Романтика одной журналистки?!

Меня не существовало. Я растворилась в темноте этой ночи на небывалой высоте. Где-то вдалеке горели маленькие огоньки, но с каждым разом они отдалялись. Да и я, даже если бы захотела, итак ничего б не увидела. Слёзы и страх сами вырвались наружу, заставляя переживать этот момент ярче, когда по раскалённым нервам, как по электрическим проводам, пробежали импульсы. Однажды я уже растворилась подобным образом. Мне было шесть и лифт с одной из стеклянных сторон остановился на куда большей высоте, чем сейчас. Но именно тогда страх высоты проявил себя и сковал моё тело. Он, подобно захватчику, вновь берёт под контроль всё нутро, когда я просто не в силах с ним справится. Сама того не до конца осознавая, но я попала в ловушку. Ловушку, из которой, казалось бы, нет и не было выхода! Меня била дрожь и руки из-за этого просто не поднимались. Колени болели и, кажется, на них останутся синяки от удара. К тому же нога в гипсе неудобно разместилась, да и характерный хруст самого гипса говорил сам за себя. Было холодно, а сердце билось как неугомонное. Я слышала лишь его и ничего больше. Потому для меня стало неожиданным, что чьи-то руки притянули меня к чужому телу. Такому тёплому и живому, что я сама потянулась навстречу. — Тише, Люси, тише, — жаркий шёпот и мягкий бархатистый голос завораживал и завоёвывал всё моё внимание, когда тем временем его руки поглаживали меня вдоль спины, плеч и рук.- Я с тобой, рядом. Ты слышишь меня? Что мне сделать для тебя? Я хотела сказать что-то, но губы не слушались. Становилось, бесспорно, лучше в объятиях Нацу, но страх никуда не подевался. Я до сих пор ощущаю его внутри подобно пружине, которая готова разогнуться. — Люси, чего ты боишься? Чего? Темноты? — Драгнил, правильно расценив моё состояние, пересадил меня к себе на колени. Ему пришлось полностью сесть на холодный пол лифта, дабы я могла разместиться. Этот вроде бы незначительный жест с его стороны для меня значил почему-то очень многое. Но мне хватило сил лишь на отрицательное покачивание головы. Я не знаю, увидел ли он мой жест в темноте или просто почувствовал, но мужские руки на талии притянули меня ещё ближе к Нацу. — Замкнутые пространства? Я вновь качнула головой, но уже более уверенно. Мускусный запах Драгнила обладал странной способностью меня успокаивать и страх, что на затворках сознания всё же остался, стал потихоньку отступать всё дальше. С каждым новым поглаживанием его рук я млела. От размеренного биения сердца, что билось теперь в унисон с моим, боль в голове отступала. А от жаркого дыхания в волосы меня охватывала дрожь и этого было вполне достаточно, чтобы согреться. — Неужели, ты боишься высоты? — я непроизвольно вздрогнула в его руках и… Мы застыли. Мимолётное мгновение, и вот рука Нацу мягко поднимает мою голову, задирая её вверх. — Открой глаза. Ну же, Люси, посмотри на меня! Тут нет ничего страшного, правда? — вы думаете, что я подамся на его глупые уговоры? Эти сладкие слова и речь? Хотя, кого я обманываю? Да, я открыла свои глаза, чтобы бесповоротно потонуть в его омутах неестественно зелёных очей. Странно, но я видела его лицо даже в темноте. Лёгкое беспокойство, что выражалось в чуть сведённых бровях и ободряющую улыбку. Моё сердце куда-то ёкнуло от этого. Здесь и сейчас я уже не хотела быть журналисткой под прикрытием или менеджером крутой группы. Нет. Просто девушка, которую может утешить и поддержать самый простой мужчина — именно так мне нужно. И пока мы не сказали друг другу не слова, я упивалась этим ощущением. Ощущением хрупкости и ранимости! — Молодец, — он чуть сдвинулся в сторону и повернул меня боком для того… Чтобы я увидела на какой высоте мы находимся, вспомнила настоящее положение дел и вновь закрыла глаза! — Люси, ну же, открой глаза. Ты обязана увидеть этот мир в ночи. — Нет, — хрипло, но со страху я ещё дальше попробовала отодвинуться. Однако ж не получилось. Меня