Персики и гранат

Вы действительно думаете, что знаете, что такое проблемы? Должна вас разочаровать, потому что проблемы — это то, что сейчас творится в жизни любого сверхъестественного существа в Бейкон Хиллс, у которого есть совесть, остальное — детский лепет. И проблемы в моей жизни — это то, что несколько дней назад меня чуть не застрелили, и я не истекла кровью на руках у хмурого Альфы с зелеными глазами в то время, как один из одноклассников, который сидел за столом в кафетерии с моим братом, угрожал целой толпе людей и вырубил местного шерифа. И пустил мне пулю в живот из-за того, что восемь лет назад мой старший брат толкнул его в бассейн, а он не умел плавать. Спас меня, оборотня, охотник на оборотней, пока девушка, которую я пыталась поддержать из-за самоубийства ее матери, хотела застрелить Альфу, несущего меня на руках. И целовавшего меня в подвале дома спасителей, пока самый старший из этой семьи топил в реке того самого однокласника, с которым я восемь лет назад ела попкорн, а кенема — вредный подросток и сокапитан в лакросс — поменял хозяина, но эту часть истории знает лишь сверхъестественная кучка, окружающих меня людей, для остальных история утопления оказалась завершенной. Из-за нее весь наш класс отправили на посещение школьного психолога, при разговоре с которым надо слишком тщательно отбирать фразы, иначе можно не ограничиться даже месяцем посещений, если мисс Моррелл услышит о Джексоне, волчьем аконите и Джерарде. И тем более о том, что бывший Альфа — выживший в пожаре далекой давности — восстал из мертвых при помощи красавицы школы — Лидии Мартин, отравившей пунш на своей собственной вечеринке, из-за эффекта которого я видела своего старшего брата, убитого в драке восемь лет назад. И как бы смешно и грустно это не звучало, именно он помог мне помириться с близнецом, на котором в полнолуние остались два неуравновешенных оборотня-новичка. И во всей этой чертовой суматохе ты понимаешь, что тебе уже совсем не до теста по истории, который может оставить на второй год, потому что мама твоего лучшего друга узнала главный секрет этого города и теперь избегает своего сына в то время, пока твоя собственная родительница хранит в тумбочке доказательства того, что в полиции называют «преследованием». И из-за всей этой чертовщины тайная девушка твоего лучшего друга хочет мстить тому, кто, как оказалось, тебе не безразличен, и его стае, в которую входит твой брат-близнец. Наверное, более подробного описания того, что такое проблемы, не видела даже Википедия. Я сбросила с ног сланцы на тонкой пробковой подошве и вошла в ванну, прислоняясь спиной к холодному кафелю. Даже холодные струи не могли смыть всю ту сверхъестественную хрень, творившуюся в этом городе. Спустя несколько мучительных минут, когда тишина начала уже не расслаблять, а давить на мозги, я закрыла кран и встала ногами на пушистый ковер. Натянув джинсы и однотонную майку, я схватила с вешалки рубашку в клетку и вышла из ванной. У дверей стоял Айзек, который смерил меня красноречивым взглядом. Видно, даже свежий душ не способен скрыть мои синяки под глазами из-за того, что я нормально не спала уже несколько дней. Потому что стоило мне закрыть глаза, как я умирала. Аконит разъедал легкие, пуля вспарывала живот, и никто меня не спасал. Близнец протянул мне банку с вишневой колой, и мы спустились на первый этаж. Сегодня на брате была красная форма игрока в лакросс с белым номером четырнадцать. Если бы наши извилины не лопались от напряжения, то я бы прыгала от радости напару с близнецом, что он будет играть. В основном составе команды. На решающей игре сезона. Как один из лучших игроков в лакросс. Вместе с Джексоном Уиттмором, руки которого больше всех в крови. И что-то мне подсказывает, что сегодняшняя игра может превратиться в кровавое месиво с побочным эффектом в виде чьей-нибудь смерти. — Знаешь, Эрика и Бойд… — Айзек сделал паузу, открывая передо мной дверь на темную улицу. Давно надо было сменить лампу в фонаре, потому что тусклый свет доставал лишь до середины дорожки. — Они хотят перейти в другую стаю. И я хотел спросить… Я цокнула языком, поворачивая ключ в замочной скважине входной двери. Теперь