****
Облокотившись на подоконник, девушка с длинными, по пояс, волосами причудливого лилового цвета, наблюдала за суетой вокруг Валтора, которого под громкие злорадные взывания толпы вели к виселице. Зелёные глаза Текны внимательно изучали происходящее за окном — в голове феи промелькнула мысль о том, что сейчас ей выпала великолепная возможность сбежать. Из-за происходящего знаменательного события её не скоро хватятся, вероятно, ей даже удалось бы скрыться в глубинах Волшебного Леса. В стратегически сложенном мозге Текны моментально выстроился чёткий план побега и она тут же преисполнилась решимостью воплотить его в жизнь. Её сердце, наполнившееся надеждой, в одно мгновенье рухнуло вниз, — голубые глаза Виктора пристально смотрели на неё. Казалось, он пытается запечатлеть в своей памяти каждое движение девушки, настолько внимателен был этот взгляд. Текна замерла на месте, опасаясь того, что прозорливый доктор догадался о её планах. Каждый мускул в её теле застыл в напряжении — ей было не по себе, что-то необъяснимое было в том, как сумасшедший учёный держал себя сейчас. С самого начала работы с Виктором фея заметила, что в каждом его движении или мимолетном взгляде обращённым к ней был какой-то тайный смысл, что-то необъяснимое. Сколько бы Текна не размышляла об этом, ей никак не удавалось уловить, в чём было дело. — Забавно… — как-то небрежно кинул Виктор и расслабленно прислонился к стене рядом с распахнутой дверью. Этот, казалось бы, незначительный жест был невероятно грубой насмешкой над Текной. Вот она, свобода в лице распахнутой двери и вот он, Виктор, который в очередной раз обрывает все надежды девушки на побег. Сомнений в том, что учёный понял о её планах у Текны не оставалось. — Скажи, сколько мы с тобой работаем вместе? — спросил Виктор, так и не пояснив, что же его позабавило. Хотя Текна, пожалуй, и так знала ответ на это. Доктору нравилось наблюдать за её тщетными попытками сбежать. Он испытывал настоящее наслаждение от того, что каждый раз ему удавалось появиться вовремя и помешать планам феи. Также Виктор, хотя девушка даже не подозревала об этом, втайне восхищался тем, что очередное поражение не выбивало её из колеи, что несмотря ни на что, она продолжала пытаться снова и снова. Да, иногда он, для вида, роптал на непослушную помощницу, обвиняя Текну в отсутствии быстрого прогресса в их опытах, но на самом деле ему нравился непоколебимый дух феи. Мятежная сущность Текны продолжала рваться на свободу и Виктор ценил эту черту её характера, но, конечно же, не давал об этом никому прознать. У истинных злодеев не должно быть привязанностей, а если они всё же появились, то их стоит надёжно скрывать от глаз посторонних. — Можешь продолжать молчать, всё равно я вёл самостоятельный подсчет. Мы сотрудничаем вот уже как два года, одиннадцать месяцев, две недели и четыре дня, — и Виктор, наклонив голову набок, вгляделся в лицо Текны. Она стояла в центре комнаты и, поджав губы, молча ожидала продолжения его монолога. Белоснежная кожа феи техномагии сияла, отливая серебром в свете тающих свеч, что были расставлены по всему кабинету, наличие такого устаревшего вида подсветки объяснялось любовью Виктора ко всему мрачному. Вероятно, ему просто хотелось соответствовать образу сумасшедшего учёного, который ему приписывали окружающие. — Ты задавалась когда-нибудь вопросом о том, почему я считаю количество дней, проведённых рядом с тобой? Девушка не отвела взгляда в сторону, когда Виктор заглянул ей в глаза. Она ждала, смиренно замерев, что доктор скажет дальше. Голос Виктора был весьма приятен на слух, особенно сейчас, когда он говорил неспешно и вдумчиво, изменяя своей манере быстрой речи безумца. На вкус некоторых девушек, но далеко немногих, Виктора определённо можно было назвать внешне привлекательным. Неяркие глаза цвета неба и пропорциональные черты лица могли прийтись по вкусу даже самым убеждённым перфекционистам. По внешнему виду Виктора