***
Профессор Дамблдор спокойно смотрел на Беллатрису Блэк поверх очков-половинок, облокотившись на стол и соединив указательные пальцы. Многие бы решили, что директор внимательно слушает, но Рошелль знала, что это не так. Он уже несколько минут не сводил взгляда с одной и той же точки. — Все понятно, — ответил Дамблдор, когда Блэк закончила чересчур эмоциональный и сбивчивый рассказ о том, как на нее напали Сириус и Джеймс; что Римус Люпин заслуживает лишения значка Старосты; и о том, что ей пришлось пережить, пытаясь защититься во время битвы. — Спасибо за изложение вашей версии событий этого вечера, мисс Блэк. Беллатриса кивнула, по виду явно немало гордясь собой. Ей удалось представить гриффиндорцев как жестоких дикарей, в то время как сама девушка предстала в образе непорочного ангела. — Не за что, господин директор. Последний улыбнулся, наконец переводя взгляд на Рошелль. Староста Слизерина, казалось, единственная осталась без ранений, не считая крови Люциуса на мантии. — Мисс Виттори, возможно, вы бы хотели поделиться, что, по вашему мнению, случилось? Девушка окинула быстрым взглядом всех остальных, находящихся в комнате. Римус Люпин, низко опустивший голову, сидел, не производя ни звука. На лице его виднелось несколько царапин, но на этом травмы Старосты Гриффиндора заканчивались. Рядом оказались Северус Снейп и Маркус Авери, с ожиданием глядящие на Рошелль. Ее рассказ должен был определить их судьбу, и вполне очевидно было, что слизеринцы ожидали, что Староста примет их сторону. Верность факультету все-таки должна была сыграть свою роль. Не сыграла. — Я не застала дуэль целиком, профессор, я оказалась в коридоре только под конец. Но я видела, что все слизеринцы активно участвовали в атаке Римуса Люпина и его друзей. Помню, Джеймс Поттер и Сириус Блэк тоже выпустили несколько заклятий, но это, в большинстве своем, была самозащита. Заклятье, которое поранило Люциуса, вылетело из палочки Северуса и срикошетило от щитового заклинания Поттера. Директор снова кивнул, задумчиво разглядывая сидящих перед ним учеников. — Что же, кажется, у нас есть несколько версий произошедшей дуэли. И все же, я куда больше склоняюсь к тому, чтобы поверить услышанному от мистера Люпина и мисс Виттори. — Но, профессор Дамблдор… — Беллатриса негодующе уставилась на него. — Вам будет назначено наказание, мисс Блэк, так же, как и мистеру Авери. Мне доложили, что мистер Малфой сейчас приходит в себя в больничном крыле, но ему тоже будет назначено своевременное наказание. Остальные могут быть свободны. Я бы хотел перекинуться парой слов с мистером Снейпом, касательно использования им темной магии. Рошелль осторожно поднялась и вышла из кабинета директора вместе с остальными учениками. Тишина стояла до тех пор, пока они не оказались в коридоре и Беллатриса Блэк не обернулась: — Ну и слизеринка же из тебя, Виттори! — прошипела она. — Почему было просто не рассказать профессору Дамблдору правду? Нужно было предать всех нас, да? Рошелль приподняла бровь: — Я рассказала правду, Беллатриса. Мне жаль, если в твоих глазах это предательство, но я уж точно не собираюсь врать, чтобы спасти ваши задницы. Ты знала, что делала, так что пора перестать вести себя по-детски и принять последствия. Блэк вытащила палочку, и в следующее мгновения она уже была у горла Старосты. Та замерла, чувствуя, как кончик впивается в кожу. — Возьми свои слова обратно. Девушка с уверенностью вернула злобный взгляд Беллатрисы: — Нет. Повисла напряженная тишина, нарушенная Римусом Люпином, тоже вытащившим палочку и направившим ее в сторону Блэк. — Ты действительно хочешь затеять все это сейчас, Беллатриса? — поинтересовался юноша. — Прямо за дверью кабинета профессора Дамблдора? По-моему, мы уже выяснили, что нам он верит больше, чем тебе. Беллатриса поджала губы и одарила Римуса испепеляющим взглядом, убирая палочку обратно в карман мантии. Схватив за руку Авери, в недоумении наблюдавшего за происходящим, она направилась прочь. Рошелль смотрела им вслед, потирая то место, где до этого была палочка кузины Сириуса. Девушка улыбнулась Старосте Гриффиндора: — Спасибо. Я уже думала, она меня проклянет. — Не бери в голову. Но тебе бы привести себя в порядок. Кровь с мантии никуда не денется. Слизеринка кивнула, и они разошлись в разные стороны.***