перехватили и усадили так, что сдвинуться теперь и при желании не могла. Я сидела на коленях Драгнила, облокотившись о его спину. Одна рука цепкой хваткой придерживала мои руки спереди, а вторая крепче обнимала за талию. Ноги же переплелись с моими и с нажимом сохраняли моё положение. Уж не знаю откуда Нацу узнал про этот приём, но я его изучала на уроках по самообороне. И что должен быть выход из положения — помню, однако ж с ногой в гипсе такой кульбит не прокатит. Поэтому единственный выход — расслабиться, да только как-то не хочется! — Люси, послушай меня — ты должна взглянуть в темноту. Лучше победить свой страх сейчас, со мной, иначе он принесёт в дальнейшем одни проблемы. Что будет, если ты вновь застрянешь в лифте и меня не будет рядом? — ладно, я согласна. В этом есть что-то разумное и правильное. Хотя мысль билась в голове давно, но решить её — как отправить человека в космос без подготовки. Во-первых, я всё время отступала. Во-вторых, глупо думала, что проблема образуется сама собой. Что же мешает мне теперь? Ничего… И я открыла вновь глаза, чтобы почувствовать себя живой! — Нравится? — пытливо выдохнул Нацу, напевая какой-то мотив песни. — Это невероятно! И я не врала и не преувеличивала. Сотни раз в сети натыкалась на подобные фотографии и картины, но все они меркли перед настоящим миром. Где звёзды горели на небе ярче, чем тусклый свет из зданий и магазинов. Где машины каждый раз двигались непроизвольно. Где прохожие ходили по тротуарам и где звук всего живого — самый главный компонент. С такой высоты мир был не то чтобы невероятным, он был… Был… Самым-самым потрясающим! И знаете, что нравилось мне ещё? Нравилось даже больше, чем победа над собственным страхом и той картине за стеклом? Нацу, чьё размеренное дыхание и напеваемый мотив растапливали моё сердце, которое уже наполовину билось ради него. «Как будто так было всегда» — вот что я могу сказать про наши отношения. Но чувства, в частности мои, уже переросли эту черту. Детская симпатия заменилась глубоким состоянием, когда ты готова пойти за мужчиной хоть на край света. Не полностью любовь, но уже ближе к этому. — Нацу… Я сама даже не знаю, что хотела сказать. Возможно — поблагодарить, а может — сказать про всё то, что сейчас творится со мной внутри. Но, стоило только взглянуть в эти глаза с прищуром снова, как поцелуй сказал всё сам за меня. Препятствовать было бессмысленно и потому я потянулась навстречу, задирая голову всё выше и выше. Его губы пахли чем-то неординарным, а на вкус были как ягоды. Или это вкус моей помады? С каждым новым порывистым вздохом я переставала различать действительность с ощущениями. Со мной такого ещё не было. Чтобы Я, да терялась под натиском кого-то? Небывалый опыт! Однако ж очень приятный и заманчивый. Журналист должен быть сильным, храбрым, умным и готовым на всё, ради достижения своей цели. Такой я была всегда. И лишь сейчас что-то из этого всего сломалось. Я обнажилась в своих чувствах перед Нацу, который с не меньшим пылом откликался на меня. Что чувствовал он? Каждая ли в твоих руках, Нацу Драгнил, плавится подобно сыру? Или только меня ты целуешь без ограничений и приличий? Хорошо ли это или плохо? Как мы потом будем смотреть друг другу в глаза? Не знаю ни одного ответа на элементарные вопросы. С каждой секундой шея моя болела всё больше, а в висках отбивался ритм из-за недостатка воздуха. Этот поцелуй стал болезненным и более жёстким, а Драгнил всё не мог остановиться. Пришлось потянуться назад, чтобы разорвать эту сладкую пытку. Нацу в какой-то миг потянулся за мной, прежде чем перехватить шею своими руками и уже медленнее продолжить целовать. Мир качнулся, и я вместе с ним. — Прости. Я… Слишком увлёкся! А я бы назвала это по-другому, если бы мы и вправду не качнулись вместе с лифтом. Сердце заново замерло в страхе перед падением. Я зажмурилась и полностью превратилась в слух, чтобы понять — прощаться мне с жизнью или ещё можно пожить? Неожиданный смешок Драгнила отвлёк меня от созерцания своих проблем. Я, извините уж, молюсь Святым Фейри, а он тут веселится с меня? Шок пересилил даже страх. И Нацу, поймав мой скептический взгляд, пояснил: — Это лифт починили, — он погладил меня по голове, как глупого ребёнка.