***
Заседание Совета было приближалось к концу, когда молодой падаван распахнул двери, торопливо заходя в зал. Мейс медленно развернулся к нему с очевидным вопросом в глазах. Падаван спешно поклонился, излучая неуверенность и встревоженность. — Простите меня за вторжение, Мастера. Рыцарь Кеноби ожидает снаружи, настаивая на немедленном разговоре с вами. Мейс был в изумлении. Такое требование категорически нехарактерно для Оби-Вана. Мастер Йода опустил уши, помедлил и кивнул. — Приведи его к нам. Спасибо, падаван, — спокойно разрешил он. Оби-Ван вошёл, и Мейс мгновенно уловил его лихорадочное возбуждение. — Объясните своё поведение, Рыцарь Кеноби, — сухо, почти жёстко потребовал он. Оби-Ван встал в центре зала и поклонился Советникам, успокаивая Мейса соблюдением хоть каких-то правил. — Прошу прощения, что помешал вам, Мастера, но я имею дело крайней важности, которое должен немедленно обсудить с вами. Мейс взглянул на него, ожидая продолжения; Оби-Ван глубоко вздохнул, подбирая точные и по возможности учтивые слова. Но никто из Совета не оказался готов к ним. — Я прошу отправить меня вместе с Квай-Гоном на Набу и не приму вашего отказа, Мастера. Мейс потерял дар речи. Он не мог припомнить, чтобы кто-нибудь осмеливался говорить такое Совету. Более того, вызов и неповиновение исходили от Оби-Вана Кеноби, Рыцаря, никогда им не прекословившего! Потому его слова были ещё более возмутительными. Дёрнулся даже Мастер Йода. Мастер Галлия первая оправилась от услышанного. — Рыцарь Кеноби, вы понимаете, что таким требованием ставите под сомнение мудрость всего Совета? Оби-Ван повернулся к ней и Мейс увидел в нём вспыхнувшую властность и непоколебимую уверенность в собственной правоте. Его решительный вид выглядел по-настоящему внушительно. Перед Советом стоял мужчина, привыкший отдавать приказы и знавший, что любому его распоряжению подчинятся без вопросов. Мастер-джедай, генерал, не Рыцарь. — Я знаю, Мастер, — ответил Оби-Ван, вкладывая в слова как можно больше уважения. — Но случай слишком серьёзный, чтобы руководствоваться одним уважением. Злость поднялась в Мейсе. О чём Кеноби думает? Он должен знать, что Совету ничего не известно о его прошлой жизни, так как может он, молодой Рыцарь, вести себя так перед ними? Нужно было немедленно закончить с этим, пока он не натворил глупостей. Но тут поднялся на ноги Мастер Йода и встал против Оби-Вана с не менее властным и устрашающим видом. — Остановиться должен ты, Рыцарь Кеноби. Решение вынес Совет, принять его ты обязан. От холодного тона Мастера застыли все. Никогда прежде Мейс не видел, чтобы Мастер Йода с кем-нибудь так разговаривал, тем более с Оби-Ваном. С самого момента, когда юноша вернулся из будущего, маленький Мастер относился к нему с теплотой и всегда действовал в его интересах. Резкий ответ дал желанный результат. Юноша отступил на шаг, потрясённый и не верящий в слова Мастера, но вынужденно склонил голову. Удовлетворённо кивнув, Мастер Йода продолжил. — Скоро улетают Мастер Винду и Квай-Гон. Попрощаться с ними следует тебе и забыть на время про вашу связь. Приказ, казалось, задел Рыцаря до глубины души. Не в силах что-либо возразить, он, так и не подняв голову, молча стоял в центре зала. Настолько растерянным и обескураженным он был, что Мейсу пришлось подавить желание встать рядом с Кеноби и потребовать выслушать юношу. Черты Мастера Йоды смягчились. — Приди ко мне после полудня. Поговорить должны мы. С этим он отпустил Оби-Вана из зала, и, к общему удивлению, Рыцарь ушёл без пререканий. Тишина повисла после его ухода. Советники, переглянувшись, повернулись к Мастеру Йоде, и Мейс задал вопрос, который был у всех на уме. — При всём нашем уважении, Мастер, неужели необходимо было обращаться с Кеноби таким образом? Мы ведь даже не выслушали его. Маленький Мастер бросил в его сторону пронзительный взгляд, чуть кивнув в сторону других Советников, но ничего не ответил.***