я полностью узнавала своего близнеца — от неуверенного движения, каким он ковырял носком бутс землю, до опущенных глаз. Левая рука брата крепко сжала жестянку с вишневой колой. — Ты хочешь спросить меня, можно ли тебе с ними, — закончила я, это было несколько утрированно, но в целом правдой. — Да, — Лейхи поднял на меня взгляд светлых голубых глаз, блеклый свет фонаря и луны очертил контур его скул. — Просто кроме тебя у меня никого нет, и если ты не захочешь, я не уйду. Мама в плане сверхъестественного тоже шла за «никого». За всё это время после того, что случилось со мной в полицейском участке, о чем я не рассказала близнецу, мы так и не придумали, что делать с тем, что нашли у нее в тумбочке под столом. Я выдохнула, делая шаг вперед, чтобы взять брата за запястье — если он сожмет банку еще сильнее, то кола брызнет прямо на меня. — Айзек, тебе уже давно не требуется мое разрешение, — вкрадчиво заметила я, когда Лейхи ослабил хватку на напитке. — Спрашивать у меня, можно ли перейти тебе в другую стаю, то же самое, что просить привести домой клевую девчонку, которую ты подцепишь на вечеринке в честь победы в лакросс, на который мы, кстати, опоздаем, если не поедем сейчас же. Айзек едва заметно улыбнулся, вручил мне свою банку с газировкой и сел на велик. Я плюхнулась сзади на багажник, обвивая руками, в каждой из которых зажата вишневая кола, торс брата. — Милс, а мне правда можно привести кого-нибудь домой? — спросил близнец, начиная быстро крутить педали. Я усмехнулась, прислонилась щекой к его спине и посмотрела на темную улицу, которую мы проезжали. — Только если я не услышу звуков вашей активности, — было время, когда все эти слова действительно были шуткой, потому что мой брат не тянул на роль секс-символа старшей школы Бейкон Хиллс, а я ошивалась в компании Скотта и Стайлза, которая тащила меня на дно ботанических глубин. Но после этого всё изменилось — и случилось это даже не в тот год, что я отсутствовала, а в этот, что я вернулась. Айзек теперь годится для модели в календарь, я, как стала оборотнем, похудела настолько, сколько пыталась сбросить с шестого класса, Скотт — сокапитан в лакросс, а Стайлз… Стайлз просто вездесущий Стайлз, личный Бэтмен нашей сверхъестественной секты. Если не брать в расчет десятки кровавых убийств в этом городе, то это все слишком сильно изменило нас. Мы никогда уже не сможем стать теми детьми, которыми были. Темнота даже за третьим поворотом не думала и рассеиваться. Здесь фонарей не было и в помине — все лампочки у соседей полопались от скачка напряжения. Дорогу нам пока освещала только луна, а позже и диоды, яркий свет которых было видно еще с приближающегося поля для лакросса. Я соскочила с велосипеда Айзека на землю. Не будь в моей жизни столько проблем и обязанностей — вроде жалкого игнорирования звонков Дерека — я бы вспомнила об экзаменах, хорошая сдача которых гарантирует мне новый байк. Близнец прицепил свое средство передвижения к одной из стоек, при виде которых я всё ещё невольно втягивала живот от воспоминаний о Питере. Дерек сказал, что он жив из-за Лидии. И, кажется, пока об этом знаем только мы и сам старший Хейл. Не представляю, как мы переживем это второе пришествие. Близнец, обхватив меня за плечо, повел со стоянки. Когда он завернул в сторону школы, я послала ему ободряющую улыбку и двинулась к полю для лакросса. Свободных мест почти не осталось, поэтому выбирать не приходилось — я села рядом с Лидией, поставив локти на колени, и осмотрелась. Все вокруг шумели, Финсток размахивал руками и пускал язвительные замечания, игроки обеих команд разминали конечности, миссис МакКол и шериф Стилински в предвкушении смотрели на поле. Нашу маму мы с Айзеком около получаса уговаривали не приходить, потому что никто из нас пока не был готов к тому, чтобы посвятить ее в эти подробности. Мелисса была отличным доказательством того, что не следует этого делать. — Почему он туда идет? Почему мой сын идет на поле? — услышала я со стороны голос отца Стайлза и резко уставилась на нашу команду — плюс один в виде Стилински. — Может, потому что он играет? — предположила Мелисса, сидевшая сразу за Мартин, которая с очевидным