было совершённо невозможно определить сколько же доктору лет. С одной стороны он казался невероятно молодым юнцом лет шестнадцати благодаря подкаченной высокой фигуре и быстрым движениям, а с другой казался почти старцем из-за чёрных волос испорченных заметными седыми локонами и посеревшей, от постоянного недосыпания и работ по ночам, кожи. Возраст Виктора так и продолжал оставаться тайной для окружающих, и для Текны в том числе. — Буду честен с тобой и скажу, что дорожу каждой лишней минутой проведённой рядом с тобой. К сожалению, я убежден в том, что рано или поздно, тебе удастся меня перехитрить и очередная попытка сбежать от меня увенчается успехом. Так спокойно и размеренно доктор говорил лишь с ней. С остальными речь его была спешной, словно Виктор пытался скрыть от остальных истинный смысл своих слов, проговаривая их как можно более быстро. С Текной же, он был всегда на удивление откровенен, поэтому и менялась его речь кардинально при разговоре с ней. И вот снова в словах Виктора фея уловила недосягаемый для её восприятия смысл, который пробивал дрожь своей таинственностью по всему телу. Целый комок из напряжения образовался где-то внизу живота, словно все нервы собрались в одном месте, привлекая к себе внимание Текны. Дышать отчего-то стало сложнее, поэтому девушка разомкнула губы, пытаясь поймать недостающий кислород. Проявление эмоций были чужды для феи с Зенита, иногда даже казалось, что их у неё вовсе нет. Но в такие редкие моменты непонятные ощущения овладевали ею и Текна терялась, думая о том, что это какое-то недомогание и стоит обратиться к врачу. Девушка всегда думала, что это насильно навязанное Ашероном сотрудничество с Виктором, через угрозы жизням родителей Текны, тяготит и даже опустошает её в какой-то мере. Правда порой, когда она совместно с ученым занималась разработками новых изобретений или пытались улучшить производство монстров, фея часто ловила себя на том, что по-настоящему увлекалась процессом. В такие моменты ей становилось не по себе, в глубине души просыпался стыд — как она может так спокойно общаться со своим врагом? Почему ей интересно работать вместе с сумасшедшим злодеем, с одним из тех, кто поверг весь мир во мрак? Виктор впервые увидел, как на лице Текны отразилось запоздалое замешательство, вероятно, вызванное его словами. Раньше единственной эмоцией, которую она высказывала, была заинтересованность в их совместных экспериментах. И сейчас, когда её лицо, наконец, озарилось новыми чувствами, Виктор почувствовал какой-то укол раздражения. — Когда-нибудь ты сумеешь обвести меня вокруг пальца, но сегодня этому не бывать, — с долей жестокости проговорил он. — Я знаю, что ты собиралась сбежать в надежде на то, что из-за шумихи вокруг Валтора тебя не заметят. Оторвавшись от стены, Виктор в один широкий шаг преодолел то расстояние, что отделяло его от девушки. Схватив Текну за плечи, не позволяя отступить ей к окну, и с силой встряхнув, заставляя смотреть в лицо, он продолжил: — Не знаю, как долго мне удастся удерживать тебя, но я приложу все свои усилия для того, чтобы как можно дальше оттянуть момент расставания. Я до последнего буду биться за то, чтобы ты не оставила меня, Текна. И, пожалуй, чтобы хоть на какое-то время укротить твою жажду свободы, я напомню о том, что Зенит, по милости Ашерона, находится в моей власти, а стало быть, вместе с планетой и твои родители принадлежат мне. Пойми и прими то, что я злодей, помни о том, что я жестоко отомщу каждому, кто проигнорирует мою благосклонность. Сегодня на виселице оказался лишь Валтор, но будь уверена, если ты хоть немного не поумеришь свой пыл, рядом с ним окажутся тела твоих родителей. Ясные глаза Виктора помутились от минутного нашествия безумия. Он был прав — временами Текна забывала о том, что имеет дело с сумасшедшим злодеем, который ставит опыты на живых и воскрешает мертвых. — Страх мне неведом, ведь я, как ты верно заметил, фея с Зенита. — Текна