Часом позже Квай-Гон и Оби-Ван направлялись к посадочной платформе, где их уже дожидался дипломатический корабль, предоставленный самим канцлером. Квай-Гон так и не смог разговорить Рыцаря о том, что произошло в Совете. После того, как Оби-Ван буквально убежал из комнаты, Квай-Гон последовал за ним. В сам зал Совета ему зайти не позволили, но дожидаться за закрытыми дверями пришлось недолго. На вышедшем скоро Оби-Ване не было лица; он лишь только вяло кивнул нетерпеливо дожидавшемуся Мастеру. Они вернулись в комнаты, где Квай-Гон приготовил для Талы короткую записку, которую Оби-Ван пообещал отнести сразу после отлёта. После встречи с Советом он вёл себя совсем отстранённо, едва перебросился с Квай-Гоном парой слов. Какими бы ни были просьба Оби-Вана и решение Совета, юноша не выказал ни малейшего недовольства полученным ответом. Стоя сейчас перед кораблём с молчаливым, безэмоциональным Рыцарем за спиной, Квай-Гон не мог избавиться от чувства, что с Оби-Ваном происходит что-то неладное. Да, он, казалось, смирился с тем, что бывший учитель и Мейс без него улетают на Набу, но Квай-Гон слишком хорошо знал, когда Оби-Ван подавлял бушующие эмоции. Щиты Рыцаря были крепки, как никогда, не оставляя ни малейшего шанса увидеть, что творилось за их прочной стеной. Мейс уже ждал их на трапе корабля, когда они подошли к нему. С сожалением Квай-Гон повернулся к Оби-Вану. Оба они знали, что настало время закрыть их связь. — Всё же будет хорошо, Оби-Ван, — обратился Квай-Гон, пытаясь убедить в этом и его, и себя. Оби-Ван тускло улыбнулся в ответ. — Да пребудет с тобой Сила. С этим Квай-Гон мягко, медленно и осторожно отгородился от светлого сознания Рыцаря. Оба они мгновенно почувствовали утрату драгоценной связи, и Квай-Гон резко втянул воздух сквозь зубы. Когда он взглянул в глаза Оби-Вану, то похолодел, увидев только крайнюю усталость и сквозившее в ней уныние. Квай-Гон не сдержался и крепко сжал Оби-Вана за плечи. — И с тобой, мой падаван. Квай-Гон знал, что Оби-Ван уже давно не ученик ему, но порой это обращение было так необходимо для них. Называя его падаваном, Квай-Гон называл его всё равно, что сыном.***
Всё ещё удручённый, Оби-Ван вернулся к себе, до сих пор обдумывая и переживая решение Мастера Йоды. Почтенный Мастер всегда поддерживал его, но сейчас перед лицом всего Совета отклонил самую важную просьбу. Оби-Ван так верил в поддержку Мастера, так верил, что сможет всё исправить, спасти Квай-Гона от смерти и Энакина от Тёмной стороны, что был просто ошеломлён твёрдым отказом. Он был слишком самонадеян и даже не предполагал, что не сможет принять участие в миссии, в корне изменившей его прошлую жизнь. Оби-Ван вздохнул: опять он совершает ту же ошибку. Самонадеянность когда-то не позволила ему трезво оценить недостатки Энакина, и сейчас, в опасный момент, невовремя ослабила его бдительность. Он даже не вспоминал о Набу до письма Падме, а ведь следовало быть готовым, следовало продумать хоть какие-то планы, но он просто наслаждался жизнью, концентрируясь здесь и сейчас и не задумываясь о грядущих событиях. И теперь сам себя корил за это. После представления перед Советом он не дождётся от них никакой помощи, так что если он хочет помочь Квай-Гону, то придётся полагаться только на себя. Со вновь обретённой решимостью, он взглянул в окно, за которым полтора часа назад исчез корабль Квай-Гона. Больше он не повторит своих ошибок. Он сделает всё, что потребуется, даже если для этого придётся встать против Мастера Йоды.***