видом фыркнула: — Что за вопросы? Конечно, он играет! Лидия откинула с плеча рыжую прядь волос и снова обратила свое внимание на шикарные накаченные фигуры игроков. Я протянула ей вишневую колу, и девушка, сначала поджав губы, ее приняла. По свистку игра началась. Меня разрывало от чужих эмоций, как в первые дни, когда я стала оборотнем. Сейчас во мне, словно в блендере, мешалось всё, что только можно было, от гордости и радости до влюбленности в Джексона Уиттмора, исходящей от Стефани, сидевшей передо мной, до моего собственного страха от ожидания чего-то ужасного. Я видела, как нервничает Скотт на скамейке запасных, как кусает перчатку тренер, видя, что мы проигрываем, как мой близнец, вертя в руках сачок, собирается действовать. И даже то, как Лидия волнуется и искренне переживает за наш выигрыш. Я, не отдавая себе отчета, била свои колени и время от времени притягивала к губам горлышко банки с газировкой. Айзек выбил с поля уже двух с половиной игроков, одного из которых сразу же укатили в медпункт. С утра близнец что-то говорил о составленном плане, но моя роль в нем была второстепенной. МакКол с каждым десятком минут двигался на скамейке запасных всё ближе к краю, означавшим его пропуск в команду. — По-моему, ему надо было просто разогреться перед игрой, — проговорила Лидия, предпринимая еще одну попытку поддержать шерифа, когда Стайлз с щенячьим восторгом случайно врезал клюшкой по голове кому-то из команды соперников. Потом девушка понизила голос, отворачиваясь в мою сторону, и выдавила: — Или играть где-то в параллельной Вселенной. Я чуть не вскочила с места, когда что-то вскользь пролетело по моему близнецу, и он упал на землю. Трудно было разобрать в той толкучке на поле, что это было, но Айзека, как безвольную куклу, кинули на носилки и увезли с поля. Я видела, как Скотт перед тем, как нахлобучить на голову шлем, кивнул мне в сторону школы. Я быстро встала с места и уже собиралась опустить ногу на первую ступеньку ниже, как кто-то аккуратно схватил меня за руку. Это оказалась Лидия. — Ты куда? — спросила рыжая, прищурив зеленые глаза, а потом мотнула головой в сторону кусающей губы Мелиссы и удрученного шерифа Стилински и прошептала: — Не оставляй меня. — Я в туалет, — соврала я, на что девушка выпустила мою руку. — Скоро вернусь. Я успела сделать долю шага, как Мартин окликнула меня, протянув пустую жестянку. Я в нетерпении сжала зубы, оборачиваясь. — Подожди, Мила, выкинешь по дороге? — Конечно, — кинула я, хватая банку и быстро сбегая вниз по ступенькам. Сердце, не унимавшееся на протяжении всей игры, теперь просто норовило вылететь наружу, и оно чуть это не сделало, когда меня резко схватили за руку. От неожиданности из меня выбило часть воздуха, и я чуть не зарядила кулаком в глаз тому, кто это сделал, вовремя остановившись, потому что мой взгляд сфокусировался на тренере. — Оу, МакФлай, этим ты провоцируешь во мне странную на тебя фобию, — сказал Финсток, разжимая пальцы на моем запястье. Я, опуская, разжала руку. — К тому же я просто хотел сказать, что не выпущу в следующий раз твоего брата на поле, если он пропустит большую часть тренировок. — Хорошо, тренер, — закивала я, чувствуя, как нервы, издавая жалобный стон, натянулись еще больше. — И спасибо ему за выпущенного МакКола, потому что без него мы в полной заднице, — снова садясь на скамейку, проговорил Финсток и тут же хлопнул себя руками по коленям. Трибуны взорвались оглушительными визгами, вскакивая с мест, зрители засвистели и радостно затрещали. Воспользовавшись шансом, я пробежала вдоль первого ряда и свернула в сторону школы. Шестое чувство, отвечающее за близнеца, подсказывало, что с ним может что-то произойти. Дверь в мужскую раздевалку была захлопнута, но не заперта на замок, когда я поддела ее ногтем и потянула за ручку. В комнате воняло одеколоном и потными носками, этот запах забился в нос еще перед тем, как я увидела брата, опирающегося на раковину на негнущихся от яда Джексона ногах, а перед ним, держа на готове меч, стоял Джерард. До того, как два охотника, находившиеся чуть поодаль, заметили меня, я обратилась в оборотня и с громким треском сжала обе пустые банки. Когти впились