впервые заговорила за весь вечер. Она привстала на цыпочки, пытаясь сравнять рост с Виктором, чтобы почувствовать себя увереннее, но учёный был слишком высок для неё. — Мне неведома скорбь, поэтому, даже если ты живьём сдерёшь кожу с моих родных, на моих глазах, я ничего не почувствую. Мне всё безразлично, поэтому плевать я хотела на твои жалкие угрозы. Текна была зла и испуганна, но она не могла дать слабину в такой момент. Её слова стали вызовом для сумасшедшего доктора. — Два года, одиннадцать месяцев, две недели и четыре дня, — повторил Виктор, понизив голос до предела. В комнате больше никого не было, но Виктору всё равно хотелось подчеркнуть, что слова эти предназначены лишь ей одной. — Думаешь, я так и не изучил тебя за всё это время? Я наблюдал за тобой беспрерывно — семь дней в неделю и двадцать четыре часа в сутки. Я разузнал всё о тебе, пока ты об этом и не подозревала. И я определённо точно могу понять, когда ты блефуешь, — крепкая хватка Виктора ослабла, а правая ладонь неспешно опустилась к локтю Текны, привлекая её еще ближе, ещё теснее к себе. — И знаю, несмотря на твоё внешнее спокойствие, когда и что ты чувствуешь. Знаю, чем ты занята в тот или иной момент, о чём ты думаешь и что пытаешься скрыть от меня. И я уверен в том, что сейчас твоя тихая злоба и робкий страх сменяются на трепет… так называется то чувство, волнующее сердце напряжение, которое ты испытываешь, когда я рядом, — любезно расшифровал он. Выдерживать пытливый взгляда Виктора ей было более не по силам, поэтому Текна попыталась вырваться: — Перестань нести чушь и пусти меня! — воскликнула она, избегая встречи с цепким взглядом доктора. Мысленно же фея пыталась унять сердце, которое с каждой секундой билось всё быстрее. Находиться рядом с Виктором было просто невыносимо мучительно, казалось, что сердце сейчас разорвётся на куски, не выдержав такого напора чувств. — Даю слово, я не стану пытаться сбежать, ты это хотел услышать?! Прошу, отойди, я не… не знаю почему, но мне очень плохо, когда ты находишься так близко. Зачем нужно было говорить об этом вслух? Нет нужды быть честной с злодеем, нет причин признаваться, что с ней творится что-то непонятное, ранее неведомое. — Это смущение, — подсказал Виктор, притягивая фею обратно к себе, несмотря на её ожесточенные попытки вырваться. Текна почувствовала, как вся кровь прильнула к щекам, заставляя их покраснеть — он был совершенно прав, это смешанное чувство между трепетом и стыдом перелилось в смущение. До этого девушке приходилось краснеть лишь раз, во времена первого и единственного года обучения в Алфее, когда стеснительный специалист в очках мимолетно коснулся её щеки. Тогда Текна думала, что этот момент навсегда останется в её памяти, как самый эмоциональный и яркий момент всей жизни. Возможно, между ней и Тимми, так звали того специалиста, завязались бы в итоге серьёзные отношения, если бы Трикс не стёрли с лица земли Красный Фонтан вместе с его учениками и преподавателями. Узнав о смерти Тимми, фея впервые в жизни заплакала — не верилось, что ей не суждено больше увидеть этого неуклюжего милого мальчишку. Охваченная на мгновение нахлынувшими воспоминаниями, Текна удивленно вздрогнула, когда крепкие руки Франкенштейна обхватили её, прижимая к груди. До этого девушке не приходилось с кем-либо обниматься, её родителям было чуждо подобное проявление любви и заботы, поэтому Виктору снова удалось сделать для неё открытие. — Сочувствую твоей утрате, мне искренне жаль, что твоя первая любовь пала от рук Трикс, — проговорил ученый. Огромная волна парализующего страха в ту же секунду захватил разум Текны — он и вправду знал всё, о чём девушка думала. Виктор не просто догадывался в тот или иной момент, что Текна попытается сбежать, каждый раз он знал это наверняка, именно поэтому ей не удавалось обставить пронырливого доктора. Фея была уверена в том, что он не владеет магией совершенно, так каким образом Виктору удавалось