Цветение любви

Когда Арым зашла в кабинет, Мина и Юра подозрительно посмотрели на неё. – Где ты была? – спросили они девушку. – На улице, – ответила она, сузив глаза. – Рисовала. Она дёрнула плечами. Юра скрестила руки на груди. – Думаю, я видела, как ты шла с тем странным парнем к школе. Арым невольно распрямилась и быстро выглянула в окно, отметив, что отсюда открывался вид прямо на школьный двор. – Ты была с ним, с Бэкхёном, верно? Арым не понравился враждебный тон, появившийся в голосе Юры, когда та произнесла его имя. – Да, и что? – отрезала она, что прозвучало более грубо, чем ей хотелось. – Ты говоришь «и что?»? Мы твои друзья, а от него одни неприятности, я же говорила тебе, – девушки закивали головами. – Он такой непонятный. Ни близких друзей нет, ни одного человека нет, кто знал бы о нём что-нибудь, а ещё он часто ссорится с учителями. Ты действительно хочешь гулять с ним? Арым удивилась, как поверхностно эти двое судили о нём. Она понимала, что они беспокоятся, но в то же время они отнесли Бэкхёна к категории людей, с которыми никто не хочет иметь дело, даже не поговорив с ним ни разу. – Ребята, вы не знаете его, – возразила она чуть-чуть лениво, ибо желала прекратить бесполезный спор. – Тогда иди к тому парню, – прошипел Мина. – Мы были любезными, потому что столько лет провели вместе, но раз ты не ценишь нашу заботу… Так две девушки и ушли, оставив Арым в глубине комнаты. Неприятное крутящее чувство в груди дало ей понять, что хоть она не считала Мину и Юру близкими друзьями, но их уход заставил её ощутить себя странно. Необычные и тревожащие эмоции Арым привыкла избегать. Тяжелый вздох слетел с её губ, и она не торопясь направилась к своему месту. Плюхнувшись на стул, она уставилась взглядом в стол. Чёрт. - На следующий день неловкая тишина между ней и Юрой с Миной осталась, но Арым не собиралась прерывать её. Она ведь хотела избежать ссору, которая скорее всего и произошла бы. Она не смогла бы принять факт, что две подруги плохо говорят о Бэкхёне. Его имя напомнило ей кое о чём. Мысль, что Бэкхён расскажет ей маленькую историю, приободрила её и вызвала лёгкую улыбку на лице. Наконец-то хорошие новости, подумалось ей. Во время обеда она ела одна, не поднимая глаз. Она не желала смотреть на Мину и Юру. Когда перемена началась, Арым буквально выпрыгнула из-за парты. Во-первых, ей не терпелось выйти на улицу и послушать маленькую историю Бэкхёна, во-вторых, она хотела поскорее покинуть кабинет, где её одноклассники кидали недоумённые взгляды на неё и её подруг. Их обычно видели вместе, и потому, вероятно, трудно будет избежать вопросов типа «что-с-ними-случилось». Она пришла к их месту, а Бэкхён уже сидел там, удобно расположившись под деревом. – Привет, – поздоровалась она, усаживаясь рядом. На звук её голоса он открыл глаза и улыбнулся в ответ. – Готова к истории? Девушка утвердительно кивнула и тихо выдохнула. Почему-то неловкость из-за ссоры с Миной и Юрой преследовала её; даже здесь. – Что-то не так? – неожиданно спросил он. Округлив глаза, Арым посмотрела на него. Как он умудряется замечать, что не даёт ей покоя? Спустя пару секунд она покачала головой. – Нет, всё хорошо, – быстро солгала Арым, потому что не считала нужным жаловаться, когда вместо этого могла услышать его рассказ; её голос прозвучал чуть-чуть выше обычного. – Продолжай. Я жду историю Она улыбнулась, при этом понимая, что хоть она и не притворялась особо радостной, но потихоньку забывала об этом, смотря на нетерпеливую улыбку Бэкхёна. – Давным-давно… – Ты ведь не собираешься мне сказку рассказывать? – остановила его Арым, приподняв одну бровь. Бэкхён надул губы. – Не прерывай меня, – игриво заныл он. Девушка усмехнулась его забавному поведению и кивнула: – Ладно. – Давным-давно жил мальчик, росший в любви и заботе. Однако семья была ещё и строгой. В ней присутствовало давление, ибо самосовершенствование было одной из семейных