в жестяное покрытие, и из моей пачки тонкими струйками полился напиток. Секунды хватило, чтобы на меня все оглянулись в замешательстве, а я, оттолкнувшись от ближайшего шкафчика, оказалась перед Айзеком. — Мила, у него меч, — проговорил Лейхи, решив, что я не заметила, как тот самый меч полоснул по воздуху в сантиметре от меня, потому что я успела подпрыгнуть на месте. Уперевшись руками по краям одной из раковин, я вытянулась вперед и лягнула мистера Арджента. Джерард отшатнулся назад, его подбородок затрясся от гнева. Охотник, стоявший с правой стороны, чьего лица я не видела, сделал несколько шагов вперёд. Я зарычала, немного нагибаясь к земле. В голове набатом звучал мой собственный голос, говорящий, что надо продержаться до конца игры. — Я почти чувствую собственные ноги, — тихо проговорил Айзек, а я, решив напасть сбоку, осклабилась и, увернувшись от направленного на меня оружия, оказалась в меньше, чем в футе, от охотника. Мужчина, резко дернувшись, получил мой толчок ногами и удар по лицу. Он упал на пол, задев рукой одинокий шкафчик, который с громким лязганьем придавил его сверху. Тут же что-то ударило мне по голове, и в ту секунду перед болью у меня не осталось ни одной мысли и эмоции. Нечто, издающее потрескивание, приложили к моему боку, и тело сотрясло многочисленными молниями, которые, казалось, острыми верхушками вошли в каждый сантиметр моего тела. На мгновение создалось ощущение, что меня перепутали с подушечкой для иголок. Я больше не была оборотнем, поэтому меня скрутили крепкие руки и вынесли из помещения, забросив в багажник ближайшей машины. Со стороны стадиона раздавались радостные визги. Кажется, баланс Вселенной восстанавливается простым «Задница — в моей жизни, на поле — всё отлично». Охотник снова приложил ко мне штуку, эффект которой пробрал меня с головой, вышибая все силы, и я, положив голову в более удобное положение, перестала брыкаться. Перед тем, как машина тронулась, я услышала еще один звук — рычание Скотта со стороны мужской раздевалки. Пару раз мужчина, когда я предпринимала попытки разорвать веревку, прислонял ко мне прибор, в котором распознавался электрошокер. Его действие заставляло меня пересчитать все кости в моем теле по очереди, потому что каждую из них просачивало напряжением. Когда мы резко затормозили, меня кинуло вперед, и охотник вытащил меня из багажника, удерживая оружие наперевес. Его рука сомкнулась на моих волосах, и мужчина потащил меня к дому Арджентов. Но вошли мы не в главный вход, а через прикрытую дверь, ведущую в темноту ниже. Вдарив по выключателю, он толкнул мое туловище внутрь обратным концом электрошокера. Ток не позволял мне обратиться и выбраться отсюда. В подвале оказались несколько сваленных коробок и подвешенные к потолку Эрика и Бойд. Они подрагивали, и с их стороны доносился знакомый треск напряжения. — Удивительно. Немного тока, и вы превращаетесь в покладистые куски мяса, — просипел охотник своим лающим голосом, заметив, на что я смотрю, и потянул меня к свободному крюку. Щекнуло несколько карабинов, и зажужжала система. Меня пронзило тысячей маленьких иголок. Чувство было такое, как когда отсидишь ногу, и тебе кажется, что ее колит. Только такое было в каждой клеточке моего тела и не проходило. Судорога отнимала у меня любые волчьи инстинкты. Мужчина ушел, оставив нас всех наедине со своей болью. Ко рту охотник прилепил липкий скотч, и теперь клей забивался в рот. Эрика рядом всхлипывала, тушь размазалась у нее под глазами. Я не нашла для себя повода для радости даже потому, что у меня размазываться было нечему. Вся моя косметика на сегодня — это гигиеническая помада с запахом ромашки. Бойд, к которому я была ближе, закрыл глаза, иногда вздрагивая. Когда в следующий раз я услышала что-то кроме бесконечного треска электричества, неизвестно, сколько прошло времени. Но наверху, на конце другой лестницы, кто-то говорил. Сквозь боль, которую забавно изображают в мультиках, как будто у персонажа просвечивает рентген со всеми косточками, я уловила голос Стайлза. — Ну, вы бы успокоили нервишки, думаю, Эллисон могла бы приготовить вам хороший чай со всеми нужными старикам травками. Я о том, сколько