читать ее мысли? Осознание резкой болью ударило в голову — сумасшедший учёный что-то сделал с Текной, вероятно вживил в неё каким-то образом чип или что-то еще в этом духе, чтобы отслеживать её мысли, знать наперед, что она будет делать. Потрясённая девушка безмолвно упала на пол, когда Виктор выпустил её из своих объятий. Ей хватило сил лишь на то, чтобы поднять голову и увидеть зловещую улыбку заигравшую на губах Франкенштейна. Насмешливо поклонившись Текне, подобно артисту после удачно разыгранного спектакля, он проговорил: — Я рад, что ты наконец догадалась. Скучно было играть с жертвой, которая даже не подозревает о своей обречённости. Но теперь, когда ты поняла, что ни одна твоя мысль не проскользнёт мимо меня незамеченной, всё обещает стать интереснее… Ты — мой личный ручной зверек и твоя прямая обязанность развлекать меня. Именно поэтому я дорожу каждой минутой проведённой рядом с тобой, каждый мгновением, ведь я полностью и во всём тебя превосхожу. Ни злости, ни смущения Текна больше не испытывала. Впервые она осознала тот факт, что жизнь свела её с настоящим сумасшедшим.****
Когда тугая веревка стянула шею Валтора толпа замерла, ожидая единственного движения со стороны палача в лице Огрона. Смерть с серебряной косой наперевес была готова в любой момент унести душу мага с собой. Если бы магия была при Валторе, он бы дал бой каждому присутствующему, прежде чем погибнуть. Он бы сражался до последнего, с неведанным остервенением, подобно загнанному в угол зверю, который не желал погибать. Пройти испытание через двадцать лет томления во льдах Омеги для того, чтобы быть в итоге повешенным ради потехи собратьев-злодеев? Это было невыносимо унизительно, магу хотелось взвыть, подобно раненому волку от безысходности. Ему ещё столько нужно было сделать, многим нужно было отомстить. Валтор должен был отыскать Блум, его ожидал впереди триумф от преисполнения самого жестокого плана в жизнь, а что в итоге? Один взмах руки и всё, имя Валтора канет в лету, а враги его останутся безнаказанными. Решив встретить смерть с открытыми глазами, Валтор бросил последний взгляд на волнующуюся толпу. Мысленно попрощавшись с рыжей девушкой, которую ему так и не удалось встретить, маг метнул пламенный взор в Огрона. Тому, кажется, это не понравилось, потому что его ладонь тут же повелительно взметнулась вверх, а затем резко упала, словно обрубая нить жизни. Словно издали Валтору послышался хруст собственных переломанных костей. Воздух куда-то испарился, маг беспомощно задёргался и потянулся рукой к давящей шею веревке, но это было бесполезно. Его хриплые непроизвольные выкрики были заглушены паническими визгами зрителей. Один за другим, начиная с самого конца собравшейся толпы, злодеи начали падать, как костяшки домино. Еле заметный зелёный дымок стелился на земле, стремясь вверх к нему, травя окружающих своим запахом. Все, чьё сердце билось, тут же заходились в кашле и теряли сознание. Лишь вампиры и редкие зомби остались твердо стоять на ногах, когда появились они. Гаснущий взор Валтора уловил знакомые лица среди тех, кто шествовал вдоль замеревших в конвульсиях тел. Впереди отряда, состоявшего где-то из тридцати человек в общей сложности, шла высокая темнокожая девушка. Её длинные вьющиеся волосы были туго стянуты в хвост на макушке головы. Большие глаза цвета морской пены горели яростью и безжалостностью, выдавая в ней истинного воина. Спортивное стройное тело было обтянуто зелёной тканью так, чтобы совершенно не мешать движениям. В правой руке девушка крепко сжимала рукоять огромного меча, знающие люди могли бы признать в этом оружии королевский меч Андроса, самой морской планеты Измерения. За спиной её виднелся колчан со стрелами и луком, а ноги были украшены ножнами, в которых поблескивали метательные ножи. Воительница была вооружена до зубов. Судя по многочисленным шрамам от многочисленных ранений по всему телу и даже лицу, можно было смело решить, что