- Ты можешь идти? Или помочь? Отвечать не стала. Ведь это был, по сути, глупый вопрос! И Нацу убедился в этом, когда я самостоятельно даже стоять не смогла. Думала, он меня оставит или позовёт доктора на помощь… Но Драгнил, видимо, решил завоевать моё сердце полностью, потому и взял на ручки как принцессу из сказки. Дверь лифта тут же открылась и яркий свет ослепил глаза. Щёки загорелись, когда поймала на себе пару десяток удивлённых глаз охраны. Нацу что-то говорил на ходу, но я уже не разбирала слова, уткнувшись лицом в его майку. На выходе из офиса нас обдало холодом и по коже пробежались мурашки, когда Нацу тем временем уже подходил к своему байку. — И как мне тебя посадить? Ну да, ноги меня не держали. Значит оставался лишь один вариант и я не сомневалась, что Драгнил именно так поступит. Вещи свободно уместились сзади, а саму же меня посадили спереди не в самой уместной позе. Хотя Нацу это не смущало! Не он же, право слово, сидит чуть ли не в притык к человеку, которому не безразличен, да ещё и вынужден повторять каждый рывок за ним? Однако я совру, если скажу, что мне не понравился такой расклад! За весь путь я прочувствовала каждую мышцу идеально пресса, ног… Нет, если что, то я не извращенка! Просто у меня никогда и парня толком-то не было. Все чахлые или хилые были, а тут — само совершенство попалось. У-у-у, слышала б меня сейчас Леви! Она точно бы обрадовалась: и тому, что мне кто-то понравился; и тому, что уже не в первый раз меня подвозят до дома. Кстати, раз уж начались выходные, то надо бы с ней встретиться и поговорить, а ещё хорошо было бы написать начальнице отчёт за это время, пока она сама не надумала ко мне явиться. — Где разместимся? — Давай наверх, — наглость — это талант, который я всегда расцениваю как вызов. Нацу уже неплохо ориентировался в нашем доме и по лестнице взобрался со мной на руках так умело, что я даже подумала, что у него подобного опыта набралось не мало. — Лю, что случилось? — конечно же, Лекс услышал звук открывающейся двери, да и не спит братик ещё в это раннее время. И не сказать, что он сильно удивился нашему появлению вдвоём, скорее уж выдохнул с облегчения. И что это значит? Неужели Лекс разбирается в отношениях больше меня? Хотя, ожидаемо… — Всё нормально. У неё шок после пережитого страха и ещё, кажется, она гипс каким-то образом умудрилась испортить. Лексус аж поперхнулся воздухом и, подобравшись, в мгновение ока раскрыл дверь в мою спальню, куда меня внесли и усадили на кровать. Сумки приместились здесь же и лишь сейчас кроме своей, я заметила ещё и сумку Нацу. — Так, что-то я не поняла, а зачем тебе сумки? Ты куда-то собирался? — пока брат побежал за аптечкой, а Драгнил уже скинул кофту и стал снимать с колена гипс, я не на шутку успела разнервничаться. — Ну да, — усмехнулся своим мыслям Нацу и присел рядом, уступая моё колено в кривые руки Лекса.- К вам. — Бро, ты ничего не хочешь мне сказать? Ай! — говорила же, что руки у него из попы растут, говорила? Вот и сейчас, не дай аккуратно всё сделать, так нет же — надо всё с размахом и резко. Аж слёзы от тупой боли навернулись. — Нацу погостит у нас эту недельку. С отцом я уже договорился. Ты же не против? — вот сама невинность, ей богу. Как можно быть настолько толстолобым и в то же время умным не по годам? Мужчины, что с них взять! — Лучше принеси вина, а то я тут скончаюсь от боли, — он понял, что я хотела на самом деле сказать. Вот поэтому и не спорил. Да и к тому же — не буду же я выгонять человека, который мне помог в довольно-таки поздний час? Нет. Так что потерпим и не такое бывало. — Так больно? — неожиданное ласковое касание руки по больному колену заставило меня вздрогнуть. Нацу почему-то хмуро рассматривал и поглаживал красную кожицу. Неужели до сих пор винит себя? По видимому, он себе этого и в дальнейшем не простит. — Терпимо, просто…- хотелось так хорошо обласкать парой ласковых моего любимого братца, что аж язык чесался. Но я — девушка мудрая и культурная, хоть и не всегда.