вам лет. По-моему, уже за девяносто, небось уже и слова для надгробной доски выбрали… Кажется, друг хотел сказать что-то еще, но это сокрушил громкий удар, потом еще. Я вздрогнула сильнее обычного. Мысли окончательно перемешались, когда сверху всё утихло. Лампочка под потолком покачивалась от чьих-то шагов сверху, и свет прыгал с одного места на другое. Мне потребовалось титаническое усилие, чтобы понять, что шаги раздаются не только над нами, но и со стороны лестницы. Я приоткрыла глаза и столкнулась с холодным взглядом голубых глаз Криса Арджента. Мужчина сжал губы в тонкую нитку, осматривая каждого из нас по очереди. Его пальцы опустились на рычажок с переключателем мощности. Боюсь представить, что от меня останется, если сила напряжения увеличится. Должно быть, те же косточки, как в мультиках. — Знаете, как бы не был Джерард прав, — начал мистер Арджент, опустив взгляд на деревянную поверхность стола. — Когда он ошибается — ошибается серьезно. Резко треск прекратился, а тело отпустило. На мгновение я даже подумала, что провалилась в отключку, поэтому оглянулась на Эрику и Бойда. Те таким же измученным и удивленным взглядом уставились на меня. — Можете идти, — сказал отец Эллисон и быстрыми шагами двинулся к лестнице. Мне потребовалось одиннадцать секунд, чтобы когтями перервать трос, и еще шесть, чтобы прийти в себя. Рядом Бойд тоже расправился с веревкой и, кажется, заново учился стоять на ногах. Им с Эрикой пришлось висеть так намного дольше, чем мне, что видно по слишком усталому и измученному виду. Я, не находя подходящих слов, просто кивнула им и кинулась на выход. Недалеко от главного входа в дом Арджентов отец Эллисон заводил машину. Я подбежала к нему, облокачиваясь о капот. Мое сердце гулко стучало, судя по снаряжению на заднем сидении мужчины, я знала, куда и к кому он направляется. — Возьмите… меня… с собой, — пытаясь отдышаться, прохрипела я, на что Крис приподнял брови, смеривая меня взглядом светло-голубых глаз. — За две недели я дважды спасаю тебе жизнь, а ты хочешь отправиться со мной? — спросил охотник. — Залезай. Я доковыляла до дверцы, и, как только коснулась сидения, мы рванули с места. Пейзажи ночного города быстро сменяли друг друга, потому что мужчина жал на полный газ. Тишина нарушалась лишь тихим урачением мотора и скрипа шин об асфальт. Отголоски электрошокера все ещё проходились по моему телу, выкачивая все силы. — Мистер Арджент, могу я спросить? — подала голос я, вцепившись пальцами в сидение. Крис удивленно повел бровью и не ответил, и, кажется, это было отказом. — Ладно, я всё равно спрошу. Как вы поняли, что ток так влияет на таких, как мы? Секунда замедления, машина описала резкий поворот в сторону гаражей. — Наша семья была поколением охотников на протяжении многих веков, — как очевидное ответил Крис. — В последствии это знание просто стало передаваться по наследству. Немного тока, и вы уже не такие сильные, как раньше. Я поджала губы — довольно исчерпывающий ответ. Конечно, у меня на языке вертелось еще множество вопросов: о Джерарде, Эллисон, об их семейном кодексе — но не думаю, что сейчас самое время об этом спрашивать. Особенно, когда Крис резко затормозил, схватил оружие с заднего сидения и вылетел на улицу. Я последовала его примеру, хлопнув дверцей. Мы оказались в длинном проходе между пыльными стенами каких-то зданий. Мистер Арджент перезарядил ружья, я просто шла рядом и казалась совсем невлиятельной рядом с охотником. Наши шаги — мои в кедах и мужчины в зашнурованных берцах — гулом отдавались между кирпичей и валявшегося мусора. Мы свернули за первый поворот, откуда за угол долетало куда меньше шума, чем было на самом деле. Меня мгновенно пронзил страх по виде Джексона, душившего моего близнеца. Айзек из последних сил брыкался, упираясь лопатками в монолитный блок. Ярость ударила меня по лицу. Тут же обратившись, я подлетела к месту схватки и ногами ударила Джексона-кенему, со всей силы отпихивая его в сторону от брата. Айзек еле вздохнул, а Уиттмор оказался возле Эллисон, держа коготь у ее шеи. За долю секунды все умудрились замереть и принять свои положения. Айзек и я — отбежать в сторону, Крис Арджент — взять