она прошла через многочисленные сражения. И также она явно была предводителем отряда, лидером, которого чтили и уважали. Позади воительницы неуверенно брела хрупкая с виду девушка со склянками в руках. Вероятно, именно она изготовила усыпляющее зелье, обезоружившее злодеев. У неё были суженные зелёные глаза, смуглая кожа и светлые волосы оттенка карамели, убранные в косу. По маленьким зелёным крылышкам, что трепетали за ее спиной, можно было понять, что она фея. В уплывающем сознании Валтора промелькнула мысль о том, что то, как лежала чёлка второй девушки, напоминало ему о рыжих волосах Блум.****
Зомби и вампиры выжидающе смотрели на надвигавшийся отряд. Их враги подобрали удачное время для нападения — почти все вышли поглазеть на казнь Валтора, поэтому подмоги было ждать неоткуда, пристанище было уязвимо как никогда ранее. Также напавшим невероятно повезло, что Ашерон и Даркар, сильнейшие колдуны в их рядах, отсутствовали, каждый отправился по каким-то своим делам на другие планеты. Все зомби и вампиры инстинктивно сгруппировались вокруг Владислава, признавая в нём лидера и ожидая его команд. Редкие лучи предзакатного солнца проглядывали через густые тучи, освещая предстоящее поле битвы подобно софитам. Отряд сил Света остановился напротив злодеев. Воительница высоко подняла над головой свой меч и воскликнув что-то воодушевляющее, направила острие лезвия в сторону Владислава. Двадцать восемь человек, всё это время бывших наготове, тут же ринулись в бой. Сама же предводительница обернулась к оставшейся рядом с ней девушке со склянками. Фея, получив указания, послушно кивнула и взлетела, направляясь прямиком в логово злодеев. Владислав, заметив это, ринулся вслед за феей, ведь нельзя было позволить врагам проникнуть в сердцевину их обители, но догнать её вампиру не удалось, в его спину, между лопаток, вонзился по рукоять острый нож. Особого вреда оружие ему, конечно, не принесло, но замедлило, вынуждая оглянуться. Кажется, предводительница отряда выбрала его своим соперником: — Оставь Флору в покое, если дорога жизнь, вампир, — и она сделала угрожающий взмах мечом. Голос её был величественным и громким, соответствующий званию лидера. По её выдержке можно было понять, что место предводителя она заняла заслуженно. Но её слова не возымели должного эффекта над вампиром, он лишь закатил глаза и растворился в воздухе, чтобы оказаться за спиной воительницы. Владислав, по своему обыкновению, собирался вычерпать из неё всю энергию, но не тут то было. Тяжелая рукоять меча ловко ударила его по лицу, а затем девушка, молниеносно развернувшись, добавила удар локтем. Не давая вампиру опомниться, она провела серию быстрых атак, заставляя его отступить и, наконец, замахнулась мечом. Острое лезвие со свистом прорезало воздух, Владиславу в последний момент удалось переместиться за спину воительницы. Но она не дала и шанса на противостояние, отбивая попытки Владислава использовать магию с удивительной скоростью. Впервые за долгие века, вампир встретил столь сильный отпор, впервые нашёлся кто-то, способный противостоять ему без помощи какого-либо волшебства. Прежде чем Владиславу наконец удалось коснуться девушки, чтобы околдовать её, ему досталось огромное количество мощных ударов, способные из любого живого выбить дух, но вампир, к своему счастью, к таковым не относился. Он не уставал и не задыхался, как было бы с любым другим на его месте. Ему стоило больших трудов коснуться проворной девушки, и он, наконец, смог применить своё волшебство. Каково же было его удивление, когда это никак не подействовало на воительницу. — Как тебе удаётся противостоять моей магии? — глаза вампира окрасились в красный, пока он настойчиво пытался укротить противницу своей волей. Воительница остановилась и гордо вскинула голову: — Меня зовут Лейла, я королева Андроса. Многие годы назад я была феей, но после отреклась от магии. Тогда ко мне спустились из Поднебесья девы-хранительницы