- Лексус слишком резок, а так всё хорошо. И вообще, врач сказал, что гипс можно снять хоть на следующий день и просто быть осторожной, но меня слишком опекли своей заботой. — И хорошо, что ты это понимаешь, — тут же подоспел объект нашего разговора. Без угрызений совести я показала ему язык и отобрала желанную бутылку, сразу отпив из горла пару глотков. — Лечи молча, а то попрошу Нацу наложить мне повязку. У него руки, по крайней мере, из плеч растут. Мужчины как-то странно переглянулись между собой. — А ты откуда знаешь? — секундное молчание и взрыв смеха, от которого я даже упала на кровать. Нацу тоже в любую секунду готов был повалиться, а Лекс лишь улыбнулся, довольный своей шуткой. Ему снова удалось разрядить атмосферу и уже только за это я простила ему и необдуманное решение, и последующую боль при наложении повязки. Хоть и больно, но Лекс справился в считанные минуты, не растягивая пытку на большее время. Вино немного притупляло противное ощущение, но не избавляло полностью. К концу экзекуции я допила бутыль и Лекс вновь пошёл на кухню, только уже за банками пива для всей нашей маленькой компании. Мы втроём разместились на кровати, но места там было действительно мало. И потому, пока они придавались воспоминаниям просматривая фотографии на планшете Лекса, я, всё же похрамывая, подошла к огромному на всю стену окну и открыла верхнюю створку возле стола, повалившись от усталости в тут же стоящее кресло. Мою пропажу ни Драгнил, ни Лексус не заметили. Слушать их сбивчивую речь не доставляло удовольствия. Потому я врубила комп и, надев наушники, с музыкой решила проверить свою почту и другие сайты. Начальница, как я и ожидала, писала мне ежедневно, спрашивая о результатах. Переживала, что я не справлюсь или что группа мне ещё не открылась. Ей отправила одно скупое сообщение, а вот с МакГарден подобное не прокатило! Подруга, явно нервничая из-за того, что бросила меня в ответственный момент, написала больше двух сотен сообщений с извинениями. Пришлось её успокоить и заверить, что всё нормально. К тому же мы согласились посидеть у меня в эту пятницу. А ещё Леви успела выплакаться из-за своей несчастной любви. Вообщем, пока у меня жизнь шла своим чередом, у МакГарден она бурлила и кипела. Однако будучи немного в подпитии и изрядно уставшей, я вырубила всё к чертям на галёрках, решив отложить все вопросы на потом. -… А когда мы впервые выступали на большой сцене? Лью тогда перепил и упал в толпу! — икал и смеялся одновременно Лексус. — Вообще-то это был Рей, — бухнулась я между мужчинами, устроившись на всех своих подушках. — Нет, Лью, — слишком явно Лекс думал над вопросом, вспоминал и складывал в уме. Драгнил тоже призадумался, неожиданно став серьёзным и сосредоточенным. Но они оба выпили втрое больше меня и из-за этого вспоминалка у них сейчас работала плохо. — Перед таким ответственным моментом Рея успела бросить его первая девушка, вот он и напился до беспамятства, а потом свалился в толпу. Вы ему тогда мордашку чуть-чуть подправили и на носу появилась лёгкая горбинка. Вспомнили? — точнее они вспомнили и устыдились, явно не доверяя мне. — А что мы потеряли после первого телевизионного шоу? — такое спрашивать у своей же сестры? Фу, как не культурно. Но почему бы не напомнить? — Девственность! — совсем уже гоготала я, представляя настолько сильно те напились, что не вспомнили даже такой ответственный момент. Нацу вот тоже поперхнулся и залился краской, а Лекс просто откашлялся в кулак, отставив наконец пиво в сторону. — Ладно, — осторожно кивнул брат, явно припоминая такое событие.