Джексона на мушку одного из пистолетов, стоя от меня в паре футов. Скотт — застыть посреди образованного полукруга. Джерард — довольно ухмыльнуться. Кенема — сузить треугольные зрачки на брюнетке, сжавшейся в комок от близкого нахождения Уиттмора рядом с ней. А Дерек — отхаркивать кровь, смотря на фигуру старшего Арджента. При виде Хейла мое сердце ёкнуло, падая вниз, на уровень желудка. — Что происходит? — пропищала Эллисон, ее пальцы дрожали на ручке арбалета. — То, зачем он пришел, — процедил МакКол, делая несколько шагов к Хейлу, лежащему на земле. У меня засосало под ложечкой ещё сильнее. — Он хочет получить укус, потому что умирает! — Что? — хрипло выдавила брюнетка, ее карие глаза расширились от удивления и гнева. На какое-то длительное, словно в замедленной съемке, мгновение я поняла, что совершенно лишняя здесь, потому что ничем не могу помочь. Только подумать, насколько я всегда оказываюсь бесполезной! — Браво, Скотт! К сожалению, наука еще не научилась лечить рак, но наука не относится к сверхъестественному… — произнес Джерард, закатывая рукав своей кофты. — Поэтому дай мне то, что я хочу и никто не пострадает. Этой фразе я абсолютно и полностью перестала верить после того, как чуть не умерла и получила самые адские в моей жизни часы в полицейском участке. Но МакКол почему-то все равно сделал несколько шагов к Дереку, восстанавливая в моей голове все частички мозаики. — Нет, Скотт, он же убьет его! — вырвалось у меня, когда я сделал шаг вперед. Близнец схватил меня за руку. Дерек обернулся, сталкиваясь со мной взглядом зеленых глаз. Всё, на что я способна, — жалобно пищать, когда здесь решается жизнь того, кто тебе стал слишком необходим, хотя это даже тяжело признать. — Конечно, Мила, но Скотт расставляет приоритеты, — кивнул Джерард. — И сейчас ему важнее Эллисон. Потому что Эллисон — это приз, за который он готов заплатить большую цену. Так что сделай это. Внутри меня всё натянулось, а перед глазами заплясали звездочки, хотя я даже не зажмурилась. Но все произошло, как в тумане. Дереку пришлось укусить Джерарда, тот поднял руку, мгновенно окрасившуюся в черные разводы из-за употребляемой рябины. Вернуло меня в реальность лишь гиканье из прибывшего джипа Стилински. Стайлз выпрыгнул из машины, отшатываясь в сторону от того, что не ожидал попасть в самый центр событий. Моя ладонь вспотела в руке у близнеца, когда всю меня пробрал озноб. — Лидия? — не веря своим глазам, что рыжая и вправду выходит вслед за другом и ищет глазами Джексона, спросила я через плечо у Стилински. Стайлз кивнул, поджав губы. Я поймала на себе взгляд Дерека и невольно сжалась — мы не общались с того дня, в подвале у Арджентов, по моей вине. Даже не знаю, что мной руководствовалось в тот момент, когда я не поднимала трубку или сбрасывала вызов с высвеченным на дисплее «Альфа». Всё вокруг замерло, даже Джерард, упавший на асфальт, перестал издавать странные человеческие рычания. Мартин подобралась к Уиттмору, ее пальцы дрожали, пока она пыталась что-то снять со своей шеи. Через меня словно снова пропустили ток, до кончиков пальцев я ощущала ломоту во всем теле. Неожиданно для всех — кенема медленно принял облик знакомого мне сокапитана по лакроссу. Треугольные зрачки уступили место круглым, а темные узоры — бледной коже. — Я не до конца знаю, что с тобой происходит, но… — Лидия всхлипнула, вкладывая что-то металлическое в ладонь парня. То, что он был еще не совсем в сознании, показывалось через отреченность во взгляде, каким он смеривал рыжую девушку. — Джексон, я знаю, что он тебе был так нужен… Повисло молчание, вернее, тишина, звон от которой громко отдавался у меня в ушах. — И что сейчас будет? — осторожно и тихо спросил Айзек, его взгляд я ощущала на себе. — Типа поцелуй любви и счастливый конец? Мое сердце тоскливо сжалось, потому что в паре футах от нас стоял Стайлз. Не знаю, слышал ли он это, но точно видел ту связь между рыжей девушкой и самовлюбленным парнем, которая была почти ощутима. Вдруг воздух зазвенел струной. Я не знала, что это было за чувство, но я абсолютно точно знала, что сейчас что-то произойдет — это улавливали волчьи рецепторы. — Нет! — вскрикнула я, когда Дерек