили, обнажив всю обиду и ненависть, копившуюся в Кхуши с момента оглашения диагноза. — Функции, кнопочки, колеса! Думаете, все можно купить?! Думаете, у всего есть цена?! Нет, господин, вы ошибаетесь! И доставьте сюда хоть весь автопарк своих многофункциональных колясок, ноги мне это не вернёт! Ноги, которые я потеряла по вашей дурости! — Остановись, Кхуши, я не хотел тебя обидеть! — Вы всегда не хотите, но, Богиня, у вас это получается бесподобно! Пора уже книгу написать! «Сто способов обидеть Кхуши Кумари Гупта», — выдохнув, она продолжила уже спокойнее: — Я просила вас уйти. Вы не услышали. Теперь я требую, слышите? Я требую, чтобы вы убрались из моей жизни! — Кхуши? Он тебя обидел? — выглянула Паяль из-за спины Арнава, но на этом ее вмешательство и закончилось, столкнувшись с уверенно выставленной рукой мужчины, преградившей ей путь. — Идите, Паяль, — прорычал он, не сводя глаз с разъярённой Кхуши. — Я сам. А ты, Кхуши, прекрати истерику. Потому что я никуда уходить не собираюсь, сколько бы ты не требовала. Я останусь тут. — В два шага преодолев расстояние, Арнав оказался у кровати. — И ты будешь пользоваться этим гребаным суперкреслом. — Проигнорировав нелепые попытки возмущающейся девицы оттолкнуть его, он стянул с неё плед. — Потому что Я не позволю тебе больше садиться в то, потертое, грязное, скрипучее… Окончания она уже не слышала. Кхуши была готова поклясться всеми богами, что кожей ощутила его прикосновение к бесчувственным конечностям, хотя прекрасно понимала, что в действительности этого не может быть. Но в тот момент, когда он бережно поднял её с кровати, чтобы тут же посадить в новое инвалидное кресло, в ногах, знавших только мучительные фантомные боли по ночам, впервые за это время родилось какое-то странное, неосязаемое, незнакомое ощущение тепла в местах соприкосновения с его руками. Тело замерло, так некстати реагируя на нечаянную ласку, и Кхуши инстинктивно задержала дыхание, словно перед прыжком. Спорить, возмущаться, что-либо доказывать ей больше не хотелось ни себе, ни ему. Она старательно отвела взгляд. Почему-то смотреть на него было невозможно. Ей казалось, что он сразу все поймет и, конечно же, не преминет воспользоваться своей властью. Позвоночник удобно устроился на мягкой кожаной спинке коляски. Пальцы интуитивно нашли джойстик, ноги, снова накрытые пледом, расположились на своём месте. Память же отчаянно пыталась ухватиться за ускользающее ощущение чувствительности, так неожиданно огорошившее её. Одно она знала точно. Если Арнав Сингх Райзада решил действительно поиграть в сиделку, то она устроит ему сладкую жизнь.