целей. Переняв идеалы родителей, он усердно трудился, благодаря чему стал первым в классе и участвовал в соревнованиях, многие из которых он потом выиграл. Успехи в школе, понимание мира, хорошие манеры; он играл более чем на двух музыкальных инструментах, говорил на трёх языках, брал уроки рисования, занимался спортом – идеальный ребёнок, как ни посмотри. Улыбка появилась на его губах, но она не была счастливой. – Так мальчик и жил. Но так называемое самосовершенствование немного скучно, верно? Каждое сыгранное на пианино произведение было обычным, каждая отличная оценка не радовала как раньше. Тем не менее, он не желал признавать это. Как можно скучать, когда ты достиг всего, чего хотел? Конечно, он был счастлив. Или думал, что был. Он не осознавал, что всё достигнутое не было тем, с чего он хотел начать. Бэкхён глубоко вздохнул. – Однажды всё изменилось. Мальчик, уже не такой маленький, попал в автокатастрофу, – Арым чуть не заговорила, так как пауза затянулась, но стоило ей открыть рот, как он продолжил. – Только будучи при смерти, он постиг важность собственных желаний. Только тогда он оценил значимость каждой прожитой секунды. За недели, проведённые в больнице, он понял, как дорого стоит отпущенное на жизнь время. Нельзя тратить его впустую. И он перестал учиться, как ненормальный, перестал ходить на дополнительные занятия, перестал играть на инструментах, перестал заниматься спортом. Он перестал делать всё и начал искать то, что ему действительно нравится. Именно на это он посчитал необходимым использовать время. Улыбка засияла на лице Бэкхёна. – Вот тогда он научился жить. – И этот мальчик… ты? – осторожно спросила Арым. Вместо ответа парень улыбнулся. Это сказало ей о гораздо большем. Между ними повисло молчание, и они просто смотрели на голубое небо. Немного погодя Бэкхён прошептал: – Поэтому ты не должна растрачивать своё время, занимаясь тем, что не доставляет удовольствие. Арым наклонила голову. – Мгм, – промычала она в ответ. Он был прав, а она, конечно же, не хотела встретиться со смертью лицом к лицу, чтобы тоже постичь цену жизни. Для неё заданием было не понимание и осознание, а осуществление. – Ну так вот, не просто рисуй, что душе угодно. Если что-то приглянулось – достигай, пробуй это. То платье, оно ведь нравится тебе, я прав? Купи и носи его! – договорив, он улыбнулся. – Но… – Никаких но! Не придумывай для себя рамки, которых вообще нет. Важно жить счастливо. Никогда не знаешь, когда смерть настигнет. Не думай об идеалах общества, которые сделают твою жизнь безупречной, думай о мелочах, которыми хочешь насладиться. Они как раз всегда будут безупречными, в отличие от всей жизни. Даже если их мало, постарайся взять от них максимум, постарайся удовлетворить себя этим, – закончил Бэкхён, глядя на школьный двор. Лепестки сакуры парили в воздухе, некоторые из них падали ему на лицо, а ветер играл с его волосами. Арым просто не могла оторвать от него восхищённых глаз. Кто… Нет, что такое этот парень? Его поведение очень отличается от того, как ведут себя другие люди; он говорит вещи, о которых молчит здравый смысл; он делает то, чего не осмелился бы сотворить обычный человек; он получает удовольствие от простых вещей, как, например, солнечная погода или помощь кому-либо; он смотрит внутрь тебя, проникая в истинные мысли, и всё это… это интриговало Арым. Она не встречала ему подобных людей, не встречала таких ярких. Все остальные были глупые и скучные, соблюдающие правила, навязанные обществом, но он – он как цветное пятно среди моря серости. В то же время ей казалось, что он единственный, кто по-настоящему понимает её саму и её мысли, спрятанные глубоко в её рисунках. Она рисовала всё, что нравится, или всё, что хотела бы попробовать, но что не купила бы или не сделала бы. Она никогда не говорила ему это, но он всё равно понял. Она ощущала себя открытой книгой, будучи с Бэкхёном. Но почему-то не возражала.