и фигура Питера, которую я не видела, потому что бывший Альфа предпочитал отсиживаться в тени, рванулись к Уиттмору. Их когти проткнули тело парня в десяти местах, на землю темными каплями закапала кровь. Лидия прижала руки ко рту, отшатываясь назад. — Джексон, — напрасно позвала рыжая — Уиттмор упал на пыльный асфальт, его грудь больше не вздымалась в такт дыханию. — Джексон! В глазах Эллисон стояли слезы, когда она оказалась рядом со Скоттом. Их пальцы переплелись. Недалеко от нас с братом мялся Стайлз, переступая с ноги на ногу, и пряча руки в шортах от костюма для лакросса. Дерек и Питер вместе стояли у капота синего джипа, опустив головы. Альфа виновато буравил взглядом носки своих кроссовок, а старший Хейл с удовольствием рассматривал свои окровавленные ногти. — Нет, Айзек, это не Дисней, — отозвалась я, облокачиваясь о грудную клетку Лейхи, утыкаясь носом в красную майку с номером четырнадцать. Лидия, утирая слезы тыльной стороной ладони, отошла на пару шагов, как пространство между домами прорезал громкий рев. Я оторвалась от близнеца и с удивлением заметила ярко-синие глаза оборотня. До того, как я увидела янтарные глаза брата, я думала, что их оборотневский цвет зависит от настоящего. Если радужка голубая или зеленая, то в превращении она становится такой же электрической, как сейчас у Уиттмора или была у Дерека, но глаза близнеца были такими же янтарными, как у меня. Лидия кинулась в объятия Джексона, вырывая из груди того вздох немыслимого облегчения. Наверное, вздохнули здесь все — кто от неожиданности, кто от радости, что всё закончилось. Но все равно это не было сказкой, когда нам пришлось столкнуться со столькими убийствами и предательствами. Со всем этим я давно забила на все школьные тесты и даже на выпускной, который по расписанию состоялся через полторы недели после финальной игры в лакросс, где команда Бейкон Хиллс одержала победу благодаря нашему общему Бэтмену. Выпускной из предпредвыпускного класса я не считала тем праздником, что действительно надо было отметить, но в этот день, в указанное время, мы с Айзеком мяли скамейку на школьной вечеринке. По этому случаю на мне было незамысловатое черное платье, купленное в первом попавшемся супермаркете и показавшееся мне милым. Оно состояло из тонких лямок, аккуратного выреза, спускающегося к объемной юбке чуть выше колена. Всё это завершали мои черные кеды, потому что я не смогла заставить надеть себя туфли — в душе еще саднил осадок от того, что в любой момент мог случиться какой-нибудь постапокалипстический трындец, и мне могла понадобиться плоская подошва. Музыка била по ушам, пока я, прислонясь спиной к стене, смотрела на всех танцующих подростков в этом зале. Одни танцевали, другие — пользовались случаем напиться, хотя все экзамены лишь на следующей неделе. Я бы тоже хотела так оторваться, потому что настроение было одно из самых фиговых, но Джексон Уиттмор, сам того, не зная, научил меня, что нужно пить, когда хорошо, а не когда плохо. Сейчас сокапитана в лакросс отец сослал в Лондон, и Лидию пришлось просвящать всем нам. Сейчас Мартин в фиалковом платье танцевала со Стилински, решившимся взять на себя обязанность лектора и передать ей те конспекты, по которым учил когда-то меня. Скотт и Эллисон убежали еще на первом десятке минут, осилив один медленный танец. Кажется, у них сейчас тот период, когда после долгого ожидания можно полностью насладиться друг другом. Рядом Айзек в том же костюме, что и на зимнем балу, накручивал на палец красный галстук и высматривал одиноких девушек на танцплощадке. — Ну же, — я пихнула близнеца в бок. — Иди и сделай то, о чем в твоем возрасте уже не только мечтают. Я попыталась развеселить брата, чтобы он не подавился моим кислым видом, и Айзек в благодарность выдавил из себя улыбку. В целом картина не изменилась — мы снова, пригласив друг друга, сидим на скамейке, пока все вокруг хлещут алкоголь и танцуют. Только изменилось всё мое отношение к делу. Этот год перевернул все мои представления об устройстве мира. Когда я в аэропорту Лас-Вегаса садилась в самолет до Бейкон Хиллс я понятия не имела, что все может так измениться. И даже не знаю, села бы я на самолёт