- Как звали первоначально нашу группу? — «Летающие собаки». Глупое, кстати, название для группы! — фыркнула я. — Это было просто шуточное название. Нам тогда и десяти не было, — в тон мне буркнул Лекс и сам же рассмеялся.- Назови тогда имя девушки, которая проникла в гараж? — О-о-о, бедная Кирри! Она же просто хотела добраться до своих обожаемых кумиров и поглядеть на них поближе, а в результате? Я еле потом оттёрла её от голубой краски, что та опрокинула с верхних полок. Теперь смех длился дольше. Лексус в прямом смысле скатился с кровати, а Драгнил, решив помочь подняться другу, упал на него сверху. Я же взирала на этих пьянчуг и умирала со смеху, когда они каждый раз пытались расцепиться, но вновь падали. Неожиданно открылась дверь и на пороге появился отец. — Ребятки, я, конечно, рад, что вы веселитесь. Но на часах три ночи и если я спать сейчас пойду в гараж, то вам самим придётся разбираться с соседями, — устрашил нас Джудо, держа в руках подушку и одеяло. Довольный произведённым на нас шоком, он подмигнул и закрыл за собой, отправившись в гараж спать. Мы не двигались и слушали как закрывается дверь на первом этаже, а после характерный щелчок послышался и со стороны гаража. Только так мы вновь заржали. Я всё же помогла рассесться мужчинам на кровати. — Так, на чём мы там остановились? — качнулся в сторону брат, поддерживаемый Нацу. — Меня вот всегда интересовало — как ты перед выступлением на школьном стадионе, когда мы забыли папку с нотами, за какие-то десять минут написать с точностью музыку? — Драгнил подогнул свои ноги, развалившись по правую сторону от меня. Я не обрадовалась, что этим поступком у меня умыкнули самую мягкую подушку из всех имеющихся и была намерена её вернуть. — У меня идеальная память, если ты ещё не заметил! Да к тому же, не в первой было писать для вас музыку по памяти. Или вы думали, что копии нот сами себя рисуют? Изумлённые лица стоили того, чтобы их увидеть. Но я не теряла времени зря и с силой выдернула свою прелесть, вынудив Нацу улечься на другую подушку, чему он немного был недоволен. — Да тебя с твоими талантами вообще хоть в группу приглашай! — задумчиво протянул Нацу, на какое-то мгновение закрыв глаза.- Присоединишься к нам? Лёгкий страх, подобно пауку, прополз вдоль позвоночника и отрезвил меня полностью. На меня смотрел не пьяный человек, а вполне оценивающий ситуацию. Толи он пил меньше или же самоконтроль такой хороший, но Нацу сейчас говорил всерьёз. И именно этот хищный взгляд меня напугал куда больше, чем какая-то высота. Взгляд сильных мира всего! А я уж и забыла, кем он на самом деле является. — Скорее уж этот дом взорвётся, — совсем некстати подметил Лекс, переключив внимание на себя. — Почему? — Она всегда этого боится. В детстве, когда ещё группы не было, у Лю… — Захлопнись, — он ведь чуть не разболтался! Грёбанный Скол, как таким возможно быть? Почему у меня в братьях амёба? Резко вскочив, я поморщилась от боли, но всё решительно направилась к двери, когда меня на пол пути уже поймали за руку и раскаивающимся голосом, молили: — Прости! Правда, извини, я не хотел об этом говорить, — он целовал мою ладонь и, кажется, в самом деле наконец осознал, что натворил. Однако было поздно. Настроение испорчено. Вечеринка закончена. — Не хотел и сказал. Вот, значит, как ты ценишь свои же обещания? — слова вместо пощёчины отрезвили его. Он отпустил мою руку, и я свободно смогла выйти, дабы сесть на лестнице и полностью отдаться своим терзаниям. Да, я ненавижу быть слабой. И слабости свои также не люблю. Такой меня скорее не вырастили, ведь я уже родилась с этим характером и упрямством. С детства старалась придерживаться образа волевой девушки. Но в семье я так и осталась нежным цветком. Нет, я не говорю о том, что для меня вообще чужды чувства беззащитности и слабости. Как девушка — я слаба физически, но морально таковой не хочу