Вальхаллы и нарекли меня Валькирией, дарующей воинам бесстрашие. Всё стало на места, когда незнакомка представилась. Когда-то давно, ещё во времена скитаний по миру Легендариума, Владиславу приходилось слышать сказания о Валькириях, которых величали неуязвимыми. О существовании Валькирий известно немногим — устрашающие своим могуществом воительницы являлись лишь во времена самых жестоких войн. Их ряды всегда были малочисленны — в одной войне не может принимать участие более девяти Валькирий. А жизнь Валькирии длилась лишь до наступления мира, в день победы в войне жизнь покидала их тела, в их существовании более не было смысла. Когда начинается новая война, выбирается очередная девятка достойных девушек, которые отправляются на испытания в Вальхаллу. Никто не знает, что происходит за стенами священной обители воинов, обратно возвращаются лишь две-три девушки, которые не спешат делиться тайнами посвящения в Валькирии. Каждой прошедшей испытание, даруется особенное копье, которое никогда не промахнется, если прибегнуть к его помощи. Но отчего-то воительницы так и не призывают столь меткое оружие, продолжая довольствоваться обычными орудиями. Многие думали, что, возможно, копье Валькирии проклято и его использование несет за собой какие-то ужасающие последствия. — Невероятно рад знакомству с тобой, Лейла. Мое имя Владислав, я повелитель местных вампиров, — проговорил он, немного подавшись вперед, словно в уважительном поклоне. — Знаешь, нам с тобой нет нужды враждовать, согласись, для тебя выгодна эта длительная война между Светом и Тьмой. Пока мы, злодеи, удерживаем в своих руках власть, миру не бывать в Измерении, а стало быть ты можешь стать первой Валькирией, которой удастся прожить тысячелетия. Можно будет даже величать тебя бессмертной. Дипломатические навыки Владиславу было не занимать. В Легендариуме доходили вести о том, что некоторые Валькирии, которых пугала мысль о столь короткой жизни, делали все возможное, чтобы продлить длительность своей войны. От чести быть Валькирией или даже от участия в испытаниях при Вальхалле у избранниц не было права отказаться, их могли покарать за это проклятием, что опустилось бы на весь их род. Поэтому девушки шли на верную гибель, не имея ни шанса отказаться от такой великой почести, стоило ли удивляться тому, что некоторые Валькирии искали обходные пути, пытаясь ускользнуть из рук скорой смерти. Лейла оглядела вампира с нескрываемым презрением: — Ты предлагаешь мне закрыть глаза на тот ужас, что с собой привнесла война в жизни невинных? Я не смогла бы спокойно жить, зная о том, что множество людей гибнет каждый день из-за моего бездействия, ведь я их щит, дарованный Вальхаллой. — Понимаю, для тебя это дело чести, биться до последнего за силы добра. Но скажи, что ты получишь взамен за свою самоотверженность? Какова будет твоя награда, как победительнице, когда война подойдет к концу? — Владислав не собирался отступать. Ему льстила мысль о том, с каким уважением и завистью на него посмотрят остальные, если ему удастся сбить Валькирию с истинного пути. — Ты правда думаешь, что смерть станет достойной платой за твои подвиги? Слова хитреца складывались в убедительные доводы, пожалуй, Владислав мог заставить усомниться любого в верности своих убеждений. — Говоришь складно и красиво, стоит отдать тебе должное, вампир, но дело вот в чём. Если быть откровенной, то сражаясь в этой войне против злодеев, я преследую не только благие намерения, но и жажду удовлетворить свои эгоистичные порывы. Мои родители, королева Ниобе и король Тереодор, были хладнокровно убиты Тёмным Фениксом, во времена «Смут Кодекса». И не будет мне теперь покоя, пока я не отомщу за свою семью, пока моё копье не пронзит гнилое сердце Даркара. Она балансировала между светом и тьмой, слова о мести не могли исходить от человека с кристально чистым сердцем. То, с какой убеждённой жестокостью говорила Лейла о том, как расправится с Фениксом, любого