тогда, если бы мне рассказали об этом. Близнец оттолкнулся ладонями от насиженного места и поднялся, твердым шагом направляясь к Стефани Голдстейн, стоящей недалеко от нас. Должно быть, отъезд Джексона разбил ей сердце, но она все равно сменила свою худи на белое шифоновое платье и пришла на выпускной. Кто знает, может, Айзек станет ее спасительным принцем. Я сквозь нос выдохнула и, поднявшись с места, вышла на улицу. Сюда долетали лишь негромкие отзвуки музыки, а прохладный воздух обдал мое лицо и ноги. Обычно в фильмах после того, как заканчивается что-то кроваво-эпичное герои веселятся на какой-нибудь крутой вечеринке, выпивая больше положенного и вспоминая все упущенные шансы с улыбкой. Но я не могла отпустить от себя то, скольких людей мы потеряли до прихода к этой победе. Я даже не знала, можно ли это назвать победой. И мне уж совершенно точно надоело сравнивать свою жизнь с фильмом, потому что у меня сюжет явно из тех, где главная героиня не доживает до старости. Я выудила из сумки, висевшей на плече, телефон и, не задумываясь, набрала знакомый номер. Я даже не поняла, как пришла к тому, что в такие моменты мне хотелось услышать голос Дерека. Скорее всего, дело было в том, что мне не хотелось беспокоить никого из друзей. Стайлз впервые танцует с любовью всей своей жизни, Скотт уже умчал с Эллисон в закат, а близнец решил в кои-то веки дать себе просто побыть собой. Я была бы просто ужасным другом, если бы пошла к ним сейчас. Спустя пару гудков Альфа взял трубку. — Можешь забрать меня? — спросила я, заранее зная, что ответ будет положительным. И не потому, что Дерек не смог бы мне отказать, здесь было нечто другое, и, возможно, именно оно сквозило в моем голосе. — Я у школы. Сердце гулко билось о грудную клетку, как бы извещая, что пути назад нет, когда я забиралась на сидение рядом с водительским в черную Камаро. — Поехали куда-нибудь, — попросила я, и без слов Дерек тронулся с места. Фары прорезали ночную темноту, ветер из открытого окна разбросал мои волосы. Мне просто хотелось оказаться подальше от места, где надо было делать вид, что всё хорошо, что мы обычные подростки, когда мы подростки, видевшие трупы. Трупы тех, кого мы пытались спасти. Через долгие минуты необычного для меня молчания Хейл остановил свою Шевроле и дотронулся до моей руки. — Идем, — твердо произнес Дерек, но я была совершенно четко уверена, что это не тот тон, который я слышала в джипе у Стайлза, когда мы возили альфу по городу в надежде, что Скотт достанет пулю. Это был голос человека, также изменившегося, как и мы. Я вышла из машины, неплотно прислонив за собой дверь. Мы оказались на пустой и просторной площадке, снизу виднелись огни города и магазинов. Подойдя к краю, я даже смогла найти собственную школу, откуда тонкими лучиками лился разноцветный свет. Или мне так просто казалось. Это была парковка с поднимающейся сюда винтовой лестницей. Затаив дыхание от высоты, я обернулась на Альфу. Ветер вздернул несколько моих темных прядей вверх. — И что, ты даже не скажешь, что я сбежала со своего собственного выпускного? — спросила я, слегка прищурившись. — Нет, — кивнул Дерек, сложив руки на груди, наблюдая за мной. В этом взгляде светло-зеленых с изумрудным ободком глаз не было того осуждения за пропущенные звонки, на которое я рассчитывала. — Потому что я сам сбегал со своего. Я выдохнула, уголки губ сами изогнулись в улыбке, когда я шагнула к Альфе, прижимаясь к его широкой груди. Из салона Камаро доносилась какая-то музыка с радио, а я чувствовала горячее дыхание Дерека, его теплые руки и запах граната. И на какую-то долю секунды мне казалось, что все спокойно. Что все, что окружало меня этот год, просто вымыслы фантазии. В меня никто не стрелял, не угрожал нашим жизням, не убивал людей на моих глазах. Сейчас мне казалось, что в эту ночь меня впервые за долгое время не будут мучить кошмары, потому что сейчас всё просто хорошо. Здесь, в объятиях Дерека, ведь его теплые руки я чувствовала у себя на спине, когда музыка из машины, которую мы так отчётливо слышали благодаря волчьему слуху, льется приятными волнами всё действительно хорошо. Но, как известно, в этом городе это ненадолго.