После приличного количества времени, проведенного в душе, Рошелль наконец сумела избавиться от всей засохшей крови Люциуса на теле. Мантия, однако, оказалась не подлежащей спасению, так что девушка предпочла просто выбросить ее. Не было ни малейшего желания заморачиваться тем, чтобы пытаться вывести пятна: их было просто слишком много. Она вышла в спальню, чтобы надеть свежую одежду и попытаться высушить волосы. — Ничего так дуэль, да? — спросила Джемма. Большинство слизеринцев горели желанием узнать, что случилось, стоило им увидеть запятнанную кровью мантию Рошелль. Но, похоже, что услышать им хотелось какую-то леденящую кровь историю, так что правда оказалась весьма разочаровывающей. — Только жаль твою мантию. Думаю, не стоит надеяться, что можно спасти хоть какую-то ее часть? Девушка пожала плечами, закалывая все еще мокрые волосы. Полностью высушивать их не было сил. Принц наблюдала за однокурсницей, подняв брови, пока так прятала палочку в карман и обувалась. — Ты куда? — В больничное крыло, — просто ответила Рошелль. Путь туда казался особенно долгим: в большинстве своем из-за того, что комендантский час уже начался и школа пустовала. Слизеринка не слишком волновалась о том, что случится, попадись она кому на глаза в этом время: в конце концов, всего несколько часов назад ее кузен чуть было не умер от потери крови. Никто не мог запретить ей его увидеть. Оказавшись на месте, Рошелль заметила, что мадам Помфри нигде не видно. Сириус Блэк, Джеймс Поттер и Питер Петтигрю лежали на кроватях, в то время как Римус сидел рядом. Все четверо обернулись, когда девушка вошла, и слизеринка слабо улыбнулась: — Вы как? — негромко поинтересовалась она. Брови Питера поднялись. Его рука была в гипсе, а половину лица покрывал какой-то крем. — Получше Малфоя. Он в другой комнате, мы недавно слышали крики. Рошелль вздрогнула, что заставила Сириуса бросить мрачный взгляд в сторону Петтигрю: — Не думаю, что ей хочется это слышать, Питер. Слизеринка пожала плечами, ставя на столик рядом с кроватью Блэка коробку шоколадных лягушек. Парень попытался сесть и нахмурился, когда ему это не удалось. Тогда он просто многозначительно улыбнулся: — У тебя они в бесконечном запасе, да? — Не льсти себе. Я принесла делюкс-упаковку для Люциуса. — И нет открытки? — Не было времени подписать. Гриффиндорец пожал плечами, подняв взгляд на Рошелль. Девушка казалась совсем вымотанной, но, к счастью, пятен крови на ее мантии больше не было. Кинуться в разгар дуэли было довольно глупо с ее стороны, и Сириус с облегчением подумал о том, что Рошелль не оказалась ранена. Он был настолько уверен, что заклятье Снейпа ударит ее, а не Малфоя. Блэк заметил, что волосы девушки не были собраны в этот раз, и влажные пряди слегка завивались, спадая по спине. Она выглядела по-другому: невиннее, чем та грациозная Рошелль, которую он привык видеть. На лице слизеринки появилось озабоченное выражение, и Сириус решил, что хочет заставить ее улыбнуться. — Мне нравится твоя новая прическа. Сработало. Уголки рта девушки тронула легкая улыбка: — А как же иначе. — Тебе бы оставлять так волосы почаще. — Как? Мокрыми и липнущими к одежде? Блэк улыбнулся и уже было собирался ответить, когда обнаружил на себе пристальные взгляды друзей. Почувствовав себе неудобно, гриффиндорец подвинулся на кровати. К счастью, именно в этот момент в помещении оказалась мадам Помфри, тут же заметившая Рошелль. — Мисс Виттори! Я не знала, что вы здесь. Мистер Малфой пришел в себя, если вы хотите поговорить с ним, — слова сопровождала теплая улыбка. Девушка кивнула, быстро вставая и покидая комнату следом за целительницей. Сириус проводил ее взглядом, прежде чем обернуться к Джеймсу, на лице которого читалось любопытство. — В чем дело? Поттер приподнял бровь: — Я тебе объясню, в чем. Ты тут последние два часа лежал в унынии, и тут, стоит Виттори появиться, у тебя загораются глаза. Что-то с этим не так, дружище, думаю, ты это понимаешь. Блэк нахмурился.***