Плохое предчувствие у Квай-Гона всё нарастало по мере приближения к флагману Торговой Федерации, где они должны были встретиться с вице-королём Нутом Ганреем, ответственным за блокаду. Он и Мейс так и не поговорили после того, как Мейс рассказал о случившемся в Совете. Квай-Гон до сих пор не понимал, почему Оби-Ван, обычно беспрекословно следовавший приказам Совета, в этот раз столь горячо выступил против него. Сейчас, сидя в узком коридоре дипломатического корабля, Квай-Гон пытался проанализировать болезненно-острую реакцию юноши. Да, закрытие связи прошло тяжело для них, но одно оно не могло служить достоверным объяснением паники в глазах Оби-Вана, тем более что закрытие-то было временным. Оба они знали, что рано или поздно придёт день, когда их отправят на миссии отдельно друг от друга: будучи командой, они не перестали быть независимыми джедаями. Нет, он хорошо знал Оби-Вана и почти догадывался, какие были причины для смелого выступления перед Советом. — Мы скоро будем на месте, Квай, — сказал Мейс, выходя из кабины пилота и выдёргивая Квай-Гона из мыслей. Квай-Гон поднял глаза на подошедшего друга; встревоженное выражение было и на его лице. Миссия обещала пройти гладко, но неожиданное поведение Оби-Вана уже зародило в них сомнения и беспокойство. — Спасибо, Мейс, — ответил Квай-Гон и глубоко вдохнул, прежде чем задать вопрос. — Что ты думаешь о миссии? — Не знаю, Квай, — присел рядом с ним Мейс. — Когда канцлер попросил нас провести переговоры, я считал, что миссия будет короткой и несложной. Но сейчас я не могу одолеть чувство, что здесь не всё так просто. Если я чему-то и научился за последние годы, так это что мнению Оби-Вана следует доверять. — Ты полагаешь, он снова знает больше нас? Мейс, казалось, задумался над этим. — Я ничего не знаю. Возможно, это задание в прошлый раз досталось ему, но сейчас это нам вряд ли поможет. Даже если он знает, чего от неё ожидать, мы не можем полагаться на его опыт. Будущее постоянно в движении. Что если миссия не такая, какой он её помнит? Я думаю, действительно лучше было оставить его в стороне, особенно когда он так эмоционально отнёсся к заданию. — Вероятно, ты прав, Мейс, — ответил Квай-Гон, крепче сжав рукоять светового меча.***
— Неподобающим твоё поведение было, — сказал Йода терпеливо слушавшему Оби-Вану. — Сам знаешь ты это. Рыцарь передёрнулся. У него не было времени на пустые рассуждения, но сейчас лучше было предоставить Мастеру, чего он хотел, и быстро уйти. Оби-Ван склонил голову, скрывая неприязнь и вызов в глазах. — Прошу за это прощения, Мастер. Я знаю, что не мне подвергать сомнению решения Совета. Йода недоверчиво фыркнул. — Думаешь ты, что легко одурачишь меня этим? Остановиться пора тебе. Скажи мне, почему перед Советом так выступил ты? Юноша вздохнул, впервые пожалев о проницательности Мастера. — Я уже выполнял эту миссию, Мастер. Именно в ней появились ситхи и… — он умолк, медленно вдохнув и не позволяя голосу выдать внутреннее напряжение. — Мастер Квай-Гон погиб на ней. Я не хочу, чтобы это повторилось снова. Мастер Йода укоризненно покачал головой. — Привязанность это, Оби-Ван. А привязанность ведёт к Тёмной стороне. Эти слова отдались болью в голове Рыцаря — слишком знакомыми они были для него. Как часто в прошлой жизни напоминал ему об этом учитель? Но Оби-Ван не мог и не хотел отстраняться от людей, которых любил. Более того, он был убеждён, что в самой привязанности нет Тёмной стороны. Разве сейчас его дружба и любовь идут во вред Энакину? Мальчик был как никогда далёк от падения в этой реальности. И почему тогда Сила наделила их с Квай-Гоном