могло убедить в том, что её намерения совершенно серьёзны. Для такого человека достаточно было лишь одного толчка, чтобы сорваться в пропасть объятий тьмы. — Скажи, Валькирия, когда тебе в последний раз удалось столкнуться лицом к лицу с Даркаром? Сколько лет прошло с тех пор? Судя по выражению твоего лица, и вправду минуло много времени с последней вашей встречи. Знаешь, что забавнее всего? Сегодня тебе удалось прорваться в наше логово, сразить большинство с помощью зелий, выстоять в схватке против меня, что очень похвально, но вот незадача. Феникс отбыл на Мелодию по каким-то делам, его здесь нет, все твои усилия пропали впустую, особенно с учетом того, что весь твой отряд уже перебили. Вампир умело отвлек её внимание и Лейла совсем забыла о идущей битве. Владислав был совершенно прав — все её люди, с кем она прибыла захватить обитель врагов, были повержены. Дети Ночи, с победными улыбками, возвышались над павшими обессиленными воинами и следили за тем, чтобы никто из них не освободился из оков, которые на них нацепили зомби. — Даже с твоей неуязвимостью к магии, Лейла, противостоять нам в одиночку долго не удастся. Уверен, что действие зелья от твоей подруги-феи скоро прекратится, а значит, наши более живые сородичи скоро очнутся и пополнят наши ряды. — Ты и представить себе не можешь, на что я способна! Я буду биться до последнего! — почти прошипела она в ответ, подобно разозлённой змее, приготовившейся напасть. — Не сомневаюсь в том, что ты сильна и продержишься долго… но скажи, какой в этом смысл, если исход предрешён и ты все равно проиграешь? Ты можешь попытаться прорваться, потратив на это остатки своих сил, или же ты могла бы выслушать меня и заключить со мной интересную сделку? Хорошая дружба с Румпельштильцхеном, с мастером заключать каверзные сделки, сыграли свою роль — теперь Владислав мог дополнить свои природные дипломатические навыки интересными предложениями. — Сейчас я позволю тебе и твои людям уйти, а после того, как покинете нас, заставлю забыть всех присутствующих о факте вашего дерзкого нападения. Даркар не узнает о том, что ты ищешь с ним встречи, также для него останется секретом то, что теперь ты — Валькирия с опасным метким копьём в запасе. Он не будет начеку, не подозревая о твоей жажде мести, что позволит мне однажды завести в ловушку Феникса. Я отдам его тебе на растерзание. — Хорошо, я поняла, что ты предлагаешь мне, мне неясно другое. Что ты потребуешь взамен? — С этим все очень просто, — и Владислав оскалился, демонстрируя Валькирии свои острые клыки, — Взамен, ты присоединишься ко мне, сразу же после расправы над Даркаром. Я обращу тебя в вампира и ты станешь мне служить верой и правдой.****
Освобожденные воины с восхищением смотрели на Лейлу — каким-то образом их предводительнице удалось договориться с Детьми Ночи и те их отпустили. А ведь могли бы казнить, как того бедного парня, которого они вытащили из петли. Тело Валтора было погружено на носилки, так как все решили, что он один из повстанцев, такой же, как они. Никому и в голову не пришло, что злодеи могли повесить своего же соратника. Потрёпанный отряд направился через густые леса в сторону гор, им стоило поскорее скрыться, пока в логово злодеев не вернулся Ашерон и не заметил их. Запыхавшиеся юноши с носилками с трудом сравнялись с быстро идущей Лейлой. За раздумьями о предложенной Владиславом сделке, которую она, к слову, не приняла, но расщедрившийся вампир все равно отпустил их, явно имея какие-то свои планы, она не сразу услышала, что к ней обращаются. — Госпожа Валькирия, что нам делать с телом этого мужчины? Очнувшись от поглотивших её мыслей, она наклонилась над Валтором, изучая его: — Мы донесём его до убежища, где похороним с почестями, как доблестного воина, павшего от рук наших общих врагов. Маленькая процессия скрылась вдали, за густой листвой деревьев, унося тело Валтора далеко от пристанища злодеев, где ему не удалось стать своим.