Рошелль должна была признать, что при виде Люциуса к горлу подступила тошнота. Ее двоюродный брат был бледнее мертвеца после обильной потери крови. Он едва повернулся, чтобы взглянуть на кузину, когда девушка осторожно присела на кресло возле кровати. — Как ты себя чувствуешь? — негромко поинтересовалась слизеринка; жалость зрелища смыла с ее лица все следы гнева, и Рошелль заставила себя улыбнуться. — Что-то болит? — Несильно, — признался Люциус, пытаясь сесть. Девушка тут же помогла ему, подкладывая под спину подушку, и давая использовать свое плечо как опору. — Кажется, мадам Помфри дала мне что-то от боли. Просто голова немного кружится. Рошелль кивнула. — Голодный? — Не очень. Может, завтра поем. Сейчас нет настроения. — Тебе что-то еще принести? Малфой покачал головой, после чего на несколько мгновений повисла тишина. Рошелль не могла заставить себя отвести взгляд от бледного лица кузена и толстых бинтов, обвивающих его ногу. Люциус проследил за ее взглядом: — Мне повезло, что удар пришелся на бедро. Мадам Помфри сказала, что, попади заклинание мне в грудь или голову, все было бы куда опаснее. За это мне стоит поблагодарить тебя. Девушка почувствовала, что ее пробирает мелкая дрожь. Она даже представить не могла, что бы случилось, получи ее двоюродный брат непоправимое ранение. Рошелль едва ли общалась с ним последние несколько дней, и тем не менее, это не значило, что она хотела, чтобы с Люциусом случилось что-то настолько ужасное. Заметив блеск в ее глазах, юноша нахмурился: — Ты плачешь? Рошелль, серьезно. Я в порядке, пожалуйста, не плачь. Слизеринка покачала головой, плотнее сжимая губы и пытаясь сдержать слезы. Она сделала несколько глубоких вдохов и сумела более-менее успокоиться, прежде чем поднять взгляд: — Эм, профессор Дамблдор написал твоему отцу о том, что случилось. Дядя Абрахас прислал мне записку, он говорит, что собирается навестить тебя завтра. Он волнуется. — Разве ты не сказала ему, что я в порядке? — лицо Люциуса потемнело. — Я сама не была в этом уверена. Да и в любом случае, все это звучало довольно настойчиво, так что я не стала заморачиваться с ответом. Малфой кивнул, отворачиваясь к окну. За стенами замка уже давно стемнело, и некоторое время в комнате висела тишина. Люциус снова повернулся к Рошелль: — Где остальные? — Ну, Беллатриса и Авери, наверное, у себя в спальнях: они отделались парой наказаний. Поттер, Блэк и Петтигрю все были ранены, так что они в соседней палате. И я не знаю, что с Северусом. Дамблдор все еще разговаривал с ним, когда я ушла. Кузен девушки нахмурился: — У него неприятности? — Уверена, что да. — Но он даже не целился в меня, он хотел попасть в Поттера! Рошелль уставилась на двоюродного брата: — И что это меняет? Люциус, ты понимаешь, что-то, что он использовал, было какой-то серьезной темной магией? Никто и не слышал раньше об этом заклинании, даже профессор Дамблдор казался удивленным! Посмотри, что оно с тобой сделало, как ты можешь его поддерживать? Люциус снова устремил взгляд за окно, отворачиваясь от кузины. — Проверь, не можешь ли ты помочь ему легко отделаться. Ты хорошая ученица, профессор Дамблдор тебя послушает, если скажешь, что Северус не был виноват. — Но он был виноват. — И что? Ты хочешь, чтобы его исключили? Девушка нахмурилась, обращая на двоюродного брата полный гнева взгляд. Что с ним такое? Как можно защищать кого-то, кто чуть было не вылил из тебя всю кровь одним единственным заклинанием? — Я не собираюсь делать ничего подобного, Люциус. Если профессор Дамблдор считает, что Северус заслуживает исключения, возможно, так и есть. — Он мой друг. Ты же не скажешь мне, что позволишь ему оказаться в беде из-за этих мерзких гриффиндорцев? Ты видела, как они с ним обходятся? — требовательно спросил Малфой. Он приподнялся на подушке, но тут же расслабился и опустился обратно. — Впрочем, неважно. Если ты не поможешь Северусу, я попрошу об этом отца. Скажу ему, что это не вина Северуса, и эти мерзавцы будут наказаны вместо него. Рошелль недоуменно смотрела на кузена, не в силах поверить, что он может зайти так далеко. Внутри вдруг шевельнулся росток отвращения: — Ну конечно. Вперед, Люциус, впадай в детство. Давай, беги к своему или моему папочке из-за мельчайшей проблемы, почему нет? Люциус нахмурился: — Только не говори, что ты все еще злишься из-за того письма твоему отцу. — Злюсь? Он, черт возьми, пригрозил отправить меня в Шармбатон из-за того, что ты написал! И не смей даже пытаться убедить меня в том, что мой отец пошел бы на это, если бы ты не скормил ему какую-то ужасную, в десять раз преувеличенную ложь! — со злостью прошипела слизеринка. — Я всего лишь рассказал ему, что я видел. — Правда? А знаешь, что я вижу, Люциус? Я вижу, как вы с Северусом Снейпом сидите с вашей грязной шайкой и изобретаете темные заклинания в свободное время. Я не права? Ответом было молчание. Рошелль поднялась, со стуком ставя на столик принесенную коробку конфет: — Поправляйся скорее, братец. Гневно стуча каблуками, она вышла из палаты.