неразрывной связью, если привязанности были злом? — Мастер Йода, — начал Оби-Ван. — При всём моём уважении, я с вами не соглашусь. Привязанность — естественная часть жизни, и сама по себе не ведёт к Тёмной стороне. Мастер согласно кивнул. — Но страх её лишиться ведёт к ней. А отпустить Квай-Гона ещё не готов ты. — Нет, — честно признал Оби-Ван. — Нет, потому что я знаю, какими последствиями это обернётся. Всё тогда началось с его смерти. — Не можешь знать ты, что повторится, что нет. Отпустить своё прошлое нужно тебе. Три года назад одним присутствием наше будущее уже изменил ты. Всегда оно в движении. Оби-Вану хотелось кричать от бессилия. Почему Мастер ничего не замечает? Всё в точности повторяется: блокада, просьба канцлера Валорума, Набу. Единственное, что изменилось, это то, что он просто сидит в Храме, бессильный что-либо исправить. Оби-Ван знал, что теперь уже не переубедит Мастера. Если бы Йода хотел задуматься о причинах его беспокойства, он задумался бы ещё в Совете и сразу бы ему помог. Помощи с его стороны ждать не приходилось. — Медитировать должен ты. Останься в Храме, с пользой своё время проведи. Выучить этот урок ты должен. Не для того тебе новая жизнь дана, чтобы ты оглядывался на прошлую. Оби-Ван сжал кулаки. — А для чего тогда? — хотелось закричать ему, но вместо того он просто кивнул и ушёл с покорным видом. Оказавшись в коридоре, он устало привалился к стене, упираясь головой в холодный камень. Нельзя больше терять время. Мастер Йода желал его запереть в стенах Храма, и нужно было бежать прежде, чем об этом узнают все.***
Пару часов спустя Тала пришла в комнаты Квай-Гона и Оби-Вана. Весь Храм знал, что Оби-Вана посадили под домашний арест, и она хотела предложить юноше утешение и поддержку. В отличие от Мастера Йоды, она прекрасно понимала действия Рыцаря. Оби-Ван отчаянно не хотел отпускать Квай-Гона одного, и Тала с улыбкой вспомнила, как неузнаваемо менялось поведение Рыцаря, если дело касалось безопасности бывшего учителя. Обычно она была спокойна за Квай-Гона, зная, что за его спиной всегда стоит преданный друг, но сейчас была немного взволнована, что Квай-Гон улетел без него. Разумеется, миссия пройдёт без приключений — Мейс не менее надёжен — но Тала научилась доверять инстинктам Оби-Вана. Если бы задание не скрывало в себе опасных осложнений, Оби-Ван не устраивал бы сцену перед Советом. Она не видела его за обедом, и на стук в дверь никто не ответил. Решительно настроенная вытащить Оби-Вана из болота переживаний, он вошла, не дождавшись приглашения. Пару лет назад Квай-Гон открыл ей такой доступ, и сейчас он оказался очень кстати. Она не смогла бы стоять и смотреть, как отчуждается и изводит себя юноша. Комнаты были пустыми, и в них не осталось даже следа Оби-Вана. Он мог быть в любом другом месте, медитируя или упражняясь на мечах, но Тала мгновенно поняла, что он сбежал. Она резко вдохнула. Это было непохоже на Оби-Вана. Не повиноваться прямому приказу Мастера Йоды не осмеливался даже Квай-Гон. Тала замерла, обдумывая, как поступить. Обязательно нужно сообщить Совету. Но вместо того, чтобы поспешить к Мастеру Йоде, она присела на диван, вслушиваясь в остатки почти развеявшихся в Силе следов. Она чувствовала, что Оби-Ван не действовал ни слепо, ни опрометчиво. Он ушёл с ясной головой, чётко представляя, что будет делать. Он отправился защищать Квай-Гона от призрачной пока угрозы, и Тала не собиралась мешать ему. Она обязана немедленно доложить Совету, но ведь никто не знает, что она была здесь. Тала улыбнулась сама себе, принимая решение. Она слишком устала за день, чтобы куда-то выходить из собственной комнаты. Визит к Оби-Вану подождёт до завтра.