быть. Беззащитность для меня — это правда, которая бьёт сильнее любого удара. И всё, чем я отличаюсь от остальных — это воля. Она словно стержень, что не давал мне упасть в отчаянии или податься многим искушениям. Но что от неё останется, если слабости меня пересилят? Я знаю, что прежней больше не стану. Попросту сломаюсь, ведь на самом деле Люси Хартфелия — это не уверенная журналистка, а слабая девочка, что за ней прячется. И чтобы не стать ею, я не допущу того, чтобы хоть кто-то другой знал мои секреты. Поэтому я не ожидала, что собственный брат способен на такой поступок! Он видел, как я ломаюсь. Видел, что пришлось сделать от безысходности. Видел… И всё равно до сих пор не до конца понимает. — Лексус очень расстроен. Чем он заслужил свой гнев? Драгнил как всегда вовремя отвлёк меня от мыслей. В последнее время это у него входит в привычку, как и наглые жесты в виде объятий. Вот и сейчас он сел на порожек выше, заключив меня в свои руки. Нацу успел переодеться и теперь на нём вместо костюма были шорты до колена и майка. — Может быть тем, что не держит обещание? — Так он выпил и совсем не соображает! Может, простишь? -сама я того не хотела, но как-то получилось, что облокотилась на Нацу. Вообще, со мной сегодня весь день что-то не то творится. Тело не слушается. Голова постоянно не тем забита. Из рук всё падает. Вот, на ногах не стою. Совсем на меня не похоже! Вымоталась, наверное. — Простила уже, — призналась, не таясь, но Драгнил понял куда больше, чем я рассчитывала. — Когда ему об этом скажешь? — я аж хмыкнула с его дедукции. — Вот к концу отдыха и скажу, — теперь уже смеялся он. — Жестокая! — Справедливая и честная, а если б он больше сказал, то дольше бы дулась, — с помощью Нацу мне удалось встать и спокойно, без риска внезапного полёта, дойти до своей комнаты, а после и до кровати. — Что же такого страшного ты скрываешь? — я стала разбирать кровать и Нацу в этом деле мне также помог, а когда он ещё и повалился вместе со мной на неё — вот тогда я немного прифигела с его наглости. — Слушай, тебе ведь Лексус отвёл комнату дальше по коридору, так? Тогда какого фига ты тут обустроился? — на меня опять посмотрели взглядом хищника. Только в этот раз он был голоден не любопытством, а скажем так — мной. — Здесь мне нравится больше, да и компания самая подходящая, — схватив меня в охапку, Драгнил каким-то образом умудрился накрыть нас одеялом, прежде чем удобно устроится на подушках.- Спи спокойно, я тебя не трону. Хмыкнув один раз, а потом ещё и ещё, привлекла снова внимание мужчины к себе. — Что? — спросил и ущипнул меня за попу этот… Этот… Хам и придурок в конце концов! — Да ты уже на меня позарился, как я могу быть уверена, что в твою голову не взбредёт вдруг меня раздеть? — ладно, я преувеличивала и Драгнил в любом случае не был похож на маньяка, однако таковые замашки у него имелись и немалые. — Тогда ты должна сделать всё возможное, чтобы до такого не дошло, — его губы расцвели в улыбке. В простой такой счастливой и наивной улыбке, от которой у каждой замирает дыхание и учащается ритм. Мне тут же вспомнился поцелуй в лифте, щеки вновь заалели, но, набравшись решимости, я сделала самую глупую ошибку всех времён. Потянулась и сама поцеловала губы Нацу! Его тело замерло, в глаза отразилось удивление, но уже в следующее движение он придвинул меня вплотную и взял инициативу в свои руки. Теперь нам никто не мешал радоваться этим моментом. Мы то останавливались, то вновь набирали ритм. Судорожно вздыхали, пока наши руки едва ли сжимали друг друга. Это был просто поцелуй, от которого почему-то кружилась голова. В жизни никто меня ещё так не целовал. И, чего уж смущаться, Нацу смог меня научить многому в этом плане. Не знаю, будет ли кто целовать меня также, как он, но думать над этим пока не охото. Мысли постоянно путались, кружились, а сама я незаметно провалилась в сон, что казался раем после долгого и насыщенного дня.